Карапульки

— Димазавр, ты чего грустишь? — разгоряченный от танца Арсений приземлился на диван и шутливо пихнул Диму в бок. — Пошли потанцуем? Парни уже вовсю отрываются. — Прости, нет настроения, — Позов грустно улыбнулся, перекатывая по столу бокал с виски.       Арсений потухает моментально, становится серьезным и заглядывает в глаза. — Димо-о-он, что случилось? Расскажи, попробуем вместе решить. — В этой проблеме ты мне не поможешь, Арсюх. — Дима откидывается на спинку дивана и щурится от бьющего в глаза света. Он допивает виски одним глотком и кривится. В голове уже давно туман, да только язык не заплетается, а это значит, что завтра он точно будет умирать. — Димон, — укоризненный тон всегда выбивает почву из-под ног. Как и сейчас. — Я люблю тебя.       Три слова, а как-будто камень с плеч. Дима расслабляется моментально, высказывая проблему вслух, а не гоняя ее в мыслях. Он пытается поймать взгляд напротив и понимающе улыбается краешком губ, когда этого не видит.       Арсений словно оглушен услышанным. Он молчит, кусает губы, смотрит куда-то в стол, отодвигается слегка и обхватывает себя руками за плечи. — Скажи, что ты пошутил. — Ты видел, сколько я выпил? — вопросом на вопрос отвечает Дима. И после неуверенного кивка продолжает. — Я завтра буду корить за то, что выдал мой пьяный мозг. — Так это все же шутка?       Арс надеется услышать всего одно слова, но Позов очень долго молчит. Так долго, что он плюет на условности, дрожащими руками срывая крышку с бутылки виски и делает глоток из горла, предсказуемо закашлявшись.       Дима отбирает бутылку, сует лимон под нос, и Арсений глотает, не жуя. — И как давно? — Попов закрывает лицо ладонями, стараясь не завыть в безнадеге. — Лет пять точно, — Дима безразлично пожимает плечами, наблюдая за танцполом. Антон и Сережа вот уже полчаса делили какую-то девчонку, изредка отдаваясь танцу до беспамятства. — Ты хотел ответа на вопрос? Вот он. — Я не его хотел, — Арсений кусает губу. — Черт, ты же знаешь… — он до боли сжимает кисть Димы, наконец разворачиваясь к нему всем корпусом и заглядывая в глаза, стараясь разглядеть хоть что-то во мраке. — Знаю ли я, что ты не можешь ответить мне взаимностью? Знаю. — Дима хмыкнул, даже не пытаясь разжать цепкие пальцы. — И это не только из-за моей семьи. Ты без памяти влюблён в Антона, а это то еще испытание.       Арсений как-будто перестает дышать. Он неверяще скользит взглядом по лицу Димы. надеясь понять… А что понять? Что ему послышалось? Он не думал, что кто-то знает. — Откуда ты знаешь? — Умею анализировать, — Поз пожимает плечами. — И нет, он не знает. Возможно, догадывается, но сосредоточен он на другом человеке.       Дима наконец разжимает пальцы Арсения, и медленно кладет рядом на сиденье, даже не пытаясь дотронуться. Попов делает это за него, впервые благодаря такое освещение, где ни зги не видно в пределах метра. Их пальцы переплетаются, слегка сжимаясь, как-будто каждый из них боится потерять тепло другого человека. Как-будто отпустишь и больше не вернешься.       Их взгляды сталкиваются. И боже, они такие понимающие. И пересекаются они теперь в районе танцпола.       Там, где Антон смеется с какой-то шутки, согнувшись в три погибели к Сереже. Там, где Антон забавно вертит головой, заставляя копну кудряшек танцевать. Там, где Антон ловит малейшее изменение во взгляде Сережи, подстраиваясь под настроение и движения. Там, где Антон пытается остаться с Сережей в одной плоскости пространства… — Серега воспринимает его как младшего брата, — Арс печально улыбается чему то своему. — Это ведь младших братьев нужно постоянно защищать, можно беззлобно подкалывать, ожидать поддержки в любом случае… — Я вообще удивлен, что у них такие тёплые отношения выстроились, — кивнул согласно Дима. — Цапались же постоянно… Что случилось? — Повзрослели, — Арс наливает виски в стакан Димы и отпивает немного. — Возможно, остались как-то наедине, поговорили. Сережа, если честно, об этом не распространялся. Антон тем более.       Дима молчит, большим пальцем поглаживая тыльную сторону ладони Попова. Потом цедит виски из стакана, протянутого ему Арсением. Все предельно просто. Вот только одна мысль не дает покоя… — А сам Матвиенко?       Арс, услышав вопрос, отвел взгляд от танцпола, и сморгнул невесть откуда появившиеся слезы. — А Серега влюблен в тебя. Судя по всему, так же не взаимно.       Теперь пришло время и Диме присосаться к бутылке, стараясь вычеркнуть этот разговор из памяти.       Арс молчал. Молчал и грустно улыбался, кусая губы в начинающейся истерике. — Зашибись сходили в клуб, — выдал Дима общее настроение. — Надеюсь, этот разговор останется между нами.       Попов фыркнул, наконец вытягивая ладонь из скрепленных ранее. Аккуратно и нежно, словно величайшую ценность, опустил ее на диван, и, поймав официантку возле их дивана, попросил еще стакан. — Жду такой же ответной услуги, — Арс поднял стакан с янтарной жидкость и грустно улыбнулся. — Забились, Арсюх.       И тихий звон стекла разбился в общем потоке какой-то песни…