Визит

Всплески воды раздаются эхом в туалете старшей школы Южного Парка штата Колорадо - небольшого городка с населением свыше четырёх тысяч человек. Кровь с разбитого носа испачкала всю одежду, в том числе и любимую оранжевую парку, бережно сваленную на пол, принадлежащую Кенни Маккормику, пытающемуся смыть кровь с подбородка и рук. –Блядство.– никого не удивит побитый Кенни, который снова нарвался на драку из-за своего длинного языка и острых словечек, выпущенных в адрес одного из одноклассников. –Хоть бы не сломал– слова не были предназначены для кого-то. Туалет был абсолютно пуст, не считая уставшего отражения в зеркале, с которым, собственно говоря, и был "разговор". –Ещё и губу разбил– рассматривая повреждённый участок губы и шипя от боли он продолжил свою одностороннюю беседу. Кровь вроде бы и перестала течь, но неприятный осадок и боль по всему телу давали о себе знать. Под футболкой болезненно ощущались синяки и ссадины. Руки тряслись. Он настолько сильно устал, ноги еле держали. Пришлось опереться на стену и скатиться вниз на корточки, чтобы просто не грохнуться пластом на пол. Лоб упёрся в руки, обнимающие худые колени. Тишину прервала открывающаяся старая дверь, которая периодами ещё и отвратительно поскрипывала. Для кого-то это было даже удивительно, в сторону старого туалета пристройки, в которой не проходят занятия, стоящей бременем на территории школы, почти никто не ходил. Кенни был исключением, приходящим навещать старые зеркала и залечивать свои раны. –О– единственный звук, произнесённый Такером. –Тебе тоже доброе утро– всё так же упираясь лбом, сказал, то ли себе под нос, то ли случайно, озвучив свои собственные мысли, выдавила из себя белобрысая макушка. –Что опять произошло?– на макушку ложится рука легко поглаживающая пушистые волосы, такие мягкие на ощупь, они пахли чем-то сладким, заправляющая упавшие на лицо пряди за ухо. Рука перешла с волос на щёки, с них на подбородок, поднимая его кончиками длинных пальцев.–дай посмотрю. Голубые глаза поднимаются и смотрят в лицо Такера. Взгляд его сосредоточен, а брови немного нахмурены, скорее всего раздражён. Обычно такой взгляд у него бывал, когда в начальных классах за очередную проделку или драку его ругали учителя, в ответ, которым он "благосклонно" показывал средний палец. Сейчас же он не мог себе этого позволить, во-первых, потому что эта привычка давно в прошлом, во-вторых, ситуация не подходит для такого жеста. По крайней мере, не подходит по отношению к Кенни. А вот к тому, кто так разукрасил белобрысого, вполне. –Больно, когда здесь трогаю?– Крэйг легонько прикоснулся к носу, мягко пощупал, нажал на переносицу. –Нет. –Вроде бы не сильно опухло, да и синяков почти нет. Скорее всего просто ушиб. Просто, если бы был перелом ты бы уже весь валялся в крови.– тёплые руки отпрянули от лица. Спустив лямки с плечей и расстегнув рюкзак Крэйг начал что-то активно искать. –Знаю, мам. Ты, что там ковыряешь? –Подорожник ищу, чтобы на морду твою прилепить. Посмотри на меня.– ваткой, промоченной перекисью Крэйг аккуратно прикасается к израненной губе. –Ты всегда носишь с собой целую аптечку? –Помолчи.–Это не первый раз, когда Крэйг обрабатывал ссадины Маккормика. Да и не первый раз, когда он помогал ему. Зачастую помощь оказывается, когда Кенни слишком сильно избивает отец, настолько сильно, что порой дело обходится не только ссадинами, но и посещением больницы. В менее плачевных ситуациях Такер любезно позволяет остаться на ночь, даёт тёплую одежду и даже наливает чай. Для Маккормика такое проявление заботы непривычное и стыдливое. Никогда никто к нему так трепетно не относился.– сними футболку. Чёрная футболка с засыхающими кровавыми пятнами полетела в сторону куртки, образуя с ней кучу грязных, обшарпанных вещей, которую любой человек уже давно бы выкинул на свалку. Но не Кенни. –Подрался– в голубых глазах проскочила хитрая искорка, которая быстро угасла. Кенни ни капли не было совестно за свои слова, сказанные тому парню. Но было стыдно перед Крейгом, которому белобрысый, по мнению самого Кенни, доставлял немало проблем. –Неужели? А я и не заметил. А если конкретнее. –Я сам виноват, тебе за не стоит беспокоиться.– хмурый взгляд с веснушчатого лица так и не сходил. Кожа белобрысого покрылась мурашками. Стало невесело.– о'кей, я просто подрался с одним придурком, он ходит со мной на историю. Не моя проблема, что он воспринял мои слова так остро. Да и не я же по чужим... Сам понимаешь почему не хожу. Оказывается он помимо истории любит ещё и побивать морды в свободное время. Вздох со стороны Крэйга, заставил сжаться и повернуть голову в другую сторону, уперев взгляд в пол. –Прости, я уже сказал, что сам во всём этом виноват. Не беспокойся по этому поводу. На мне всё заживёт как на собаке, как и всегда. Да и проблем не будет. Наверное. –Как и всегда заживёт, говоришь. Повернись– Кенни поворачивается спиной, она бледная, как и вся кожа белобрысого, только отличается кучей синяков, ранок, покрытых коркой из подсохшей крови. На ней всё та же россыпь коричневых веснушек. Кенни расцеловало солнце, даровав ему по истине ангельскую внешность. И всё. Остальная часть жизни Маккормика не была такой светлой. Он и не очень то и жаловался на неё.– Не делай так больше. –Ты же знаешь, что я не могу тебе ничего обещать. –Поэтому я и не прошу с тебя обещаний.– лицо Крэйга не было рассерженным, наоборот оно выражало холодное спокойствие. Поднявшись наконец с пола и собрав остатки бинтов, пластырей, баночку с перекисью и прочего по мелочи, направился к выходу. Обычно он так скоро не уходил, оставался с Кенни рядом, читал нравоучения в подобных ситуациях, после ссор с родителями старался успокоить, жалел. Это конец. Белобрысый окончательно разочаровал Такера. Теперь он лишился последней поддержки, того, кто мог выслушать, понять. –Ты одеваться будешь или ещё посидишь тут? Я не тороплюсь. Могу подождать. –В каком смысле? –Я жду, пока ты соберёшься, и мы пойдём ко мне домой. Не думаю, что туалет приятное место для разговоров. –А, прости, сейчас. Грязная футболка и не менее "чистая" куртка были надеты, портфель, завалившийся под раковины, был поднят и накинут на плечо. *** Они шли в полной тишине, не важно было то, что прогуляли оставшиеся уроки, что их отругают учителя, про родителей лучше вообще молчать, им всё равно нет никакого дела. Сейчас это казалось таким незначительным. Тишина, окружающая их не была тяжёлой, хотя Кенни немного потряхивало от необычной реакции Крэйга. Их следовало бы называть друзьями, в отношениях была забота и поддержка. Возможно эти отношения даже отличались от тех дружеских, что привыкли представлять себе люди. Кенни в присутствии Крэйга старался избавиться от своих язвительных и пошлых шуток, был более тихим, но вёл себя спокойнее лишь потому, что чувствовал тепло и спокойствие рядом с Такером. Он мог быть с ним открытым, за что его никто бы не осудил. *** –Так почему ты меня пригласил?