Карапульки

— Какого хрена я там много пил, — жаловался Арс, почти повиснув на таком же невменяемом Стасе, который старался устоять на ногах, держась за стену возле лифта. — Последняя текила была лишней. — Радует только одно, — заплетающимся языком выдавил Шеминов, вталкивая их обоих в жестяную коробку. — Мы вылетаем вечером. Есть время отоспаться. — А давно парни ушли? — Арс попытался распрямиться, но потерял равновесие, вновь опираясь на мужчину. — Ебаный в рот… — Откровенно говоря, я не видел, — Стас поморщился, когда цепкие пальцы Арсения оказались на его плече, но мужественно промолчал, понимая, что он еще более менее трезвее, чем Попов. — Какой у тебя номер? — он оглядел пустой полутемный коридор и вытащил свою ключ карту. И пока Арс соображал, подтолкнул его к своему номеру. — Ладно, похуй, я тебя не дотащу. Останешься у меня. — У тебя? — как болванчик переспросил Арсений, переступая порог. — Я хочу к себе, — за канючил он, спотыкаясь о чемодан и приземляясь на колени. — С-сука, — раздраженное шипение с болезненностью в голосе разнеслось по помещению. — Господи, Арс, — Стас едва смог поднять друга. — Тебе точно нельзя столько пить.       Он едва сделал пару шагов, сгружая свою ношу на кровать, на которой Арс и распластался, скидывая кроссовки с ног весьма неаккуратными движениями. Стас посмотрел на это весьма скептически. Возможно, утром именно ему вынесут на эту тему мозг, но сейчас он ничего уже не хотел слышать. И видеть, желательно, тоже.       Стас едва стянул с себя толстовку, наконец тоже принимая горизонтальное положение, надеясь быстро отключиться.       Но его мечтам не суждено было сбыться.       Теплое дыхание над ухом его обескуражило, а уж зубы на мочке уха он совсем не ожидал почувствовать. — Арсений, — напряженность в голосе нарастала, когда сзади к нему прижалось якобы ничего не соображающее тело. — Ты меня ни с кем не перепутал? — Поверь, я всегда оцениваю ситуацию трезво, — за спиной раздался смешок, а потом его дернули за плечо, заставляя упасть на спину. Всего секунда, и он ошалело смотрит снизу вверх на Арсения, который его просто оседлал, рывком стягивая футболку, оголяя подтянутый торс. — Ты охерел? — Стас попытался сбросить с себя друга, но тот вцепился крепко, по-кошачьи прогибаясь в спине и зажимая его кисти над головой. Затуманенный взгляд скользнул по его лицу, видимо, оценивая. А потом сухие губы прижались к его, затягивая в многообещающий поцелуй. И он ответил. Вопреки здравому смыслу.       Вопреки здравому смыслу. Точная фраза, описывающая последующие события. Рывком стянуть футболку, почти не разрывая поцелуя и не меняя позы сбросить джинсы и нижнее белье, скользить ладонями по поджарому телу и сжать ладонями ягодицы, вырывая яркий, но сдавленный стон.       Стас бы не ответил, зачем он все это творит, не противясь Арсению. Его напору. Он может списать это все на алкоголь, ведь так?       Арс смотрит насмешливо, вжимаясь в него всем телом, пока Стас не решается зайти намного дальше, чем могли бы позволить правила приличия.       Шлепок раздается в давящей тишине оглушающим звуком, и Попов стонет, уже не сдерживая себя. Распрямляется, находя ладонью член и направляет в себя, опускаясь резко, не давая себе времени даже привыкнуть. Дышит тяжело, тихо матерясь под нос, смаргивая слезы в уголках глаз. — И чего ты замер? — Стас сжимает его бедра пальцами. До синяков, вынуждая Арсения взглянуть на себя. Он видит слезы и слегка обиженное выражение лица, но это ведь не он инициатор, правда? — Двигайся, — жесткий взгляд вкупе с вкрадчивым и повелительным тоном напоминают Арсу, кто здесь и сейчас хозяин положения.       И Арс слушается, крутя тазом так, как никогда не трахались с ним девушки. Он гипнотизирует своим блядским взглядом, тяжелым дыханием, и дергающимся в такт толчкам крупным членом.       Стасу вскоре надоедает, и он переворачивает его на спину, а потом и ставит на колени, ладонью заставляя упереться лбом в подушку, беря его сзади со всей злостью и нетерпимостью, которую он никогда в себе не чувствовал ни с одной партнершей. А Арсу как-будто только этого и нужно было. Даже пытается подмахивать, сжимая пальцами простынь.       Арсений кончает с протяжным горловым стоном, сжимая Стаса так сильно, что и сам он не выдерживает, толкаясь еще пару раз в распростертое под ним тело, падая сверху.       Утро встречает Стаса головной болью. И холодной, смятой постелью. А еще, на тумбочке лежит блистер с обезболивающим и стоит стакан с водой.