«Разметала тяжесть судеб.
Потеряли своё «я».
Мы теперь чужие люди,
Нас разобщила семья»
— Евника Торп, 1648 г.
Об играх я узнал в пять лет. Подслушал разговор родителей в саду, где прятался. Забавно, что близнецы узнали гораздо позже. И потому, вероятно, они не смогли прийти к мысли, насколько это значимая традиция. Насколько она важна для нашего семейства. Насколько уникальна для отверженного сообщества. Торпы единственные в своём роде экстрасенсы, собирающие сквозь поколения свои теоретические знания о развитии врождённых талантов. Пробандом нашего семейства считается Протолеон Торп. Его детьми Мейтландом и Ксавией Торп были придуманы первые игры. К слову, Мейтланд являлся интуитом и эмпатом, как и я. И он одержал верх на первых играх, в чём я планирую ему уподобиться. Мои брат и сестра не отличаются особой тягой к знаниям о нашем роде, о возможностях скрываемых заветом предков, даже о собственных способностях они интересуются не больше, чем ужином. И это попустительство со стороны родителей… Всё это слишком долго оставалось без внимания. Я намерен вывести нашу прекрасную фамилию из этой безамбиционной ямы. Глядя на поднимающегося по лестнице Ксавье, я понял, что будущее нашей семьи зависит от меня. Я бы не стал возлагать этих тягот на сестру. Кроме того, что это не по-джентльменски, так ещё и бессмысленно. Укутанная французскими порядками, и облачённая во вкусы и повадки лицея, Рикки больше не могла представлять Торпов с достоинством. Конечно, наш род распространился по всему земному шару. Дальние родственники есть даже в Индии, России и Японии, но! Торпы коренные американцы. Пожалуй, кореннее индейцев. И раз моему братцу плевать на нашу семью, развитие собственных талантов и завет предков… Я возьмусь за штурвал. Мои глаза упали на изумлённую Рикки. Она не понимала, что делать, поскольку я уже начал эмпатически воздействовать на неё. Разгоняя страх по венам. Стараясь проникнуть в её голову. Я внушал ей чувство безопасности вне круга. Но не заметил, как отключился. Я очнулся на полу. Рикки стояла напротив отца. Он вручил ей бриллиантовый камень. Не так проста французская пыня. И чему их там только в лицее учат? Просто смогла усыпить меня? Признаю, она стала сильнее с нашей последней встречи. Более я не стану недооценивать сестру. Это, как минимум невежливо, и как максимум опасно. Эрика подошла ко мне протягивая руку. Я поднялся и неуклюже улыбнулся. Обменявшись любезностями и поздравлениями, мы разошлись по комнатам. Следующим утром мне предстояло много работы. После завтрака, на который Ксавье не заявился, мама объявила начало второго раунда. Охота. Один из столпов нашего семейства. Задача была проста — принести родителям живого кроленя. Когда они высадили нас с Эрикой у леса, я тут же почувствовал, куда нужно двигаться. Мы с сестрой разбежались по разные стороны, что не могло не радовать. Она, вероятно, не знала, куда идти. Я нашёл кроленью нору в два счёта. В этом году они прятались ближе к озеру, не боясь наводнения. Поймать самую крупную из ушастых не составило труда. И хоть я немного поранился об острые рога, это ничуть не умаляло моей радости. Родители встретили меня с гордыми объятиями. Не помню, когда последний раз они так крепко обнимали меня. Кажется, даже младенцем мама держала меня куда более вяло. Отец заявил о необходимости вернуть мать к крольчатам, когда Эрика окажется дома. Я заявил, что с этим проблем не возникнет. И хоть мне хотелось оставить крольчиху в качестве трофея, или даже семейного ужина, противиться я не стал. Боялся спугнуть их воспылавшую ко мне любовь. Час за часом шли. Я проглатывал роман Достоевского, в который раз, когда в каминную вошёл Ксавье. Он привлёк внимание родителей. — Где Эри? — голос его был напряжённым. Мама взглянула на часовой шкаф и слегка нахмурилась. Она отметила, что сестра и правда задержалась в лесу. Папа отозвался напоминанием, что раунд завершится лишь к полуночи, и до наступления двенадцати, Эрика может пропадать сколько угодно. Но брат не унимался. Его пестрящие на эмоции глаза и абсолютно каменное лицо заставили маму занервничать. — У меня плохое предчувствие… — Что ж, у меня его нет, — я закрыл книгу и поднялся, обрывая брата на незавершённом предложении, — и в нашей семье интуит я. Но если тебе так тревожно, — я приподнял бровь, опуская подбородок, — можешь пойти порисовать. Согласно исследованиям, арт терапия… Я отвлёкся на поражённые лица родителей. И, что интересно, они не были озлоблены моей речью. Напротив, в их взглядах я читал уважение, и приятное удивление. Ксавье их чувств не разделял. Он не унимался, пока нам не пришлось всем вместе отправиться на поиски Эрики. Чёткое ощущение, что сестра всё же настигла норы, привело меня к ней. Эрика сидела на коленях, пачкая мхом французскую юбку. Её ладони были сложены и сжимали веточку чертополоха. Она тихо шептала в фиолетовые лепестки едва различимые слова молитвы. Мама, папа, а затем и Ксавье встали за моей спиной, глядя на Эрику не моргая. Лишь тогда я заметил, что сестра сидит в кругу торчащих из земли едва проявившихся кроленьих рожек. Я услышал, как что-то внутри Ксавье лопнуло. Он едва уловимо оттолкнул меня, чтобы пройти вперёд. Эрика раскрыла глаза, услышав хруст ветки под сапогом близнеца. Две слезы скатились по её бледному лицу. — Убил… — тихо шепнула она и выронила чертополох, — он убил их… Семь ветвей рогов торчали из-под земли. Их обладателям не суждено было вырасти. Согласно ритуалу, рога должны стать корнями для одного кроленьего дуба. И в будущем, через долгие годы, под корнями этого могучего древа, семья корленей бы вырыла свою семейную нору. Удивительно, что Эрика об этом в курсе. Это ведь одно из тайных знаний, семейства Торпов. Стало быть, ей не плевать на наши постулаты. Отрадно. Вопросительные взгляды заставили меня отвлечься. Ксавье прижимал Эрику к груди, стараясь успокоить. Мама сжимала руку отца так крепко, что я увидел, как пульсируют вены на его пальцах. Три пары глаз уставились на меня, как на монстра. От любви, уважения и радости не осталось и тени. Сестра кричала, из объятий близнеца, что хочет выйти из игры. Что больше не может. Но мама отозвалась напоминанием, что остался последний раунд. Эрику вывели из рогового круга, в котором она была готова остаться, как в спасительной камере. Вам явно интересно знать, зачем я убил крольчат? Чтобы в случае почти невозможной удачи, Эрика не смогла победить. Чтобы крольчата не умерли от голода, ведь их ждала сиротская тяжесть судеб. Я же забрал их мать, будучи уверенным, что она станет нашим ужином. Не сочтите меня маньяком, хотя ваше мнение для меня не особенно значимо. Но если вы никогда не охотились, я и не жду, что вы поймёте. Однако ж, взгляд отца, который и научил меня всему тому, о чём я говорю сейчас, тоже не внушал уверенности в правильность моих поступков. И так я понял, что у меня остался только я. Домой мы добрались в оглушительной тишине. Даже всхлипы Эрики прекратились, стоило нам двинуться обратно. Ужинали мы порознь, каждый в своей комнате. Кроме близнецов. Я почувствовал, что они вместе, когда проходил по коридору. Мне всегда было понятно, что они рядом друг с другом. Если вы не интуиты, вам будет сложно понять… Я объясню, как нормальный. Представьте, что в дальнем углу комнаты стоит вентилятор на самой слабой мощности. Когда Эрика и Ксавье вместе, это ощущается, как направленные в вас… лопасти вертолёта. И вам, как и мне, оставалось лишь дивиться, почему не сносит с места, такой силой воздушной волны. Завидовал ли я? Разумеется. И я горжусь тем, что способен себе в этом признаваться. Благо, Ксавье сам вышел из игры ещё в первом раунде. Работай они вместе, мне бы не удалось победить. К слову о победе. Моя приближалась ко мне с неимоверной силой. Часы пробили полночь. Второй раунд был завершён, и родители заявились в мою спальню. Они вручили мне второй бриллиант, который я тут же спрятал, стоило им уйти. Из каминной раздался выстрел. Мама приглашала нас с Эрикой на третью игру. Я довольно улыбнулся. Внизу мы встретились в диаметрально разных состояниях. Я предвкушал победу, а значит и грядущий раунд. Эрика явно хотела, чтобы это, как можно скорее закончилось. — Три камня есть победа. Третий бриллиант вы найдёте в третьем раунде. Прятки. Он находится дома. И только под ликом луны, вы сможете его отыскать, — зачитали родители хором. Они пожелали нам удачи, и отправились в свою комнату, чтобы не мешать. Для победы нужны три камня, значит Эрике придётся отдать мне свой, когда я найду третий. Думаю, мы сможем договориться. В любом случае, сейчас мне нужно было искать его. И я ринулся на поиски. И длились они больше часа. Пока я носился по комнатам, прочищал каждый угол, включая родительскую спальню, вызывая их недовольство, Эрика сидела в каминной, предаваясь самоутешению. И какого было моё удивление, когда я вернулся к ней и увидел сияние камня в её дрожащих пальцах. «Под ликом луны» — вспомнил я. Мне казалось речь о времени, но я ошибся. Под лучами лунного света слеза Эрики стала бриллиаетом. Поразительная магия. Я взглянул на витраж, созданный мамой и невольно улыбнулся. Её дар поражал меня и по сей день. Но более я не позволял себе отвлекаться. Я взялся за каминную кочергу и направил острие в сторону сестры. Оно блеснуло в лунном свете. Эрика медленно обернулась, с широко раскрытыми глазами. Тишина кружила между нами, очерчивая восьмёрку. Я устал наслаждаться ею, и слегка подал кочергу вперёд. До лица сестры оставалось меньше пары дюймов. — Ты не убьёшь меня, — шепнула Рикки, шмыгнув носом. — Ты так уверена? — я вскинул брови, — Отец же убил тётю Розалию. — Это был несчастный случай… — Это было убийство, — тут же оборвал я, слегка дёрнув своим импровизированным оружием, в рукоплещущем жесте. Эрика отдёрнулась назад, спася свой глаз. Она крепче взялась за камень, теперь сердито хмуря брови, — по не осторожности, — добавил я, — но смерть есть смерть. Ты думаешь я слабее, чем он? — Я думаю, ты лучше, чем убийца. И думаю, ты просто запутался… — Как вы с Ксавье? — усмехнулся я. Не смог сдержаться. Сложно было молчать все эти годы. Увиденный в девять лет поцелуй близнецов надолго запечатлелся в моей памяти. Тогда-то я и понял, что они всегда будут друг у друга, а я всегда буду один. — запутался в наших семейных связях? Вы по-моему стёрли грани задолго до моего… Я опустил кочергу, опёршись на неё, как на трость. Рикки не представляла угрозы. У меня не было сомнений в победе. — Может я убью тебя не в физическом смысле этого слова? — предположил я вслух, и всерьёз задумался над этим, — всплывшая правда точно разобьёт тебя, сестра. — предчувствия один за другим вереницей пронизывали моё тело. Мне стало больно, и я постарался отмахнуться от интуиции и эмпатии, как от наваждения. Приглядевшись к лицу сестры, я искренне признался, — не поверишь, я этого не хочу. Единственно, что мне действительно важно — камни. Рикки горько усмехнулась, поджав пальцы. — Подумай, Рикки. Я лучший представитель семейства. Мои способности сильнее ваших. Если я узнаю завет предков, то смогу вывести Торпов в неизведанный свет. И мы будем знамениты не только своими богатствами и фокусами… — мне всё ещё были отвратительны выходки отца с его способностью. Он превратил изгоев в посмешище, а нашу жизнь в сюр. — Но и нещадным кровопролитием? — тут же подхватила сестра. — Я же не убийца, — я напомнил её же слова. — Хуже, — услышал я за спиной и нерасторопно обернулся, — ты предатель… Ксавье стоял в нескольких шагах от нас. Я увидел, как камень блеснул над моей головой. В росте мне всегда было не догнать близнецов. Я унизительно подпрыгнул, в попытке дотянуться до летящего бриллианта. Чёрный клюв ворона схватил его в дюйме от моих пальцев. Птица уселась на плечо Ксавьера и плюнула в его ладонь камнем, где уже блестели ещё два. Ворон растворился в воздухе, как карандашная пыль. Я покосился на бриллианты в руке брата, что соединялись в один большой сияющий шарик. Глаза скользнули вниз. У ног Ксавье я увидел ещё нарисованных животных. Крысы лучшие ищейки, так всегда говорил папа. И Ксавье это запомнил. Видимо, мне стоило лучше прятать камень. Хотя бы не в своей комнате… Теперь оставалось только вырвать шар из рук брата, и я бы получил рукописи праотцов. Но мои планы прервали спустившиеся родители. Они аплодировали. Ксавьеру. Объявляя его победителем игр. Он ошарашенно и оскорблённо косился на них. Мы с братом ещё никогда не были так похожи. — Я передаю ключ Эри, — тут же возразил Ксавьер, подходя к сестре. Она успела подняться и утереть щёки. — Это невозможно, сын. — отозвался отец — Но я же выбыл ещё на первом раунде. А во втором даже не участвовал! — выкрикивал он мои же мысли. Видимо, игра и правда обнародует непостижимую связь между сиблингами. — Три камня есть победа, — напомнила мама, — и ты победил, — она указала на шар в руке старшего сына и гордо улыбнулась. Родители увели Ксавьера в библиотеку, оставив нас сестрой наедине. Мы переглянулись уставшими шокированными глазами. Эта ночь навсегда изменила нас, о чём я никогда не жалел.