Несчастный ублюдок в детективном романе

      Белая Звезда пришел домой, небрежно скинул пальто и туфли, ослабил туго сдавливающий шею галстук и снял уже надоевшую за целый день маску. Сегодня он был на важном совещании по поводу Северного альянса и дальнейших действий организации. В целом это заняло около двух часов. То, что ему даже не пришлось доставать оружие было явным успехом. После этого мужчина наведался в свою компанию — не мог же он зарабатывать только на наркоторговле, контрабанде и других незаконных махинациях — проверил, как идут дела с новым проектом. После обеда он навестил своих людей в индустрии развлечений и спорта. Белая Звезда стремился контролировать все сферы жизни общества, в том числе и духовенство, хоть это и приносило много головной боли. Верующими людьми всегда сложнее управлять, если ты не Бог и не святой.       Таким образом домой он вернулся только под вечер уставший и замученный. У порога его встретил Кейл и, как только мужчина снял верхнюю одежду, заключил его в объятия. От такого тёплого приёма усталость немного отступила, уступая место нежности, совсем ему не свойственной.       — Пойдём скорее ужинать, я так по тебе соскучился, — с улыбкой заявил юноша, заглядывая в глаза Белой Звезды.       — Я тоже, — мужчина оставил на губах любимого легкий поцелуй. — Идём.       — Как день прошёл? — спросил Кейл, совершенно не представляя, что ему стоит говорить и стоит ли вообще открывать рот. Как уже показала практика, ничем хорошим для него это обычно не заканчивается.       — Не так уж плохо, — Барроу неопределённо качнул головой, положив руку на талию парня. — У тебя как?       — Тоже неплохо. Думаю, через пару дней смогу наведаться к отцу, — юноша смерил скептическим взглядом руку мужчины, но ничего по этому поводу не сказал. — Ты же сможешь составить мне компанию?       — Разве ты не хотел поскорее избавиться от них? — недоумённо спросил Белая Звезда. — К тому же раньше ты даже не упоминал этих ублюдков. Я не хочу, что бы повторилось то же, что и пару лет назад.       — Ты прав, однако нельзя же жить лишь прошлым, к тому же это довольно прибыльное дельце, — Кейл хитро улыбнулся. — Если ты будешь рядом, мне не о чем волноваться, ведь так?       — Что ж, раз ты так говоришь, придётся мне и правда составить тебе компанию, — согласился Барроу. — Не могу же я оставить тебя одного.       Мужчина подумал, что у его возлюбленного последнее время возникают странные идеи. Последнюю неделю он внимательно изучал информацию о членах семьи Хенитьюс, а теперь предложил лично навестить их. Раньше Кейл ни за что бы не пошёл на такое. Особенно после того, как его отец попытался полностью ограничить ему связь с внешним миром и не только это.       «Может, нашёл что-то, что поможет ему шантажировать того ублюдка? Всё же Кейл говорил, что хочет найти на него компромат. Он так вырос, теперь он уже не тот запуганный агрессивный юнец, которого я освободил от гнёта семьи несколько лет назад», — Барроу улыбнулся своим мыслям.

***

      Белая Звезда мерил шагами кабинет, изредка останавливаясь, беря в руки одну из книг, стоящих на полке, хотя читать их не собирался. Боги! как же он хотел трахаться. Прямо сейчас сжать бёдра Кейла так, чтобы на его нежной коже остались синяки, оставлять засосы и укусы везде, до куда можно дотянуться, вбиваться в податливое тело до звёздочек перед глазами и слушать стоны удовольствия, что были лучше любой музыки...       Мужчина грязно выругался, прикусывая губу. Сдерживаться становилось выше его сил, он и так достаточно долго терпел. Барроу покинул свой кабинет, хлопнув дверью, и направился в комнату своего столь желанного возлюбленного, надеясь, что он там.       Кейл только вышел из душа и был лишь в одном халате на голое тело, когда в дверь постучали громко и нетерпеливо. Юноша подумал о том, что лишь один человек мог придти сюда так поздно, но, как и подобает человеку в отношениях, сначала осведомился, кто там, и лишь после того, как получил ответ, впустил мужчину.       Барроу оценивающе окинул взглядом одеяние юноши и, что-то для себя решив, уверенно подошёл к нему, вовлекая в грубый, полный страсти и желания поцелуй. У Кейла колени стали ватными, от чего ему пришлось ухватиться за шею мужчины, опасаясь рухнуть на пол. Он заметил, что последнее время его тело реагирует так на любые знаки внимания мужчины. Юноша не смог воспротивиться, даже когда его грубо перекинули через плечо и понесли в неизвестном направлении. Тело предательски подрагивало в ожидании чего-то большего.       Кейл, сконцентрировавшись на руке, придерживающей его за задницу, не заметил, как оказался прижатым к кровати под пристальным взглядом Белой Звезды. Где-то на краю сознания промелькнула мысль о том, что вот-вот произойдёт то, что он так долго оттягивал, то, что было его кошмаром с самого появления в этом мире, и что стало его пыткой последние несколько дней. Но эта мысль исчезла так же быстро, как и появилась, не давая в полной мере осознать происходящее. Юноша вздрогнул и застонал от боли, когда зубы мужчины сомкнулись на коже на стыке шеи и плеча, однако боль совсем скоро сменилась удовольствием, когда на смену зубам пришёл влажный язык, аккуратно слизывающий проступившую кровь.        «Ну точно вампир», — мелькнула запоздалая мысль в голове Хенитьюса. — «И чем ему так понравилась моя кровь?»       Влажными поцелуями, чередующимися с укусами, мужчина провёл дорожку от ключицы до мочки уха юноши, наслаждаясь его сладкими стонами, невольно срывающимися с уст. Руки бесстыдно блуждали по телу, сквозь тонкую ткань нажимая на чувствительные точки. Мужчина точно знал, где и с какой силой нужно надавить, чтобы доставить как можно больше удовольствия. Это было великолепно, в особенности после трёх недель воздержания. Нежная кожа манила своей сияющей белизной, однако Барроу не торопился, желая подольше растянуть удовольствие.       — Ах... Кейл... Хаа... что ты дела... ах! — юноша пытался говорить, при том сдерживая рвущиеся на ружу стоны, что получалось не очень.       По телу приятным теплом растекалось возбуждение, завязываясь узлом где-то внизу живота. От каждой новой вспышки боли способность мыслить улетучивалась всё быстрее, оставляя только желание и похоть. Было так хорошо, что хотелось пустить всё на самотёк и просто отдаться этому демону во плоти, но Кейл не был бы собой, если бы позволил этому случиться. Он постарался мягко отстранить от себя мужчину, который прижимался к нему всем телом, давая почувствовать своё возбуждение. Юноше было стыдно, очень стыдно. Как его — тридцати шестилетнего девственника — угораздило оказаться в такой ситуации без возможности отказаться? Он снова повторил свой вопрос:       — Что ты делаешь?       Его грубо заткнули поцелуем, заводя руки за голову, удерживая их там. Язык вторгся в рот, сплетаясь с чужим в неистовом танце страсти. Вторая рука, ещё ничем не занятая, нетерпеливо развязывала пояс, стремясь как можно скорее обнажить лежащего на простынях юношу. Кейл чувствовал, как всё его существо грубо подчиняет своей воле мужчина перед ним, в чьих глазах читался коктейль любви, страсти и похоти без капли нежности.       — Прости меня, любовь моя, я не могу больше сдерживаться, — Барроу слегка прикусил кадык юноши, наслаждаясь очередным стоном. — Завтра выходной, как на счёт того, чтобы сегодня насладиться друг другом?       Кейл понимал — мужчина перед ним давал ему шанс отступить, и юноша бы воспользовался им, непременно воспользовался бы, если бы не колено, так сладко трущееся о его промежность, если бы не руки, удерживающие его на месте, если бы не укусы, разжигающие внутри него всё большую страсть... Да, Кейл непременно воспользовался бы этим шансом, но не сейчас, не тогда, когда всё его тело изнывает в ожидании.       — Ваше предложение... Хах... звучит очень заманчиво, господин Барроу... Ах! — юношу выгнуло от удовольствия, когда мужчина над ним слегка прикусил сосок, оттягивая его, а затем отпуская. Кейл чувствовал себя игрушкой в этих сильных руках, но сейчас это ощущалось по особенному приятно.       Барроу пожирал глазами столь великолепную картину перед ним. Но всё же этого было чертовски мало. Мужчина хотел увидеть слезы своего возлюбленного, увидеть, как на его нежной, будто мраморной коже распускаются цветы засосов и покраснение от ударов, что доставляли не боль, а лишь жгучее удовольствие. Но это всё потом, впереди у них ещё вся ночь, спешить некуда.       Пояс наконец поддался, и белые полы халата разметались по столь же белым простыням. Мужчина не смел трогать сейчас это великолепие, он лишь слегка огладил столь желанное тело возлюбленного, дразнящим движением задевая вставший член. Кейл неосознанно поддался бёдрами вперёд, желая продлить столь необходимое касание.       Барроу не дал юноше такой возможности, жёстко фиксируя таз, отпуская руки любимого. Ох, этот полный возмущения и злости взгляд... Он был прекрасен, как и всё, связанное с его возлюбленным. Чтобы хоть как-то остыть, мужчина расстегнул две верхних пуговицы своей рубашки, влажно целуя бедро любимого.       — Хаа... Ты сегодня тише, чем обычно, — горячий шепот обжёг ухо, — не сквернословишь, не ругаешь меня за медлительность... Такой покорный... — язык прошёлся по ушной раковине. — Как думаешь, изменится ли что-то, если я завяжу тебе глаза?       Кейл вздрогнул, когда пальцы невесомо проскользили вниз, слегка царапая кожу, и остановились на бедре. Юноша в смущении прикрыл рукой рот, из которого вылетали столь непристойные звуки. Его тело полностью подчинялось мужчине над ним, его грубым ласкам и животным желаниям.       — Тут нечего стесняться, — горячий воздух коснулся уже влажного от поцелуев бедра юноши. — Твои стоны — музыка, не иначе.       Пояс, который Барроу ещё не успел отшвырнуть в сторону, был использован для того, чтобы лишить Кейла зрения. Затем мужчина быстрым и довольно грубым движением лишил юношу последнего на нём предмета одежды — халата.       От потери зрения все остальные чувства Кейла, казалось, усилились в несколько раз. Он слышал тяжелое дыхание мужчины над ним, ощущал каждое дуновение ветерка, томясь в ожидании, не имея ни малейшего понятия, что последует дальше. Влажный язык искусителя прошёлся вверх от пупка до ключицы, заставляя Кейла вздрогнуть и застонать от новых, не похожих на то, что он чувствовал до этого, ощущений.       Внезапно чувство присутствия кого-то рядом пропало. Юноша больше не чувствовал жар чужого тела, горячего дыхания на шее. Это было совершенно нечестно. Как этот ублюдок мог бросить его в неизвестном месте голым, возбуждённым, лишенным возможности видеть? Кейлу было безумно стыдно, но желания тела были сильнее этого чувства. Раз Барроу решил оставить его, то он сам удовлетворит себя. Юноша переместил свою руку на член, размазывая проступившую смазку по стволу, выгибаясь на встречу. Вот так, это приносило небольшую толику облегчения, хотя вряд ли бы сравнилось с прикосновениями главы преступной организации.       Мужчина в этот момент стоял перед шкафом, в котором, как выразился бы Кейл, увидь он это, хранились орудия пыток на любой вкус и цвет. Впрочем, это было не так уж и далеко от правды. На полочках и специальных подставочках висели, лежали, стояли всевозможные БДСМ игрушки: плети, флоггеры, стеки, кнуты, различные цепи, зажимы для сосков, наручники, ошейники, подвязки и многое многое другое. Наконец определившись с выбором, мужчина вернулся к кровати, где с завязанными глазами лежал его возлюбленный.       — Ох, какой ты нетерпеливый, — с явной насмешкой в голосе сказал Барроу, глядя на то, как юноша дёрнулся в сторону от источника звука. — Такой плохой мальчик, решил развлечься без меня, — кожаный наконечник стека немного грубовато, дразняще прошёлся по телу. — Что же мне с тобой делать, м?       Кейл замер в ожидании дальнейших действий со стороны мужчины. Что же выкинет этот ублюдок? Неужели он допустил ошибку? В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только тиканьем часов, что отсчитывали секунды. Чем больше собиралось вопросов, тем сильнее становился страх, страх за собственную жизнь. После всего, что он сделал для своей жизни бездельника, умирать вот так совершенно не хотелось. Глаза до сих пор оставались завязанными. Юноша не мог видеть Белую Звезду, от чего страх только усиливался.       Не смотря на ужас, нечто гладкое и прохладное доставляло удовольствие, заставляющее мураши бегать по спине, томясь в предвкушении чего-то, о чём помнило лишь тело. Резкая боль от хлёсткого удара и распространяющееся вслед за ней тепло охватило бедро юноши, вызывая сдавленный вскрик. Следующий удар пришёлся на другое бедро.       — Не сдерживай свой голосок, любимый, — прохладный материал прошелся от пупка до подбородка, слегка шлёпнул по щекам и вновь спустился вниз, аккуратно касаясь самого кончика напряжённого члена юноши.       Кейл терялся в ощущениях. Он ненавидел боль, но то, что он чувствовал прямо сейчас, совершенно не подходило под его понимание боли, хоть и являлось ею по своей природе. Это разжигало потаённые желания его тела. Это чувство, чувство полной зависимости от другого человека, чувство полной беспомощности. Эти ощущения опьяняли, хотя юноша, к своему несчастью, за сегодняшний вечер не выпил ни капли алкоголя.       Бедра, живот и другие части тела уже горели от ударов, когда Кейл услышал глухой стук. Видимо то, чем его до этого истязали, было отброшено на пол за ненадобностью. Вместо этого горячие губы накрыли его собственные, грубо сминая, размазывая проступившую кровь по лицу. Юноша не мог видеть своего парня, но зато прекрасно чувствовал жар его кожи, запах пота, смешавшийся с ароматом одеколона.       Барроу решил, что пора уже заканчивать с прелюдиями. Кейл под ним выглядел настолько развратно, что мужчина опасался сорваться раньше времени. Что бы ни говорил его возлюбленный о том, что ему нравится, когда он причиняет ему боль, что это даже и не боль вовсе, брать его на сухую Барроу не рисковал: у Кейла очень низкий болевой порог, даже с учётом того, что сейчас он был на грани оргазма, да и на коже быстро появляются синяки даже от лёгкого нажатия. Кто посторонний посмотрит, подумает, что Белая Звезда насилует его днями и ночами.       Мужчина нежно провёл пальцами по уже припухшим и кровоточащим губам юноши, грубо проникая в рот. Тот прекрасно понял, что от него требуется, и принялся обильно смачивать их слюной, словно то было его самое любимое лакомство. Барроу отвёл взгляд, ибо вид такого Кейла неимоверно его заводил. Казалось, юноша всецело отдавался процессу, пребывая в неком трансе.       Свободная рука Белой Звезды грубо легла на член юноши, сделав несколько размашистых движений вдоль ствола. Кейл задохнулся в собственном стоне, выгибаясь навстречу. Мысли, до этого вязко, словно каша, перетекающие в его голове, слились в одно желание.       Однако кончить юноше не дали, сдавив напряжённый орган у основания, получая на это разочарованный вздох. Смоченные слюной длинные пальцы коснулись подрагивающего в нетерпении колечка мышц, сжавшегося от прикосновения.       — Расслабься, — голос мужчины был низким и хрипловатым, от него по телу юноши прошлась мелкая дрожь. — Ты же знаешь, я не причиню боли сверх необходимого.       Палец, до этого лишь дразнивший лёгкими касаниями, плавно, но быстро проник внутрь. Обжигающая боль, граничащая с удовольствием, пронзила нутро, заставляя стонать имя мужчины перед юношей, их общее имя.       Барроу издал гортанный рык, борясь с желанием прямо сейчас войти в горячее, жадно пульсирующее отверстие. Однако сейчас было ещё слишком рано, мужчина опасался просто напросто порвать своего возлюбленного.       В голове Кейла не было ни одной связной мысли. Казалось, тело взяло верх над разумом, заставляя иномирца подчиниться, утопая в удовольствии, которого никогда бы не испытал.       Через некоторое время юноша заметил подозрительное бездействие со стороны своего партнёра. Пальцы внутри него как-то неохотно двигались, лишь слегка задевая чувствительную точку, но на этом всё и заканчивалось. Кейл слегка поёрзал, сильнее насаживаясь на эти великолепно длинные пальчики мужчины в попытке получить хоть немного удовольствия, но, казалось, сделал лишь хуже. Со стороны Белой Звезды послышался низкий, с хрипотцой смех.       — Вижу, тебе уже не терпится, — Барроу пальцем второй руки вырисовывал причудливый узор на теле юноши. — Одно твоё слово, и мы продолжим, мой любимый.       Кейл поджал губы и отвернулся.Его глаза были по-прежнему завязаны, но от чего-то казалось, что Барроу ехидно улыбается, глядя на него.       Однако, к превеликому сожалению, юноше было не суждено узреть, в каком состоянии пребывает сейчас его мучитель. Мужчина уже давно скинул рубашку со своих плеч, и она валялась где-то у стены. Напряжённый орган болезненно упирался в ткань брюк, что служили естественной ниточкой, удерживающей его от совсем ненужных, но таких желанных действий.       Пальцы покинули влажную нуждающуюся в чем-то большем дырочку. Барроу удовлетворённо смотрел на то, как его возлюбленный всхлипывает и сводит ноги в попытке хоть немного облегчить свои страдания. Но кто позволит ему это? Уж точно не Белая Звезда.       — Ну что? Так и будешь молчать? — прохладные подушечки пальцев почти нежно очертили лицо. — Или, может, ты хочешь сказать это, смотря мне в глаза?       Кейл дёрнулся в сторону, почувствовав, как склоняется над ним мужчина. Через некоторое время повязка упала с глаз, которые слезились от переизбытка чувств, не давая видеть чётко, лишь размытые пятна.       Барроу не мог отвести взгляда. Да, именно так выглядел Кейл в его шальных фантазиях, именно этого он хотел так долго. Пальцы осторожно, словно боясь спугнуть наваждение, убрали влагу с лица юноши. Тот уже запыхался. У Кейла всегда были проблемы с выносливостью.       Юноша смог наконец разлепить веки, жадно всматриваясь в представшего перед ним мужчину. Взмокший, обнажённый по пояс, с румянцем на лице явно не от смущения, он отличался от того холодного и собранного лидера преступной группировки, за которым украдкой наблюдал Кейл, сидя у него в кабинете.       Однако теперь стало намного хуже, хотя казалось, хуже уже и быть не могло. Всё тело словно горело огнём, но Кейл не мог решится, он был морально не готов сказать те слова, что ждал от него Барроу. Юноша всегда был человеком, который не лез за словом в карман, вот только сейчас, под пристальным взглядом этих светлых красно-карих глаз, растерял всё своё красноречие. Он, словно рыба, открывал и закрывал рот, так и не издав ни звука.       Тело словно ожило, игнорируя желания своего владельца, хотя нет, не так, следуя самым сокровенным желаниям своего владельца, которые даже он не готов был признать. Руки сами потянулись к ногам и, ухватившись за бёдра, развели их в стороны, демонстрируя розовое колечко мышц, языком тела показывая то, что их владелец не мог сказать словами.       Барроу поперхнулся воздухом. Как он мог забыть, что его дорогой возлюбленный во время их страстных постельных баталий предпочитал говорить телом, а не языком.       — Я понял тебя, — сипло выдавил мужчина.       Действие Кейла стало последней каплей в чаше терпения Белой Звезды. Он навис сверху над юношей и жадно впился в его многострадальные губы с привкусом металла, параллельно выпутываясь из штанов и надевая неизвестно откуда взявшийся презерватив. Одним плавным, но быстрым движением мужчина вошёл до упора и замер, давая юноше время привыкнуть. Барроу не был каким-то бесчувственным монстром, хоть многим так и казалось. Он прекрасно знал свои размеры и помнил, что последний раз они занимались сексом около четырёх недель назад, как бы хорошо он не растягивал юношу, ему всё равно могло быть больно.       У Кейла снова заслезились глаза, и он зажмурил их. Юноша чувствовал как нечто куда ощутимее пальцев проникло внутрь, сопровождаемое легкой болью, которая с лихвой перекрывалась удовольствием, распирая изнутри, растягивая нежные стеночки ещё больше. Это чувство наполненности было таким правильным, таким приятным, что Кейл бы ни за что не смог подобрать слова этому наслаждению. Единственное, что он мог, это стонать в голос имя своего парня, сжимаясь вокруг его естества.       Однако этого было ничтожно мало для полного удовлетворения юноши. Подождав некоторое время, в надежде, что Барроу начнёт более активные действия и не дождавшись этого, он слегка поёрзал, услышав, как окончательно сбилось и так не особо ровное дыхание мужчины от этого действия.       — Я хотел сделать это по-нормальному, но, видит Бог, ты упорно этому сопротивляешься, — с этими словами Белая Звезда вышел из влажной дырочки, оставляя внутри лишь головку, и с силой вошёл до основания, сжимая молочно-белые бёдра так сильно, что на них непременно должны были появиться синяки.       Мужчина сразу задал быстрый темп, словно собирался вытрахать из многострадального тела под ним всю душу. Кейл пребывал в забытье. Перед глазами рассыпались миллионы звёзд, и всё, что он мог, это стонать и кричать от наслаждения, что дарил ему главный антагонист. Он уже давно потерял счёт времени, чувствуя, как с каждым толчком приближается к оргазму.       Барроу в конец растерял последние остатки самообладания, втрахивая юношу в кровать, от чего бедняжка жалостливо скрипела. После длительного воздержания уже знакомые ощущения казались намного ярче, приближая к пику наслаждения.       Мужчина грубо вошёл так глубоко, как только мог, Кейл кончил с именем своего парня на устах и погрузился в сон. Всё же его выносливость была никакой. Юноша не чувствовал, как кончает Барроу, как выходит из него, не видел, как мужчина снимает использованный презерватив и, завязав, отшвыривает его в сторону.       Переждав послеоргазменную негу, Белая Звезда стал возиться со своим уже спящим возлюбленным. Намочив какое-то полотенце, он принялся обтирать юношу, отчищая от пота и спермы. Ранее ослепительно-белая кожа была покрыта множеством засосов, укусов, следов от рук и ударов.       Барроу предполагал, что так оно и будет, поэтому достал из заранее заготовленной аптечки лечебные мази и принялся наносить их на особо повреждённые участки кожи.       Конечно, сегодня они так и не поиграли нормально, отдавшись полностью желаниям, но Барроу всё равно был доволен, как, судя по всему, и Кейл.       Закончив со всеми необходимыми процедурами, мужчина накрыл юношу одеялом и стал приводить комнату в относительный порядок. Он не был таким уж перфекционистом, но не мог себе позволить, чтобы игрушки из его коллекции валялись на полу. Обработав стек антисептиком, убрав его в шкаф и выкинув наконец в мусорку использованный презерватив, Барроу смог расслабиться. Он сходил помылся и со спокойной душой пристроился рядом с возлюбленным, прижимая его к себе. Наконец мужчина чувствовал полное умиротворение, погружаясь в царство Морфея.