Жертва

1

      — И сколько это будет продолжаться? — устало спрашивает Итан, потирая глаза под линзами очков. — Сара, я так больше не могу. С этим нужно что-то делать. Он кричит не переставая. К нему даже подойти нельзя! Он не подпускает к себе!       Сара молча жмёт плечами и глубоко вздыхает. Она точно так же, как и Итан, очень устала и не понимала, что со всем этим делать. Они оба сидели на старом продавленном диване в спальне и наблюдали за мальчиком с опухшим от слез лицом, который раскладывал в ряд свои маленькие фигурки самых разнообразных динозавров. Раньше их выписывала Аманда вместе с энциклопедическими журналами. Они приходили каждый понедельник по подписке, но, к сожалению, прекратили с недавнего времени. Абонемент закончился, а новые опекуны не стали его продлевать, ибо кое-как сводили концы с концами. Приходилось экономить на мелочах. Слишком много им пришлось потратить на похороны матери мальчика и оплату долгов по аренде дома, в котором Аманда жила вместе с сыном. Расходы значительно снизились бы, если им не пришлось жить на два дома и отдавать уже за две арендные платы. Причиной тому был Саймон: он категорически отказывался переезжать в постороннее место, пусть даже с лучшими условиями и свежим ремонтом.       Саймон застыл на месте с жёлтым птерозавром в руках и внезапно разрыдался с новой силой. Его мордашка вновь покрылась багровыми пятнами. Он ставил фигурку в ряд, но она не стояла надежно из-за поджатых лапок и сваливалась на бок, нарушая тем самым его идеальную картину армии рептилий. Сара подскочила с места и подбежала к мягкому ящику с игрушками, когда Саймон вцепился в своё лицо ногтями и принялся царапать кожу. К сожалению, на дне ящика оставался диплодок с надломленной шеей и такие же птерозавры, которые точно также не могли стоять ровно.       Девушка перехватила запястья племянника и сжала их одной рукой, а другой придвинула и крепко прижала к себе, чтобы тот успокоился. Но это не помогало. Саймон продолжал истошно вопить, захлебываясь в собственной истерике из-за динозавра.       — Мог бы и помочь мне. Почему только я его успокаиваю? Ты даже собственную задницу не поднял, — пристыдила его Сара, всё ещё пытаясь сдержать вырывающегося мальчика.       — Это твой племянник, а не мой.       Эти слова прозвучали очень резко. Сара повернулась в сторону Итана, который так и не встал с дивана, чтобы помочь ей с ребенком. Он сидел, раскинувшись на подушках, и смотрел в потолок. Даже с небольшого расстояния и приглушенным светом были видны следы усталости на его лице: болезненно бледная кожа от недостаточного проведения времени на свежем воздухе, синяки под глазами от вечного недосыпа на скрипучем диване и изможденное выражение от бесконечных истерик Саймона, которые высасывали всю жизненную энергию. Сара ничем не отличалась от мужа.       На фотографии, сделанной за пару дней до трагедии с Амандой, они были совершенно другими. Счастливыми. На ней Сара и Итан сидели в городском парке и фотографировались на фоне других людей, которые тоже решили устроить пикник на подстриженном газоне. Последние дни теплой осени. Итан откусывал банан и широко улыбался в камеру. Его светлые кудри блестели золотистым отливом на солнце и ещё не стали такими тусклыми и засаленными, как сейчас. Сара сидела в позе лотоса в соломенной шляпе и восторженно указывала пальцем на красочную бабочку, севшую ей на грудь. Яркие крылышки были расправлены. Её румяное личико смотрелось уж совсем детским и наивным, а глаза жизнерадостно блестели. Сейчас же вместо всего этого были впалые щеки и болезненный взгляд, которые заставили забыть о тех счастливых днях.       — Я ухожу, — сказал Итан, поднимаясь с места.       — Куда?       — В наш настоящий дом. Больше я здесь не останусь.       Саймон укусил девушку за ладонь, и та вскрикнула от боли. Она выдернула руку из зубов, и мальчик заверещал, то ли от радости, что он выбрался из хватки тёти, то ли от огорчения, что ему не удалось крепче сжать челюсть. Красный след от детских резцов красовался на нежной коже. Зато от истерики Саймона и след простыл. Теперь он кружился на месте с приоткрытым ртом, высоко задрав голову. Сара не стала его больше тревожить и пошла к входной двери, где Итан уже завязывал шнурки на ботинках.       — Ты всё же уходишь? — более мягко спросила девушка в надежде, что муж передумает и останется.       — Да, — кратко ответил Итан. — Извини, Сара, но я устал от полоумного пацана. Больше нет сил, я хочу отдохнуть от него.       — У него аутизм, он не умственно отсталый. Это не одно и то же.       Визг из соседней комнаты перебил их. Теперь Саймон кричал непонятную тарабарщину и с грохотом раскидывал вещи.       — Не одно и то же, говоришь, — хмыкнул мужчина, накидывая на себя рубашку с длинными рукавами. — Завтра я позвоню. Поговорим по этому поводу.       Дверь захлопнулась, и Сара осталась наедине со своими мыслями и проблемами. И главной проблемой на сегодняшний момент для неё был Саймон.       Он был очень сложным ребенком, а после смерти матери стал практически неуправляемым. Саймон заметил её пропажу практически сразу: утром не было его любимых тостов с яичницей сверху, которые Аманда готовила ему регулярно. Только она знала точную прожарку хлеба, любимую тарелку и ложку мальчика. Поэтому, когда Сара приготовила ему завтрак, он с психом расшвырял еду по кухне, забился в угол и начал звать маму. Звал так долго, что у него пропал голос, и он не мог нормально говорить еще пару дней. Каждое утро он оставался голодным: как бы не старалась тетя, правильно приготовить куски хлеба у неё так и не получалось. А рассказывать об ошибках в кулинарии Саймон особо не торопился. С обедом и ужином проблем не возникало. Главное — не давать слишком склизкую, слишком холодную, слишком горячую, слишком солёную, слишком сладкую и, конечно же, еду слишком красного оттенка. Это табу. Спасением в этой ситуации была коробка злаковых хлопьев, на котором был изображен весёлый динозавр с шипами на спине (это стегозавр — как постоянно поправлял её Саймон). С того самого момента избирательность мальчика в питании немного понизилась. Удивительно, что сухой завтрак не стал для него слишком хрустящим.       К сожалению, привязанность к матери и воспоминания о ней на этом и закончились. Больше Саймон не звал её и даже не пытался спрашивать. Мать словно осталась для него чужим человеком, которая внезапно куда-то пропала и забыла про его хлеб нужной прожарки. Сара не разделяла взгляды племянника. Она сразу же поняла, что что-то не так, когда сестра позвонила ей на мобильный и приказала скорее убираться из дома. Спорить не стала, взяла рыдающего ребенка на руки и ушла. Даже не стала брать вещи, как наказала ей Аманда. Вечером следующего дня Сара с Итаном получили ужасающую весть, которая нанесла по ним сильный удар. Аманду нашли в доме местного профессора филологических наук. Оба были мертвы. Причины смерти долго замалчивались, но ходили слухи, что их растерзал бешеный зверь, который забрел в открытый дом.       Эта теория, по мнению Сары, была просто до чертиков нелепой и нелогичной. Почему она поехала поздно ночью к мужчине, о котором ни разу не рассказывала? Почему говорила бежать из дома? И почему они оба мертвы? Не было внятных ответов. Поэтому она придумала свою правдоподобную историю трагедии. Аманда попала на серьёзную сумму и поплатилась за это. Этот вариант устраивал девушку больше всего. В прошлом у неё была подобная ситуация, и она бегала от коллекторов. Но ей удалось самостоятельно уладить ситуацию. Возможно, на этот раз удача отвернулась от сестры, и на неё и второго должника натравили цепных собак. Следствие разводило руками, и в итоге разбирательство прикрыли. А Сара и Итан были не из тех, кто пробивается через тернии к звездам и доводит дело до справедливости. Особенно когда на их опеку перешёл проблемный ребенок, который занимал всё время. Им пришлось смириться.       Дома было всего три комнаты и одна ванная. Первая из комнат — кухня, совмещенная со столовой. Она была настолько маленькой, что на ней кое-как помещались трое человек, поэтому если приходили гости, Аманде приходилось пить чай стоя, уступая место друзьям. Кухонный гарнитур был старый и изношенный. Вся краска облезла, а дверцы постоянно слетали с петель. Второй комнатой по счету была гостиная. Именно здесь стоял тот самый диван, который подарил Саре и Итану бессонные ночи и выскочившие прямо в зад пружины. Помимо дивана здесь находился поцарапанный журнальный столик, на котором стоял пузатенький телевизор. Саймон любил смотреть на нём передачи (обязательно про динозавров!). Всё остальное, по мнению Сары, было ненужным хламом. Аманда бережно хранила и собирала с помощью него толстые слои пыли. Настоящим кошмаром для брезгливого человека была ванная комната. Абсолютно всё было запущено чёрной плесенью: потолок, сама ванна, унитаз, а также швы между плиткой и стеной. Плитка на стенах имела отталкивающий зелёный цвет, напоминавший больничную палату. Пол был покрашен коричневой краской. Самой благоприятной из всех оказалась комната Саймона. Диван хоть и был старым, но был относительно удобен для сна. Около окна стоял письменный стол, а на нём лампа, куча журналов и толстых энциклопедий про рептилий и динозавров. Шкаф был полностью забит новой и чистой одеждой. А тканевые ящики переполнены разнообразными игрушками и фигурками.       Аманда всегда давала ему всё самое лучшее. Для этого ей приходилось работать на двух работах. Забеременела она очень рано, не получив образования, поэтому не могла рассчитывать на высокооплачиваемую работу. Работала, где придется. Обычно в парикмахерской и в клининге. Часто оставалась на ночные смены и устраивалась на разовые подработки. В основном деньги уходили на лечение и реабилитацию Саймона. Аманда надеялась, что после очередных выписанных успокоительных или посещения дефектолога* случится чудо, и сын внезапно станет обычным ребенком, который будет играть со сверстниками и вести нормальную жизнь, но чуда не случилось, и она впала в депрессию (может, это было парное самоубийство, а, Сара?).       Сара была из тех, кто чаще всего оставался с Саймоном. Реже — няня. С нянями была вечная проблема: обычно приходили неопытные девушки-подростки, которые после пары минут сидения с мальчиком были готовы бежать из дома без оплаты. Для ребенка с РАС требовался профессионал, а их было найти сложно, а если и находили, то цена была заоблачно завышена. Поэтому всегда возникала одна дилемма: с кем оставить Саймона.       Выбор останавливался на тёте. Она никогда не отказывалась. Но даже её опыта, проведенного с племянником катастрофически не хватало, чтобы окончательно понимать причины его истерик. Только Аманда знала, как правильно поджарить тост. Только Аманда знала, как его успокоить, когда он закатывал истерику из-за птерозавра. И только Аманда знала, как зовут воображаемого друга Саймона, с которым он пытался поговорить с помощью односложных слов по типу «дай», «отойди» и «не мешай». Всё это Саре требуется узнать не за один год стараний. А пока ей следовало отдохнуть.       Девушка вернулась в комнату, и по её телу пробежала неприятная дрожь. У Саймона было ещё одно увлечение. Он любил рисовать. Сара, положив руку на сердце, уверяла, что это его истинный талант или даже особой дар. Или ей хотелось так думать. Ведь должно же быть хоть что-то хорошее в ребенке, верно? В любом случае, племянник рисовал много и очень часто. Изображения украшали все стены в комнатах. Даже в туалете. Они не стали снимать их, даже когда места совсем не осталось для новых шедевров. Саймон просто крепил их поверх старых рисунков. В основном работы имели два варианта направлений: первым из них были динозавры самых разнообразных форм и цветов, а во втором — клоун, который подозрительно сильно был похож на надоедливого маскота из компании McDonald's. После смерти Аманды двойник Рональда довольно сильно потерпел изменения. Яркие краски постепенно разбавлялись серыми тонами, и в концов концов, клоун приобрел чёрно-белый окрас. Подвергся модификации и сам образ. Теперь на Сару со всех сторон смотрел не улыбчивый персонаж с забавным гримом, а непропорциональный уродец с вытянутыми конечностями и макияжем, как у печального Пьеро. Сара терпела на себе сотни глаз грустных уродцев, и это её сильно тревожило.       — С кем ты там болтаешь, а? — с измученной улыбкой спросила Сара, усаживаясь обратно на диван. — Не познакомишь нас?       Мальчик прекратил игру и молча уставился на тётю. От пристального взгляда ей стало не по себе. Она сойдет здесь с ума. Им срочно нужно переезжать из этого дома.       — Джек, — внезапно ответил Саймон и продолжил играть.       Одна из задач была решена. Она узнала, как зовут друга, с которым Саймон произносит больше одного слова и даже не впадает в истерический приступ. Это было здорово. Сара еще шире расплылась в улыбке и заснула, сидя на диване, крепким сном.

2

      — Как спалось, Саймон?       — Многие динозавры глотали камни, чтобы перетирать пищу у себя в желудке.       — М-м, как здорово… А что тебе сегодня снилось?       — Тираннозавр имеет зубы длиной в пятнадцать сантиметров.       — Просто прекрасно… Ты проголодался?       — Голодный тираннозавр мог за один раз съесть больше ста килограмм мяса.       — Как хорошо, что ты не тираннозавр…       Устроить адекватный диалог у Сары так и не получилось. Ни на один из вопросов Саймон не смог ответить внятно. Он лепетал о динозаврах и снова выстраивал фигурки в ряд на обеденном столе. К счастью, птерозавра среди них на этот раз не было. Девушка сомневалась, что Саймон её слушал. Мальчик был слишком занят однообразными мыслями. Зато она узнала множество интересных фактов о древних рептилиях, которые Саймон успел вычитать за сегодня в познавательных текстах.       Утреннее пробуждение было резким и не самым приятным. Сара поняла, что вчера вечером заснула прямо на диване Саймона, позабыв о самом племяннике. Девушка подскочила на месте и сразу ощутила бодрость — то ли от дозы адреналина, ударившего ей в голову, то ли действительно от хорошего сна. Она зря переживала: Саймон крепко спал прямо на полу, обложившись фигурками и журналами. Сара мысленно поругала себя за безответственность и взглянула на стену, где висели часы в виде забавной совы. Стрелки указывали десять часов утра. Она проспала больше двенадцати часов. Итан должен был уже давно проснуться. Девушка проверила телефон, но ни звонков, ни сообщений от него не было. Видимо, мужчина тоже решил устроить двенадцатичасовой марафон сна. В любом случае, он это заслужил.       — Ну мы и поспали с тобой! — весело заговорила Сара, аккуратно тормоша племенника за плечо. — Сегодня насыщенный день, нам нужно позавтракать.       На слово «завтракать» Саймон раскрыл один глаз и взглянул на девушку. Второй раз ему повторять не пришлось. Мальчик спокойно поднялся на ноги, сгреб в охапку динозавров и побежал вперед тёти на кухню. Теперь они оба ютились в маленькой комнатке, и каждый из них выполнял свою привычную роль: Саймон смирно сидел за столом, болтая ногами, а Сара искала запасную коробку с хлопьями. Прошлая, как оказалось, закончилась ещё вчера. Её доел Итан и не успел предупредить. Ещё одной истерики Сара бы не выдержала. Поэтому она как можно тщательнее начала осматривать все полки, в надежде найти хоть небольшую порцию сладкого завтрака. И она нашла. Правда совсем не там, где ожидала. Стеклянная ваза, стоявшая на подоконнике, полностью была заполнена шоколадными шариками. Такое уже случалось: Саймон любил не только составлять в ряд предметы, но и ещё пересыпать сыпучие вещи в различные сосуды. К примеру, в свободную вазу.       — Если бы я не заметила, то ты остался без завтрака, — сказала Сара, наливая молоко в его любимую чашку. — На, ешь.       Девушка всунула ему в руку деревянную ложку и поставила вазу на стол, чтобы мальчик сам накладывал нужное количество хлопьев. Он зажимал между большим и указательным пальцем по одному шарику, пробовал на кончик языка, а затем кидал в чашку с молоком, поднимая брызги. И так до тех пор, пока в чашке не оказывалось ровно сорок штук. Этот ритуал проходил с удивительной скрупулёзностью, поэтому завтрак всегда затягивался на длительное время, и ребёнка можно было оставить одного на кухне, зная, что он слишком занят, чтобы разрушать её. В это время Сара решила всё же первой дозвониться до мужа и серьёзно поговорить с ним.       — Я хочу сегодня же переехать из этого дома, — быстро выдохнула девушка, как только Итан ответил на звонок.       — О, — только и смог произнести мужчина, удивленный её внезапной решительностью. Его голос был сонным. — Это здорово. Правда. Очень здорово. Но это не из-за вчерашнего? Извини, я просто вышел из себя. Я скоро приеду, и мы придумаем, как быть дальше. Может, сделаем ремонт и…       — Нет, — перебила его Сара. — Я сама хочу переехать из этого дома. Ты был прав. Нам нужно что-то менять.       — Хорошо, я скоро приеду. Приму душ и приеду. Можешь собрать пока вещи и подготовить Саймона.       Предупреждать Саймона раньше времени девушка не стала: ей не хотелось постоянно отвлекаться на утешение племянника и его агрессивные выходки. Пускай он спокойно доест свои хлопья, а она пока соберет чемоданы. К счастью, их было немного. Забирать старые вещи не было смысла из-за их непригодности. Зачем тратить время и средства на транспортировку, если в их доме стояла мебель гораздо лучше по качеству? Единственной причиной перевозки могла послужить излишняя привязанность Саймона к тому же продавленному дивану. Когда мальчик ночевал в их доме, то наотрез отказывался спать на детской кровати, которую Итан купил и собрал специально для него. «Слишком нежная. У меня зубы сводит», — сказал тогда Саймон и демонстративно шел укладывался спать в прихожей на подстилку собаки. На этот раз Сара решила не помыкать капризам племянника. Будет надо — она купит вторую подстилку нужной формы, цвета и размера и поставит рядом с собачьей.       Сара решила начать с детской комнаты. Девушка перебирала шкаф в поисках лучших рубашек и плавок. При их складывании она обнаружила пару штучек шоколадных шариков. Неужели Саймон делал нычки, как какой-то дикий зверек? Такое поведение было в новинку. Сара не стала уделять этому особого внимания. Одежду и нижнее белье она сложила аккуратно в чемодан. Сверху девушка положила фигурки динозавров и журналы к ним — все сорок штук. Вторая сумка наполовину заполнилась её вещами и вещами Итана. Оставшееся пространство заняли остальные игрушки и книги. Больше брать было нечего. Жуткие рисунки девушка решила оставить в этом доме. В любом случае, мальчик нарисует новые.       Пока Сара дожидалась приезда мужа, она решила позвонить мисс Роуз и сообщить об их скором съезде из дома. Мисс Роуз была хозяйкой этого жилища и несколько лет подряд сдавала его в аренду Аманде. Она была пожилой, одинокой и весьма сварливой женщиной с назойливым характером. Роуз постоянно донимала Сару с Итаном, когда сестра в очередной раз могла просрочить оплату за проживание. Вылавливала она их в совершенно неожиданных местах: в боулинге, читальном зале и даже на курсах по вождению. Как только женщина видела одного из них, то расплывалась в беззубой улыбке, подсаживалась поближе и начинала бесконечно жаловаться на долги Аманды. Кажется, Роуз ожидала, что они должны были сию секунду достать из бумажника пачку налички и протянуть ей с виноватым видом.       — Аманда опять не заплатила, — заводила свою шарманку женщина.       — Мы сожалеем. На днях она должна отдать деньги.       — И даже на звонки не отвечает, — продолжала стонать она, покачивая головой.       — Мы ей сообщим, чтобы она перезвонила.       — Мне столько лет, а я бегаю за ней, как молоденькая девица.       — Мы поняли Вас, Мисс Роуз. Поняли, — уже с открытым нервозом отвечала Сара.       Роуз была только рада переезду непутевых жильцов с неуправляемым ребенком, которые оставили половину своих вещей, а также не стали выпрашивать обратно денег, внесенных за следующий месяц. Она лишь попросила проверить окна и двери перед тем, как уйти, а ключ положить под камень засохшей клумбы. Сара так и сделала: приподняла камень и положила ключ, обнаружив под ним уже четыре шоколадных шарика. Теперь с назойливой старушкой было наконец-то покончено.       Саймон стоял смирно, как стойкий оловянный солдатик, и сжимал в объятиях грязную деревянную ложку и тарелку, из которой ел некоторое время назад. Он не дал их вымыть и уложить в сумку. «Пускай уж крутит ложкой в машине, чем устроит драматическое шоу для соседей», — подумала Сара и не стала отбирать у племянника полюбившееся вещи. Минут через десять подъехал Итан. У него был посвежевший и даже счастливый вид. Наверняка их-за здорового сна впервые за этот месяц. Мужчина загрузил чемоданы в багажник и усадил племянника на заднем сиденье. Ремень Итан так и не смог пристегнуть: Саймон активно сопротивлялся и начинал хныкать со словами «жмёт» и «пусти». Саре пришлось сесть рядом с мальчиком, чтобы обезопасить его в случае резкого торможения.       — Это все вещи? — начал разговор Итан, стараясь не смотреть на жену. Ему было стыдно за вчерашний вечер.       — Да, — кивнула девушка. — Всё остальное решила оставить там для старой карги. Пускай подавится от радости. Сможет повысить цену следующим жильцам за разъебанный диван.       Она всё ещё старательно пыталась перебросить лямку ремня через плече Саймона, но тот начал лепетать на непонятном языке и размахивать тарелкой. Её край попал прямо в лоб Саре.       — Я хочу сегодня отвести Саймона к его учительнице, помнишь её? — сказала девушка, потирая ушибленное место.       — К Маргарет? Ты же говорила, что никаких результатов нет. Только трата денег.       — Я ошибалась, — покачала головой девушка. — Всё стало ещё хуже. Он больше отвечает своему воображаемому другу, чем мне. Вот, смотри! Саймон, что ты сегодня ел на завтрак?       Сара легонько приподняла подбородок племянника, чтобы установить зрительный контакт. Саймон замер на месте, словно прогружая в голове всё то, что ему сказали. Его рыбий взгляд смотрел куда угодно, но только не на тетю. В конце концов, он механически выдал, протягивая ей ладонь с размокшими от пота шоколадными шариками:       — Самым маленьким динозавром был компсогнат.       — Вот видишь! — разочарованно вскрикнула Сара. — Раньше он хотя бы отвечал односложными фразами, но осмысленно!       Итан посмотрел на них в зеркало заднего вида. Девушка забрала остатки сухого завтрака и, выкинув их в окно, согнулась в подавленном состоянии. Она закрыла лицо руками и больше ничего не говорила. Саймон сидел с приоткрытым ртом, что добавляло ему глуповатый вид, и раскачивался на месте из стороны в сторону, как будто хотел убаюкать сам себя. Мужчина согласился с решением жены и сказал, что сам сегодня отвезет Саймона к Маргарет, а она сможет побыть сама с собой и наконец-то отдохнуть.       — Сара, его зовут Джек, а не воображаемый друг, — вдруг заговорил мальчик. Его лицо стало пугающе серьёзным. — Он клоун, а не воображаемый друг. Клоун.       Сара и Итан переглянулись между собой. Пораженные внезапным ответом, они не произнесли ни слова. Всю оставшуюся дорогу они ехали в полной тишине. Даже Саймон не стал ничего предъявлять, когда девушка наконец-то застегнула ремень безопасности. Он просто задумчиво смотрел в окно и вертел деревянную ложку в руках.       Обещанного отдыха так и не вышло: Итана попросили выйти на работу вместо его коллеги в ночную смену. Он работал медбратом в отделении терапии. В основном ухаживал за лежачими пациентами и стариками с деменцией, которые так и норовили снять с себя памперс для взрослых и размазать собственное дерьмо по всей палате, умудряясь ещё испачкать часть коридора. Как они это делали, мужчина был без малейшего понятия. Для него оставалось большой загадкой, как бабуля весом в двести пятьдесят фунтов* могла встать с инвалидного кресла и загадить своими фекалиями всё отделение. Неудивительно, что он стал постоянно выходить из себя. Ведь как оставаться спокойным, если дома и на работе тебя окружают совершенно невменяемые люди? Тем не менее, Итан успел разгрузить вещи, помочь завести сопротивляющегося Саймона, погладить их собаку и поцеловать жену на прощание. Сара в этот вечер снова осталась одна, но в более благоприятной обстановке.       Дом был куда уютнее предыдущего. А главное — большим и светлым. Отдельная ванная (без плесени и уродливой плитки!) и санузел: Теперь Итану не приходилось ждать, пока Сара вымоет Саймона, чтобы сходить в туалет, и наоборот. Радовала просто огромная кухня, хоть и совмещенная со столовой. Здесь был не только новенький гарнитур, а ещё встроенная вытяжка, духовая печь и стиральная машина. Девушке сияла от счастья. Ей больше не придется заниматься ручной стиркой! Спина от неё ужасно болела. Гостиная не была захламлена, как в доме у Аманды. Здесь ценился минимализм и простота, поэтому кроме дивана, телевизора, музыкального центра, журнального столика и одной полупустой книжной полки ничего не стояло. И самое приятное — отдельные спальные комнаты, в которых Итан и Сара могли наконец-то уединиться, не боясь, что не в самое удачное время племянник захочет в туалет.       На удивление Сары, Саймон вел себя совершенно спокойно, словно всю жизнь прожил в этом доме. «И стоило в прошлые разы заводить такую истерику?», — задавалась вопросом девушка, раскладывая вещи по местам. Мальчик самостоятельно раскрыл чемодан и, достав динозавров, принялся выстраивать их на полу в гостиной. Птерозавра среди них не было: Сара заранее спрятала их поглубже, чтобы оттянуть момент его эмоционального разочарования. На самом дне сумки она обнаружила уже приличную горсть хлопьев. Это уже не казалось забавным. Девушка серьезно забеспокоилась и решила позвонить дефектологу, отложив на потом протирание застоявшееся пыли в доме. К счастью, Маргарет ответила мгновенно и предложила в этот же день приехать к ней на консультацию. Сара согласилась. Итан не зря оставил ей на сегодня машину.

3

      — Как давно начался регресс? — спросила Маргарет, после того, как обошла все игровые задания с Саймоном у себя в кабинете.       Коррекционная комната была оснащена изобилием специального оборудования и развивающих игрушек, с которыми Саймон уже успел позаниматься вместе с дефектологом. В центре кабинета стоял детский круглый столик с несколькими стульчиками. А у стены был приставлен детский бассейн с цветными шариками и мягкие кресла-мешки. На них проводила свое время девочка, одетая в джинсовый комбинезон. Тёмные локоны были заплетены в две тугих косички. Она пыталась сделать кувырок вперед, но все, что у неё в итоге получалось — это согнуться в коленях и упереться головой в пол, оставаясь в нелепой позе. Это была Одра. Она была дочерью Маргарет. Сара помнила её с прошлых занятий.       — Я не уверена, но, наверное, когда умерла Аманда. Тогда он стал неуправляемым. Где-то около полгода назад, — хмурясь ответила девушка.       — Почему тогда перестали посещать занятия?       Сара смущённо пожала плечами и опустила взгляд на пол, стыдясь Маргарет, которая тщательно заполняла анамнез Саймона. Оставшаяся с прошлых посещений характеристика лежала перед её глазами, и она часто обращалась к ней, чтобы сравнить динамику изменений. Изменения были значительными: к сожалению, не в лучшую сторону. Как только Саймон вошел в кабинет, то сразу же сел на пол и начал впадать в транс, раскачиваясь из сторону в сторону. На своё имя и обращённую речь никак не реагировал. Иногда мог ответить совсем не по смыслу. А на щелчки пальцами продолжал смотреть прямо сквозь женщину, будто её и вовсе там не было. Дефектологу потребовались усилия, чтобы поднять мальчика с места и подвести к одной из игрушек.       — Это очень плохо, — резко констатировала женщина. — Раньше он первым здоровался при приходе и бежал к материалам, а теперь даже внимания не обращает. Вы упустили много времени, и чтобы восстановиться, им нужно плотно заняться. Вы дома чем-нибудь с ним занимаетесь?       Сара покраснела, как помидор. Девушка совершенно забыла, когда в последний раз занималась с племянником. Первый месяц после смерти сестры она и вовсе забыла о существовании Саймона, а когда начала отходить от траура, то единственной совместной деятельностью был просмотр TV-передач. Это было взаимодействие, когда ребенок мог её спокойно подпустить к себе и не начать кидаться. Маргарет поняла всё по выражению лица девушки. Женщина недовольно покачала головой, поджав губы, и сделала ещё пару заметок в бумагах.       — Необходимо начать с чего-нибудь простого для возвращения мышления в тонус. Повторите с ним цвета, формы, первые десять цифр и животных, — сказала Маргарет, показывая примерные задания. — Главное, чтобы занятие проходило в игрой форме, с картинками и пособиями.       Она положила перед Сарой наглядный материал для демонстрации: яркие карточки с разнообразием животных и растений. Все они были половинчатые.       — Здесь, к примеру, нужно подобрать пару, — Маргарет начала соединять верхнюю часть туловища с нижней. — Только не молчите с ним. Всё нужно проговаривать и повторять одно и то же по несколько раз. Возможно, по несколько десятков раз. Если он будет сопротивляться и злиться, то смените род деятельности или сделайте небольшой перерыв. Но хотя бы по часу в день Вы обязаны уделять ему время.       — Я поняла, — кивнула девушка. — Меня беспокоит ещё кое-что. Саймон завёл воображаемого друга. Он ни с кем так не общается, как с ним.       — Обычная ситуация, — успокоила её Маргарет. — Нечего беспокоиться. Даже детям с РАС нужно общение и социальное окружение в виде детей. Вот и придумывает удобный себе образ.       — Но он игнорирует других детей! — возразила девушка. — Как устроить ему это общение, если он категорически отказывается общаться со сверстниками?       — Ерунда, — отмахнулась женщина. — Просто ребенку нужно привыкнуть к непривычной среде и выбрать понравившегося ребёнка. Вы же тоже не со всеми общаетесь, избирательно подбираете друзей, правильно? А у Вас даже нет аутизма. Саймону нужно время, а Вам — терпение. Попробуйте дать ему больше свободы и самостоятельности. Мальчику уже семь, скоро в школу, а Вы до сих пор ходите за ним по пятам, одеваете и моете попу. Приучайте выполнять всё самому. К примеру, пускай он сегодня один погуляет во дворе.       — Привет! — вдруг раздался шепелявый голос Одри. Она подошла Саймону и наклонилась, чтобы заглянуть ему в глаза. — Пошли. Я тебе покажу башню.       Она взяла мальчика за руку и повела к своему замку из кубиков. Саймон послушно направился за ней, что вызвало у Сары приятное удивление. Девушка с дефектологом решили за ними понаблюдать.       Девочка рассказывала о своем сооружении с гордостью, а затем, разбежавшись, с попытками рычания, разрушила высокую башню. Саймон хихикнул и принялся выстраивать разбросанные кубики в ряд. Одра внимательно наблюдала за его действиями, сидя на корточках. Она подавала разноцветные кубики ему в руки или помогала выстроить их дальше по линии. Но вскоре ей это надоело, и Одра потащила Саймона дальше по игрушкам.       — Об этом и была речь, — улыбнулась Маргарет, протягивая ей бланк с дальнейшими рекомендациями.

4

      Окна в кухне выходили на передний дворик. Он был окружен белым забором, который предотвращал вероятность того, что Саймон неосознанно покинет территорию участка. Сара мыла посуду после плотного ужина и изредка поднимала взгляд, чтобы проверить наличие племянника на месте. Девушка решила последовать совету Маргарет и выпустить мальчика самостоятельно погулять во двор. Вместе с ним увязалась Хильда, и Саре стало в разы спокойнее.       Первое время Саймон просто стоял на месте и озирался по сторонам, не понимая, что ему делать. Затем он внимательно начал изучать территорию вокруг себя: полежал на траве, погладил дерево и понюхал землю. А вскоре вовсе присел на корточки и начал возиться с песком. Мальчик набирал его голыми руками и медленно высыпал в маленькое ведерко. При полном наполнении опустошал ведро и принимался наполнять заново. Действие повторялось из раза в раз. Хильда, бегавшая рядом с ребенком в игривом настроении, начинала лапами копать небольшие ямки, разбрасывая землю по сторонам. Каждый раз Саймон заливался звонким смехом и принимался повторять за собакой. Впервые за всё время его что-то так увлекало, кроме динозавров. Сара мысленно отметила, что племяннику необходимо наглядно показать, как делаются песочные башни и замки. После уборки она выйдет к нему и уделит обещанный час времени.       Девушка остановилась на мытье кастрюли, когда зазвонил домашний телефон, висевший на стене в прихожей. Совсем близко. Нужно всего лишь пройти два шага и ответить на звонок. Она закрыла кран, вытерла мокрые руки о кухонный фартук и ещё раз выглянула в окно. Саймон продолжал копать яму с Хильдой. Сара быстрым шагом прошла в коридор и сняла трубку.       — Слушаю, — начала девушка, но в ответ была тишина, которую изредка прерывал неприятный скрежет. — Я слушаю. Итан? Это ты? Говори быстрее, мне некогда.       Сквозь шум с помехами стал прорезаться голос. Точнее мерзкое хриплое хихиканье.       — Фургончик едет, — еле слышно раздался голос на том конце трубки. — Фургончик уже здесь.       — Что?       — Фургончик приехал, — вновь скрежет и смех, который звучал очень странно. Сара не могла разобрать, кому он принадлежит — женщине или мужчине.       — Простите, меня не интересует ни реклама, ни тем более Ваш товар, — она попрощалась с незнакомцем и вернулась к раковине.       Как только кастрюля была домыта, девушка подняла взгляд к окну. Саймона не было на месте. Хильды тоже. Сара панически высматривала весь двор, в надежде, что они просто перешли на новое место, но тут увидела калитку. Ту самую калитку, которую она старательно закрывала на все замки. Она была широко распахнута. Сердце Сары бешено заколотилось. Каждый удар отзывался болезненной пульсацией в висках. Девушка бросила всё на месте: грязную посуду вместе с включенной водой и выбежала прямо босиком на улицу.       Сара не могла прийти в себя и осознать увиденную картину: Саймон стоял на месте и раскручивал ведерко с песком, а рядом с ним стоял молодой парень с обесцвеченными волосами и глядел на дорогу. Она поняла, что парень был продавцом мороженого и фруктового льда. Его белый фургончик стоял на проезжей части, а сам молодой человек был одет в рабочий фартук и шапку-сеточку. Взявшись за голову, он ходил из стороны в сторону и грязно ругался. Сара протиснулась между продавцом и Саймоном и взглянула на дорогу. На ней лежала Хильда. Это была безжизненная тушка на асфальте с распоротым брюхом, из которого выглядывали кишки. Лужица крови медленно собиралась из рваной раны, окрашивая золотистую шерсть в красный оттенок. Сара бросилась к ней и принялась прижимать руку к животу, чтобы остановить кровотечение. Но было поздно. Животное издохло на месте. Кровь испачкала её руки, одежду и босые ноги. Соседи начали выходить к себе во двор, заинтересованные происходящим, и тыкать пальцами в их сторону.       — Я не успел остановиться, — начал испуганно оправдываться парень. Он очень сильно заикался. — Они выбежали прямо на дорогу. Собака бросилась под колеса. Мальчик отделался испугом. Я его не задел. Извините, мэм.       Саймон.       Сара обернулась в его сторону. Мальчик, потеряв ко всему интерес, подошёл к фургончику и принялся внимательно изучать меню с холодным лакомством. Он ткнул пальцем в картинку с шоколадным пломбиром и обратился к тёте:       — Шоколадное. Мне понравится.       Но на все его желания девушка не обратила внимания. Она попросила парня оказать услугу: ей была необходима помощь в переносе тела. Самой Саре не хватало сил, чтобы поднять мертвого ретривера или хотя бы оттащить его в сторону. Они оба схватили Хильду за лапы, парень — за задние, Сара — за передние, и приподняли собаку над дорогой. Струя крови начала течь с впитавшей её шерсти, а кишки вывалились ещё сильнее.       — Господи, — простонала Сара. На её глазах навернулись слезы. — Саймон, быстро зайди в дом!       Мальчишка внимательно осмотрел её с ног до головы. Вся красная от слез и злости, она стояла полусогнувшись вместе с испуганным парнем и держала за лапы мёртвую собаку. Кишки свисали уже до самой земли и тянули за собой кровавую дорожку. Саймон сел на дорогу, истошно завопил и принялся биться головой об белый фургончик, подвергая продавца мороженного и соседей в шок. Сара чувствовала, как десятки глаз уставились на неё. Они осуждали её и шептались между собой. Девушка не могла больше это терпеть.       Они занесли Хильду во двор и оставили прямо под ясенем в тени, чтобы защитить её от палящего солнца. Девушка не хотела увидеть через полчаса целый рой насекомых, которые будут поедать любимицу и откладывать в неё личинки. Второй раз повторять или уговаривать Сара не стала: она вернулась к Саймону и, схватив его за шкирку, грубо поволокла за собой. Ребёнок продолжал визжать, вырываться и кусать её за руку, но та не обращала на него внимания. Когда Саймон упал на колени, девушка просто продолжала волочить его по коридору дома до самой детской комнаты. Закинув его внутрь, Сара громко захлопнула дверь. Её всю трясло от ярости.       Долгое время девушка не выходила на улицу — стыдилась осуждения соседей. Они ещё не скоро забудут, как по её вине мальчик получил психологическую травму от смерти питомца. Не скоро забудут и то, как она сорвалась и насильно заволокла беднягу домой. Они точно не поймут, какого это — находиться одной с ребёнком, у которого в диагнозе прописан аутизм. Сара сидела на полу, подперев собой дверь детской комнаты, но Саймон даже не пытался выйти из неё. Девушка смотрела в стену, которая находилась напротив. На ней висела большая фотография в рамке, где Итан, Хильда и она сама позировали на фоне рождественской ёлки с красными колпаками на головах. Слёзы сами по себе стекали по щекам. Сара чувствовала, как вся её семья рушится на её глазах.       В конце концов, на улице достаточно стемнело, чтобы любопытные соседи нагло не пялились на неё. Сара вышла вместе со старой простыней. Вокруг собаки тёмным роем уже начали кружиться зелёные мухи. Они садились на её рваное брюхо, потирая лапки, и начинали откладывать свои яйца. Когда девушка подошла ближе, она поняла, почему вокруг Хильды собралось так много насекомых. От неё ужасно воняло сладковато-трупным запахом. Жара сделала своё дело, и тень дерева не спасла от скорого разложения. Сара натянула край воротника футболки на нос и задержала дыхание, чтобы её не вырвало от зловонья. Спустившись на корточки, она в последней раз решила потрепать Хильду по мордашке, но вдруг осеклась. Пасть была до отказа забита шоколадными шариками. Девушка накинула простынь на собаку и принялась копать глубокую яму для захоронения.       Всё, что она хотела, — это наконец-то вымыться от пота, грязи и запекшейся крови и лечь спать.

5

      Сара проснулась глубокой ночью. Ей снились дурные сны, а точнее — один мучительный кошмар, который повторялся из раза в раз. Она кинула взгляд на тумбочку, стоявшую рядом с кроватью. Часы указывали второй час ночи. Постельное белье было всё влажное от испарины. Ей хотелось жутко пить. Видимо, всю жидкость из тела она вывела через поры, и теперь девушке требовалось пополнить запасы воды.       Во сне Сара стояла на кладбище и по очереди копала могилы. В каждой из могил лежала её сестра. Когда дело доходило до последнего захоронения, начинался сильный дождь, который лил без остановки и заливал все ямы. Земля размокала от огромного количества воды и превращалась в настоящее болото. Трясина затягивала её, но она не останавливалась: раскидывала куски земли и вычерпывала ботинком набежавшую воду до тех пор, пока не наткнулась на тело. Собачье тело. Золотистая шерсть всё ещё оставалась испачкана запекшейся кровью, а кишки выглядывали наружу и спутывали конечности. Девушка повернула Хильду мордой к себе и отшатнулась в сторону. Вместо собачьей пасти на неё смотрело лицо Аманды. Её рот лихорадочно открывался, но вместо слов вырывался лишь один псиный лай. Воды заметно прибавилось. Теперь Сара стояла в ней практически по грудь и держала сестру в собачьем теле на руках, придерживая голову на поверхности, чтобы та не захлебнулась водой. Ноги намертво застряли в болотистой жиже, и выбраться уже не было возможности.       Смех над ней заставил поднять голову и прищуриться от противных дождевых капель, чтобы внимательно разглядеть владельца.       На надгробии сидел клоун. Жуткий и до омерзения неприятный. Непропорционально длинные руки свисали по сторонам, а сам он извивался, словно не имел костей и был сделан по подобию тряпичной куклы. Чёрно-белый костюм с полосатыми чулками и перчатками не вызывал радостных эмоций, а лишь вгонял в небывалую тоску. Грим навевал жуть: белоснежное лицо с чёрными подтеками под глазами было искривлено, а чёрный рот расплывался в зловещей усмешке, обнажая ряд жёлтых клыков.       Клоун спрыгнул с надгробия и принялся плясать на месте. Танцевал он весьма своеобразно. Всё это больше походило на дерганье и нервные тики психически больного человека. Длинные руки развивались и крутились, как лопасти у ветряной мельницы. Конвульсии прекратились, и его когтистые лапы потянулись к Саре. Он начал погружать её голову под грязную жижу, хохоча и пританцовывая ногами. Девушка проснулась, как только ему удалось её утопить.       Сара прокрадывалась осторожно на кухню. Любой шум мог разбудить Саймона. Он слишком чутко спал. Хруст под ногами заставил вздрогнуть девушку и опуститься на корточки. Это были шоколадные шарики. Они были повсюду. Сара отряхнула ступню от острых крошек, но на коже всё равно осталось неприятное ощущение липкости от сладкой глазури. Главная дорожка рассыпанных хлопьев тянулась к холодильнику. Сара распахнула дверцу, и загоревшееся лампочка осветила кухню, а шоколадные шарики посыпались во все стороны. Сердце девушки бешено колотилось, а дыхание спирало. Холодильник был полностью заставлен коробками от сладкого завтрака. Других продуктов, купленных ими заранее, на полках не стояло.       — Завтрак? — раздался голос позади Сары.       Девушка подпрыгнула на месте и развернулась. За столом сидел сонный Саймон. Он щурил глаза от света и протягивал свою любимую тарелку с деревянной ложкой тете, чтобы та плеснула ему молока. Это был единственный продукт, который стоял в дверце холодильника, помимо коробок с хлопьями. Сара механически взяла пачку и плеснула молока в его тарелку, не отрывая взгляда. Мальчик принялся отсчитывать шоколадные хлопушки. Он нагибался и, подобрав с пола по одному шоколадному шарику, кидал к себе в чашку. И так все сорок штук.       Находясь в трансовом состоянии, Сара села напротив племянника и начала наблюдать, как он молча ест готовый завтрак. Девушка чувствовала, как постепенно сходит с ума.