По правилам

Мне снилось что-то хорошее. Такое теплое и родное… Запах завтрака… Еле слышное побрякивание посуды… Кто-то негромко напевает прилипчивую, мягкую мелодию… «Просыпайся, солнышко, завтрак готов». Солнышко — так меня называл только папа, и то, пока я не пошла в Академию… А потом сказал, что я уже взрослая и скоро стану шиноби и обращался ко мне по имени. Я выползаю из теплой кровати и иду на заманчивый запах и такие мягкие и домашние звуки. Желтоволосый парень оборачивается. Я от удивления аж проснулась. С чего бы это мне снился Дейдара в кухонном фартучке?! Недобитая суровой жизнью романтика в голову ударила, видимо. Я попыталась встать, но поняла, что поперек меня лежит тяжелая и теплая мужская рука. Секундная паника — а потом я сообразила, что завалилась вчера спать в компании с арестантом, чью задницу спасла от похотливого урода-охранника. Конечно, по долгу службы мне порой приходилось и не в таких местах, и не в такой компании просыпаться (точнее, притворяться, что проснулась) — но пожалуй, этот случай мог переплюнуть все остальные. — Да не вертись ты, мм, — сонно пробурчал бархатистый мужской баритон. — Я пытаюсь спать. — О, так ты уже можешь говорить? — Подавив секундный ужас, с лёгкой иронией спросила я. — Как видишь, мм, — зевнул нукенин. — И даже чуть-чуть шевелиться. Сколько тебе заплатили и кто это был, мм? — Заплатили достаточно, чтобы я старалась изо всех сил, — расплывчато ответила я. — Как будешь меня вытаскивать, мм? — Прямолинейно спросил Тсукури. Я хотела начать заговаривать ему зубы, дескать, план в процессе работы, вытащить заключённого из этой тюрьмы не просто и всё в таком роде и попутно по намекам и его реакциям выяснить, на что он надеется, но меня перебило смутное чувство тревоги. Со сна я не сразу поняла — но разбудило меня мое чутье, которое с всё набирающей громкостью било в набат. — Похоже, сейчас, — пробормотала я, наконец, поняв, что именно вызвало у меня тревогу. Снизу доносился жутковатый, еле слышный в комнате рокот чужих голосов и звон оружия. Это был не просто бунт — это уже было что-то куда более серьёзное, я чувствовала уйму раскочегаренных очагов, техники летали направо и налево. — Быстро под кровать и замри! Про себя я порадовалась, что у парня на шее надет ошейник, подавляющий чакру, отчего он вообще не ощущается, как шиноби, даже сенсор не сможет понять, где он, а я свой очаг могла гасить почти в ноль. Тсукури послушно скатился с кровати на пол, и одним змеиным движением заполз, куда я ему указала. Я нырнула туда же, прижалась к нему всем телом, шепнула, складывая печать: — Хенге! — и превратила себя и пленника в свой рюкзак. Превращение большего в меньшее было моей личной гордостью. — Вчера сладко стонала, теперь так жмешься, мм, — почти беззвучно шепнул на ухо Дейдара, приобнимая меня в ответ, — Я польщён… — Заткнись, — почти рыкнула я. — Иначе отдам бунтующим и играйте вместе. Тш! Дверь вышибли одним ударом. Это была пара охранников и охотник-сенсор, я заметила его еще вчера. — Черт, его тут нет! Куда девка успела его деть? — фыркнул один, заглядывая под кровать. Я заледенела от ужаса, Тсукури тоже не шевелился, проникшись ситуацией. — Чуешь её чакру? — Спросил второй охранник у сопровождающего их охотника за головами. Тот отрицательно мотнул головой. — Девка хорошо скрывает свой очаг, я сразу заметил. Могла что-то услышать и спрятаться. А на Акацуки ошейник, в нем вообще чакры не должно ощущаться. — И где его искать? — Далеко уйти не мог, раз тут нет, значит, где-то в других комнатах, — цинично хмыкнул второй, разгибаясь. Моё хенге всегда было произведением искусства. — Пошли, разделимся и проверим всё! Сто миллионов рьё! Они с топотом выбежали из комнаты. Я выдохнула и развеяла хенге. Осторожно выглянула из-под кровати. С другой стороны выбрался Тсукури. Он с интересом и без страха смотрел на меня, явно ожидая моего следующего шага. Я выудила из одного из карманов на своем рюкзаке полицейские отмычки и небольшой брусок глины. Я до последнего не хотела использовать этот способ, но вполне рассматривала вариант, что моим единственным временным союзником окажется Тсукури. — На, — сунула ему в руку кусок глины я и полезла с отмычками к ошейнику. — Да ты подготовилась, мм! — Одобрительно кивнул Акацуки, набивая рот глиной и активно начиная её жевать. Я кое-как сдержала рвотный позыв, продолжая ковырять отмычками замочек на ошейнике. — Нам не нужно слишком много внимания. — Коротко бросила я, наконец освобождая пленника. — Фново и не фыйфет, мф… — Невнятно прочавкал Дейдара. — А? — Не поняла я. Он выплюнул в руки влажную, жеваную массу глины, ловко заработал пальцами и уже внятно повторил: — Много внимания с таким количеством глины и не привлечешь, да и чакра у меня сейчас на почти на нуле, мм. Из-под его рук вышла маленькая куколка и такая же маленькая птичка. — Ладно, должно хватить, мм… Он кинул куколку в угол моей комнаты, к окну, вскинул незапечатанную руку, складывая пальцы в печать. Куколка с легким «пуф» увеличилась до размера примерно с локоть. Дейдара коротко рявкнул: — Кац! И раздался бум. Когда я проморгалась от оседающей пыли, то обнаружила в стене здоровенный пролом. Тсукури уже кинул на обломки стену свою птаху, и снова повторил печать для увеличения. Птица здорово выросла в размере, достаточно, чтобы на ней мог лететь человек. Тсукури запрыгнул на спину своей поделке и, явно не собираясь меня подождать, топнул по птице ногой. Но я, примерно ожидая этого, успела схватить свой так и не разобранный рюкзак и заскочить следом за Дейдарой на прохладную глину его транспортного средства. Подрывник покосился на меня, но пытаться спихнуть вниз не стал. Просто уселся, поджав ноги, и явно принялся высматривать направление для маршрута. — Кто тебе заплатил, мм? — повторил вопрос он. — Боюсь, после ответа ты попытаешься меня спихнуть со спины птицы, так что… Можно я отвечу тебе, когда мы приземлимся? — Сказала я чистую правду. Дейдара слегка ухмыльнулся: — Ну, за честность и мое спасение — можно, мм! Парень вернулся к наблюдению за маршрутом, по которому летела птица, я привалилась к нему спиной и позволила себе расслабиться. Заколотило, я глубоко задышала. — Эй, ты чего, мм? — ощутив, как меня резко затрясло, напрягся Тсукури, явно прикидывая, а не заразная ли я, и не стоит ли все-таки, для надежности, скинуть меня в холодное море. — Отходняк, — пояснила я. — Я бы с ними не справилась, если бы они нас заметили… Дейдара издал свой любимый звук «мм», но ничего по делу не сказал. Вот и спасибо, Дейдара, вот и спасибо…