Карапульки

— Димазавр. — Арсений, — Дима взглянул на часы и зевнул. — Час ночи. Тебе чего надо? — Я прилетел только что… А остановиться негде. Все ближайшие гостиницы к аэропорту забиты. — Серега? — Позов повернулся на левый бок и вновь зевнул, медленно осознавая, что ему позвонили уже после звонка Матвиенко. — Он не в городе. — Приезжай. Адрес знаешь, — Дима откинул телефон на другую половину кровати и потер глаза. Хорошо, что еще Кати с детьми не было, иначе бы он, возможно, даже не ответил.       На улице лил дождь, но Попов выглядел на редкость довольным и счастливым, даром что с самолета. И бесил этим до жути.       Дима пропустил его в квартиру, увернулся от приветственного поцелуя и махнул рукой в гостиную. — Спишь на диване. — А почему не с тобой? — Арс скинул куртку и потянулся. Его взгляд, внимательный и слегка томный бродил по голому торсу, явно запоминая. Или оценивая.       Дима, не выспавшийся, и от этого весьма недовольный, взглянул на него и показал кулак. Арсений тут же поднял руки вверх, мол, сдаюсь. — Ты мне даже поцелуй не подаришь? — донеслось в спину Димы, когда он почти скрылся в спальне. В голосе сквозили обиженные нотки, но он на них не повелся. — Спи, Арс, все завтра.       Он даже почти задремал, когда в проеме возник недовольный Попов. — Димазавр, у тебя отвратительный диван, — заговорческим тоном поделился Арсений. — А еще у тебя кран на кухне капает. Отвлекает, знаешь ли.       Дима внутренне начал закипать. Его разбудили среди ночи, заставили дожидаться приезда, нарушили все мыслимые и не мыслимые границы, и еще выебываются. — Ты охуел? — Дима приподнялся на локтях на кровати и уставился на Арса. — Мне очень не комфортно спать на том диване, — он пожимает плечами и выдавливает из себя извиняющую улыбку. — И посторонние звуки отвлекают. — Ты сейчас в отель поедешь, — грозит Дима и падает на матрас, заворачиваясь в одеяло. — Отъебись, Арс, пожалуйста. — Ты меня под дождь вытолкнешь? — Попов нависает над ним и скользит пальцами по локтю. — Там холодно, мокро, и вообще…       Что имелось ввиду под этим словом, Поз предпочитал даже не думать. Он откатился на другую сторону кровати и тяжело вздохнул. Арсений сделал все, для того, чтобы очутиться здесь. — Урод. — Но твой любимый, — Арсений прижался к нему со спины, обнимая за торс, и уткнулся носом в спину. — Еще хоть звук произнесешь, точно уедешь.       Ему не нужно было даже поворачиваться, чтобы знать, что Арс — улыбается.