Disgusting dreams

Уэнсдей и её семья стояли вместе в школьном дворе. Они бесконечно расспрашивали её о школе, друзьях, которых она могла бы завести в период обучения, о новых событиях в Неверморе. Но только Мортиша кидала взгляды с Уэнсдей на Энид и обратно. Она узнала то, чего никогда не должна была знать. Она внимательно наблюдала за Уэнсдей, иногда улыбаясь своим мыслям и тому, что была права, когда думала о том, что у двух девушек была симпатия друг к другу. Но она не понимала единственного: как такая гомофобка, как Уэнсдей, могла иметь такого рода отношения с девушкой. Её не напрягало то, что Уэнсдей могли нравиться девушки. Но она находилась в большом потрясении, после всего услышанного. Всё-таки мать не может без шока отреагировать на стоны своей 16-летней дочери, которая спала со своей соседкой. Мортиша с двусмысленной улыбкой смотрела на Уэнсдей, наблюдая за её непоколебимостью и строгостью, хотя буквально 20 минут назад она была занята совсем другим. Как она могла так быстро возвращаться в свой холодный образ? Резко на глаза женщины бросился красно-бордовый засос на шее у дочери. Старшая Аддамс не замечала его до этого момента, а сама Уэнсдей даже не подозревала о его наличии. — Уэнсдей, что у тебя на шее? — будто не понимая, спросила Мортиша. Уэнсдей без колебаний провела рукой по шее, но ничего не поняла. — Что там? — скептически спросила Уэнсдей. Сейчас и Гомес Аддамс всё понял, когда посмотрел на шею дочки. Уэнсдей замолчала, осознавая, что именно заметили родители. — Это синяк, — уверенно ответила Уэнсдей, — Тренировалась в поединках. — Вот как, — задумчиво произнесла Мортиша. Плавно разговор перешёл в другое русло, но мысли Уэнсдей были явно не о школе. Она всё время поглядывала на Энид, которая недовольно смотрела на своих родителей. В какой-то момент Синклер покинула родителей и направилась к семье Аддамс. Она с улыбкой поздоровалась со всеми членами семьи и встала около Уэнсдей, наивно ей улыбаясь. Забывая то, что произошло между ними не так давно. — Девочки, я смотрю, вы сдружились? — спросила Мортиша, замечая, как Энид положила руку на плечо Уэнсдей, а вторая, в свою очередь, даже не попыталась скинуть ладонь. — Это произойдёт только в страшном сне… — Уэнсдей хотела продолжить, но Синклер решила ответить сама. — Да, мне нравится Уэнсдей, она неплохой человек, — сказала светловолосая, немного сжимая плечо Аддамс. Дальше разговор ничем особым не отличался. Родители интересовались у девушек всем, чем только можно. Энид рассказывала всё подробно и в красках, а вот Уэнсдей закатывала глаза на очередную историю соседки. Родителям Уэнсдей явно понравилась Энид. Хоть она и не подходила под стандарты их семьи, она казалась очень приятным человеком. Пагсли был просто в восторге от Энид. Они уже виделись несколько раз, и каждый раз оставался в его памяти приятным воспоминанием. Кажется, он уже влюбился в девушку. Парень не переставал засыпать Энид вопросами, внимательно слушая её, а иногда даже краснел. Конечно, это не оставалось незамеченным Уэнсдей, но она продолжала игнорировать поведение брата, удивляясь его наглости. Когда наступил вечер, Пагсли очарованно смотрел на Энид, не желая с ней расставаться. На прощание он очень крепко обнял девушку. Это уже стало выводить Уэнсдей из себя.

***

Уэнсдей и Энид уже находились в комнате, занимаясь своими делами. Энид пыталась разобрать хоть одну формулу по химии, выполняя домашнее задание, а Уэнсдей читала очередную мистическую книгу. Синклер напрягало молчание, поэтому она решила первой начать диалог. — А твоя семья весёлая, — девушка повернулась в сторону Уэнсдей. — Особенно мой брат, — недовольно ответила Уэнсдей, вспоминая взгляд Пагсли на Энид. — Видимо, все дети семьи Аддамс влюблены в меня, — сказала Энид и тихо засмеялась, подходя к кровати Уэнсдей и села около неё. Уэнсдей раздраженно посмотрела на Энид и тяжело выдохнула. — Ещё раз такое скажешь и вылетишь в окно, — начала угрожать Уэнсдей. — Что сказать? — Энид не могла упустить шанс поиздеваться над тёмноволосой, — Что ты влюблена в меня? Резко в лицо Энид прилетела подушка, а сама девушка повалилась спиной на кровать, смеясь, когда Уэнсдей начала её душить, давя руками на подушку. Незаметно для себя, Уэнсдей села на бёдра лежащей Энид. Убрав подушку и перестав смеяться, Энид стала смотреть на злую Уэнсдей. Аддамс, в свою очередь, будто не понимала, что происходит. Вскоре Энид поднялась, сев в горизонтальное положение и положила руки на бёдра Уэнсдей. Тёмноволосая, осознав, что сейчас происходит попыталась слезть, но сильные руки Энид пресекли эти попытки, лишь сильнее притягивая к себе. Энид потянулась к губам Уэнсдей, но была остановлена ладонью девушки. Уэнсдей положила ладонь на губы Энид, отрицательно мотав головой. — Не мучай саму себя, — Энид убрала ладонь, — Разреши делать это. — Энид, я гетеросексуальна, — тихо сказала Уэнсдей, уже не веря самой себе. — Мы обе понимаем, что это не так, — улыбнулась Энид, и всё-таки поцеловала Уэнсдей. Тёмноволосая почти не сопротивлялась, даже немного отвечала. Уэнсдей никогда не признается, что ей начинало это нравиться. Впервые Энид позволила взять главенство Уэнсдей, поэтому сейчас не спеша Аддамс углубила поцелуй, проникая языком в рот Синклер, проводя им по зубам и касаясь чужого языка. Поцелуй был долгим. Девушки никак не могли оторваться друг от друга. Но в какой-то момент Уэнсдей отстранилась и села на край кровати. — Уэнсдей, — начала Энид, замечая немного покрасневшие щёки Аддамс, — Перестань мучить себя и прими, что тебе нравятся девушки. — Это невозможно, — Уэнсдей замотала головой, — Я не могу это понять. — Можешь, — Энид села около девушки, — Просто не хочешь. Уэнсдей действительно не знала, что делать. Её пугал интерес к девушкам, точнее, к одной конкретной девушке. — Я готова ждать сколько угодно, — продолжила Энид, — Ждать, пока ты поймёшь свои чувства и примешь себя. Только не отталкивай меня. Уэнсдей посмотрела на Энид, понимая, что именно сейчас нужно что-то изменить. — Если ты хочешь, то можешь спать со мной, — через зубы сказала Уэнсдей, мысленно проклиная себя за такие слова. Аддамс категорически не хотела выходить из зоны комфорта. Её всё устраивало до появления Энид в её жизни. Но сейчас нужно было что-то менять. Она шла наперекор своим принципам и устоям, только ради этого радужного недоразумения. В мыслях Уэнсдей промелькнуло, что она вполне могла попробовать что-то новое, всё равно хуже уже не станет. Но война внутри Уэнсдей не прекращалась. Она не знала, как это остановить. Её постоянно преследовали сомнения в поступках в сторону Энид. Может, прямо сейчас она совершает роковую ошибку. — Серьёзно? — Энид удивлённо посмотрела на Уэнсдей. — Да, — смотря в пол ответила Аддамс, — Только поменьше тактильности.