Когда выбор очевиден.

— Москоу невер слииип! — фальцетила подвыпившая девица, топоча по торпеде обутыми в туфли на платформе и высоком массивном каблуке ногами, пытаясь перекричать включенную на полную громкость магнитолу и попасть в ритм трека, но даже такт собственного фальшивого визга угадывала с трудом. «Вот гадство! Надо было машину у клуба бросить и тачку вызвать!» — поморщилась Катерина. — Энжи! Убери копыта с торпеды, лобовуху пробьешь мне! — прикрикнула она, приглушая музыку. — Так оно же пулей не пробитое, то есть непро… непробив… непробира… — заплелся ее непривычный к многосложным словам язык, — короче: папашка твой хвастал, что оно как у этих, как их, бля, ну у тех, кто бабло возит! — У инкассаторов, — мрачно помогла Катерина. — Во — точно! — обрадовалась девица. Не убирая ноги с торпеды, она раздвинула их, наклонилась вперед, просунув между ними голову, и принялась шарить руками под сиденьем. Едва достающий до нижних ребер полупрозрачный топ подпрыгнул ещё выше, вздыбившись над чередой острых позвонков змейкой пробегающих по тощей спине. — Йес! — восторженно выдохнула она, извлекая на свет бутылку виски. — Энжи! Кончай бухать! — Катя свободной от руля рукой попыталась выхватить у девицы алкоголь, — от твоих выхлопов весь салон проспиртовался! Но та, неожиданно для своего скелетного телосложения, цепко как клещ, ухватилась за горлышко бутылки и вздернула руку вверх. — Катюня, солнце, не будь душнилой! Твоей девочке перед постелькой кураж нужен! Тебе же нравится, когда я вся такая заводная — так тебе отлижу — оргазмом до потолка подкинет! — пьяно ухмыльнулась девица. Отхлебнув из бутылки, она вернула посудину под сидение и, стянув узкую юбку, снова подхватила звучащее из динамиков вот уже второе десятилетие неустаревающее признание Dj Smash: — Яааа люблю тебя, Масквааа! Потом выставила одну ногу наружу, перекинув её через открытое окно, а другую, предварительно скинув с неё туфлю, и растягиваясь практически в шпагат, поместила между Катиными бедрами. Вывернув ступню, она пальцами не только умудрилась расстегнуть молнию на джинсах, но и пробравшись ими внутрь, принялась выводить узоры на кружеве стрингов. — Катюнечка! Любимая, я так тебя хочу! Катя охнула, с трудом концентрируясь на дороге, и невольно замедлила ход. — Энжи, не сейчас! Но гуттаперчевая девица продолжила провокационные действия — извиваясь долговязым телом как змея, она попыталась переместиться со своего сидения на Катины колени. — Анжела, блять, сядь ровно — я ни хера не вижу! — вызверилась Катя. — Да куда там смотреть — ночь — нет никого! Любимая, не сопротивляйся! — не оставляя попыток протиснуться перед рулевым колесом, девица сбросила с него Катины руки, прижала их к сидению и потянулась губами к лицу девушки. Лишенный контроля «гелик» всей своей черной массой вильнул к тротуару, по самому краю которого, то и дело смещаясь на обочину, передвигалась едва заметная в темноте неосвещенного участка фигура. Кате удалось уклониться от полыхающего алой помадой чужого рта, и она успела резко затормозить. Скорость была небольшая, но в конце тормозного пути мощный внедорожник всё-таки настиг незадачливого пешехода, толкнув его в бок. Нелепо взмахнув руками, фигура повалилась на обочину. — Ах! Мы кого-то сбили! — воскликнула Анжела и картинно приложила руку ко лбу. — Заткнись, дура! Похоже мы действительно кого-то сбили. Катерина выскочила из машины. Следом за ней выбралась Энжи без юбки и в одной туфле. Это была молодая женщина. Она лежала на боку и не двигалась, лица её не было видно — его закрыла длинная челка. Глянув на распростертое на обочине тело, Анжела подвывая, запричитала: — Ой, она мёооортваяааа! Это мы ее… сейчас полииииция приедет. И нас за убийство посааадяаат! Катюнечкааа, я не хочу в тюрьмуууу. — Энжи, закрой пасть! — рыкнула на неё Катерина. Девушка опустилась на колени и наклонилась совсем близко к лицу женщины, осторожно убрала волосы. Она дышала, но была без сознания, и от неё очень сильно несло алкоголем. Катерина тревожно оглянулась по сторонам — но в этом проулке, куда они заехали, чтобы срезать путь, не только работающих фонарей, но и не единой души не наблюдалось. — Помоги мне! — с некоторым облегчением бросила она Энжи, — я возьму за плечи, а ты за ноги. Надо увезти её отсюда. Но девица словно приросла к месту: — Катюня! А мы сейчас труп поедем закапывать, да? А у тебя лопата есть? — Какой труп! Она жива. Во всяком случае пока… — Жива?! — воодушевилась Анжела, — так давай её здесь тогда оставим! Зачем её с собой брать?! — Анжела! Блять! — взревела Катя, вскочив с колен и угрожающе надвигаясь на девицу, — я ТЕБЯ сейчас здесь оставлю — и перееду ещё для надежности, чтоб пиздеть, наконец, перестала! Шевелись, дефективная, пока хуй никого сюда не доставил! Анжела прикусила язык и похромала помогать. Катя заставила Анжелу сесть назад, с пострадавшей, чтобы та ненароком не скатилась с сиденья, пока они будут скакать по проселочным ухабам, и направила «гелик» к особняку Аглаи. Раскинув руки и ноги в стороны, Полина звездочкой покачивалась на поверхности воды. Они только что закончи сьемки в бассейне, и Аглая, приказав девушке отдыхать, ушла внутрь отсматривать фотографии на большом мониторе. В отличие от других «эдовских» девчонок, которые искренне, как и та рыжая - встретившая ее в коридоре Катя, недоумевали как она оказалась на мероприятии подобного уровня, Полина сразу поняла, зачем она здесь. Хотя и сделала вид, что поверила в придуманную хозяйкой легенду о её фото хобби. Ещё в студии агентства Полина обратила внимание на ту чувственную заинтересованность, которую женщина не скрывала, очерчивая взглядом каждый изгиб её тела. Аглая ей понравилась. И внешне — зрелость возраста не мешала ей выглядеть стройной и подтянутой, а очень смуглая кожа без лишних косметических средств скрывала неизбежные в элегантном возрасте изменения. Но главное — как женщина к ней относилась. Ни разу — ни словом, ни жестом не намекнула на положение эскортницы. А когда увидела, как огрызается на выговор Катерины та охранница, что, испуская скабрезные слова, своими ручищами норовила залезть Полине в штаны, узнав причину, собрала их всех у себя в кабинете, охранницу заставила извиниться, а потом сама лично распечатала и вручила ей приказ об увольнении заставив немедленно убираться из особняка. Заметив, что Полина на «Мистерии» с непривычки едва держится на ногах, хозяйка велела одному из своих водителей отвезти девушку домой. А на следующий день перезвонила, поинтересовалась самочувствием и пригласила на выходные к себе в особняк на фотосессию в бассейне. Ещё немного понежившись в бликующей разноцветной подсветкой подогретой до температуры тела воде, Полина, как была на спине, подплыла к бортику, нырнула, достала ногами до кафельного дна и рывком вверх, оперевшись на край бортика ладонями, вытолкнула тело на поверхность. Девушка стянула мокрый купальник, бросила его на шезлонг и, оставляя по пути мокрые следы, направилась дом. На мониторе слайдами сменялись недавно отснятые картинки. Но взгляд женщины был направлен не на них. Видимо её отвлекло пришедшее на электронку письмо и она, так и не успев переодеть купальник, погрузилась в пасьянсом разложенные на столе бумаги. Выудила из них какую-то платежку, уткнулась в неё, несколько секунд изучая реквизиты, потом с досадой покачала головой, схватилась было за телефон, но, сообразив, который сейчас час, отложила его. В задумчивости закусив дужку очков, она откинулась на спинку кресла. Полина на цыпочках проскользила к столу и остановилась за её креслом. Погруженная в свои мысли женщина не обратила на неё внимания, приняв всколыхнувшийся от легких движений воздух за предрассветный сквозняк, пробивающийся через поставленное на проветривание окно. Девушка коснулась кончиками пальцев смуглой шеи и медленно повела их вверх к блестящим темным волосам, закрученным с помощью заколки-твистера в идеальный пучок. — Лучше шею мне помассируй, внизу, — не оборачиваясь, велела Аглая. — Спинка высокая, — откликнулась девушка, не переставая перебирать густые волосы, — не очень удобно. Может, вы приляжете… в спальне, а я сделаю массаж. Я умею… — Не сомневаюсь, что умеешь, и не только это, — женщина по прежнему сидела к ней спиной. Но по голосу Полина поняла, что та улыбается. — Не только, — подтвердила Полина шепотом, наклоняясь к её уху, сама развернула кресло и, уперевшись ладонями в подлокотники, дерзко уставилась в миндального и цвета и разреза глаза. Аглая лизнула пальцы и короткими движениями несколько раз провела по её соскам. Девушка прикрыла глаза и томно вздохнула. Женщина выдернула из пучка твистер — тяжелые волосы волной сбежали по плечам и темными упругими прядями рассыпались по спине. Она усадила Полину на колени лицом к себе, снова подразнила сосок теперь уже кончиком языка. Потом легонько толкнула девушку, вынуждая её встать, и сама выбралась из кресла. — Ну пойдем, проверим… что ты умеешь, — произнесла, понижая голос и увлекая Полину к выходу. Неожиданно через приоткрытое окно комната наполнилась шумом автомобильного двигателя, хлопками дверей и возмущенным выкриком: — Куда, сука, все эти дебилы одноклеточные подевались! Каким раком я одна два тела из машины извлекать должна! — Катерина! — по голосу угадала женщина, отстраняясь от Полины. — Вы вроде говорили, что никого не будет, — Полина молниеносно подхватила с пола полотенце. — Да и не должно было быть! — Аглая, как и она, казалась удивленной. — Бегом в спальню, запрись и не высовывайся оттуда, пока я за тобой не приду. Аглая выключила монитор. И поспешила вниз, по пути заворачиваясь в махровый халат. Катерина умудрилась загнать «гелик» вверх на лестницу, и теперь машина почти вплотную капотом уткнулась в дверь, так что Аглае с трудом удалось протиснуться в ту щель, на которую она смогла её открыть. Катя же прыгала у распахнутой настежь задней дверцы авто, пытаясь за тощую руку вытянуть наружу чье-то тело, сопровождающее свое отчаянное сопротивление недовольным бормотанием. Всю дорогу Анжела изводила Катерину нытьем, заглушая страх «перед мертвяками», прикладывалась к бутылке, и теперь не только языком еле ворочала, но и движения всех остальных частей своего тела координировала с трудом. Но благодаря Катиной настойчивости, едва не стоившей девице выдернутой руки, из машины она всё-таки выпала, и сделав над собой нечеловеческое в её состоянии усилие, успела опереться руками на сиденье, избежав приземления на четвереньки и содранных коленей. Ей даже удалось выпрямиться, цепляясь за распахнутую дверцу. Аглая, скривившись и придерживая рукой полы халата, молча взирала на это представление. — Ой, тетечка Аги! Как же можно в вашем возрасте так охуительно выглядеть! Признавайтесь, в какой клинике вам делают пластику? — отпустила сомнительный комплимент Анжела и тут же оповестила: — А у нас в машине труп! И мы привезли его закапывать! Тётечка Аги, у вас ведь есть лопаты? Аглая сглотнула, оторопело захлопала ресницами и пошатнулась. — Анжела, ты совсем ебобо?! — заорала на девицу Катерина. Подскочив к тёте, она подхватила её под руку и торопливо пустилась в объяснения. — А чего сразу ебобо? — обиделась Анжела, — все ж там будем! — уселась прямо на ступеньки, прислонившись к геликовскому колесу, и затянула, не желающую покидать подёрнутый алкоголем мозг композицию, на французский манер грассируя на лишней букве: — Москоу неверрр слииип! Из автомобиля донесся сдавленный стон. Аглая с Катериной бросились к машине. Катя нажала на выключатель. Аглая заглянула в салон и встретилась с огромными серо-голубыми глазами. — Лааакшери?! Я что в раю? Или это ад нынче так славно выглядит? — Не дождешься! — на автомате выдала Аглая, — ни там, ни там — уж ближайшие лет двадцать точно! Девушка изобразила вымученную улыбку и снова отключилась, не успев стереть ее с причудливо очерченных губ. — Вы знакомы? — насторожилась Катя. — Ты что не видишь — она бредит! От неё же спиртным за версту несет! Откуда мне её знать? — поспешила Аглая с ответом, — лучше Пашу набери, пусть своего доктора волшебного пришлет. Надо осмотреть её на всякий случай… И эту, — она брезгливо покосилась на Анжелу, — определи куда-нибудь — в комнату прислуги что ли, пусть проспится! Нечего ей здесь отсвечивать, когда приличные люди подъедут!