Карапульки

— А где-то ты ничего не узнаешь… — Антон зевнул, пытаясь сделать два дела одновременно: и докурить, и не подавиться дымом.       Матвиенко, стоявший рядом, демонстративно разогнал дым и поморщился. — Когда ты уже перестанешь этим травиться? Где вообще твоя одноразовая хуйня? — Одноразовая хуйня? — уточнил Антон, улыбаясь одними глазами. — А что?       Сергей не нашелся с ответом, все также стоя на ступеньке, чтобы быть хотя бы на одном уровне с Шастуном. Он все еще улыбался, и взгляд его искрился. И морщинки уже можно было разглядеть не под микроскопом. Весь такой нескладный, забавный, стесняющийся пацан вымахал в самодостаточного мужчину, знающего себе цену. Вот только у Сережи иногда были к нему вопросы. — Только мы одни на целом свете, верили в любовь, в любовь навеки…       Сережа вздрогнул, услышав его голос. Антона штормило последнее время. То он пел песни Лазарева, то сразу за ним — Эминема, иногда проскакивал Баста, сейчас это, кажется, был Мот. Что дальше? — Я хочу спать, — вдруг выдал он, переводя взгляд в небо. — Ну, правильно, спать же ты ночью не привык, — беззлобно ворчит Сергей, вспоминая, как вечером ему сказали, что еще одна катка — и он ляжет, а по факту, проснувшись в четыре, ему пришлось просто силком тащить Антона в кровать. — Я не специально, — Шаст зевнул, наконец выбрасывая бычок в урну. — Но ты же меня и таким любишь?       И взгляд олененка, которому хочется лишь помочь. Сережа хмыкает, разглядывая его. Знает, куда бить. Знает…       В офисе, едва они зашли, им обоим в головы прилетели подушки. И если Антон моментально взбесился, кляня друзей на чем свет стоит, то Сережа лишь поморщился, понимая, что Арс знал, какую силу стоит вложить в снаряд.       Стянув с волос резинку, он расчесал их пальцами и собрался было собрать обратно, но Шаст не позволил. Подтолкнул к зеркалу, стоящему рядом, и закусив губу, собрал волосы в хвост сам. Их взгляды пересеклись в зеркале, и Сережа первым отвел глаза в сторону, впервые смущаясь такого открытого парня за собой.       Смех за спиной, улюлюканье разбило хрупкость момента. Антон, вознамерившись отомстить за них обоих, схватил подушки и двинулся в сторону сидящих на диване, оставляя Сережу прислушиваться к звукам. И, пожалуй, оставляя наедине, дабы помочь совладать с эмоциями…