Клятва Гиппократа. И не только

"Нет, порой она ведет себя совершенно невозможно!" - на миг оторвавшись от выполняемого упражнения, благо, оно было уже привычно и знакомо, господин Ороку бросил сердитый взгляд на Нору. Но вслух ничего не произнес. Придраться при всем желании было не к чему, а признавать свои слабости вслух - не в его привычках. Пожалуй, больше всего на свете, помимо разве что поражений и обстоятельств, против которых был бессилен даже он, Ороку Саки ненавидел что-либо не понимать. Почти все в своей жизни и смежных с нею сферах он мог осознать и предвидеть, и вполне ожидаемо считал, что весь подлунный мир живет согласно его, порой жестокой и циничной, логике. А то немногое, что выбивалось за ее рамки, можно было предугадать, списав на глупую и парадоксальную природу человеческую, особенно далекого от истинного видения мира человека западного (себя самонадеянный Шредер считал существом, стоящим минимум на ступень выше любого из людей). Тем неприятнее и унизительнее были немногочисленные ошибки, что с годами не стирались из памяти, лишь теряя остроту ощущений. И никогда не повторялись, не давая возможности применить к своей пользе неприятный жизненный опыт. И были они все, как одна, опасны и вредоносны. Господин Ороку позволил себе понадеяться привлечь на свою сторону черепаху-мутанта - и дал лишнюю информацию о себе своим врагам. Не то чтобы это хоть немного смущало Шредера, нет. Но сила воина тени - в его скрытности, а от любого действия должна быть польза. Здесь же - ни того, ни другого, только лишний источник разочарования. Он недооценил слизняка Стокмана - и на краткий миг оказался меж двух огней, двух противников, равно жаждущих уничтожить его. Разделаться с ними всеми было делом минутным, но запомнил этот день мастер ниндзя надолго. Риск - дело глупое, хоть и считается простыми обывателями благородным. И позволителен, лишь если окупится многократно. Но хуже всего была последняя ошибка, стоившая ему намного больше, чем все остальные. Последствия ее до сих пор дают о себе знать. Переоценивать собственные силы более губительно, нежели все остальное, но так привычно... Довольно! Больше никаких ошибок. Подозрительно сощурившись в сторону леди доктора, Шредер поклялся себе, что уж с ней-то ошибок не будет. Чего бы это ни стоило. Хотя понять ее поведение много сложнее даже, чем ход мыслей ныне сгинувших врагов. Вмешательство в совершенно не касающиеся их дела (которое черепахи гордо именовали неравнодушием), взаимоподдержка и самоотверженность стали их своеобразной геройской визитной карточкой. Которую теперь, после времени, никто ни вспомнит. Шредер жестко усмехнулся. Но очень немногим свойственно быть героями, простым обывателям чужды эти дурацкие идеалы, они живут лишь сегодняшним днем, рамками своего мелкого подобия счастья, далекого от истинной гармонии. Мисс Уотергейт же... похоже, не относится ни к той, ни к другой категории. Поймав боковым зрением кивок Норы - знак переходить к следующему упражнению - господин Ороку ухватился за перекладины шведской стенки и, без труда подтянувшись, принял сидячее положение. Девчонка-докторша же за это время уже успела вновь углубиться в свои записи, пристроив на колене потрепанную тетрадь и делая в ней какие-то пометки. Весь прочий мир как будто перестал существовать. Однако мастер ниндзя знал, что впечатление это обманчиво. Стоит ему сделать что-либо не так, как предписано, или хотя бы легкому подозрительному звуку коснуться ее слуха, как мисс Уотергейт тут же переключится на более насущную проблему. И не сказать, что ему это не нравилось, нет, хотя поначалу Шредера и раздражала такая опека. Он чувствовал себя вполне восстановившимся и готовым продолжать занятия с того места, на котором они остановились. Но девушка была неумолима, не желая рисковать и не давая это делать ему. В противном случае пригрозила уволиться и предложила найти другого, более сговорчивого специалиста. Господин Ороку в угрозу не поверил, но... проверять не стал. Что ни говори, а непосредственную пользу он видел лишь от ее лечения. И, не желая признавать это вслух и даже перед самим собой, проникся уважением за добросовестное отношение к работе. Вот таким образом Нора, мало того, что продержала его в праздном безделье целых полторы недели - чертову уйму времени, которую не получалось заполнить даже делами фирмы, - так еще и позволяла себе время от времени прерывать занятия, проверяя его самочувствие. И, при малейшем подозрении, организовывать паузу. Как курица над цыпленком, честное слово! Вот как сейчас: Ороку Саки утомленно выдохнул и, не дожидаясь просьбы, протянул девушке руку, прослушать пульс. Чем дольше противиться, тем больше времени пройдет впустую, в этом он уже успел убедиться. По-хорошему точно не отстанет, а по-плохому... тоже не факт. Пользуясь моментом, пока девушка опустила голову, полностью занятая своим делом, Шредер пристально, точно гипнотизируя, смотрел на светлый затылок, пытаясь угадать ее мысли. Любой добросовестности положен предел, особенно если она не оплачивается - а прибавлять плату он не стал намеренно, желая проверить реакцию. А потом и вовсе приказал вычесть из заработка за причиненный ущерб и пропущенные дни. Тоже не столько из-за серьезности потери, сколько ради испытания - насколько хватит ее терпения. Полученный результат - а точнее сказать, отсутствие оного, насторожило его еще больше. Прежняя мисс Уотергейт наверняка возмутилась бы такой несправедливости и попыталась бы настоять на своем. Сейчас же... ее словно подменили. Нора молча и беспрекословно приняла взыскание, при этом оставаясь столь же старательной и аккуратной до педантичности. И... молчаливой, что было совершенно на нее не похоже. Так, словно едва не случившееся несчастье (в возможность которого по прошествии времени Шредер верил все меньше) разом уничтожило весь задор, все насмешливость и язвительность. Все то, что так несказанно, до четких кровожадных намерений бесило его, а теперь... словно бы не хватало. Не хватало? Что за вздор! И все же... почему она так изменилась? Страх наказания за очередную ошибку? Вполне может быть, хотя... девчонка ведь наверняка не знает его истинных возможностей. А значит, и бояться может либо суда, либо денежного взыскания или потери места. Но последние два пункта, как оказалось, волновали мисс Уотергейт не столь сильно. Тогда в чем дело? Оторвавшись от созерцания противоположной стены, господин Ороку снова перевел взгляд на девушку. На тонкие пальчики, почти не касавшиеся кожи, старающиеся не касаться... на зардевшиеся легким румянцем щеки. Черт, ну не личным же расположением все объясняется? Хотя... много ли глупым влюбчивым девчонкам надо? Природа не обделила его ни телом, ни разумом, ни силой духа, да и достижения различного рода - тоже дело не последнее. Господин Ороку поспешно отогнал навязчивую мысль, однако не мог не усмехнуться самодовольно. Когда-то он пользовался популярностью и среди девиц на выданье, и среди дам постарше самого высокого круга, хотя и никогда не воспринимал их всерьез. Сейчас же... мужчина нахмурился... сейчас лишь деньги да статус заставили бы их взглянуть на него, этих низких корыстных сучек. И мисс Уотергейт наверняка ничем не лучше, она - такая же дочь этого ничтожного народа. Шредер скрипнул зубами.

***

- Что-то не так? - поспешно подняла голову Нора и встревоженно уставилась на него. Все же проведенный в Центре вечер и почти бессонная ночь не могли не сказаться на внимании и сосредоточенности. Но такой позорной оплошности - при измерении давления, с которым справилась бы даже медсестра самого низшего разряда - она от себя не ожидала. Поспешно остановив измерение, Нора начала заново, тихо надеясь, что пациент, полностью ушедший в свои мысли, не заметит этого. Надеялась напрасно... - Что так долго? - проворчал мужчина, резким движением освобождая руку из манжетки. - Вы собираетесь провести здесь весь день? - Простите, господин, - Нора быстро собрала прибор и поднялась, оправив форменный халатик. - Можете продолжать, я вам не мешаю. - Хотел бы я посмотреть, кто рискнул бы мне помешать. Хоть в чем-то! - буркнул господин Ороку, поворачиваясь боком, однако мельком покосился на девушку. И снова ничего - ни ответного слова, ни жеста. Словно застыла и превратилась в статую. Сердито фыркнув, Шредер отвернулся. Ну и ладно, так даже спокойнее... пусть и в разы скучнее.

***

Нора устало выдохнула и откинулась к стене, давая отдых уставшим ногам. Вот какая муха его снова укусила? С той памятной оплошности прошло уже немало времени, и вроде все было путем, однако тревога до сих пор не оставляла ее. Слишком хорошо знала девушка своего пациента, способного придраться... да буквально к чему угодно, было бы желание. А в последнее время он и вовсе повел себя более чем странно и непредсказуемо. Но уж лучше бы отругал, честное слово! Всяко лучше, чем это! Все же постоянные придирки и недовольство - вещь хоть и неприятная, но уже привычная. Правда, сейчас, после узнавания истины и в тягостном ожидании плана спасения Центра от ребят, терпеть их стало сложнее. Молчать, прикусывая язык и буквально выскребая со дна души извинения - в чем бы ее ни обвинили. Все время опасаться новых непредсказуемых последствий лечения, из-за чего проводить большую часть времени в обществе скрытого врага. Разрываться между вполне естественной неприязнью и исподволь возникшим уважением. И надеяться, всего лишь надеяться, что в скором времени все разрешится, и ей уже не придется таиться, обманывать и держать все в себе. Но даже это постепенно стало привычным. В отличие от странных двусмысленных высказываний господина, которые Нора не понимала, как воспринимать. На которые у нее не находилось ответа и которые, как нарочно, за прошедшие две недели со времени возобновления занятий звучали все чаще. Или это ей только казалось, Нора уже ни в чем не была уверена. Взять хотя бы случай, когда личный массажист господина - неслыханное дело! - опоздал на целых 15 минут. Почти наверняка нетерпеливый пациент в гневе, от которого перепадет и опоздавшему, а сейчас, на время его отсутствия - и ей. Нора медленно выдохнула, мысленно собирая терпение в кулачок, и сцепила пальцы, приготовившись ждать. Реплика оказалась настолько неожиданной, что Нора поперхнулась воздухом и с недоумением уставилась на пациента. Тем более, и произнесена она была негромко, словно бы обращаясь к самому себе. - Что? - сорвалось с губ прежде осознанной мысли, потом Нора торопливо закрыла рот ладонью и отвела взгляд. - Простите, я... - Я сказал, что не отказался бы, если бы и сеансы массажа выполняли вы, - как-то слишком уж спокойно повторил господин Ороку. Затем не спеша оглянулся на Нору с каким-то странным блеском в прищуренных глазах, заставив ее прикусить губу, чтобы сдержаться. Издевается, сволочь! Нора помедлила с ответом, сначала пытаясь расшифровать странную реплику: предложение дополнительного заработка, большее доверие (ага, сейчас, дождешься от него!) а то и вовсе что-то неприличное... А потом силясь проглотить все нелестные варианты ответа на такую неудачную шутку, на миг отведя глаза (ей нельзя выдавать свое негодование). - Боюсь, вы были бы разочарованы, господин, - как можно ровнее ответила она, разводя руками. - Я не училась этой профессии, а значит, и пользы от моих действий будет немного... если не вреда, чего бы мне, честно говоря, не хотелось. - А мне вы, напротив, кажетесь человеком, привыкшим досконально разбираться во всем, за что бы ни взялся, - неожиданно серьезно возразил господин Ороку. Нора с удивлением уставилась на него. - И вполне справились бы с поставленной задачей, попутно заменив целый штат бездельников, что зря просиживают штаны. Нора про себя посочувствовала господину Хироши, одной-единственной задержкой оказавшемуся в такой немилости. - Вы мне льстите, господин, - девушка вымученно улыбнулась и смущенно разгладила полы халата. - Ни один человек не способен одинаково искусно владеть всем, за что бы ни взялся. - Отчего же? Он перед вами. - Вы также невероятно скромны, - съязвила Нора, про себя радуясь хлопнувшей в соседнем помещении двери. Похоже, опоздавший прибыл, а значит, утомительный разговор не затянется надолго. - Пожалуй, вы правы, мисс Уотергейт, - Ороку Саки усмехнулся с непонятным выражением лица. - Так же, как и в другом: что я достоин лишь лучшего вокруг себя. Во всех областях. Тогда Нора не поняла, что означало это странное замечание, и на всякий случай решила промолчать. Собеседник же ее, улыбнувшись каким-то своим мыслям, тоже ничего не добавил, тем более что появление запропастившегося массажиста избавило от необходимости что-либо говорить обоих.

***

И такое повторялось уже неоднократно. Конечно же, Нору радовало большее, нежели прежде, расположение нетерпеливого господина. Но было и что-то еще. Что? - она не могла сказать, и это ее тревожило. А вот сегодня она удостоилась и выговора. И за что! - за сущую ерунду. Вчера сменщица Беллы, заменявшая ее теперь регулярно, но еще не привыкшая к такой нагрузке, чуть перестаралась, наливая ей кофе. Норе самой пришлось успокаивать расстроенную новенькую, однако форма на ближайшее время была испорчена. Вывести пятно домашними средствами не получилось, и, опасаясь испортить ткань, девушка отдала костюм в химчистку. Сама же долго и напряженно соображала, чем заменить потерю, ясно же, что джинсы со свитером, вполне уместные в Центре, придирчивый господин примет в штыки (он уже однажды высказывался по поводу несуразной одежды, принятой в Штатах). Обойдя всех знакомых и даже кое-кого из едва знакомых по месту работы, Нора наконец сумела разжиться униформой санитарки. Правда, несколько иного цвета и покроя и довольно-таки великоватую по размеру. Но ведь формой же, а не черте-чем! Но, похоже, сам господин был иного мнения. - Что это значит? - холодно спросил он, указывая на одеяние таким брезгливым жестом, словно на кучу мусора. Нора медленно вдохнула-выдохнула, подавляя возмущение. - Простите, господин, - почти смущенно ответила она. - Буфетчица опрокинула на мою униформу чашку кофе. Я отдала ее в химчистку. - Понятно. Извинения приняты, - господин Ороку чопорно кивнул. - Можно приступать. Но чтобы завтра были в приличествующем вашей должности виде. - А чтобы обрезать челку, я тоже должна спрашивать разрешения вашего величества? - не выдержала Нора. - Само собой, - Шредер даже не отреагировал на иронию (не может же быть, чтобы не понял!) - Ваш внешний вид должен быть безупречен и не нарушать гармонию этого места. - Эта привилегия - лишь для его хозяина, - пробормотала себе под нос Нора, однако мужчина услышал ее. - Вы правы, мисс Уотергейт, - кивнул он с едва заметной улыбкой. - Постарайтесь не забывать об этом. И, развернув коляску, проследовал в соседнее помещение, оставив последнее слово за собой. Как обычно. Нора устало вздохнула и зашагала следом, про себя же отметила, что получается это у ее собеседника не хуже, чем у нее самой. И ради блага дела - отчего бы иногда не поменяться ролями?