***
Она была весёлой и лёгкой на подъём. Вместе они могли сорваться в абсолютно любое путешествие. Хоть на край света, главное, чтобы вместе. Эмили напоминала ему бабочку, порхающую по жизни непринуждённо и с поистине королевским достоинством. Эта чудесная девушка стала его смыслом жизни, так что, когда после их первого поцелуя процент совместимости, появившийся над их головами, показал сотню, Габриэль был даже не удивлён. Эмили тут же расплылась в совершенно счастливой улыбке. — Это так здорово! Просто невероятно, как легко мы нашли свою истинную вторую половинку! Ты понимаешь, как нам повезло?! — кажется, девушка была очень взволнована этой мыслью. А Габриэль просто улыбался, глядя на неё. Он-то ни капли не сомневался в том, что она — та самая. Неужели Эмили сомневалась? Вполне в её духе. Она любила волноваться из-за пустяков, несмотря на то, что все ситуации всегда разрешались в её пользу. Удача благоволила ей во всём, и всё равно Эмили переживала перед каждым экзаменом или прослушиванием, после этого, приходя к Габриэлю, девушка буквально лучась счастьем, что всё разрешилось в её пользу.***
С Натали Габриэля познакомила Эмили. Санкёр тогда приехала на каникулы обратно во Францию из Америки, в которой заканчивала какой-то престижный университет. Габриэлю не было дела до этой мрачной и чрезмерно серьёзной девушки, выглядящей старше своих лет из-за зализанных назад волос и сдержанной манеры одеваться. Ей, в свою очередь, не было никакого дела до него. Конечно, враждебно настроены они друг к другу не были, но витало в воздухе странное напряжение, заставляющее Эмили называть их взаимоотношения «вооружённый нейтралитет». Девушка изо всех сил старалась избавиться от этой неясной враждебности, таская жениха и лучшую подругу вместе по разным мероприятиям. Эмили изо всех сил пыталась устроить личную жизнь Натали, знакомя её с парнями всех мастей, из которых мало кто мог выдержать её тяжёлый взгляд. Габриэль, присутствовавший при этом, каждый раз чувствовал себя пятым колесом в телеге, поэтому он только вздохнул с облегчением, когда один из ухажёров, наконец, прижился. Натали и Эдгар встречались на протяжении месяца, когда Эмили пригласила их посидеть вечером в её и Габриэля квартире, в которую они переехали в преддверии свадьбы. Поначалу всё было хорошо: все устроились в гостиной с приготовленным хозяйкой дома печеньем, включили какую-то мелодраму. Габриэль наслаждался тем, что держал невесту в своих объятиях, вдыхал приятный цветочный аромат её духов. Но потом Эмили предложила сыграть в бутылочку. — Это скучно, Эмми, — поморщилась Натали. — Если бы мы все были без пары, и тут было бы больше людей, то это ещё бы имело смысл, а так… — Ну, не будь занудой. Давай сыграем всего разочек, — Эмили состроила жалобное выражение лица. — Я просто не понимаю, чего ты добиваешься, — девушка поправила очки, стекла которых хищно блеснули в тусклом свете комнаты. — Хочешь проверить нашу с Эдгаром совместимость? Пожалуйста. Натали коротко чмокнула своего парня в губы. Над их головами чётко высветилось два процента. Надпись заставила Эмили недовольно нахмуриться. Ещё бы, она так старалась их свести, была так рада за них, а тут такой удар. — Или ты до сих пор не веришь, что твой жених мне безразличен? — продолжила Натали и, стянув очки, чмокнула Габриэля в губы прежде, чем тот успел хоть что-то сообразить. Ровный овал нуля высветился над их головами. Натали протёрла стёкла очков и снова надела их, скрестив руки на груди. Эмили залилась краской по самые кончики ушей, явно чувствуя себя неуютно. Это ужасно разозлило Габриэля. Эта самоуверенная девчонка так решительно вторгается в их личное пространство со своими глупостями. — Да как ты… — угрожающе начал парень, но осёкся, встретившись с тяжёлым взглядом голубых глаз. — Прости, я не должна была тебя подозревать, — Эмили стиснула подругу в крепких объятиях. — Ничего. Ты просто всегда любила себя накручивать, — хмыкнула Натали, обнимая её в ответ. — Но почему вы не сказали мне, что не хотите встречаться друг с другом?! — возмутилась Эмили, отстраняясь и переводя недовольный взгляд с подруги на Эдгара и обратно. — Потому что ты бы опять начала нервничать. А так это выгодное для нас обоих прикрытие, — пожала плечами Натали. — Позволяет не оправдываться перед родителями за то, что я ещё не нашёл ту самую, — согласно кивнул Эдгар. — Вы оба прагматичные до самого мозга костей, — проворчала Эмили. — Не понимаю, как можно относиться к любви с таким цинизмом. — Извини, но любовь не даёт никаких преимуществ. Только путает все планы и мешает мыслить здраво. Так что, если это возможно, я с радостью обойдусь без неё, — фыркнула Натали.***
Через три месяца после их с Эмили свадьбы, Габриэль стал предпринимать первые серьёзные шаги по созданию своего дома моды. Работы было много, день был расписан по секундам и, как бы парень не старался всё запомнить, он всё равно неизбежно забывал парочку не особенно срочных дел. — Знаешь, какая мысль пришла мне в голову? — как-то спросила Эмили. Она сидела в их постели, сложив руки поверх одеяла, а Габриэль устроился в кресле у окна, что-то черкая в ежедневнике в свете высокой напольной лампы — единственного источника света в полутёмной спальне. За окном, где-то вдалеке, мерцала тёплыми огоньками Эйфелева башня. — Какая, моя любовь? — не отрываясь от своего занятия, поинтересовался Габриэль. — Ты явно не справляешься со всей этой беготнёй. Так давай наймём тебе секретаря, — предложила Эмили. — Нет, — поморщился парень и, закрыв ежедневник, отложил его на тумбочку. — Я думал об этом. Понимаешь, для этого нужно проводить собеседования, а у меня и так мало времени. К тому же, хороший секретарь стоит немалых денег, а у нас сейчас с доходами… сама понимаешь. — Ну, не так чтобы у нас не хватало на зарплату одному сотруднику, — осуждающе посмотрела на него Эмили. — Только если чисто символическую, — фыркнул Габриэль. — Понимаю, ты заботишься обо мне, но… — И это тоже, но основная причина всё-таки в том, что Натали ищет работу, — Эмили виновато улыбнулась. — Иногда мне кажется, что ты её любишь больше, чем меня, — вздохнул парень и поднялся из кресла, выключая лампу. — Вот и неправда! Я люблю вас одинаково сильно. Просто по-разному, — хихикнула девушка. — Тебе не понять. У тебя никогда не было таких хороших друзей. — Ну, знаешь ли! — возмутился Габриэль, устраиваясь рядом с ней на кровати. — Мы с Андрэ хорошие друзья! Но я не приплетаю его к каждому нашему разговору и не таскаю на наши с тобой свидания. — Просто мы с Натали как сестрёнки, и я чувствую за неё свою ответственность, — пояснила Эмили, устраивая голову на плече у мужа. — Загадочный мир женщин, — протянул Габриэль, обнимая любимую за плечи. — Так ты возьмёшь её секретарём? — жена подняла на него полные надежды глаза. И, хотя он не видел её взгляда в темноте, парень почти физически его чувствовал. Образ жалобного личика, возникший перед внутренним взором Габриэля, был настолько ярким, что он просто не мог сопротивляться просьбе Эмили. — Ладно, — вздохнул парень, уже предчувствуя самое дискомфортное сотрудничество в его жизни. — Только сразу предупреди её, что работать придётся больше за идею, чем за достойную оплату. — Хорошо, передам, — кивнула девушка и нежно чмокнула мужа в щёку, заставив сотню процентов их совместимости, снова высветиться над головами супругов. — Ты просто чудо. — Кто бы говорил, — хмыкнул Габриэль. — Засыпай давай. Тебе завтра с утра на очередное прослушивание. — Да, — Эмили протяжно зевнула, крепче прижимаясь к нему. — Точно.***
— Аркадий, — предложил Габриэль, отвлекаясь от пролистывания толстенного талмуда с именами разных стран. — Ты совсем свихнулся?! — возмутилась Натали, с момента их совместной работы ставшая куда более эмоциональной и человечной, чем раньше. — Хочешь вашему ребёнку жизнь испортить?! — Да что тебе не нравится?! — вспылил Габриэль. — Вполне нормальное имя! — Нормальное?! Это ты называешь нормальным?! — Натали пылала праведным гневом. — Да над ним в школе все смеяться будут! Вон, даже Эмили уже хихикает! — Я не над именем, — поспешила оправдаться будущая мамочка, сидящая в кресле и поглаживающая уже заметно округлившийся животик. — Просто вы такие забавные, когда ругаетесь. — Ничего смешного, Эмми! Твой муж собирается испортить жизнь вашему ребёнку! Я буду защищать право мальчишки на нормальное счастливое будущее! — не разделила веселье подруги Натали. — У него будет самая прекрасная крёстная на всём белом свете, — искренне улыбнулась Эмили. Натали закатила глаза, но ответная улыбка всё-таки тронула её губы. Габриэль искренне восхищался способностью жены мгновенно утихомирить эту конфликтную особу. Всё-таки у женщин в голове действительно какой-то странный мир, не имеющий ничего общего с реальностью. — Ну, ладно, — уступил парень. — Как насчёт Афанасий? — Нет, у тебя точно не все дома, — устало вздохнула Натали. — Ладно, второе имя можете брать какое захотите, но первое-то должно быть адекватным. Эм, может, хоть у тебя есть дельные предложения? — Я думала… Адриан, — наконец, смущённо предложила Эмили. — Вот! Учись, — пихнула Габриэля локтем Натали. — Отличное имя. Все девчонки будут в восторге. Адриан Агрест. Благозвучно. — Мне тоже нравится, Эмили, — с безграничной нежностью глядя на жену, признался парень. — Очень красивое имя. — Спасибо, — солнечно улыбнулась Эмили. — Я посчитала, что оно подойдёт нашему сыну. И звучит очень хорошо. — Как имя какого-нибудь супергероя, — вдруг фыркнула Натали. — Питер Паркер, Адриан Агрест. — Ага, человек-котик, — рассмеялась Эмили. — Самый милый супергерой современности, спасающий Париж от какого-нибудь злодейского злодея. — Тебе надо сценарии писать, — Натали вернулась к чтению ещё одного справочника, видимо, всё ещё не теряя надежды отстоять для будущего крестника не менее удачное второе имя. — Может быть, — Эмили прямо расцвела, довольная похвалой. — Габриэль, сделаешь для нашего сына пижамку с кошачьими ушками? — Всё, что пожелаешь, любовь моя, — улыбнулся парень. — Фу, как мило. Меня сейчас вырвет, — поморщилась Натали.***
Маленький наследник быстро расширяющейся модной империи родился вылитым ангелочком. Большие мамины зелёные глаза, лёгкий светлый пушок на макушке — он уже успел очаровать всех медсестёр, выстроившихся в очередь, чтобы посмотреть на невероятно красивого малыша. Чужих Адриан не боялся совершенно, с интересом разглядывая каждого, кто брал его на руки, и даже улыбаясь медсестричкам широкой беззубой улыбкой, вызывающей у женщин особенное умиление. Единственной, кто категорически отказывался брать малыша на руки, была Натали. Она наблюдала за всей этой вознёй издалека, изредка поправляя сползающие на нос очки, и, каждый раз, когда ей предлагали подойти ближе, только отрицательно качала головой. — Почему ты не хочешь его подержать? — наконец, не выдержала Эмили. — А вдруг я как-нибудь ему наврежу? Я вообще не понимаю, как вы так безбоязненно даёте его тискать всем подряд. Он ещё маленький, у него кости совсем хрупкие, — нахмурилась Натали, взволнованно глядя на Габриэля, поудобнее перехватывающего младенца. — Ладно, не бери, — согласилась Эмили. — Но хоть посмотри на него. Габриэль, повинуясь молчаливой просьбе жены, повернулся к секретарю так, чтобы та смогла разглядеть круглощёкое личико новорождённого. Увидев крёстную, Адриан снова широко улыбнулся, как и всем, кого видел до этого. — Господи, у него твой характер, Эмми, — вздохнула Натали и улыбнулась мальчику в ответ с такой всепоглощающей нежностью, что Габриэль недоумённо моргнул. Он ещё никогда не видел свою помощницу такой. — Я буду оберегать тебя и заботиться о тебе почти так же хорошо, как твои мама и папа. Обещаю. Натали погладила маленькую щёчку указательным пальцем, который Адриан тут же перехватил и сжал в своей ручке, вызвав у женщин совершенно синхронный умилённый вздох. Габриэль только тихонько хмыкнул, разглядывая своего очаровательного сына. «Я постараюсь дать тебе такую жизнь, какой ты заслуживаешь», — мысленно пообещал Габриэль. Словно услышав о чём думает отец, Адриан посмотрел на него серьёзно-серьёзно. И Габриэль мгновенно почувствовал себя неловко, словно сын оценивал, правда ли папа намеревается выполнить своё обещание. Но, в конце концов, Адриан просто зевнул, и старший Агрест списал странное поведение сына на усталость.***
Адриан рос вполне спокойным и послушным ребёнком… за исключением тех моментов, когда рядом оказывалась совершенно шебутная Хлоя Буржуа. Этот маленький сгусток энергии явно отрицательно влиял на их сына, заставляя того становиться бесшабашным, получать синяки, шишки и ссадины, лазить по деревьям и встревать в шуточные драки, порой заканчивающиеся совершенно не шуточными повреждениями. Каждый раз, когда Габриэлю хотелось отчитать сына за очередную проделку, он смотрел в его жалобные зелёные глаза и отчётливо видел в Адриане Эмили, поэтому спускал всё на тормозах. Сама Эмили же умудрялась ловко сочетать строгость и нежность, с лёгкостью объясняя их ребёнку, в каком месте проходит граница между «хорошо» и «плохо». Конечно, у Габриэля всегда было много работы, часто требующей его немедленного вмешательства, но Натали, составляющая для него расписание на день, каждый раз находила куда уместить время, которое он должен был выделить семье. И за это мужчина был секретарю безумно благодарен. Её правильный подход к распределению его времени позволял Габриэлю ходить с женой и сыном в парк аттракционов, на пикники, не пропускать спектакли Адриана в детском саду. При этом Натали вмешивалась в их тихое семейное счастье только в случае крайней необходимости, оставаясь при этом прекрасным другом и отличной крёстной, которой младший Агрест очень дорожил. Но счастье начало меркнуть, когда Эмили вдруг заболела. Их уверяли, что всё должно пройти со временем, нужно только не забывать пить лекарства, но мадам Агрест становилось всё хуже и хуже. Она постепенно угасала, и Габриэлю было ужасно страшно от мысли, что он может её потерять. Каждую секунду мужчина проводил с ней и с сыном. Он нанимал лучших врачей, покупал лучшие лекарства, но ничего не помогало. Жизненные силы стремительно покидали её. Солнечная улыбка Эмили постепенно становилась всё слабее. — Знаешь, я не хочу, чтобы вы горевали из-за меня, — как-то негромко призналась ему жена, поглаживая по голове уснувшего рядом с ней сына. — Просто держитесь друг за друга, заботьтесь друг о друге и будьте счастливы. — Не говори глупостей, — с лёгким раздражением, призванным скрыть волнение, произнёс Габриэль. — Всё будет хорошо. Ты ещё поправишься. Эмили с сожалением отрицательно покачала головой и тут же, словно в подтверждение своих выводов, закашлялась, прижимая платок к губам. На белой ткани остались ярко-алые кровавые пятна, заставившие сердце Габриэля сжаться в испуге. — Не волнуйся, не надо, — дрогнувшим голосом прошептала Эмили, а потом подняла глаза к потолку. — Я буду присматривать за вами оттуда. Вы никогда не будете одиноки. — Эмми, — хрипло прошептал Габриэль в ответ, беря тонкую ручку в свою, крепко сжимая пальчики, прижимаясь к ним лбом. — Не оставляй нас. Не оставляй меня. Я без тебя не справлюсь. Разве я смогу воспитать Адриана один? — Натали всегда тебе поможет, — Эмили мягко высвободила ладонь из плена его пальцев, ласково погладила мужа по каштановым волосам, в которых уже начала проглядывать седина. — Но она не ты. Никто и никогда не будет мне нужен так же сильно, как ты, — Габриэль снял очки, чтобы стереть слёзы. — У тебя всегда будет наш сын. Видь… — Эмили снова закашлялась. — Видь меня в нём, когда будет особенно тяжело.***
На похоронах матери Адриан рыдал, срывая голос, прижимаясь к совершенно безучастному отцу в поисках поддержки, но Габриэль не чувствовал ничего. Как будто всю его жизнь поставили на паузу и лишили цвета. Все эмоции исчезли. Осталась только пустота. Огромная дыра в груди, которая никогда не затянется, потому что её нечем заполнить. — Габриэль, можно на пару слов? — попросила Натали, отзывая мужчину в сторону, пока все гости мрачными тенями собирались за столом. — Что такое? — сухо поинтересовался Габриэль. — Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, но Адриан… — начала Натали, но была безжалостно перебита. — Нет, не понимаешь. Я потерял жену сегодня, — рыкнул Габриэль. — А Адриан потерял мать. И тебе хорошо бы позаботиться и о его чувствах тоже, — огрызнулась в ответ Натали. — Мне не нужны твои советы! Какого чёрта ты лезешь в нашу семью! Ты всего лишь мой секретарь, так выполняй свои обязанности! — выпалил Габриэль на одном дыхании. Натали замерла с открытым ртом. Её глаза тут же наполнились слезами. Одна из них скользнула вниз по щеке, оставляя на коже влажную дорожку, но Натали, кажется, даже не заметила этого. — Что ж, месье Агрест, я вас услышала, — несмотря на слёзы, её голос звучал ровно и спокойно. — Тогда, как ваш секретарь, напоминаю вам о том, что на завтра была назначена важная встреча. Позаботившись о вас, я перенесла её на следующий понедельник, простите мне эту вольность. В ближайшие два дня я вас не побеспокою. До свидания. И она ушла уверенной походкой. Габриэль в окно наблюдал за тем, как во дворе Адриан подбежал к крёстной, стиснул её в крепких объятиях. Натали опустилась на колени, марая брюки о мокрую после дождя землю, обняла мальчика в ответ. Где-то далеко на заднем плане ворочалось чувство вины, но сейчас мужчине было на него глубоко наплевать.***
В состоянии апатии Габриэль провёл следующие полгода. Он словно действовал на автомате, ничего не чувствуя, ни о чём не заботясь. Если бы Натали, по какой-то причине продолжающая ухаживать за обоими Агрестами, Габриэль, наверное, умер бы с голоду. Она всё ещё была холодна к нему, обращалась на «вы», но всегда была рядом. И для него, и для Адриана, так сильно нуждающегося хоть в чьём-нибудь внимании. Габриэль отлично помнил тот день, когда краски начали постепенно возвращаться в его жизнь. Натали задержалась на работе, занятая документацией, которую нужно было упорядочить. Когда он вышел из кабинета, она как раз устало откинулась на спинку кресла, прикрывая глаза. — Натали, вам же не платят за переработку, — вышло суше, чем ожидалось. Секретарь вздрогнула, мгновенно выпрямляясь, поправила очки. — Сидите спокойно, вас никто не гонит. — Простите, месье. Я надеялась, что успею разгрести это всё, — Натали виновато нахмурилась, обведя рукой разложенные на столе. — Ты хоть обедала? — поинтересовался мужчина, продолжая стоять в дверном проёме. Секретарь удивлённо выгнула бровь, в ответ на обращение на «ты», но никак это не прокомментировала. — Перекусила после вашего собрания, — соврала Натали. — За пятнадцать минут? — насмешливо поинтересовался Габриэль. — У вас сегодня настроение о ком-то позаботиться? Тогда уделите время сыну, — посоветовала Натали. — Время уже почти полночь. Не думаю, что Адриан будет рад, если я его сейчас разбужу, — заметил мужчина. — Я не понимаю, чего вы хотите, — прямо сообщила Натали. Габриэль замер, пытаясь понять, что вдруг произошло с ним сегодня. Неужели просмотр старых фотографий так повлиял на него? Да, наверное. Видя Натали на каждой третьей фотографии, он как-то незаметно ощутил признательность этой сильной женщине, продолжающей находить подход к старику с ужасным характером, и совершенно чужому для неё ребёнку. — Хочу сказать спасибо. За всё, — вполне искренне ответил мужчина. — Глупости, это моя работа, — отмахнулась Натали. — Ты делаешь гораздо больше, чем входит в твои обязанности, — Габриэль опустился в кресло напротив. — Только твой дурак-начальник этого не ценит. — Абсолютно верно, — фыркнула Натали, продолжая перекладывать бумаги. — Хоть бы зарплату поднял. — Завтра же, — совершенно серьёзно кивнул мужчина и, в ответ на удивлённый взгляд, протянул руку для пожатия. — Я предлагаю простить старого друга. Ну, как? Мир? — Мир, — улыбнулась Натали, вдруг выглядя на удивление мило, и пожала его руку. — Хотя, смею напомнить, молчаливую войну начала не я, месье. — И, чтобы её закончить, давай вместе разберёмся с оставшимися документами, — Габриэль снял пиджак и засучил рукава рубашки. — Что ж, вспомним старые добрые времена. — Когда не хватало денег на бухгалтера? Мы сидели втроём на полу в гостиной и пытались понять, почему в счетах два длинных ряда цифр, — Натали улыбнулась воспоминанию. — Знаете… — «Знаешь». Переучивайся обратно, — тоном, не терпящим возражений, заявил Габриэль. — Знаешь, — со смешком поправилась Натали. — Я тоже безумно скучаю по Эмми, но ведь жить дальше как-то нужно. Просто дружеский совет: сходи к психологу уже, а? — Я успел забыть, что ты совершенно невыносима как друг, — фыркнул Габриэль. — Ну, уж извините, месье, — Натали закатила глаза, вызывая у него улыбку. Всю оставшуюся ночь они провели, копаясь в бумажках, но Габриэль, наконец, почувствовал себя немного легче.***
Несмотря на то, что ему категорически не хотелось этого делать, мужчина всё-таки заставил себя сходить к психотерапевту. После нескольких сеансов обнаружилось, что Габриэль подсознательно избегает контакта с сыном из-за сходства Адриана с матерью. Это было трудно признать и ещё труднее принять. Мужчина даже бросил терапию на две недели, считая, что психолог абсолютно точно ошибается. Но эти слова снова и снова крутились в его голове. Наконец, Габриэль был готов признать, что причина действительно в этом. И они начали работу. Когда старший Агрест спросил у сына, как у того дела, круглые испуганные глаза Адриана надо было видеть. Десятилетний мальчишка был в таком шоке от внимания отца, что Габриэлю мгновенно стало стыдно. Мысль о том, что будь Эмили ещё жива, такого ни за что не случилось бы, чуть не вогнала его обратно в депрессию. — Так держать, — тихонько шепнула Габриэлю проходящая мимо Натали, и ему сразу стало немного легче. — Я сделал что-то не так, отец? — опасливо поинтересовался Адриан, заметно сжимаясь. «Прости меня, Эмили, за то, что я сделал с нашим сыном», — мысленно взмолился Габриэль. — Нет, Адриан. Всё в порядке, — поспешил успокоить младшего Агреста отец. — Просто… я подумал, что мы с тобой давно не разговаривали. Адриан тут же просиял, выглядя таким счастливым, словно в этот момент исполнилась его самая большая мечта. И с того момента всё потихоньку пошло на лад. Они вместе сходили в кино на один из фильмов, в которых когда-то играла Эмили, в четыре руки сыграли на фортепиано, сыграли в футбол. В результате последнего Габриэль потянул спину. Натали правда старалась не смеяться, но всё же не выдержала и прыснула. Начальник недовольно посмотрел на неё, заставив зажевать улыбку. — Что смешного вы, мадемуазель Санкёр, находите в страданиях другого человека? — с притворной строгостью поинтересовался мужчина. — То, насколько мы уже старые, — улыбнулась Натали, ставя перед ним чашку кофе. — Не думал, что к сорока буду чувствовать себя развалюхой, — признался Габриэль. — Если это вас обрадует, месье, вы — богатая развалюха, — и Натали выскользнула из комнаты. — Совершенно невыносимая женщина, — улыбнулся мужчина, провожая её взглядом. Уж кто-кто, а Натали старушкой точно не выглядела. Даже в своём бессменном офисном образе, который явно добавлял ей пару годков. Габриэль встряхнулся и, заставив себя сесть ровнее, вернулся к делам. Спина спиной, а работа не ждёт.***
Этот инцидент произошёл спустя два года после смерти Эмили. Отношения с сыном вернулись в прежнее русло, а жизнь снова начала походить на что-то весёлое. Это был первый рабочий вечер после Рождества. Габриэль пытался разобраться с накопившимися за время праздников делами, когда в кабинет заглянула Натали, уже одетая в пальто и со своей немаленькой сумкой наперевес. — Я уйду сегодня пораньше? — попросила секретарь. — Я закончила с задачами на сегодня: составила расписание, назначила три встречи с инвесторами, отправила вам выписку из банка за прошедшие двое суток. Заметив, что она накрашена не так сдержанно, как обычно, а её волосы собраны не в пучок, а в низкий хвост, Габриэль, сам не понимая почему, забеспокоился. — Куда-то собираешься? — стараясь выглядеть непринуждённо, поинтересовался он. — Да так, по делам, — неопределённо махнула рукой Натали, заставив его напрячься ещё сильнее. — Сделаешь мне кофе перед уходом? — попросил Габриэль. — Да, конечно, — как будто даже с облегчением согласилась Натали, заставляя его теряться в догадках. То есть она не хочет куда-то идти, но её заставляют? Её чем-то шантажируют? Заставляют раскрывать секреты компании? Или узнали какой-то её секрет? Чего они хотят? Денег? Информации? — Всё в порядке? — встревожилась Натали, ставя перед ним чашку кофе. — Вы недовольны моей работой? — Натали, бросай это «вы». В кабинете больше никого нет, — раздражённо ответил Габриэль. — Прошу прощения, — пробормотала секретарь, озадаченная его внезапным всплеском злости. — Ты ведь не хочешь идти… куда ты там собираешься? Но всё равно идёшь. Почему? — хмурясь, спросил мужчина. — Потому что мне сорок, — всплеснула руками Натали не в силах сдержать раздражение. — Мне давно пора завести семью, а я замужем за работой. — У тебя уже есть семья! Мы с Адрианом — твоя семья! — вспылил Габриэль. — Но ты так не считаешь! Я там никто! Простой секретарь! А этому мужчине я, кажется, нравлюсь по-настоящему! — Натали повысила голос. — Ты уверена?! — Габриэль резко поднялся из-за стола. — Уверена! — дерзко вскинула подбородок Натали, глядя ему прямо в глаза. — А он тебе нравится? — мужчина обошёл стол, заставив секретаря неосознанно сделать пару шагов назад. — К-какое это имеет значение? — порядком растеряв свою прежнюю уверенность, пробормотала Натали, кажется, не до конца осознавая, что сейчас происходит. — Ты настолько не ценишь себя, что не обращаешь внимания на собственные чувства? — Габриэль мрачно смотрел на неё. — Ну, я же работаю на вас. Пришлось научиться, — огрызнулась Натали. — Вот как. Тогда тебе будет всё равно, если я сделаю так, — Габриэль притянул секретаря ближе к себе и, наклонившись, оставил на губах короткий поцелуй. Их очки стукнулись, заставляя мужчину поморщиться. Он отодвинулся и сжал переносицу, пытаясь снять лёгкую боль, которой отозвался этот удар. Натали смотрела на него совершенно круглыми глазами, её щёки тронул лёгкий румянец. — Почему вы это сделали? — спросила она тихо. — Я… — Габриэль растерялся. Честно говоря, он и сам не знал, что послужило причиной. Он никогда не думал о Натали в этом ключе… или думал? Воспринимает же Габриэль её как часть семьи, допускает до воспитания единственного сына, доверяет все рабочие тайны. А обычные их семейные секреты она и без этого знает. И губы у неё сладкие, на вкус напоминающие вишню. Натали подняла глаза куда-то выше, и мужчина понял, что она разглядывает цифры у него над головой. Судя по мгновенно ярче вспыхнувшим щекам, процент их совместимости был очень и очень далёк от нуля. Странно, что сам Габриэль над головой Натали ничего не увидел. — В-вы… Делайте что хотите! Можете даже уволить меня, но сейчас я ухожу! — Натали, перехватив сумочку поудобнее, вылетела за дверь, оставляя начальника в полнейшей растерянности. И когда же его чувства к ней изменились?***
— И теперь я чувствую вину, — сознался Габриэль, сцепив руки в замок. — Перед кем конкретно? — его психолог что-то сосредоточенно записывал в своём блокноте. — Перед ними обеими. И перед Эмили за то, что клялся вечно любить её, а сам… и перед Натали, за то, что так напугал и ошарашил её, — мужчина тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла в попытке хоть немного расслабиться. — Давайте разберём по очереди. Вы всё ещё любите Эмили? — отвлёкся от записей психолог. — Да, всем сердцем. Она была самым светлым человеком в моей жизни, матерью моего любимого сына, той на ком я женился, — Габриэль задумчиво покрутил обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки, куда оно перекочевало после смерти Эмили. — Получается, что вам совершенно не за что себя винить. Вы ведь всё ещё её любите, — заметил психолог. — Но… — начал было Габриэль, но тут же осёкся, погрузившись в свои размышления. — Подумайте, чего бы хотела для вас ваша жена? — мягко спросил пациента мужчина. Эмили. Что бы сказала Эмили? Она покидала их с сожалением, со светлой грустью. Она хотела, чтобы они с Адрианом были в порядке, чтобы их жизнь продолжалась и, в конце концов, стала такой же счастливой, как и раньше. — Думаю, она хотела бы, чтобы у нас всё наладилось, — ответил Габриэль. — Чтобы мы продолжали жить. — Раз так, почему вы считаете, что она была бы против ваших чувств? Забыть её вы никогда не сможете — она значила для вас слишком много. Но не отрекайтесь от того хорошего, что появилось в вашей жизни, — посоветовал психолог. — Вы заслуживаете быть счастливым, как и все остальные люди.***
Натали избегала его, старалась не смотреть в глаза и вообще находиться рядом как можно меньше. Следуя заранее принятому решению, Габриэль не торопил её, давая время всё осмыслить, хотя внутри него самого бушевали эмоции. Любопытство, вызываемое мыслями о том, какое решение она примет. Страх того, что она всё решит уволиться, окончательно исчезнув из его жизни. Надежда на то, что всё ещё может наладиться, и Натали даже, возможно, ответит ему взаимностью. Адриан, конечно же, заметил, что происходит что-то неладное. Вместо того, чтобы терзаться сомнениями, младший Агрест просто подошёл к отцу и спросил прямо, вызвав у того искреннюю гордость за его смелость. — Папа, что произошло между тобой и Натали? — спросил Адриан как-то вечером, когда Габриэль сидел в столовой, набрасывая очередной дизайн. — Ох, Адриан… — вздохнул мужчина, не зная, как правильно объяснить двенадцатилетнему мальчишке, что происходит в отношениях у двух взрослых. — Скажем так, я признался, что она мне нравится. — Себе или ей? — деловито поинтересовался Адриан, усаживаясь на соседний стул. — И то, и другое, — хмыкнул Габриэль и только после этого осознал слова сына. — Подожди-ка, то есть ты знал? — Скажем так, догадывался, — пожал плечами Адриан. — Вы с ней много времени проводите вместе. — И ты… не имеешь ничего против? — опасливо поинтересовался мужчина, отодвигая набросок в сторону. — Нет конечно, — вполне искренне удивился Адриан. — А должен? — Ну, не знаю, — растерялся Габриэль. — Вдруг ты решишь, что я пытаюсь заменить ею твою маму. — Маму, конечно, никто не заменит, — погрустнев ответил Адриан, но тут же заметно приободрился. — Но Натали ведь технически тоже моя мама. Просто крёстная. Она очень хорошая, вы друг другу нравитесь, так что я буду только рад, если в конечном итоге вы поженитесь. Габриэль от неожиданности аж воздухом подавился. Нет, о таком он ещё не думал. — Об этом пока рано говорить, — охладил пыл Адриана мужчина. — Да, конечно, — согласился младший Агрест. — Просто сразу говорю на будущее, чтобы потом вопросов не возникало. — И когда ты у меня стал таким разумным? — улыбнулся Габриэль, потрепав сына по голове. — Дети вообще быстро растут, пап, — со смесью гордости и внезапно промелькнувшего в его голосе лукавства, ответил Адриан. — Я уже вполне взрослый. — Иди уже, — фыркнул мужчина. — Взрослый он, ты посмотри.***
Ещё через неделю Натали, кажется, определилась с тем, что ей делать и… решила притворяться будто ничего не произошло. Но Габриэля такой расклад не устраивал. Теперь, когда он разобрался в своих чувствах, ему нужен был чёткий ответ. И он намерен был его добиться. Поэтому, когда Натали следующим вечером заглянула в кабинет своего начальника, там никого не было. Удивлённая, она прошла в комнату. Дверь за её спиной тут же захлопнулась с громким стуком, с щелчком провернули ключ в замке, и секретарь отчётливо поняла, что теперь она в ловушке. — Зачем? — устало поинтересовалась Натали с лёгким осуждением глядя на ребячливо улыбающегося Габриэля. — Потому что ты всё время бегаешь от меня, а нам нужно серьёзно поговорить, — пояснил мужчина. — О чём? О вашей секундной слабости? Не волнуйтесь, я всё понимаю, — Натали нахмурилась, отведя взгляд. — Вы просто не хотели, чтобы я раньше заканчивала работу и… — Дело не в этом, — перебил её мужчина. Секретарь снова повернулась к нему, всё ещё хмурясь. — Я не позволял себе считать те мысли о… кхм, нас, которые возникали в моей голове, чем-то большим, чем просто забота о друге. Или благодарность за всё то, что ты для нас сделала. — Пустяки, — покачала головой Натали. — Ты была права тогда. Ты всем для нас жертвуешь, но я этого не осознавал. Прости меня, — повинился Габриэль. — Не воспринимайте это всерьёз, — замахала руками Натали. — Я просто разозлилась. На самом деле я люблю помогать вам и заботиться об Адриане. Он для меня как родной… — Сын? — насмешливо выгнул бровь Габриэль, и секретарь как-то незаметно оказалась зажата у стены. — Он мой крестник, — Натали повернула голову, избегая зрительного контакта. — Натали, мне нужно знать, — взяв её за подбородок, Габриэль заглянул ей в глаза. — Зачем ты издеваешься надо мной? Я не хочу ни на что надеяться, — по её щеке скользнула слезинка. — Я ведь… ещё до того, как Эмили умерла, до того как заболела даже, я уже была… Натали подняла глаза к потолку и торопливо заморгала, пытаясь сдержать слёзы. Габриэль осторожно снял с неё очки, мягко стёр со щёк влажные дорожки. Секретарь всё ещё избегала смотреть на него. — Я так перед ней виновата. Всё равно оставалась рядом, хотя понимала, что делаю только хуже. Но вы все были мне так дороги, — Натали всхлипнула. — Я не собиралась признаваться, хотела сохранить всё в тайне. Теперь, когда у вас всё наладилось, думала, что смогу отделить себя от вас. — Тебе от нас никуда уже не деться, — улыбнулся Габриэль. — Никуда мы тебя не отпустим. Адриан вон сказал, что не против, если мы поженимся. Натали подавилась воздухом так же, как он сам, когда сын выдвинул такое предложение. Мужчина с трудом сдержал смех. Она выглядела совершенно ошарашенной. — Я сказал, что об этом думать пока рано, но, если ты согласишься, можем попробовать начать с самого начала. С цветов, свиданий и всего такого. Или мы уже старые для такого? — Габриэль хитро прищурился. — Это проверка на алчность? — рассмеялась Натали. — Тогда я её не прошла. Мне цветы не дарили уже целую вечность. — Нужно исправлять это недоразумение, — Габриэль наклонился к её губам. На этот раз Натали ответила, подаваясь навстречу, неуверенно обнимая его за шею. Руки мужчины легли на её талию, притягивая ближе. И, хотя поцелуй нельзя было назвать невинным, смущения в нём было явно больше, чем страсти. — А в прошлый раз было девяносто, — шёпотом заметила Натали, отстранившись. Сейчас над их головами сияла ровно сотня процентов. Габриэль озадаченно моргнул. Разве может быть, чтобы совместимость с двумя такими разными женщинами была одинаковой? К тому же, когда она впервые его поцеловала, высветился ноль. Он точно помнит. — Я поискала в интернете. Это вполне реально, — ответила на невысказанный вопрос секретарь, поправляя на носу вновь надетые очки. — Чувства людей ведь меняются со временем, а совместимость зависит именно от этого. Габриэль ничего не ответил. Только снова прижался к её губам поцелуем, опять стукнувшись очками об очки. Оба одновременно поморщились, а потом, переглянувшись, рассмеялись. — Похоже, мне придётся переходить на линзы, — пробормотала Натали. — Тебе пойдёт. Лучше будет видно насколько голубые у тебя глаза, — ответил мужчина. — И к этому придётся привыкнуть, — отчаянно краснея, вздохнула секретарь. — Уверен, это будет не так уж и трудно, — улыбнулся Габриэль.