Второй шанс

— Разве ты не скучаешь по ней? — неуверенно спросил Гарри. Родольфус выглядел немного испуганным, но затем слабо улыбнулся Гарри. — Нет, не особо, мы поженились по расчету, и, поскольку ты знаком с Беллой, ты должен знать, что только святой мог бы полюбить ее, а я не святой. Однако Азкабан не сильно изменил сознание Беллатрисы, веришь ты в это или нет. Отец подписал договор о помолвке между нами, когда мы были молоды, и Блэки скрывали ее от всех, так что ее неуравновешенность, которая проявилась даже тогда, не вышла наружу. Как только наш Лорд победит и мы с Рабастаном перестанем быть в бегах, я смогу подать на развод, — объяснил Родольфус. — Мне жаль, — нахмурился Гарри. — Не о чем сожалеть, Маленький Лорд, это не твоя вина. Это часть причины, по которой я присоединился к Нашему Лорду, хотя и подростком, — тепло улыбнулся Родольфус. — Не понимаю, — озадаченно спросил Гарри. — Часть моих целей — отменить брачные контракты. Они не выгодны никому, кроме родителей, и, как было показано на примере Родольфуса и Беллатрисы, не способствуют продолжению нашего рода. А министерство не разрешает разводы, — объяснил Том. — Что? — потрясенно выдохнул Гарри. — Им не выгодно разрешать разводы, Гарри. Как правило, старые семьи и линии используют брачные контракты из-за их заботы о чистоте крови, Министерство берет 15% налога с активных хранилищ старых семей, так как у них больше всего денег, если вы соедините старые семьи вместе, то в хранилищах будет еще больше денег, которые они смогут взять. Возможно, поэтому семья Уизли такая бедная, все, что они зарабатывают, 10% забирается в конце каждого финансового года, не говоря уже о том, сколько у них детей и о судебном иске, который Малфои подали против них 150 лет назад, — сказал ему Том. — Судебный иск? — У Гарри возникло ощущение, что на него вывалили сразу слишком много информации. — За неделю до свадьбы Нейт Уизли разорвал контракт между собой и Кристианом Малфоем, это было унижением и позором, поэтому Малфои подали на Уизли в суд и выиграли его. К тому же у Нейта не было никаких веских причин делать это, кроме того, что он просто не хотел этого, — отчеканил Северус, прежде чем поймать взгляд Гарри. — Мне нравится История магии, когда она не посвящена гоблинским войнам, — пожал он плечами. — Да, ты можешь что-нибудь с этим сделать? — спросил Гарри у Тома, который в ответ посмотрел на него очень забавно. — Я посмотрю, что можно сделать, — кивнул он. — Хорошо, единственные люди, которые могут не спать на его уроках, это Гермиона и Драко Малфой, — закатил глаза Гарри. — Ого, это на два человека больше, чем когда мы были там. Даже Северус пускал слюни вместе с остальными простыми смертными после второго курса, — хмыкнул Рабастан. — Ах да, Северус дал нам ту рамку для сканов, — улыбнулся Гарри, указывая на рамку Тому. — Очень заботливо, спасибо, — вежливо кивнул Том, его голова кружилась от естественного мы, сорвавшегося с языка Гарри, тем более что подарок явно предназначался только для него. — Пойдем, пора обедать, — улыбнулся Том, целуя руку Гарри, прежде чем помочь ему встать на ноги. — Знаешь, я еще не такой большой, а Бернс сказал, что я могу сам все сделать, — надулся Гарри, когда Том вывел его из комнаты. — Пошути, — проворчал Том. — Я не хочу с тобой шутить, я хочу быть в состоянии встать на ноги, пока могу! — Гарри шокировал даже себя этим криком, он стоял, комично моргая на Тома, который выглядел совершенно спокойным, в то время как остальные четверо стояли, тупо тараща глаза на то, что кто-то кричит на их Лорда, а не валяется на полу, крича в агонии. — Можешь вставать сам, когда хочешь, но когда я буду с тобой в комнате, разреши мне немного помочь тебе, учитывая, что именно ты носишь нашего сына, — успокаивающе сказал Том, наклоняясь вперед и нежно касаясь губами его губ. — Это обман, — пробормотал Гарри, слегка касаясь губами шелковой мягкой ткани мантии Тома. — Темный Лорд, — элегантно пожал плечами Том. — Прости, что я кричал, я понятия не имею, откуда это взялось, — извинился Гарри, слегка покраснев. — Ты же беременный и у тебя гормоны, к которым организм не привык. Тебе не нужно извиняться, — Том покачал головой, снова целуя Гарри, прежде чем продолжить путь по коридору, его рука теплела у основания спины Гарри. — Это было странное ощущение, как будто пузырь гнева внезапно лопнул. Мне это не нравится, — нахмурился Гарри, потирая грудь. — Это естественно, — заверил его Том, притягивая Гарри к себе. — Как я понимаю, Люциус, Нарцисса и Драко к нам не присоединятся? — спросил он через плечо через мгновение. — Я думаю, Люциус сбежал в гневе обратно в Малфой-мэнор. Драко сбежал, как только ты закончил, а Нарцисса считает, что ты несправедлив, не пуская Беллатрису в поместье, и поэтому отправилась с ней домой, — вздохнул Родольфус, когда они вошли в столовую. — Следи за ними. За всеми тремя. Я хочу знать, не планирует ли кто-нибудь из них совершить какую-нибудь глупость, — нахмурился Том, усаживая Гарри, а затем сел сам. — Глупости? — спросил Гарри, обеспокоенно глядя вверх. — Люциусу я доверяю, несмотря на его небольшое высокомерие. Драко, Нарцисса и Беллатриса — это смесь. Беллатриса слишком нестабильна, чтобы ей можно было доверять в любом значении этого слова. А Нарцисса может быть хитрой и решительной, когда считает, что имеет на что-то право или что с ней жестоко поступили. Драко ничего не известно, Люциус и Нарцисса избаловали, опекали и защищали его до такой степени, что он считает, что имеет право на все и вся, что он идеален во всех отношениях и не имеет представления в реальном мире о том, как люди реагируют на такое поведение. Слизеринцы защищали его, потому что Люциус — моя правая рука, но как только он покинет школу, его ждет шок. И… — Том остановился и нахмурился, рассеянно накладывая себе на тарелку еду. — И? — Гарри нахмурился, чувствуя, что это еще не все. — Люциус внушил себе, что сможет убедить меня в том, что Драко станет хорошим супругом и носителем моих детей. На самом деле Драко верит, что я рассматривал его на это место, и поэтому… — И тут вдруг появляюсь я, уже беременный, совершенно случайно, — вздохнул Гарри, кивая. Он сделал паузу и прикусил губу, глядя на свои руки. — И ты рассматривал его? — Что? Нет. Мерлин, нет. Он слишком избалован и самовлюблен, чтобы я мог даже рассматривать его в качестве родителя моих детей, не говоря уже о моем муже. К тому же, он явно не понимает, в чем суть моего дела. Нет. Люциус принял уважение, которое я испытываю к его семье, и его место в моих рядах за возможность того, что он сможет подтолкнуть Драко ко мне, — покачал головой Том, протягивая руку и крепко сжимая руку Гарри. — То есть Драко считает, что я занял его место. Ничего удивительного, что он так на меня смотрит. Он… он ведь не сделает ничего, чтобы… ну, навредить ребенку? — Гарри нахмурился, рефлекторно положив свободную руку на живот. — Я сомневаюсь, что он сделает это, но для уверенности я поговорю с ним и удостоверюсь, что он понимает ситуацию совершенно ясно, — твердо сказал Северус. — Мне всегда казалось, что Беллатриса… ну… — Гарри перевел взгляд с Тома на Родольфуса и обратно. — О, Беллатриса охотно согрела бы постель нашего Лорда, если бы он только намекнул на это, — совершенно невозмутимо кивнул Родольфус. «Лично я все время надеялся, что она поймет намек и станет жертвой Авады Кедавры, когда наш Лорд найдет ее в своей постели, — ухмыльнулся он. — Этот образ мне совсем не нужен, — вздохнул Том, прижимая палец к глазам, и Гарри почувствовал слабую дрожь, что вызвало смех подростка. — Неважно, хорошо, что ты теперь спишь в моей комнате, — Гарри похлопал Тома по руке, прежде чем повернуться, ошеломленный реакцией, которую это вызвало. От неожиданности Фенрир разразился смехом, Северус расплескал чай по столу, попав в Рабастана, который так и сидел, уставившись с открытым ртом на него и Тома, а Родольфус прыснул и покраснел. — Что? — Я полагаю, что их грязные умы сейчас придумывают сценарии, которые им не следовало бы представлять, — Том обвел слабым взглядом стол. Если Гарри не ошибался, у него на шее проступил слабый румянец. — Только спать, извращенцы, — пробурчал он. — Милорд, вам стоит быть осторожнее, в вашем возрасте вы рискуете получить сердечный приступ, — усмехнулся Фенрир. — Если бы я был маглом! А ты всего на двадцать лет моложе меня! — Том зыркнул на оборотня, который поперхнулся и покраснел. — А! Так тебе пятьдесят пять! — Рабастан торжествующе ухмыльнулся. — Эй, у волшебников и ведьм продолжительность жизни больше, чем у маглов, верно? — Гарри нахмурился, отвлекая внимание от Фенрира, который теперь слабо рычал на хихикающего Рабастана. — Да, вдвое. Поэтому технически я еще даже не достиг среднего возраста, — быстро сказал Том, заставив Гарри улыбнуться. — Разница в возрасте меня не беспокоит, хотя немного странно думать, что ты прожил намного дольше меня, но еще не считаешься человеком среднего возраста, но да, Дамблдору технически всего около 60(не знаю почему автор написал так если на самом деле если на самом деле ему 115 лет), почему он выглядит таким старым? — спросил Гарри. — Потому что это признак чрезмерного использования манипуляционной магии, такой как обливиэйт, контроль разума, заклинания внушения и тому подобное, поддержания гламура — этого проклятого блеска в глазах, и неправильного использования темных искусств, когда у него нет ни понимания, ни уважения к ним, — объяснил Том, на его лице читалось отвращение. — Темные искусства? — ошеломленно спросил Гарри. — Он использует темные искусства и темную магию в изобилии, Гарри. Темная магия — это не то же самое, что зло, просто у нее другие правила и взгляды, чем у светлой и серой магии. При использовании любого вида магии ты должен понимать и уважать эти правила и особенности. Дамблдор использовал и злоупотреблял темной магией с тех пор, как был подростком, и не понимал ее должным образом. Кровавые чары, которые он поставил вокруг твоего дома, являются отличным примером, — Том внезапно остановился, чувствуя себя неловко. — Для наведения кровных чар потребовалась кровавая жертва, смерть Лили. Тогда Дамблдор взял эту жертву и создал кровные чары вокруг дома ваших… родственников, используя кровь Лили, тебя, Петунии и твоего кузена. Но из-за непонимания темных искусств они были искажены, они должны были защитить вас от любого вреда, и даже тогда вам нужно было быть любимым и счастливым, вам нужно было считать это место своим домом, а тех, с кем вы жили, — семьей. Благодаря смешению этих двух качеств, защитных заклинаний практически не существовало, — объяснил Северус. — Я просто аппарировал прямо в дом, — подтвердил Том. — Значит, если их не понимать и не уважать, они могут состарить тебя, как Дамблдора? — уточнил Гарри, незаметно положив пальцы на тыльную сторону руки Тома, так как почувствовал исходящую от него неуверенность. — Да. Они старят и твою магию, и твое тело. А так как он не совсем понимает светлую или серую магию, но использует и их, то, несомненно, пострадал даже больше, чем показывает, — фыркнул Фенрир. Прежде чем было сказано что-либо еще, раздалось негромкое гудение, и в комнату влетела Хедвиг, неся два свертка и то, что выглядело как три письма, прикрепленные к ее ноге. — Разве она не была в твоей комнате сегодня утром? — спросил Том, смотря на коллекцию вещей, собранных Хедвиг. — Моя Хедвиг великолепна, она знает, когда нужно что-то для меня забрать, — улыбнулся Гарри, поглаживая грудь Хедвиг, которая ласково ворковала. Гарри поставил для нее миску с водой и небольшую тарелку с мясом, после чего перешел к ее посылке. Разложив два свертка у себя на коленях, он сначала посмотрел на письма. Опознав все надписи, он открыл то, с которым хотел покончить, просканировал его и отложил в сторону, бормоча это от Гермионы. — Гарри, от кого это? — спросил Том, заставив его поднять глаза и понять, что все они смотрят на него с ожиданием. — О, простите. Рита Скитер, в основном подлизывалась и надеялась, что теперь, когда я с тобой, я не пошлю тебя убить ее, — сказал Гарри, прежде чем открыть второе письмо. Гарри, Ты серьезно! Я бы хотел сказать, что был потрясен тем, что, по твоим словам, произошло, но после того, о чем мы говорили в прошлом году, и после того, как я некоторое время сомневался в отношении Дамблдо… ну, это не такой уж большой шок, каким он мог бы быть. Ты в безопасности? Ты счастлив? Вы с ребенком в порядке? Ты уверен, что Темный Лорд относится к тебе нормально, потому что, должен сказать, мне очень трудно связать человека, которого ты описывал раньше, с человеком, которого ты описал в своем письме. Я не говорю, что если это то, чего ты хочешь, то я не поддержу тебя, но мне трудно понять разницу, понимаешь? Но если ты счастлив и это то, чего ты хочешь, тогда я с тобой. И у тебя будет мальчик! Поздравляю, Гарри, я сейчас же иду за подарком. Что купить наследнику Темного Лорда и Избранного? Я очень рад за тебя, я знаю, как ты хочешь семью, и у тебя будет ребенок! Поздравляю! С любовью, Невилл Он счастливо улыбнулся и почувствовал небольшое облегчение от слов одного из своих близких друзей. Подняв следующее письмо, он быстро вскрыл его и улыбнулся, увидев, что Полумна написала письмо неровным почерком. Гарри, Очень приятно получить от тебя весточку, я беспокоилась о том, как ты устроился в доме Лорда Волдеморта. Приятно слышать, что ты так хорошо устроился и счастлив. Он заботится о вас как следует, не так ли? И конечно же, у тебя должен был родиться мальчик, глупышка, с тем количеством Дифрилов, которые плавают вокруг тебя, не было никаких сомнений, что твой первенец будет мальчиком. Как ты отметил в своем письме, это не самый логичный выбор, но иногда именно нелогичные решения делают тебя самым счастливым. Отец и я разыскали мисс Скитер, и мы написали наши статьи друг вокруг друга, чтобы убедиться, что картина происходящего представлена с максимально возможного количества сторон, а также я убедилась, что она остается под контролем. Разумеется, мы опубликуем эту историю, в этом не стоит сомневаться. — В посылке находятся две статьи, которые ждут только вашего с Волдемортом одобрения, просто пришлите обратно письмо, в котором скажите, что они в порядке, или верните статьи с любыми изменениями, которые вы хотите. Будь здоров и береги себя, ребенка и Волдеморта. С любовью, Полумна. Еще шире улыбнувшись письму своих неповторимых друзей и чувствуя себя гораздо лучше, он открыл и прочитал статьи, восхищенно ухмыляясь тому, что у них получилось. — Гарри? — Раздраженный голос Тома заставил его поднять голову и увидеть, что на него смотрят раздраженные и обеспокоенные глаза. — Это статьи, которые будут опубликованы в Придире и Пророке, — усмехнулся Гарри, передавая их шокированному Тому. — Ты серьезно! Они собираются их опубликовать? — спросил он, глядя на них. — Да, нам просто нужно внести в них любые изменения и отправить обратно, — кивнул Гарри. — Это очень поможет, — сказал Том, оглядывая их. — Что они говорят? — спросил Фенрир с нетерпением, он и остальные с нетерпением смотрели на происходящее. — Не знаю, может, тебе стоит подождать и прочитать вместе со всеми, — ухмыльнулся Гарри, отчего рубиновые глаза Тома заблестели от удовольствия. — Что… но… но это может занять неделю или две! — запротестовал Рабастан. — Я изобрел щенячьи глазки, они на меня не действуют, извини, — пожал плечами Гарри. — И от них ты выглядишь слегка перекошенным. — Эй! Они всегда работают! У тебя просто… просто… холодное сердце, — торжествующе кивнул Рабастан, а потом охнул, когда все разразились смехом. — Если Маленький Лорд жестокосерден, то я не хочу думать, каковы все остальные, — фыркнул Фенрир сквозь смех. — Хорошо, сколько это будет стоить? — Понятия не имею, о чем ты, это звучит так, словно ты намекаешь на то, что я пытаюсь тебя шантажировать, — фыркнул Гарри. — Да, и ты даже не обвиняешь в этом Темного Лорда, — весело сказал Северус. — Ношу половину его ДНК, — торжествующе сказал Гарри после секундного раздумья, указывая на свой живот. — В этом есть смысл, — кивнул Родольфус. — К тому же он живет в центре Слизерина, — добавил Фенрир. — Так сколько это стоит? — Я могу обналичить их, когда захочу, — сразу сказал Гарри. — Это опасная вещь — соглашаться на такое, — нахмурился Рабастан. — О, хорошо, я уверен, что газетам не понадобится много времени, чтобы опубликовать их, — Гарри ярко улыбнулся и начал складывать статьи в один конверт. — Нет! Ладно, ладно, — угрюмо кивнул Рабастан. — Отлично. — Очень хорошо. — О, хорошо! Согласились остальные трое и выжидающе посмотрели на Гарри. Ухмыляясь Тому, который с триумфом наблюдал за происходящим, Гарри достал статьи и прочистил горло, прежде чем читать вслух. — Дорогие читатели, когда мы слышим слова опасность детям, пренебрежение детьми, жестокое обращение с детьми, похищение несовершеннолетнего, незаконное удержание несовершеннолетнего, незаконное использование абортивных чар, мститель, вор, лжец, убийца и множество других преступлений, которым невозможно даже дать название, никто не подумает указать пальцем на предполагаемую светлую сторону, не говоря уже о самом лидере этой стороны. Это Альбус Дамблдор, глава Визенгамота, директор жемчужины нашей страны — школы чародейства и волшебства Хогвартс, нашептывающий на ухо министру, и человек, на которого надеется большая часть нашей страны в это смутное время. И именно он похитил и запер шестнадцатилетнего Гарри Джеймса Поттера, который с помощью благословения магии сумел забеременеть от перенаправленного заклинания плодородия, а затем был поражен чистой магией Темного Лорда. Разумеется, узнав о своей беременности, юный Гарри был шокирован и очень озадачен тем, что ему делать, но подросток, который уже столько пережил, показал свою истинную силу и сердце, он решил, что хочет оставить своего ребенка, и источники, близкие к мистеру Поттеру, утверждают, что он уже очень сильно влюблен в невинную жизнь, растущую внутри него. И поскольку все знают историю отношений между Темным Лордом и мистером Поттером, я думаю, что говорю за всех, когда говорю, что это показывает храбрость, теплое сердце и силу мистера Поттера. За исключением того, что Альбус Дамблдор, похоже, почувствовал, что ему нужно принять другое решение относительно жизни мистера Поттера, он похитил молодого беременного подростка и удерживал его против его воли, а мои читатели, с ужасом сообщаю вам, неоднократно стрелял абортивными заклинаниями в мистера Поттера вместе с его сторонниками-мстителями! Но не бойтесь, несомненная магическая сила мистера Поттера, не говоря уже о силе, которой, несомненно, будет обладать ребенок, которого он носит, защитила его малыша от многочисленных десятков абортивных заклинаний, которые были выпущены в него в течение дня, пока он спал, ел, читал и при любом удобном случае. А как зовут этих людей, которые так мало уважают жизнь и желания носителя, вынашивающего ребенка? Да, уважаемый читатель, я могу вам их назвать: Альбус Дамблдор, Ремус Люпин, Нимфодора Тонкс, Молли Уизли, Артур Уизли, Минерва МакГонагалл, Гестия Джонс, Аластор Муди, Кингсли Шеклболт, Дедалус Диггл и Мундунгус Флетчер. В течение семи недель, именно семи недель, эти ужасные действия совершались над мистером Поттером и его ребенком! В конце концов, мистеру Поттеру удалось совершить дерзкий поступок и сбежать от этих высококвалифицированных волшебников, которые держали его в плену и угрожали жизни его ребенка и даже ему самому. Затем мистер Поттер совершил четырехдневный побег через всю страну в единственное место, о котором он мог думать, где он мог надеяться найти безопасность для себя и своего ребенка, прямо в объятия своего врага и отца его будущего ребенка, Лорда Волдеморта…. — Она Написала Лорд Волдеморт? Мы должны это изменить! — Том вмешался, нахмурившись. — Нет, не нужно, Том, ты пытаешься завоевать людей, а не заставить их бояться тебя. Если все будут называть тебя Сам-Знаешь-Кем, то ты все равно останешься тем страшным человеком в шкафу, большим страшным злым темным лордом. Ты сменил имя, чтобы тебя не называли настоящим именем, какой в этом смысл, если ты не хочешь, чтобы люди называли тебя другим именем! Кроме того, мы собираемся голосовать за сочувствие, чтобы Дамблдор выглядел плохим парнем, а ты — хорошим, а это не сработает, если тебя будут называть сами-знаете-кем, — нахмурился Гарри. — Полагаю, ты… в чем-то прав, — вздохнул Том, пожав плечами. …отец его нерожденного ребенка, Лорд Волдеморт. Сейчас многие из вас поставили бы под сомнение этот шаг и безопасность мистера Поттера. Однако в доме Лорда Волдеморта он нашел безопасность, гостеприимство, и Лорд Волдеморт немедленно вызвал целителя, чтобы тот проверил и мистера Поттера, и их ребенка. Сам мистер Поттер сказал мне, что не может вспомнить случая, когда он чувствовал себя в большей безопасности. Он говорит, что Лорда Волдеморта и его сторону сильно недопонимают и оклеветали, несомненно, Дамблдор и его сторона, которые хотели сохранить популярность у публики. Вы будете рады услышать, что и Гарри, и его ребенок прекрасно себя чувствуют, и ребенок развивается, как положено. Лорд Волдеморт, по словам мистера Поттера, следит за тем, чтобы Гарри ни в чем не нуждался, особенно в комфорте, и оба с нетерпением готовятся к появлению своего сына или дочери чуть более чем через три месяца. Мистер Поттер сообщил мне, что теперь мы будем в курсе его ситуации, и что он надеется, что никому не придется страдать от манипуляций и жестокости Альбуса Дамблдора, — Гарри сделал паузу и взял в руки четыре другие пачки бумаги. — Здесь все подробности того, что произошло в школе, когда Дамблдор толкал меня в опасные ситуации и чуть не убил. Философский камень, василиск, наем оборотня в школу, который не принял волчье зелье, то, что он не вытащил меня из Турнира трех волшебников, тот факт, что он не знал, что один из его ближайших друзей был сбежавшим из Азкабана под действием оборотного зелья, то, что он позволил Амбридж свободно находиться в школе и ничего с этим не сделал, то, что он послал меня на битву, в которой был зачат ребенок, и то, что я оказался перед тобой, — объяснил Гарри. — А Придира? — нетерпеливо спросил Рабастан. — В основном, здесь рассказывается о том же самом, о моем детстве и о том, что Дамблдор позволил этому случиться, с доказательствами, а также обвиняется МакГонагалл в том, что она не помогла и знала, что задумал Дамблдор, — Гарри не смотрел ни на кого из них, когда клал статью обратно в конверт. — Что ж, они должны вызвать приятные волнения и проблемы во всем волшебном мире для Дамблдора и его сторонников, — усмехнулся Фенрир, показывая все свои острые зубы. — Не говоря уже о том, что Кингсли, Тонкс и Грюм и близко не подпустят к кабинету авроров, учитывая позицию Скримджера в отношении известных групп линчевателей, — кивнул Родольфус. — Луна написала в конце статьи в Придире, что ее отец готов опубликовать ваши цели и убеждения в следующем журнале, если вы хотите. Я сказал ей, что мы сильно ошиблись, — Гарри улыбнулся Тому. — Думаю, это было бы большим подспорьем для нашего дела, — кивнул Том, вставая. — Пойдем, нам нужно поговорить, мы можем закончить обед позже, — сказал он, протягивая руку. Чувствуя себя немного растерянным, Гарри встал и вложил свою руку в руку Тома, помахав остальным, когда они вышли из комнаты. Остальные четверо возбужденно обсуждали статьи. Следуя за Томом, Гарри задумался, не было ли в статьях чего-то, что его огорчило. Сам он не выглядел расстроенным, когда бегло просмотрел их, а когда Гарри объяснил, почему так получилось с именем, он, кажется, понял, к чему клонит Гарри. Они вошли в спальню Гарри, и Том подвел Гарри прямо к кровати, усадив его, а затем уселся рядом с ним. — Я сделал что-то не так? — спросил Гарри, изучая лицо Тома. — Что? Гарри, нет. Я беспокоюсь о тебе, ты выглядел расстроенным. Я подумал, может быть, тебе нужно немного отстраниться от остальных. Увидеть на бумаге свое детство и знать, что оно будет опубликовано, должно быть тяжело, я знаю, что это будет для меня, когда мы опубликуем мое, — Том улыбнулся, осторожно поднимая ноги Гарри и положив их поверх своих, чтобы он мог притянуть его к себе. — Подожди, что? — Гарри потрясенно уставился на Тома, понимая, что он говорит. — Ты прав, если мы хотим победить, сделать все правильно и сохранить власть, то нам нужно развеять весь злой, жестокий образ, который сложился вокруг меня. Людям нужно знать меня настоящего. Рассказ о моем детстве, о причинах, по которым я хочу, чтобы никому не пришлось страдать так, как страдали мы и как пострадал Дамблдор, сработает в нашу пользу, — вздохнул Том, прижимая Гарри к себе и целуя его в щеку. — Никто не будет думать о тебе хуже, — мягко сказал Гарри, прижимаясь к щеке Тома. — Ты все еще могущественный, сильный, невероятный, умный волшебник. — То же самое относится и к тебе, — ответил Том, его губы были едва в дюйме от губ Гарри. Изучая лицо Тома, Гарри почувствовал, что его дыхание участилось, когда он впитывал присутствие, ауру и силу Тома, окружавшую, ласкавшую и поглощавшую его. Его сердце гулко забилось в груди, когда Том наконец-то сомкнул их губы в пылком, собственническом, голодном поцелуе. Их языки бешено боролись и искали друг друга, пальцы Гарри впились в плечи Тома, когда он притянул себя к коленям Тома и отчаянно сжал их бедра, а пальцы Тома впились в его задницу и бедра с силой, достаточной для синяков. Гарри просто застонал в рот Тома и сильнее прижался к его твердому, требовательному возбуждению, которое он чувствовал под своим собственным, прижался губами еще сильнее к губам Тома и прижался так сильно, что почувствовал вкус крови на языке. Том застонал ему в рот, наклонив голову так, чтобы получить лучший доступ, и погрузил свой язык в рот Гарри, крепко обхватив его, встречая его толчки в карающем ритме, обхватив одной рукой бедра Гарри, а другой пробираясь вверх по его спине, чтобы схватить его за плечо. Горящие кроваво-красные глаза жадно и отчаянно впитывали каждую реакцию, каждое выражение лица Гарри, его уши впитывали каждый гул наслаждения, каждый стон и звук, сорвавшийся с полных красных губ Гарри, когда он откинул голову назад в наслаждении. Гарри вздрогнул и задвигал бедрами, когда глубокие изумрудно-зеленые глаза, горящие голодом и желанием, встретились и сомкнулись с его глазами в бесконечном вихре и танце страсти, который он чувствовал, как он прожигает его кожу, сжигает каждую пору, проникает в каждую вену и проносится по кровотоку, погружаясь в его тело и внезапно разжигая огонь в сердце, которое он обманывал себя, считая холодным, мертвым бесплодным пустырем. Прижимая Гарри к себе, Том закрыл глаза и почувствовал жар тела Гарри, его дыхание на своей шее, теплый бугорок ребенка Гарри на его животе. Он гладил рукой грудь Гарри, зная, зная, что не может отказаться от этого, что не может отпустить это сейчас, когда он держит его в своих объятиях, когда он чувствует, как Гарри согревает его холодную и поврежденную душу.