Жертва

1

      Итан сразу же понял: что-то не так. Он не мог объяснить, в чём дело. Мужчина просто чувствовал угнетающую ауру, исходящую от их участка огражденным белым заборчиком. Возможно, дело было в бессонной ночи. Он целую смену крутился около обезумевшей старушки с деменцией, которая так и стремилась выйти в окно, пока медперсонал ухаживал за другими пациентами. Итан выловил её у окна, когда та пыталась с остервенением сорвать решётки с петель, и усадил обратно в кресло-каталку, всовывая в руки горячий чай с мелиссой. Пожилая дама сразу же успокаивалась и делала самое невинное лицо.       «Это не я. Я здесь сижу смирно уже не первый день и попиваю чай с мятным привкусом», — читалось в выражении женщины. Её мягкая улыбка и добрый старческий взгляд могли ввести в заблуждение любого. Расслабляться было нельзя. Она могла кинуться обратно к окну в абсолютно любой момент. Именно от таких милых старушек стоило ожидать всё, что угодно.       В конце концов, Итан понял, что дело было в нарушении регулярной привычки: в этот день Хильда не встретила его громким лаем, не подбежала к нему, уткнувшись мокрым носом в ладонь, и даже не виляла игриво хвостом, стоя у окна. Если бы мужчина не засыпал на ходу после трудной рабочей ночи, то смог бы увидеть вчерашние следы трагедии: огромное коричневатое пятно, растянувшееся на асфальте прямо напротив их одноэтажного коттеджа, и свежевырытая яма под деревом во дворе, на которой лежали уже увядшие цветы. Благодаря всем этим уликам у Итана смог сложиться пазл в голове, и он понял бы причину гнетущей атмосферы.       Тревожные знаки продолжали появляться перед глазами Итана. На этот раз он наткнулся на мусорный мешок, стоявший у входной двери рядом с полкой для обуви. Огромный чёрный пакет был туго затянут на узел, чтобы содержимое ненароком не вывалилось наружу. Это показалось ему странным, ведь он ещё вчера перед работой захватил с собой пакет и выбросил в ближайшую урну. Новый мусор не мог накопиться за один вечер в таком количестве. Мужчину пересилило любопытство, он развязал узелок и заглянул внутрь. В пакете были все вещи Хильды: от обычных игрушек-пищалок до пластиковой миски и поводка с ошейником. Всё это было навалено друг на друга в мусорном мешке и выставлено у порога.       «Хильда провинилась, и Сара вышла из себя, собирая все её вещи в чёрный пакет, чтобы вышвырнуть собаку из дома», — это была первая мысль, которая посетила Итана. Девушка уже так поступала, когда их любимица разворошила все клумбы с цветами. Поэтому неудивительно, что ситуация повторилась снова. Сейчас она немного остыла, а разобрать вещи просто-напросто забыла. Заперла Хильду где-нибудь в комнате, чтобы не мешалась, и заснула в гостиной напротив включенного телевизора с каким-нибудь глупым реалити-шоу.       Итан понял, что ошибался, когда увидел жену. Она сидела в гостиной на диване, как и предсказывал мужчина. На фоне слышались голоса ведущего и участников ТВ-передачи. Но вместо реалити-шоу девушка предпочла смотреть на невидимую точку в стене. Раскинувшись на диване в ленивой позе, Сара застыла в гипнотическом состоянии. Такое случается, когда очень долгое время проводишь без нормального сна или отдыха. Мужчина знал это по собственному опыту. Рядом с ней на полу сидел Саймон. Снова динозавры. Снова мальчик держит птерозавра. Снова он не стоит ровно, как ему необходимо. И снова он начинает рыдать. Сара на это никак не реагирует и продолжает сидеть на месте, не обращая внимание на племянника. Девушка даже не обернулась на вошедшего мужчину и не поприветствовала коротким кивком.       Итан осторожно дотронулся до плеча Сары, и та вздрогнула, выйдя из трансового положения. Она медленно повернула голову в его сторону и начала всматриваться помутневшими глазами в его лицо, будто пыталась узнать, что перед ней сейчас находится — реальный человек или сонный образ. Образ был реальным и даже более — ощутимым. Она вдруг бросилась к нему на шею, крепко обняла и громко разрыдалась, вводя Итана в недоумение и испуг. Даже Саймон отвлекся от занимательного дела и уставился с открытым ртом на пару. Покрасневший от плача и бесконечных всхлипов, мальчик заткнул уши пальцами и повернулся к ним спиной, закричав ещё громче.       «Реалити-шоу на самое громкое рыдание. Победителя объявим сразу же после рекламы», — горько усмехнулся мужчина у себя в голове и крепко обнял жену в ответ. Он начал убаюкивать её, как тревожного младенца, медленно раскачивая тело из стороны в сторону.       — Это всё из-за Хильды, да? — осторожно спросил мужчина.       Плач усилился, а Сара начала что-то невнятно и приглушенно отвечать, прижимаясь к его груди всё плотнее. Итан понял, что попал в самую болезненную точку.       — Что случилось? — мужчина отодвинул жену от себя и посмотрел в её зареванные глаза.       Болезненно бледные и обкусанные губы слабо зашевелились, и Сара пересказала весь вчерашний день в мельчайших подробностях: от консультации с Маргарет, где она порекомендовала давать Саймону больше самостоятельности, до неожиданного появления коробок с хлопьями в холодильнике и внутренностей Хильды, которые тянулись за ней, пока девушка с мороженщиком заносили тело на задний двор.       Итану стало дурно и не по себе от осознания ужасающей смерти собаки, которая прожила с ними несколько долгих лет. Его начало тошнить. Но он продолжал внимательно слушать. Мужчина не старался утешить или перебить её, укорив в преувеличении. Он понимал, что Сару необходимо по-человечески выслушать и дать выговориться всему тому, что было на душе. Итану слабо верилось в внезапное появление шоколадных шариков, тем более он проходил мимо кухни и не заметил ничего подозрительного. Возможно, девушка с Саймоном успела доесть за ночь все упаковки и избавиться от них? Тем не менее, мужчина кивал головой и обещал всё проверить во второй раз, продолжая раскачивать её в объятиях.       Сара рассказала и про странный звонок с жутким смехом. Он её сильно напугал. Было в этом что-то зловещее.       — Этот херов звонок! — злилась девушка. — Если бы не он, ничего не было бы. Я бы всё вовремя остановила.       Итана передернуло. Это он ей звонил вчера вечером по домашнему телефону: хотел предупредить о приближающемся фургончике. Мужчина видел его, когда катил на коляске одного из пациентов в соседний больничный корпус. Мороженщик проехал мимо них вверх по улице, где и находился их дом. Он был уверен, фургончик как раз будет проезжать мимо. Поэтому Итан решил сообщить приятную весть Саре, ведь она так любила фисташковый пломбир в хрустящем вафельном рожке. Мороженое подсластило бы ей жизнь. Связь в тот день действительно была просто ужасной, но Итан был уверен, что девушка его узнала. В любом случае, мужчина не стал говорить, что неизвестным собеседником был он. Он боялся, что Сара его возненавидит.       — Саймон не ложился спать с того самого момента. Я тоже, — девушка отпрянула от мужа и обессиленно облокотилась на подушки. — У меня не получилось его уложить. Даже сейчас у него полный заряд энергии.       Саймон перестал плакать и убрал руки от ушей. Он вытер слезы с помощью обивки дивана и принялся сдвигать все свои игрушки в большую груду прямо под журнальный столик. Итан с Сарой за этим внимательно наблюдали и обоим пришла одна и та же мысль: никто из них не будет убирать его фигурки обратно в ящик, а ещё они напомнят друг другу, что бывает, когда вытаскиваешь динозавров из их «укрытия» или «пещеры». Бывает дикий крик разозленного Саймона, который не успокоится ещё долгое время. Потому в последнее время было принято решение оставлять такую живописную кучу на своем месте. К бардаку они привыкли давно.       «Главное, что это не детальки лего. Господи, спасибо, что это не чертовы детальки лего», — мысленно выдыхал Итан.       — Есть, — коротко сказал мальчик и потянул тётю за край рукава, но та даже не собиралась вставать. — Дай есть Саймону. Саймон хочет кушать.       — Посиди, я его накормлю, — сказал мужчина, перехватывая руку племянника. — Что ему дать?       — Не знаю, — Сара пожала плечами. — Хлопья я ему ночью давала. Можешь попробовать ещё насыпать, но я не уверена, что он будет их есть. Если не притронется, то сделай ему тосты с поджаренным яйцом. Но смотри, чтобы хлеб не был мягким, а желток полностью прожарился. Он не любит жидкую глазунью. Чай он пьет по настроению. Можешь налить, но не давай ему сахар. Его кружка, ложка и тарелка стоят в мойке. Я не успела их вымыть.       Итан молча кивнул и поднял Саймона на руки. Из уст ребенка вырвался тонкий и противный писк, который напоминал кипящий чайник. Мальчик начал вертеть головой из стороны в сторону, смотря только на потолок.       — Так, парень, — сказал мужчина, подкидывая племянника на руках, чтобы тот успокоился и перестал пищать. — Сейчас мы тебя покормим, а потом ты пойдешь спать. Понял?       Никакой реакции.       Сара хмыкнула. «Ты же помнишь, о чем я тебе говорила. Он не воспринимает, ни тебя ни меня. Вся наша обращенная речь — пустой звук для него», — читалось в глазах девушки. Итан сглотнул. Ему стало не по себе. Какого это — видеть и чувствовать мир иначе, чем другие люди? Этого он не мог представить.       — А представлять не нужно. Нужно накормить… — пробурчал себе под нос Итан, аккуратно усаживая племянника за обеденный стол.       Пока Саймон раскачивался на стуле, мужчина с помощью сильного напора воды и мыльной губки отмывал посуду от присохших крошек шоколадных шариков. За ночь они достаточно сильно въелись в края тарелки. Ему пришла в голову мысль, что именно содержание шоколада в хлопьях могла перевозбудить детскую нервную систему и придать гиперактивную бодрость. Тем не менее, он поставил перед племянником его миску и налил туда холодного молока. Разогревать не стал, чтобы не перейти ту грань температуры, которая приемлема для Саймона. Мальчик прикрыл рот и почти осознанно посмотрел на Итана, а потом на миску с молоком. Он придвинул к себе коробку и принялся к своему постоянному ритуалу: отсчитывать нужное количество хлопушек. Шарик за шариком погружались в молоко со всплеском. Капли разлетались во все стороны, но Итан терпеливо ждал и не смел мешать племяннику. В это время в кухню влетели пара назойливых мух и принялись кружиться над головами. Когда счёт дошёл до сорока, Саймон отодвинул тарелку в сторону и уставился на дядю.       — Саймон не будет, — его голова отрицательно завертелась из стороны в сторону. — Саймон не будет.       Кулаки Итана непроизвольно сжались. Ногти больно впились в кожу ладони.       — А Саймон будет глазунью? — мужчина старался сохранить спокойствие, но у него это плохо получалось. Вместо доброжелательной улыбки Итан смог выдавить из себя лишь нервную пародию.       Мальчик ничего не ответил, и Итан решил перейти ко второму варианту. Он достал из холодильника пару штук куриных яиц и разбил их на сковородку, а два заготовленных куска хлеба загрузил в отсеки тостера и поставил на нужный таймер. Белок начал с шипеньем сворачиваться от высокой температуры. По кухне разносился аппетитный аромат поджаренных корочек, и спустя время с громким звоном вылетели из отсеков и шлепнулись прямо на кухонную тумбу. Итан не стал смазывать их арахисовой пастой или ягодным джемом — просто подал в сухомятку Саймону на подносе вместе с глазуньей. Одна из мух приземлилась на яичный белок и начала потирать свои передние лапки. Мужчина тут же согнал насекомое с еды взмахом руки, но даже доли секунды хватило, чтобы мальчик вновь отодвинул тарелку.       — Не буду, — его губы поджались в тонкую полоску, а ладони закрыли лицо, словно тот хотел от чего-то спрятаться.       Нервы Итана не выдержали. Он схватил тарелку и с гневом швырнул её на пол. Деревянная тарелка осталась целой, но еда разлетелась во все стороны, тосты — под стол и ноги мужчины, а глазунья умудрилась проскользнуть под холодильник. Саймон раскрыл лицо и вдруг пододвинул тарелку с хлопьями к себе обратно. Шарики уже раскисли, поэтому он выловил все их ложкой и выложил целую гору размякшей кашицы на стол. А шоколадное молоко выпил залпом прямо из чашки. Затем, как ни в чем не бывало, вернулся в гостиную и завалился на пол прямо к своим динозаврам. Сара уже спала крепким сном. Через пару минут после завтрака уснул и Саймон. Он согнулся в позе эмбриона, среди своей груды разноцветных фигурок и громко засопел. Итан накрыл лёгким одеялом девушку и нежно поцеловал её в щеку. От сильной усталости она даже никак не среагировала, лишь поглубже нырнула с головой под одеяло. Мужчина думал укрыть и мальчика. Он простоял с одеялом над племянником некоторое время, а затем сложил его пополам, чтобы убрать его обратно в шкаф. Мужчина не хотел, чтобы племянник проснулся от лёгкого раздражителя в виде колючего ворса. Если он спит без особого беспокойства, то и одеяло ему особо не нужно. Итан был не против прилечь рядом с ними и устроить совместный семейный сон-час, но для начала ему хотелось подышать свежим воздухом и взглянуть на свежую могилку Хильды.       В глазах защипало, а под ложечкой неприятно засосало, когда Итан увидел захоронение под деревом. Он сорвал свежие цветы и положил их вместо вчерашних. Те уже успели засохнуть под палящим солнцем. В голову ударило воспоминание о их первой встрече: было морозное утро ноября. Итан шёл к блошиному рынку, чтобы подыскать дешёвый, но не очень истасканный чемодан для вещей. Среди старой одежды, картин, винтажной посуды с выцветшими узорами его внимание привлекла пожилая женщина с картонной коробкой на коленках. Женщина сидела на переносном стульчике и изредка что-то аккуратно поправляла в коробке. Любопытство победило, и он решил мимоходом взглянуть на содержание. Там он впервые увидел Хильду. Она жалобно пищала и беспокойно елозила в поиске материнского соска вместе с остальным выводком. Щенков было пятеро, все с золотистой шерсткой и висячими длинными ушами. Они неуклюже наваливались друг на друга в тесной коробке, которая была снабжена ватой и тонким изношенным пледом. Но даже это не помогало им согреться.       Из диалога с женщиной Итан узнал, что сука была старой и умерла на четвертый день после рождения выводка. Вскармливали щенков специальной смесью из пипетки и старались поддерживать нужную температуру рядом с ними. Но даже это не помогло: двое из семи сдохли.       — Не могу я больше с ними возиться. Силы закончились, — выдохнула старуха. — А так может путевые хозяева найдутся. Троих уже взяли. Остались вот двое. Думаю, если заберут одного, то последнего себе оставлю и выкормлю. Плохо мне без нашей старушки.       Итан взглянул на оставшихся щенков и, не думая, выбрал самую беспокойную. Взял её бережно на руки и спрятал за пазуху. Женщина денег не взяла, лишь махнула рукой, встала с коробкой и молча пошла с ней на выход из рынка. Итан надеялся, что последнему щенку повезет выжить. Чемодан он так и не купил, зато взял зелёный клетчатый плед, завернул в него Хильду и скорее побежал домой. Уже на месте он раздумывал вслух с Сарой, насколько это был спонтанный и бездумный поступок — взять полуживого щенка с рук неизвестной женщины.       — Вдруг у неё чума или лишай? — возмущалась девушка, но продолжала согревать Хильду на руках и терпеливо выкармливать смесью из пипетки. — Готов ли ты ходить с проплешиной на голове раньше времени?       Никто из них так и не облысел. Хильда выросла здоровым щенком, а они так и ни разу и не пожалели, что решили завести собаку спонтанно.       — Итан! — послышался хриплый мужской голос неподалеку,       Итан быстро смахнул слёзы с ресниц и поднял взгляд в сторону звавшего. Это был старик Грег. Пожилой сосед жил рядышком в двухэтажном доме со скромной террасой, которая была усеяна горшками с посаженными цветами. Благодаря пестрым бутонам их дом было видно даже с конца улицы. Жил он вместе со своей женой-колясочницей. Женщина в это время поливала из комнатной лейки засохшие растения на террасе. Завидев Итана, она помахала ему рукой и громко поздоровалась. Старики очень любили поболтать с молодой парой, когда заставали их во дворике, и делали они это очень навязчиво. «Это все потому, что у них так и не получилось завести детей после того, как Марш попала в аварию, и у неё случился выкидыш. Они видят в нас своих отпрысков, которых нужно закормить до ожирения и дать советы от опытного поколения», — рассказывала ему как-то Сара во время вечерней прогулки. В тот момент они тоже вели долгую и нудную светскую беседу со стариками, которые всё намеревались затащить их к себе домой на свежий лимонный пирог.       — Доброе утро, мистер Грег, — мужчина выдавил из себя слабую улыбку и пожал руку соседа через белый забор. — Как Вы? Как Марш?       Итан был готов на любой диалог, лишь бы не пироги. Если ему предложат сейчас сладкий пирог, его стошнит на кусты пионов прямо перед глазами Грега.       — Марш черничный пирог печёт, зайдёшь к нам? Она будет рада гостям.       Рвотный рефлекс возник сразу же, как Итан представил сладкое тесто и сахарный джем на своем языке. Он поднес кулак ко рту, сглотнул рвоту обратно и приложил большие усилия, чтобы подавить в себе новые позывы. Он нервно теребил второй рукой засохшие лепестки цветов, чтобы хоть как-то отвлечь себя.       — Я после ночной смены, боюсь, что засну прямо за столом, — отшутился мужчина, отворачиваясь в сторону. Он не хотел, чтобы старик учуял запах желчи.       — А-а, после смены говоришь… — протянул Грег, поглаживая свои редкие волосы на загорелой голове. Но даже тёмный загар не помог скрыть старческие пятна на его плешивой черепушке. — Тебе уже Сара рассказала, да?       — Рассказала что? — Итан понимал, на что намекает мистер Грег, но хотел добиться и увидеть его смущения. Может, это отобьёт желание задавать глупые вопросы и в целом начинать диалог?       Как и планировалось, Грег замялся и потупил взгляд вниз:       — Ваша сука. Вчера мы видели, как Хильду сбил фургон с мороженным. Так жаль. Мы её помним ещё щенком. Как же повезло мальчишке! Фургон едва не задел его! Мальчик, кто он? Он ваш? Откуда он?       Саймон.       Итан прикрыл глаза и тихо застонал. Ему было уже невыносимо думать, говорить и произносить имя племянника. Мужчина понял, что есть вещи, которые могут быть отвратительнее приторных пирогов, — это Саймон с его постоянными припадками и истериками.       — Это Саймон. Наш племянник. Теперь мы его опекуны. — Сухо и быстро ответил мужчина, но понимал, что опросы на этом не закончатся.       — О… Опекуны говоришь. А что с родителями? — старик переключился на приглаживание редкой бородки.       — Про отца неизвестно. Мать умерла относительно недавно. Она была родной сестрой Сары. Старшей сестрой.       — О… Сестрой говоришь. А что, она его не воспитывала совсем? Болела наверное, да?       — Простите, Вы это к чему?       — Он вчера так себя вёл странно. Как ребенок, которому было всё дозволено. Надо бы вам за него взяться. Вы хорошие люди, у вас получится сделать из него человека.       — У него аутизм. Он неизбалованный. У него просто сложности… в жизни       — О… Аутизм говоришь, — старик нахмурил лицо, словно пытался вспомнить значение этого термина. Но Итан был уверен, что Грег даже не слышал про это расстройство, не говоря уже об особенностях. — Так а чего вы его в больницу не сдадите? Ему же будет там лучше, за ним присмотрят и полечат.       Это была последняя капля. Бессонные ночи на работе, постоянный стресс с ребенком и сегодняшнее потрясение из-за смерти любимицы сыграли свою роль: Итан отшвырнул цветы в сторону и зло посмотрел на пожилого мужчину.       — Свою жену сдай, Грег. Ей там и место, пускай за ней медсестры ухаживают. А ты может перестанешь жаловаться на её фантомные боли. Как тебе такое? — Итан чувствовал бурлящую ярость всем телом, и он не понимал, почему слова соседа так его задели. Ему просто не нравилось, что едва знакомые люди дают ему непрошенные советы по поводу жизни чужого ребенка.       Дожидаться ответа от Грега Итан не стал. Развернулся и сразу пошёл в дом, оставив старика наедине самим с собой. Грег провожал его суровым взглядом. Его рот был недовольно сжат в тонкую полоску, а подбородок так и подёргивался от нервов. Старик глубоко вздохнул и крикнул Марш, что соседи зайдут на пирог позже, а сейчас им некогда. Грег не хотел расстраивать свою жену.       Сара с Саймоном уже не дремали, когда Итан зашёл в гостиную. Мальчик сидел у неё на коленях, а она старательно пыталась сосредоточить его внимание на развивающих карточках. Ребёнок смотрел куда угодно: на потолок, стены, муху, бьющуюся в окно, но только не на яркие иллюстрации на пластиковых карточках.       — Мне позвонили клиенты, попросили подготовить праздничный торт на юбилей, — начала разговор Сара, словно оправдываясь, почему они так внезапно подскочили с Саймоном после получасового сна. — Звонок домашнего телефона нас разбудил.       — Ты согласилась? Ты же еле стоишь на ногах.       Сара пожала плечами.       — Нам нужны деньги, а другой работы у меня нет.