***
А серому ангелу чистили перья в большом и тёмном доме. На пепельной коже произвольно разбросано множество синяков и ссадин. Каштановые волосы вкусно пахнут и льются, словно шёлк. Её кожа стала мягче после горячей ванны и множества лосьонов, что втирали в её кожу девушки в откровенных нарядах. Дана не помнила, как она тут оказалась, не помнила несколько дней из своей жизни, будто их и не было вообще. Взгляд пустых серых глаз расфокусирован, и сознание агента будто ограждено аквариумом от тела. Она слышала просьбы поднять руки, но ей с трудом удавалось согнуть их в локтях. Кажется, она хотела есть и пить, или ей просто было страшно, но от резкой боли в животе Дана сложилась пополам, и девушке с большим декольте стало труднее втиснуть агента в платье отвратительно красного цвета, в цвет нарисованным губам на её белом лице. Серые глаза закрылись, и Дана погрузилась в забытьё на пару часов. Возможно, она спала, возможно, потеряла сознание, но дамы продолжали своё чёрное волшебство, украшая равномерно дышащее тело. Когда глаза, подведённые чёрным карандашом, вновь открылись, агент КПЖ осталась одна в большом чёрном кресле. Связь тела и сознания всё ещё работала с задержкой, но работала. Дана попыталась поднять руку, но вышло это с сомнительным успехом. Её правая кисть болталась словно на шарнирах, а на кончиках пальцев чувствовалось неприятное покалывание. В каштановой голове вспышками вспыхивали воспоминания о последних днях, проведённых под замком, и прощальный медицинский осмотр. Как её черный китель с пуговицами кромсали, пока она, привязанная, лежала на металлическом столе и лишь смотрела на чёрные лоскутки своего мундира, своей чести. Она вспомнила жгучую боль, когда после сбора анализов ей поставили капельницу, а дальше лишь звенящая головная боль и темнота. — Мне это не интересно, — ворвался в тишину её мыслей знакомый мужской голос. Из темноты на свет к ней шагнул мужчина среднего роста в бордовом костюме. Его тёмные волосы были зализаны назад и открывали миру его строгое лицо с широкими скулами и лёгкой щетиной. Его глаза горели настораживающим огнём азарта, заметным даже с большого расстояния. Крепкое, спортивное тело было облачено в бордовые и тёмные ткани, которые подчеркивали все плюсы и скрывали все минусы. — Оставьте нас, — приказал он, и до ушей девушки донёсся звук запирающейся двери. Мужчина замер в паре метрах от неё на освещённом пятачке тёмной комнаты. Он рассматривал агента, словно картину, вышедшую из-под кисти современного художника-символиста. Он наклонял голову то в одну сторону, то в другую, стараясь что-то понять или прочесть с безэмоционального лица девушки в ярко-красном платье. Дана тонула в большом кресле из кожи, силясь подать хоть какие-то признаки жизни. — Ну здравствуй, — улыбнулись тонкие губы, и мужчина сделал шаг навстречу. — Ты со мной? — заглядывая в серые глаза спросил он. Но ответом ему была тишина. — Очень надеюсь, что да. Медленно сокращая расстояние между ними, мужчина в бордовом пиджаке слегка коснулся пепельной руки девушки, будто боялся спугнуть её едва теплящееся в глазах сознание, но ни один мускул не дрогнул на её бледном лице. Даже серые глаза, что подавали хоть какой-то признак жизни, беспомощно уставились в пустоту позади мужчины. Он грубо взял её за подбородок в попытке обратить пустой взгляд на своё лицо. — Я же знаю, что ты там, — выплюнул он эти слова в лицо Дане. Он выронил лицо девушки из своих тёплых ладоней, и каштановая голова беспомощно упала на грудь. — Мне так жаль, что ты не можешь всецело прочувствовать этот момент. Дана не могла поднять голову, да она даже слюноотделение контролировала с трудом. — Уверен, — продолжал он, — ты бы оценила какую колоссальную работу я провёл. Дана слышала знакомый стук тяжелых ботинок позади себя. Кажется, даже воздух вокруг мужчины был заряжен электричеством. От него пахло дорогим парфюмом и силой — это странное сочетание быстро вытеснило весь кислород из лёгких девушки. — Никогда бы не подумал, что ты встанешь на сторону закона, тем более примкнёшь к палачам. Вновь его руки касались её тела. Грубые ладони легли ей на плечи, такое забытое движение воскресило все воспоминания, и в сознании агента яркими вспышками стали всплывать эпизоды прошлого. — Ну и имечко ты себе выбрала. Дана Яга? Серьёзно? Неужели они сразу не поняли всей иронии? Серый кардинал криминальной России вступила на службу в правоохранительные органы Великобритании. Он тихо рассмеялся. — Твоё чувство юмора как всегда на высоте. Мне всегда это в тебе нравилось. Тонкие губы заботливо прильнули к каштановой макушке, и мужчина в бордовом пиджаке глубоко вздохнул. — Я скучал, — шепнул он, и все внутренности Даны рухнули вместе с её сознанием, и тело вновь погрузилось в забытье. — Отдохни, — заботливо выдал он, подхватывая тело девушки на руки. Он вышел из темной комнаты с ней на руках. — Будут какие-нибудь распоряжения? Стоило им пересечь дверной проем как вдруг, будто из стен дома, к ним навстречу шагнули мужчины в разноцветных, но строгих костюмах. — Передай им, — спокойно ответил мужчина, крепче прижимая Дану к себе, — что они перестарались. Распорядиться, чтобы они усвоили этот урок. — Так точно, — кивнул ему один парень в зелёном пиджаке, и толпа растворилась так же быстро, как и возникла.***
— Распорядись, чтобы на них спустили всех собак! — Закипая от гнева, распорядился капитан КПЖ Гарри Поттер. Утренние новости выбили у него почву из-под ног. Даны больше нет в чёрном здании ПОЖ, и перспектива её возможной локации его не радовала. — Мы уже подключили все возможные связи, — пропищала худенькая молодая девушка, крепче сжимая папку с документами. — Так задействуй невозможные! — Рявкнул на неё Поттер, и девушка вылетела из маленького кабинета без двери. — Ты нам так всех новеньких распугаешь, — чуть не столкнувшись с девицей в проходе, сказал Рон. На нём была всё та же серая рубашка, что и вчера, что и позавчера. Кажется, он так же, как и его начальник, не покидал этих стен уже несколько суток. — Что-то новое? — устало спросил Гарри, падая в своё кресло. — Всё по-старому, — спокойно ответил ему рыжий. — Правда, Фред оборвал все телефоны… — Я знаю, — перебил его Гарри, прикрыв глаза, — мне сейчас не до него. — Но он может помочь, — настаивал Уизли. На пару минут в кабинете повисла скрипучая от напряжения тишина. Два друга смотрели друг на друга усталым, но проницательным взглядом. — Мы обойдёмся без его самодеятельности, — поставил точку брюнет. — Тебе пора научиться принимать помощь, а не кидаться в омут с головой, — не двинувшись с места, отвечал ему Рон. Гарри пытался что-то ответить, но его словарный запас будто резко иссяк, да и не было у него на это сил. Кажется, эти пару недель длились уже год. — Я сам не верю, что это говорю, — вновь разрушил тишину Уизли, — но Фред и в правду наш последний рычаг давления. — От тебя это вдвойне приятнее слышать, — вместе с мужчиной в бежевом пальто вплыл алкогольный эфир в маленький кабинет без двери. — Я забираю свои слова обратно, — переводя взгляд с неуклюже одетого старшего брата на друга, сказал Рон. — Даже в таком состоянии я выгляжу лучше тебя, — хватаясь за край рабочего стола Поттера, выдал Фред. — Я понимаю, что мне тут не особо рады, — обратился он к мужчине в круглых очках, что смотрел на него острым взглядом. — Но я не собираюсь просто стоять в стороне в сложившийся ситуации. — К чему такое участие? Или суток, проведённых в участке, тебе показалось мало? — Не моргая, спросил Гарри. Фред устало улыбнулся. Рыжая голова качнулась, и по кабинету разлился тихий вымученный смех. — А ты шутник, — не поднимая головы, ответил Фред. Трясущейся кистью он указал на Гарри, продолжая нервно смеяться. В следующее мгновение он схватил этой рукой за ворот чёрной рубахи капитана КПЖ и резким движением вырвал его из кресла. — Слушай сюда, — угрожающе начал Фред. — Эти две недели я был на грани сумасшествия. Не знаю, чьими стараниями я подсел на этот сероглазый героин и по чьей вине у меня сейчас дичайшая ломка, но, если ты хотел запихнуть меня в тюрьму или психушку, тебе это следовало сделать раньше. Измученные зелёные глаза смотрели в ответ, и непроницаемое лицо болезненного оттенка даже не дрогнуло на этот выплеск агрессии. Раздался щелчок, и в лицо Фреда уставилось дуло пистолета. — Неужели, все те академики с докторскими степенями по психологии, у которых ты проходил терапию, не научили тебя, что личные границы не стоит нарушать? — Спокойно спросил Гарри, прислоняя чёрный металл к виску артиста. — Да пошло оно всё, — махнул рукой Рон и вышел из кабинета, оставив двух мужчин провожать сутулую фигуру удивлёнными взглядами. Младший Уизли ворвался в пустую курилку, злобно хлопнув дверью. Отточенными движениями он извлёк сигарету из мятой пачки и сделал первую успокаивающую затяжку. Даже если по возвращении назад он найдёт чей-то холодный труп на полу, это вызовет у него лишь раздражение. За последнюю неделю он научился мастерски подделывать подпись Гарри и работать в Excel на уровне с Гермионой. Вся работа отдела КПЖ легла на плечи Рона, пока ребята пытаются вытащить из задницы холодную стерву, на которой, как оказалось, помешался его родной брат. — Лучше бы меня сожрал рак в прошлом году, — выдохнул он это признание вместе с ядовитым дымом. За его спиной жалобно скрипнула дверь, и в прокуренную комнату вошли двое. Всё те же молодые ребята, у одного пятно от чернил на белой рубашке, а второй всё с тем же нелепо завязанным галстуком. — Разрешите обратиться? — Спросил один из них, шагая вперед. — Разрешаю, — скомандовал Рон. — Там в кабинете у капитана... — робко начал один. — Знаю, — перебил его Уизли, быстро докуривая сигарету. — Без жертв? — Разве, что отбитые почки, — отвечал другой, что стоял позади. — Старый добрый мордобой, — весело улыбнулся рыжий и потушил сигарету в переполненной пепельнице. — Где они? — Посетителя мы посадили в допросную, — тут же ответил парень с пятном на рубашке. — Молодцы, — похвалил их Рон. — А где капитан? — В своём кабинете, — отчеканил парнишка с галстуком. — Ему рассекли бровь и разбили очки, — добавил другой. — Я сам с ними разберусь, — устало похлопав одного из парней по плечу, старший по званию удалился из прокуренной комнаты. У Фреда ужасно раскалывалась голова и неприятно пощипывала треснутая губа. На его запястьях вновь красовались блестящие металлические браслеты. Он вытер кровь рукавом, довольно улыбаясь. Он тоже умудрился нанести оппоненту значительный урон. Фред сидел один в комнате, что казалась ему весьма знакомой. Кажется, что именно здесь его допрашивали два агента, касательно смерти девушки. Память учтиво подбрасывала воспоминания, как девушка в белой рубашке сидела перед ним и чёрный галстук красовался на её шее. — У тебя совсем крыша слетела? — вошёл в допросную Рон со стаканам воды и шипучей таблеткой в ней. — Ты не представляешь, как я тебя рад видеть, — облизывая пересохшие губы, признался старший Уизли. — Услышала бы мать твои признания, — протягивая стакан, сказал Рон. — Она бы не поверила, — выпив до дна спасительную жидкость, выдал Фред. — Для чего ты здесь? — этот вопрос витал в воздухе, и младший Уизли наконец его озвучил. — Ты и сам знаешь, — уклончиво ответил старший. — Получается, я тебя совершенно не знаю, — присаживаясь напротив брата, сказал Рон. — Она? Серьёзно? Фред устало прикрыл ладонью глаза, и в его сознании вновь возник бледный образ девушки с каштановыми волосами. На тонких губах мужчины расцвела улыбка. — Тебе не понять, — мечтательно улыбаясь, отвечал Фред. — Я и сам этого не до конца понимаю. Она просто засела вот здесь, — он ткнул указательным пальцем себе в висок, — и я просто не могу нормально жить дальше без неё. Это какая-то болезнь. — Выходит, наша снежная королева тебя околдовала, — оправился после такого признания Рон. — Она не такая, — на младшего смотрела пара холодных голубых глаз. — Ну да, — поднимая руки в знак поражения, хмыкнул младший, — тебе лучше знать, герой-любовник. — Где она? — наконец Фред задал вопрос, который мучил его. — Мы не знаем, — признался Рон. — ПОЖ намертво засели в своём здании без окон и никого к себе не подпускают. — Из-за чего её забрали? — допытывал Фред. — Возможно, из-за того, что её пальто бы найдено на месте преступления. Может быть, из-за смерти того чиновника, а может, им просто стало скучно, — лишь развёл руками младший. — Мне кажется, — нахмурил брови Фред, — или правоохранительная система не должна так работать? Рон издал нервный смешок, и затем вовсе рассмеялся в голос. — И это говорит мне человек, который выкупил пару десятков лет у государства и пошел на преступление, чтобы выцыганить себе ещё, — успокоившись, вернул ему Рон. — Я ярчайший пример того, что наша система сгнила, — согласился старший. — Система гниёт уже давно, — отрешённо признался Рон, — и гниёт она с головы, а этим смрадом пропахли уже все муниципальные стены. — Слушай, — заговорческим тоном, начал Фред, — у меня есть идея, как можно вывезти представителей ПОЖ на диалог, но для этого мне нужна информация. — Какого рода? — Прищурился младший. — Самая гниющая и разлагающаяся, если ты понимаешь о чем я, — немного безумно улыбнулся старший.***
Белое одеяло скомканное и промокшее от человеческого пота. В нём запуталось исхудавшее женское тело. Болезненно бледное, его бросало то в жар, то в холод. Ноги сводило от судорог, а зубы впивались в потрескавшиеся губы. Дане казалось, что она спит. Ей хотелось верить, что она просто спит и всё это лишь кошмар. Один из множества, что ей снились в её маленькой квартире. — Мне нужно домой, — шептала Дана в пустоту. Девушка не могла точно сказать, сейчас день или ночь. Шторы в большой комнате были плотно закрыты и не пропускали ни единого солнечного луча. Единственным источником света была прикроватная лампа, что скудно освещала маленький пятачок комнаты бездушно холодным светом. Иногда Дане казалось, что в комнате есть ещё кто-то. Помимо своего тяжелого дыхания до ушей девушки доносился чей-то вздох или лёгкое движение по старому паркету, но сколько бы она ни вглядывалась в пустоту, лишь темнота смотрела на неё в ответ. — Мне нужно домой, — всхлипнула Дана, и по холодным щекам полились соленые слёзы страха и отчаяния. Её швыряли из одних рук в другие, словно она кукла. Прошлое её настигло, и ни Гарри, ни Гермиона не смогут ей помочь. Она осталась одна в лапах своего кошмара. Раздался щелчок, и колыхание воздуха подсказало Дане, что в комнату кто-то вошел. — Докладывай, — разлетелся приказной тон по спальне, он заставил девушку съежиться в большой кровати. — Она не вставала. У неё жар и бред, — тихо отчитывался тонкий голосок. — Вызови нашего друга и ступай отдохни. Снова щелчок, и матрас прогнулся под весом чужого тела. Дана не шевелилась и даже не дышала. Знакомый запах одеколона и силы будто выжигал весь кислород вокруг девушки. Конечности становились будто деревянными и любое движение казалось уже невозможным. Чья-то крепкая рука приобняла её за талию, и прижала к себе. — Тебе скоро станет легче, — шепчет голос, и этот шепот оглушает. Он близко. Он рядом. — Виктор, — произносит это имя Дана, и её голос срывается. Резким движением её переворачивают на спину и над сероглазой нависает широкоплечая фигура. — Так ты здесь, — улыбнулся мужчина. Его грубые черты лица исказились улыбкой, и суровый взгляд смягчился. — Привет. — Рада тебя видеть, — произнесла Дана сдавленным голосом. — Ты врёшь, — улыбка исчезла, на смену ей пришло холодное безразличие. — Ты так долго бежала от меня, что забыла, что я готов вскрыть могилу, только чтобы вновь обнять тебя. — Вот только с чьей помощью я там окажусь? — Ответила девушка. — А ты всё так же остра на язык, — ухмыльнулся Виктор, — и время явно на твоей стороне. Ни на один день не постарела. Ты всё также прекрасна, как и в день, когда исчезла. Широкая мужская ладонь легла на горячую щеку девушки. — Только волосы зачем-то обрезала, — его рука медленно поползла вверх. Вдруг он резко схватил Дану за волосы, больно оттягивая их назад. — Ты убила любовь всей моей жизни, — шептал он ей на ухо, — осталась лишь оболочка. Виктор выпустил волосы и отшатнулся от девушки, как от гниющего трупа. — Но мне и этого будет достаточно, — признался мужчина.