По правилам

Все-таки иметь ранг S — это круто. Хотя даже не так. Не просто круто, а ОЧЕНЬ круто. Если бы мне проткнули грудь и живот, а потом час купали в холодной воде — я бы умерла минимум три раза. Первый раз от протыкания, потом на этапе купания, и третий раз сразу после, от воспаления легких и загноения раны. А Дейдара два дня всерьез похворал — с высокой температурой, хриплым, жутким кашлем с кровью, лихорадочным бредом и нагноением раны — а потом пошел на поправку. Рана, каждые пару часов очищаемая мной и обрабатываемая противовоспалительным, перестала истекать гноем и зарубцевалась. Температура после нескольких укрепляющих и жаропонижающих таблеток спала. Кашель прошел. Правда, за эти два дня я успела так намучиться от тревоги и постоянных забот с тушкой раненого Акацуки, что чуть не слегла следом, удержалась только за счет силы воли и того, что Тсукури вовремя начал поправляться. Но, что очень приятно, Дейдара оказался почти идеальным пациентом. Когда болел отец или Какаши — было просто невыносимо, отец начинал капризничать, как маленький ребенок, а Какаши все время пытался куда-то ползти и что-то делать, забывая принимать лекарство и обижался, стоило ему напомнить о том, что он вообще-то болеет. Дейдара же лежал себе, послушно хлебая чай и мутный бульон — мне удалось сходить на рыбалку и я выловила две жирные рыбины, которые сварила с нащипанными поблизости грибами. Принимал таблетки, лишь слегка морщился, когда я обрабатывала его раны, не показывая, как ему больно. Вставал только в туалет, остальное время либо дремал, либо лепил что-то из принесенной мной глины — рядом с нашим временным убежищем я нашла небольшие залежи природной глины. Дейдара поворчал, что такая глина очень плохо впитывает чакру и использовать ее в бою — все равно, что хлопушками во врагов кидаться, но от «подарка» не отказался, взявшись лепить всякие статуэтки — от весьма милых зверушек до пугающих монстров. Очаровательную кошечку с бантиком на шее размером с ладонь я даже украла (с разрешения творца на воровство) и, бережно завернув статуэтку в платок, спрятала в рюкзак. На память. Дейдара всеми зубами — даже теми, что на руках — клялся, что кошечка слеплена из обычной, не смешанной с чакрой, глины, и даже если бы он захотел, превратить кошку в хлопушку у него не выйдет. — У тебя талант, ты знаешь? Настоящие произведения искусства! — Любуясь его скульптурами, в какой-то момент сказала я. Дейдара просиял, как ребенок, получивший долгожданную игрушку. Видимо, ему редко приходилось слышать комплименты своему искусству. Нет, если бы он взорвал такой статуэткой мой дом — я бы тоже осыпала его проклятиями и ненавидела… Но эти поделки, расставленные около его футона, были очаровательны. Даже самые жуткие из них. В своей уродливости в них было что-то… Завораживающе-прекрасное. И… Что-то изменилось. Я толком не могла понять, что именно, но это что-то меня приятно тревожило, заставляя слегка краснеть при каждом взгляде на дремлющего или увлеченно занятого своим делом красавца. А еще очень уж странно Тсукури стал посматривать на меня. То ли с удивлением, то ли с благодарностью, то ли… Но о третьем варианте я запретила себе думать. И так отводила глаза всякий раз, когда ловила этот его странный, задумчиво-теплый взгляд. Для себя я решила, что наверное, Тсукури просто не привык, чтобы с ним так возились и хвалили его статуэтки.

***

— Уф, я весь чешусь, мм, — вдруг пожаловался парень, усаживаясь на лежаке и заворачиваясь в одеяло. Я с трудом сдержала раздражение, подняв на него взгляд от листа бумаги, над которым страдала уже час. Я хотела написать отчет о беспорядках, творящихся в тюрьме, но стоило мне занести карандаш над бумагой, как пальцы немели и рука переставала слушаться, повисая плетью. — И что?! — Я все-таки не удержавшись, встала и пнула какой-то камушек. — Хочу искупаться, мм, — категорично заявил Тсукури. — Онсэн. Горячий. И еда. Вкусная. Эти пилюли опротивели, мм. Давай сходим в город! — Рано я тебя похвалила! — Сорвалась на парня я. — А? — не понял Дейдара, явно пытаясь вспомнить, когда его хвалили. — Да вот только подумала, что ты в отличие от моего папы, болеешь без капризов, как ты начал капризничать! — Знаешь, считается, что девушки выбирают себе мужа, похожего на отца, мм, — язвительно сощурился Тсукури, и я подавилась следующим словом. — Твой отец — роскошный блондин с огромным запасом чакры, увлеченный искусством, мм? — Низенький, толстенький, брюнет и с лысиной, работает в офисе, — огрызнулась я, хотя, обидно было признавать это, но отец действительно внешне слегка смахивал на Дейдару, только волосы были темно-русые, а не такие пронзительно-золотые, ну и ростом он был повыше. Дейдара фыркнул и встал. Я в пику ему вернулась к стопке бумаг и устроившись на песке, снова вернулась к попыткам написать отчет, связанный с тюрьмой. — Я почти в порядке, мм, — пройдясь взад-вперед по пещере, протянул Дейдара, — Идем, дойдем до города… Онсэн отлично поможет мне восстановиться… А нам надо спешить. Ведь не у меня в деревне сидит крот противника, мм? — Нет, за тобой всего лишь гоняется Акацуки, — отмахнулась я, — Может, все-таки… — Нет, мм! В принципе, справедливо, я бы тоже не рассказала — но его принципиальное молчание так раздражало! Приходилось ждать. Я, конечно, умела неделями сидеть в засаде или месяцами внедряться в организацию, собирая по крупицам информацию. Но каждый раз это ощущение, как в первый раз. Ненавижу! Почти все детали есть, не хватает всего пары связующих частей… Но… Их нет, и сделать ничего нельзя! Тем более, Какаши день назад прислал с тем же голубем ответ на мое письмо, зашифрованное нашим детским шифром, который знали только я и он, и запечатанное фуин. В письме Какаши извещал меня, что копает по своим каналам, оставшимся от службы в АНБУ, но глухо, крот затаился и никак себя не проявляет. Меня объявили отступником из-за побега Дейдары, но Цунадэ не давала приказа АНБУ открывать на меня охоту или заносить в книгу Бинго. Если я раскрою крота в управлении — мое расследование обнародуют и вернут мне статус заместителя главы полицейского отдела Конохи, еще и наградят, а Дейдаре будет оказана медицинская помощь, о которой я просила, а если нет… Об этом я не хотела думать. Я любила свою деревню и покинуть ее в звании нукенина в мои планы не входило. Оставалось только положиться на Дейдару, который пообещал, что поможет мне. Положиться на маньяка с зацикленностью на взрывах! Ужасно! Пока я предавалась размышлениям, Тсукури заглянул мне через плечо. — Что ты делаешь, мм? — Пытаюсь расписать про то, что видела в тюрьме. Как-то я не одобряю служебные изнасилования. — Уверена, мм? — выдохнул мне на ухо неожиданно опустившимся до мягкого, мурлыкающего шепота голосом мужчина. — Ты так сладенько стонала, тогда, сидя рядом со мной на кровати… Знаешь, у меня от твоих стонов встал, мм… — Трудно было не заметить, — коротко облизнувшись, парировала я, пытаясь не обращать внимания на волну мурашек, пробежавшую по хребту. — У тебя не получится ничего написать, мм, — Дейдара разогнулся и, вернувшись к деловому тону, ткнул пальцем в фуин у меня на запястье. — Проклятая печать не даст, мм. Если хочешь, я напишу за тебя… Я подозрительно покосилась на него, и Тсукури оправдал мои ожидания. — Если отправимся в онсэн. Я выдохнула, прикрывая глаза. Стиснув зубы и мучая саму себя ожиданием, именно я настаивала на том, чтобы мы продолжали прятаться, пока Дейдара не выздоровеет полностью. Его чакрообмен восстановился примерно на треть — ударная доза наркотика, раны и фуин на руке сильно замедляли выздоровление. Конечно, обычного шиноби Дейдара и в полубольном состоянии, и с одной рукой легко бы победил, но нас ищут Акацуки, а не простые шиноби! Я же прекрасно знаю, что боец из меня просто никакой… Конечно, мне хочется как можно скорее раскрыть преступление и найти предателя в рядах Конохи, но рисковать, становясь под прицел опаснейшей организации в пяти Великих Странах с полураненным напарником меня не вдохновляет. — Ладно, — стараясь тоном передать все своё неодобрение, произнесла я. — Но если нас из-за твоего безрассудства поймают и попытаются убить, я спрячусь и не буду мешать твоим убийцам. — Врешь, — цинично ухмыльнулся Тсукури. — Без меня тебе не найти крота, а мне без тебя не избавиться от кольца, мм. Всё честно, работаем в паре. Можешь звать меня Дейдара-семпай, мм! Я прикрыла глаза. — Раз так… Дейдара-семпай, я выложу на стол свои карты. Если я замаскируюсь с помощью хенге, даже вы не найдете меня. Но я не владею никакими боевыми техниками. Так что в бою я вам, Дейдара-семпай, не помощник. Тот неодобрительно поморщился, но все-таки встал, буркнув: — Я принял к сведению, мм… Идём! — Ладно, как скажешь, — пожала плечами я, взявшись за сборы. Если уж этому неймётся — то… Будем честны, я бы тоже не отказалась искупаться, всё тело зудит и ощущается грязным и потным. — Все-таки, какой у тебя план? — Подергаю за свои ниточки в Акацуки, мм, — все-таки признался Дейдара. — А не рискованно? — Осторожно уточнила я. — Если твои ниточки и пытались удушить тебя в тюрьме? — У меня есть свои способы надавить и заставить слушаться, мм, — искривил губы Дейдара. — Надо только обрисовать этим ниточкам, в каком они положении, мм! К тому же, я уверен, что эта ниточка безопасна. Что же… Мне надо только радоваться, что этот жук хочет попользоваться мной. Иначе, боюсь, я бы была уже мертва. Дейдара между тем создал небольшую птаху из глины, ворча, что в обычном состоянии такое количество чакры он тратил на дракона С2 и запрыгнул птице на спину. Я залезла следом за ним и глиняная сова сорвалась в полёт. Мы уселись, подобрав ноги и прижавшись друг к другу боками. — Вон небольшой городок! — указал пальцем в какую-то сторону Тсукури, кладя руку на мою талию и поворачивая меня в указанном направлении. — Остановимся там. Уверен, онсэн там найдётся! Я только кивнула, боясь, что голосовые связки подведет меня. Почему-то это невинное прикосновение теплой ладони моего временного напарника вызвало во мне ещё одну волну мурашек и слюна во рту скопилась как-то слишком быстро, пришлось сглатывать. Пришлось пару раз вздохнуть, чтобы изгнать из воображения явно неприличную картинку. Не знаю, заметил ли это Дейдара — но руку с моей талии он убирать не спешил. Сова мягко приземлилась в нескольких сотнях метров от города и исчезла, повинуясь печати хозяина. Мы молча пошли рядом, поглядывая по сторонам. Других шиноби я не чувствовала, что не могло не радовать. Возможно, мы действительно сможем как следует отмыться, отдохнуть и купить еды, не попавшись АНБУ и Акацуки. Пищевые пилюли и мне надоели до тошноты. Первым делом мы заскочили в гончарную мастерскую. Дейдара пошнырял там с видом профессионала, вызывая неодобрительные взгляды горшечника, изучая сорта глины и придирчиво уточняя, откуда какая. Стребовал с меня несколько сотен рьё (я разумеется, имела небольшой запас наличных в кармане рюкзака), купил сразу килограмм лучшей белой очищенной и уже увлажненной глины, для которой мне пришлось пожертвовать один из двух тактических подсумков, который быстренько перекочевал на пояс подрывника. Счастливый Дейдара, разминая в пальцах комочек глины, сообщил, что с таким-то запасом он сможет взорвать хоть весь город. Я попросила его воздержаться, он согласился и мы пошли искать, где помыться и переночевать. — Добро пожаловать, господин, госпожа! — Низко поклонился нам владелец гостиницы, которую мы выбрали методом тыка. — Что желаете? — Комнату на ночь, ужин на двоих и онсэн, — задрав нос, сообщил юноша. Мне стало забавно. — На какое имя записать вас, госпожа, господин? Дейдара буквально на долю секунды задумался, а потом так же величественно ответил: — Судзуки Горо и Ёсико, мы молодожены. Владелец, низко кланяясь, вручил нам ключи от комнаты, провел к онсэну, пожелал хорошего мытья и пообещал, что к нашему возвращению в номере будет заказанный нами ужин. А Дейдара остановил меня перед раздевалкой и как-то даже растерянно спросил: — Слушай, а я ведь забыл спросить… Как тебя зовут? Ты мое имя знаешь… Мне стало смешно. Сообразил-таки спросить! Спустя неделю знакомства! — Кими, — ответила я и скрылась за дверью раздевалки. А онсэн оказался с совместным посещением. Я сняла и аккуратно сложила своё обмундирование, накинула купальный халат, поправила поясок. Глянула в зеркало, вытащила заколки из волос, распуская пучок на затылке. Сама себе сказала: «Не льсти себе, Кими, ты не сможешь заинтересовать этого красавца S-ранга». И вышла из раздевалки. Онсэн был почти идеально круглой формы, огороженный высоким забором. По краям горячий источник был обложен камнями, вокруг забора росли густые кусты, а над горячей водой, от которой поднимался пар, склонялись ветви деревьев. Дейдара уже развалился в горячем источнике — мы были единственными посетителями в это время. Мужчина без стеснения уставился на меня, буквально пожирая глазами. Его взгляд откровенно прилип к приоткрытой груди. Я ощутила, как кровь прилила к щекам, а по мускулам прошла приятная дрожь. — Отвернись, — чуть-чуть кашлянув, попросила я. — Я сниму халат и спущусь в воду. — Зачем? — ухмыльнулся Тсукури. Влажный, острый язык скользнул между губами, Дейдара снова прошёлся глазами по моим открытым ногам и требовательно уставился на пояс халатика, — Давай, мы же напарники, чего стесняться? «Черт, да у него… Встал!» — прислушавшись к чакре, взволнованно осознала я, комкая халат на груди и смущённо перебирая ногами. А главное — я поняла, что это… Льстит. Решившись, я бросила на бортик полотенце, скользнула в воду прямо в халатике. Дейдара раздраженно фыркнул и принялся ожесточенно тереть плечи и грудь жёсткой тряпкой, обходя краем только едва зарубцевавшуюся рану. Я, усевшись в онсэне, выпуталась из рукавов мокрого халатика и положила одежду на бортик. Мутная, горячая вода вполне успешно скрывала мою грудь от жадного взгляда Акацуки. «Да, он же парень и ему же девятнадцать», — сообразила я. Гормоны бушуют, хочется поиметь все, что движется, а что не движется — хочется подвигать и всё равно поиметь. Тсукури водрузил себе на голову полотенце, и развалился в воде, заняв своими локтями как минимум половину бассейна, жмурясь, как кот и потягиваясь. Я тоже принялась скрести мыльной тряпкой тело, счищая с кожи грязь, пот и стресс. Намывшись как следует, я последовала примеру Дейдары — уселась немного погреться, привалившись к бортику купальни, и даже начала придремывать… Как вдруг что-то коснулось моей ноги. Каюсь, я расслабилась настолько, что подумала, что это какая-то ветка или камушек. Но предмет настаивал на знакомстве… И предмет скользнул по моей голени и бедру, явно показывая, что он живой. Я взвизгнула: — А-ай, пиявка! — совершив неплохой такой прыжок метра на два в воздух. Приводнилась я уже на поверхность купальни, выпуская чакру из стоп. Контроль у меня был хороший, так что ходить по жидкости для меня не составляло труда. Из бассейна, шлепнув хвостом в воздухе, выскочила глиняная рыбка. Я медленно повернулась к Дейдаре, сощурив глаза в невообразимом гневе. Тот похотливо облизнулся, проходясь взглядом по открывшейся ему груди и останавливая взгляд чуть ниже моего пупка: — Не удержался, мм, — без какого-либо смущения бросил он, снова проводя языком по губам. — А у тебя есть всё, что нужно… Кац! Рыбка взорвалась прямо в воде, обдав меня брызгами. Я поджала губы, вскинула голову и, прошлепав по воде до берега, подобрала мокрый халат и полотенце и ушла в раздевалку.