Завет предков

      Произошедшее с нами чётко дало мне понять, что я не заслужил своего дара. На утро я попросил Тинни отвезти меня на вокзал. Я вернулся в колледж. Закончил его. Получил диплом румынского образца и сжёг его.       Меня ждала новая жизнь. Новый город. Новый человек. Всё должно было быть по-новому. — Эй, Торп, — услышал я в спину, но не обернулся, — там какого-то парня привели. Он тебя попросил вместо звонка.       Мой коллега… нет, напарник… Мой напарник Слэвик был своеобразным. И я прощал ему любые заскоки, поскольку мне повезло работать здесь. Вместе с ним. В участке.       Я отучился лишь восемь недель в полицейской академии, но меня уже взяли в штат, что не могло не радовать. Никто здесь не знал, что я являюсь изгоем. И это тоже не радовать не могло.       Взяв материал, что мне передал Слэвик, я двинулся в сторону обезьянника. — Ты использовал дар, — прочитал я с бумаг, — прилюдно. — И тебе привет, братец, — вскинул бровями Ксавьер.       Я подошёл к решётке и уселся на стул, продолжая изучать документы. Он вероятно был шокирован отсутствию шока на моём лице. Мы не виделись больше трёх лет. Я понятия не имел, что он делал в Чикаго. И мне, в общем-то, было плевать. — Это тебе не Джерико, не Ливси, — продолжил я, — В нашем штате это запрещено. — Ужасное место… — покачал головой брат.       В скором времени это будет повсеместной практикой. Ведь не так давно изгоев объявили вне закона в большей части Америки. В большинстве своём вампиры, оборотни, сирены и медузы начали мигрировать в другие страны. Экстрасенсы и метаморфы же скрывались среди нормальных. Узнав о новом законодательстве, я всё равно вернулся на родину, где и принял решение забыть о своём отверженном прошлом. Но оно напомнило мне о себе. — Тебе идёт решётка, — я стукнул ручкой по железному пруту, и начал копаться в бумагах, пытаясь начти нужную информацию, — Что натворил? — Да так… — Ксавьер отвёл глаза в сторону. — …оживил памятник главы города? И он… — принялся читать я. — Сломал ногу в последствии нападения на офицера, — подхватил брат, — Нам же нужно было как-то защищаться. — меня почти умилило, что он отзывался о статуе Жан-Батиста, как о друге, но раздражение превалировало. — Чтобы сказали мама и папа на твоё расточительство приобретённых способностей? — я огляделся, убеждаясь, что нас не подслушивают. — Отец бы точно посмеялся. У него нет проблем с чувством юмора. Да и мама бы не была против, как мне кажется. Это же по её просьбе я оказался здесь. — я взглянул на брата непонимающе, — она убеждена, что без тебя мы не справимся. — Не справитесь с чем? — С поиском Эрики, — я свёл брови к переносице, — она пропала.       Слэвик крикнул нам об истекающем времени. Почти сразу после этого, он подошёл к клетке и отпёр её. Мой непонимающий взгляд переместился с Ксавьера на напарника. — Да брось, Торп. Вы же родственники. К тому же, за засранца уже внесли залог. — Слэвик пожал Ксавьеру руку, — мне никогда этот памятник не нравился, — признался он.       Одна из причуд Слэвика была в странном отношении к изгоям. Он никогда не относился к ним плохо, напротив. Благо, он не предполагал, что я являюсь частью этого сообщества. Даже после того, как понял, что мы с Ксавьером родня. Ведь другая из причуд Слэвика была непроглядная глупость. Но ему всегда чертовски везло. Вероятно, поэтому он ещё не вылетел с должности.       Под мольбы Ксавьера я отправлялся на свой заслуженный перерыв. Почти всегда я проводил его в излюбленной пончиковой через дорогу.       Он бесцеремонно шагал за мной, без конца повторяя одно и тоже слово. «Помоги». Разве я оставил за собой такое впечатление? После той ночи, я уже не мог стать прежним. И хоть семья наверняка простила меня, я… не мог сделать этого сам. Как минимум за проигрыш.       Не так я планировал новую жизнь. Мне пришлось сменить имя и фамилию, чтобы отделаться от позора. Но вот оно, живое напоминание моего фиаско. Ксавьер остановился перед дверью, преграждая мне путь. Он напомнил, что речь идёт о нашей сестре, о нашей семье. — И даже твоя новая фамилия не делает тебя меньше Торпом, чем ты есть. Дарк, ты нам нужен. Ты ей нужен.       Не могу сказать, что речи Ксавьера были убедительны. Во всяком случае, признавать я это точно не стану. Но у меня было отвратное предчувствие последний месяц. И, вероятно, не у меня одного.       Что бы не происходило между нами тремя, сколько бы я не открещивался от дара, моё тело всё равно переживало некоторые импульсы. Между нами словно были растянуты нити, которые натягиваясь и проседая, давали нам знать друг о друге. На любом расстоянии.       Одно время мне было страшно, что это испытываю только я. Но потом ко мне как-то заглядывала Эрика. Во сне, конечно. Она не спрашивала где я, планирую ли вернуться, и почему сбежал. Она просто спросила, как у меня дела и не нужна ли мне помощь. Помню, я заставил себя проснуться, но она не отстала, наслав сонный паралич. Её астральная проекция сидела на моей груди, как на пуфике, в ожидании ответа. Я сказал, что я в полном порядке. Рикии дала мне щелбан за ложь и назвала Тейлор очень красивой.       Да, Тейлор. Мы познакомились в этой самой пончиковой около двух месяцев назад. Это была любовь с первого взгляда. В моём случае. И снисхождение — в её. Вспоминая лицо девушки, я нервно зажмурился. Новая жизнь. У меня новая жизнь… — Пожалуйста, Даркейт.       Никто меня не называл полным именем уже несколько лет. Большинству моих знакомых я известен, как Дерек. А ведь имя Даркейт принадлежало нашему прадеду. Учёному-экстрасенсу, рука об руку идущему с наукой и магией.       Я обошёл брата и открыл дверь. Потребовав свой стандартный заказ, я уселся за угловой стол, чтобы нас не подслушивали. Ксавьер рассказал, что происходило в моё отсутствие.