Шестая
Светлячки однажды умирают
Самой большой проблемой Евы всегда было выпрашивание денег у родителей. Особенно когда нужно было заплатить за билетик на электричку, пачку вафель и горстку цветных жвачек. Это же так много. А к полудню уже нужно быть на вокзале, и в этот день Ева особенно хотела поскорее увидеться с ребятами, ведь после ночи, проведённой у Алисы, дети так и не могли встретиться. Лиза с Евой то и дело пропадали по врачам. Но в этот день друзья решили точно: "Едем сегодня". Скоро ведь закончится июнь. А старый велик так и стоял в подъезде, привязанный к батарее радужными фенечками из ниток мулине. Трещал, кряхтел, ждал. И пусть фенечки не были надёжными, но зато красиво, радостно. Да и украсть его вряд ли кто-то захочет, с виду такой сгодился бы только на металлолом. В рюкзаке девчонки сегодня гремели краски: разноцветный акрил в маленьких баночках. На втором плече висела гитара в пыльном чехле, а в карманах чехла лежали упаковки нейлоновых струн и медиаторы. Ева быстро и уже более уверенно доехала до магазинчика на углу по пути к вокзалу. Там, из манящей коробки, она набрала горсть жвачек с предсказаниями внутри, кинула на кассу пачку тех же вафель, что они ели у Алисы, и стала пересчитывать мелочь, неловко роняя монетки на пол. Мама заставила Еву надеть шарфик. Шарфик был цветной, красивый, немного торчащий нитками, но это придавало ему своего шарма. Пускай прохожие недоумевают, почему худая и бледная девочка, с нарисованными на щеках звёздами, в самый разгар солнца едет замотанная в сто слоёв одежды и в сто оборотов нелепого шарфа. Кира радостно махала Еве обеими руками, увидев как она подъезжает к вокзалу. Не сдержавшись, Ева бросила велик и побежала к ней на встречу, крепко заобнимав и зацеловав её румяное личико. Они так соскучились. — Я взяла спички. — захихикала Кира, — Спëрла у родителей, будем поджигать ими костёр. — А я принесла жвачек с предсказаниями и вафли. Интересно, вафли можно будет пожарить на огне? — задумчиво спросила Ева, поднимая свой велосипед с земли. — Не думаю. Вафля же сломается напополам, если ты попробуешь нанизать её на палочку. А руками держать не получится, обожжешься. — А если вставить палочку между прослойками шоколада и вафли? — Я всё же не уверена, что жаренные вафли это вкусно. — посмеялась Кира. Остальные ребята уже ждали внутри вокзала. Прятались от солнца прям как Ева. Перебирали в руках билетики на электричку и заинтересованно листали странички энциклопедии, которую принесла Дана. Сегодня все были особенно взволнованными и излучали свет как самые настоящие светлячки. — Я принесла ракетки и воланчики! А значит сегодня будем играть по очереди. — улыбчиво сказала Сеня, поднимая к потолку две заклеенные изолентой ракетки. — Клёво! — обрадовалась Кира, — А остальные что принесли? — Я принесла резиновый мячик! — сказала Лера, — Показать не смогу, он на самом дне рюкзака, но вам понравится. Он темно-синий, поверх нарисованы звезды. Подумала, раз есть шанс, что настоящие звезды ночью могут съесть тучи, то сможем любоваться ими на мячике! — А я забрала из дома наши рисунки созвездий. — посмеялась Алиса, — Это уже получается целая галактика! В этой галактике у нас имеются... — достав смятые и залитые чаем листки, протянула девушка, — созвездия: "Фея", " Вафля", "Леденец", а ещё "Сердце", "Велосипед" и.. Моё любимое: "Джун"! Влад принёс пакет угля, чтобы костёр точно горел. Только по пути намучился: тяжело было тащить. Полина привезла свою гитару цвета сосны, красивую, видимо новую: ещё пахла свежим обтëсанным деревом и только выкрашенным лаком. Лина взяла целый рюкзак вязанных свитеров, делала сама, все они торчали нитками подобно шарфику Евы. На одном из свитеров было связано сердце, а под сердцем было написано "не больно". Буквы проваливались в узелочки и петельки. "Они же смоются?" — возмутилась Лиза. "Тогда не нужно стирать, а значит нужно беречь и не пачкать" — ответила Лина. Кофточки были цветов их съедобных браслетиков, а связаны из самой мягкой пряжи. Свитер Вики был связан из всех 10 цветов вперемешку, совсем не сочетающехся, подобно резиночкам на запястьях Евы. — И ты сама связала?? — удивилась Сеня. — Не сама, мама помогала! — гордо ответила Лина. — Да врешь, не могли вы так быстро.. — возразил Влад. — А вот ещё как могли! Вязали мы с того дня на пляже, когда с Евой познакомились. Галдеж ребят прервало объявление поездов. Чтобы точно успеть занять все места рядышком, дети сразу рванули к нужной платформе, хватая свои драгоценности и велики. В вагоне ещё было пусто, люди только начинали заходить, но их бессовестно расталкивала толпа подростков с большими велосипедами и сумками. Ребята сразу нашли себе места: самые ближние к дверям. Велики поставили у стен перед сидениями, а рюкзаки закинули на верхние полки, чтобы не мешались под ногами. Кира сидела с Евой и Викой, а рядом ютилися Влад, Дана и Сеня. Полина, Алиса и Лера устроились по соседству. Но вот Лина с Лизой сели отдельно, потому что Лиза попросилась лечь на коленки к Лине, вытянуть уставшие ножки, может даже подремать в дороге. От неё света исходило больше всего, она была самым ярким светлячком.***
— Ну когда мы уже приедем?? — возмущённо ныл Влад, — Моя задница затекла уже до невозможности просто! — Да скоро, скоро! Ты только тише, не ори.. — шёпотом сквозь зубы зарычала Дана, показывая пальцем на уснувших детей. Завернувшись в длинный шарф, Ева и Кира задремали, прислонившись щеками к друг другу. Их ладони были крепко сплетены, а сами девочки слегка улыбались, будто вовсе не спали. Поспать успели все, меняли караул по-очереди и следили за дорогой, чтобы не проехать свою станцию. Электричка подъезжала к очередной платформе, скрипя и будто с трудом, а тормозила с таким ужасным скрежетом, что закладывало уши. — Приехали?? — подскочила Ева. — Приехали!! — закричала Кира. По их губам были размазаны слюни, а щёчки горели пламенем, будто ошпаренные. Ева с Кирой напомнили ребятам сусликов: подпрыгнули и с любопытством сунули головы к грязному окну, пытаясь разглядеть заросшую травой платформу. Электричка ещё не остановилась, ковыляла, а дети уже стояли одной ногой в тамбуре, готовясь вылететь к порывам долгожданного теплого ветра. Сразу после спуска с платформы стоял крохотный магазинчик, похожий на дом колдуньи, с газетами и небольшим выбором мороженого. Главное, что там было шоколадное. Рожки быстро таяли и стекали по худеньким ручкам, а в карманах больше не осталось мелочи, только билетики в обратную сторону шуршали об ткань их мятой одежды. Они купили всё, что им нужно было для полного счастья. — Мы пойдём на коровник. — строго сказала Кира. — Он слегка разрушен, но в том и дело: людей там не бывает. А через лес большое озеро и пляж. — Идти ведь не долго?.. — с испугом спросил Влад. — У бабушки Влада снова разваливаются кости? — подколола Дана. — Не долго. Если что, у нас с собой всегда есть свой транспорт — велосипеды. — успокоила Кэр. — Легко говорить тому, кто налегке! — возмутилась Полина, поставив руку на бедро и показав пальцем на себя и Еву. — А это уже не мои проблемы! — захихикала Кира и показушно залезла на свой велик. Закричав в один голос: "Эй!", Полина и Ева быстро сняли с велосипеда проказницу Киру. — Да ладно-ладно! Все идут пешком, у нас ведь равноправие. — засмеялась Кира, невзначай сплетая свою ладонь с ладонью Евы. По дороге к коровнику, путь к которому знала только Кира, ребята обсуждали свою общую мечту: найти сказочную пещеру и обвесить её стены шарфами, одеялами и фотографиями. Вход в убежище закрыть дверью из палочек и листьев, чтобы никто не смог найти их. А ещё мечтали об электричестве в такой пещере. Украсть из дома электрический чайник и каждый день разливать литры горячего чая по блестящим термосам. В этом логове был бы отдельный ящик под вафли, самодельные стойки для гитар и много полок, чтобы хранить на них коробочки из-под ниток, набитые сокровищами. Совсем без сил они с трудом дотащили уставших себя и свои вещи до пляжа, укрытого листвой деревьев. Через лес, по заросшей тропинке, будет стоять заброшенный и нужный только им коровник. Но до вечера ещё долго, а тропинка короткая, значит сейчас можно тихонько расстелить на песок пледы и убежать играть в воду. Пока Алиса доставала камеру и помогала Сене застелить берег, Влад радостно зазывал друзей играть в петушиные бои. Но Лера хотела поиграть в мячик, а Сеня возмущённо напоминала про бадминтон. Кира и Ева немного отбились от ребят — дошли до края пляжа и долго обнимались, смотря на голубое небо. Над их головами бесшумно пролетал самолёт, оставляя за собой белую исчезающую полосу. "Как думаешь, куда летят люди в этом самолёте?" — спросила Ева, тыкнув пальцем в бесконечную синеву. "К мечте. По крайней мере, я на это надеюсь" — приобняв Еву, ответила Кира. — Когда и мы сможем улететь к своей мечте? — спросила Ева. — А какая твоя мечта? — Море. Я мечтаю увидеть море. — Тогда улетим на море, когда мне исполнится восемнадцать. Наступит новое лето и мы сразу сядем на самолёт, полетим к твоей мечте. Кира подняла худую девочку к облакам, пока Ева крепко обхватывала её шею тонкими ручонками, укутанными в жёлтую пряжу. Позади в воде плескались их друзья. Влад, с уже вымокшими джинсами, держал баланс с Лерой на спине, пока их догоняла и обрызгивала радостная Лина. На самом деле, им не нужен был никакой самолёт, чтобы увидеть свою мечту, они сами были друг для друга самой сокровенной мечтой. Воланчик неудачно улетел в воду далеко от берега, было жалко. Но поиграть успели все и это радовало. Теперь воланчик Сени плыл по озеру подобно кукольному кораблику. И уплывал, как будто не хотя возвращаться: сколько бы ребята ни пытались достать его из воды, он словно лишь быстрее начинал уходить к горизонту. Лиза с Викой набрали небольшую горсть ягод, кладя добытые плоды в маленький гамак в их руках, сделанный из давно снятого шарфа Евы. По пути из леса, уставшая Лиза села у дерева, растущего вдоль песка и аккуратно отдала Вике шарф, полный спелых, зелёных и даже сгнивших ягодок. "Отнеси ребятам, пусть покушают" — сказала девочка. Взяв шерстяной кулёк, Вика просто положила его на землю и села рядышком с подругой, гладя её сердце здоровой рукой. Лиза улыбнулась. "Почему не уходишь к ребятам?" — поинтересовалась девочка. "Скоро они оставят отчаянные попытки достать воланчик и придут сами" — посмеялась Вика. Прижав ладошку девчонки к разукрашенному гипсу и накрыв сверху своей, Лиза полушёпотом проговорила: — Вот тут болит, тут нужно гладить. После она оторвала вторую руку от рыхлой почвы и показала кончиками пальцев на вязанное сердце: — А здесь уже не болит. Лина ведь написала: "не больно", а значит так и есть. — Тогда давай напишем также и на моём гипсе? — попросила Вика. — Обязательно напишем. От болезненных разговоров их отвлекли визги и смех друзей. Влад настолько переживал и настолько сильно хотел переиграть партию с победившей Кирой, что разделся до трусов и зашёл в воду по самые плечи, лишь бы достать проклятый воланчик. А как иначе доказать что-то самому себе? — Да ты с ума сошёл! — засмеялась Сеня, — Я же говорю, у меня дома ещё другие воланчики есть! — А этот особенный! — закричал Влад из воды, — И вообще-то я просто захотел искупаться! Намочив обгоревшее лицо водой из озера, Ева размазала по щекам все нарисованные звезды. Она знала об этом, но лицо слишком сильно горело и текло как воск по свечи, чтобы продолжать это терпеть. Ей мечталось о вечере, когда солнце скроется за горизонтом, чтобы снять плюшевый свитер и прижаться горячим плечами к нежной коже Киры. Проваливаясь в песок, похожий на бронзу, девочка ловко подхватила с пледа свой рюкзак и побежала в сторону Вики и Лизы, сидящих у большой сосны. — А почему вы тут сидите? — спросила Ева. — Мы отдыхаем после сбора ягод к вечеру. Набрали целый кулёк, сделанный из твоего шарфа. — ответила Вика, показывая на чуть сбежавшие из шарфика ягоды. Ева села напротив девочек, вымазав промокшие штаны прилипающим песком. Теперь она как будто в бронзе. Поставила перед собой рюкзак, а из кармана вытащила баночку белого акрила и кисть, а за ними маленькое разбитое зеркало. "Звезды смылись" — тихо сказала Ева и начала вырисовывать под глазами новые. — А краска не вредна для кожи? — спросила Вика. — Не знаю. Для моей кожи вредно солнце, но это ведь не значит, что мне нужно ходить до конца жизни с пакетом на голове? Даже если моё лицо покроется прыщами, разве не важнее то, какой я буду счастливой, пока мои щеки буду усыпаны звёздами? — Ты права. — ласково улыбнулась Лиза, — Мне вот врач запрещает много двигаться, потому что начинаю задыхаться... Но зато я думаю о том, сколько ягод набрала сегодня и это делает меня чуточку счастливей. — Мне тоже не нравится думать о последствиях. — показав на гипс, посмеялась Вика, — Ну а вдруг в следующей жизни я стану скучным камнем и больше не смогу лазать по деревьям? Лиза смотрела на улыбающуюся Еву, рисующую на лице искорки, звёздочки и кометы. С каждым мазком глаза девочки всё сильнее блестели, но не тем жизнерадостным блеском, что обычно. Лиза думала, что если сядет чуть ближе, то сможет захлебнуться в пустоте ее глазах, наполненных самыми отчаянными слезами. — Кстати, Ев, а можешь написать мне на гипсе чёрной краской "не болит", как на свитере Лизы? — Конечно! — обрадовалась Ева и стала вытерать об штаны кисть, испачканную белой краской. Тогда Лиза впервые увидела, чтобы человек так умело скрывал свои чувства, погасая и убивая в себе всю себя. Зато теперь рука Вики никогда не будет ныть, они в это верили.***
Нужный только им коровник стоял неподвижно и смиренно, ждал. Дети собрали все свои вещи с остывшего пляжа, сверкающего в лучах розового заката, словно в самый первый день их знакомства с Евой. Старый дом с кирпичным основанием и прохудившейся деревянной крышей прятался среди высокого Иван-чая, зверобоя, прикованный к заросшему полю с нежнейшими полевыми цветами. — А давайте соберём самых красивых цветов и напихаем их в корзинку велика Евы? — с восторгом спросила Лина, кружась как пчёлка среди зелени, — Тогда он не будет выглядеть таким дряхлым и старым! Ребята оставили вещи у стен коровника и неаккуратно кинули на траву плед, сыпящийся крошками песка. Подростки собирали цветы, убегая от пчёл и шершней, валялись среди ромашек и сплетались тонкими конечностями, забывая о своей аллергии и уходящем июне. Теперь в корзинке старого велосипеда обнимались душистые цветы, а на руль был привязан испачканный ягодами несуразный шарфик. Цветы скоро завянут и высохнут, а в душах самых израненных, но счастливых детей останутся. Друзья с трудом разожгли крохотный костёр, оборвав голыми руками траву вокруг. Пока Алиса думала, куда поставить камеру, чтобы сделать совместное фото, Ева осторожно сняла с велика липкий шарф и завязала вокруг горящей шеи, ведь ей хотелось, чтобы на снимке его радужные нитки торчали во все стороны и делали всë вокруг ещё ярче. Они поставили камеру к колёсам велика и навалились друг на друга, улыбаясь ярче уплывающего заката. Вокруг кружили светлячки, но дети были самыми светлыми из них. "Я включаю! На счет три скажите: "Звезды!""— закричала Алиса и побежала к друзьям, лежащим на мягком пледе. К ладоням Евы лёг крохотный светлячок, истошно жужжа и перебирая еле заметными лапками. Он больше не сверкал яркими вспышками. — Он умирает? — с печалью спросила Ева, дотронувшись кончиком ноготка до измученного насекомого. Дети сложили головы вокруг малюсенького тельца и стали наблюдать. Светлячок перестал отчаянно дёргаться. — Он умер? — спросила Полина. Ева ещё раз прикоснулась к жуку и вздохнула. Он стал как осколок камешка. Дети взяли коробок из-под спичек и положили туда маленького страдальца, оставив коробочку у стен коровника и накрыв её вырванной травой. Ребята пели песни под гитару у тусклого огня до самых сумерек, облепливали стены коровника жвачками и читали свои предсказания. "Завтра станет легче" — прочитала Лиза. Они достали пледы, потушили костер остатками чая из термоса, втоптали угли в почву и легли у фундамента дома, обнимая и грея души друг друга. Ева обожглась. Не об костёр или лучи солнца, а об кожу Киры. Стянула с себя свитер вслед за Кэр и прижалась острыми плечами к груди девочки. Кира будто горела. Она прижимала Еву к себе так крепко, будто пыталась засунуть её целиком в своё сердце. — Кира.. — шепнула Ева, — Почему ты сказала мне, что мы можем видеться лишь до конца лета? — Летом мы можем видеться хоть каждый день, я ведь так сказала. А после будет учёба и каждый день встречаться уже точно не получится. — расплываясь в улыбке, шептала Кира. — Понятно.. А я подумала, что ты умеешь видеть будущее... — Почему? Прижимая к себе ладони Лины, обнимающей еле бьющееся сердце со спины, Лиза тихо шмыгала носом, втягивая в ноздри стекающие из глаз слезы. Она всё слышала и понимала лучше самой Евы. — У меня меланома. Рак кожи. Я умираю, Кир...