Клятва Гиппократа. И не только

Долог день до вечера… Как же прав был все-таки придумавший эту фразу, кто бы он ни был. Еще неделю-полторы назад Нора вряд ли согласилась бы с ней. Самым тягостным и выматывающим силы — физические и душевные враз — была необходимость таиться, притворяться и постоянно следить за собой, за сказанным, сделанным, да даже за выражением лица. Не выдать друзей, себя, не обидеть Рафаэля и не быть неверно понятой ни на работе, ни дома… слишком много «не» для нее одной, черт возьми! Слава богу, скоро все это должно закончиться — вчера Донателло обмолвился, что необходимый для диверсии запас взрывчатки готов, да и расположение помещений практически изучено, и быстрее ожидаемого — спасибо любопытству Майки. Осталась совсем малость… Нора грустно вздохнула, перевернула, подцепив пальцем, документ со знакомым, почти родным логотипом. Это необходимо — для безопасности их всех, и всё же как ей будет не хватать и Центра, и коллег, и нечастых пациентов, а особенно — атмосферы, сложившейся там. В Центре она чувствовала себя почти так же спокойно и непринужденно, как дома; по крайней мере, до захвата, перевернувшего всё вверх тормашками. Так везет раз в жизни, и уж конечно, глупо надеяться на подобное в новом месте работы, которое и искать придется впопыхах. Как и новый дом… По сути, вся новая жизнь начнется кое-как, небрежно слепленная из первого попавшегося. Потом все наладится, так или иначе, но вот когда?.. Как же жаль, что нельзя развязать этот запутанный узел как-то по-другому… нет, конечно, не через убийство господина, сколь бы он того ни заслуживал; более мирно и естественно, как нормальные люди… Слово неприятно царапнуло душу. Нора досадливо мотнула головой, обеими ладонями отбросила с лица мешающие волосы — вместе с мыслью, сколь далеки сейчас ее жизнь, ее круг общения от нормального и обычного. Мутанты, ниндзя, якудза, уличные борцы за справедливость… Для полноты картины не хватает лишь пришельцев из космоса. Нора хмыкнула. Стыд сказать, но ей иногда не хватало простого человеческого общения на самые обыденные темы, особенно в последние суматошные дни. Может, и «Альтаир» так дорог ей именно как осколок той немногой обыденности, что у нее была; дорог как раз потому, что ее так мало? Для прочих же обывателей всё в точности до наоборот… Девушка задумчиво перевела взгляд на окно, машинально нашла меж крышами соседних высоток солнце, уже готовое скрыться за темным массивом парка вдали. Сегодня переговоры на редкость затянулись, хотя, честно говоря, каждый из дней этой недели казался бесконечным. Вне зависимости от погоды, в кои-то веки решившей побаловать горожан прохладой; впрочем, в здании, принадлежавшем господину, со всеми его кондиционерами и приглушенным светом, это мало ощущалось. Время словно бы застыло здесь, пойманное в сети коварного якудзы, замерло мошкой в янтаре. В тщетных попытках хоть как-то занять его Нора исследовала вдоль и поперек предоставленные ей в пользование комнаты (их оказалось две, не считая небольшой подсобки) со всем их содержимым, которого оказалось на удивление много; составить план занятий следующего этапа, вернее, несколько его вариантов в зависимости от возможных результатов текущего; обсудить с господином Хироши преимущества и недостатки нетрадиционных видов медицины и спросить совета по некоторым спорным вопросам; изучить книги в стоявшем у окна шкафу, приятно удивившись их количеству и разнообразию, и — мельком, совсем недолго — заглянуть в компьютер с доступом к сети. Последним Нора рискнула воспользоваться лишь единожды, логично предположив, что все запросы отслеживаются специалистами господина, — заказала наконец бальзам для растирания. Но и это мало-помалу начало надоедать, и последние несколько дней Нора поймала себя на том, что прислушивается к происходящему по ту сторону стены, гадая, на каком языке и о чем сегодня говорят. Как ей показалось, каждый день речь звучала иначе, и была не только итальянской, впрочем, за последнее девушка не могла поручиться. Нора нещадно ругала себя за неуместное любопытство и неосторожность, но с другой стороны, разве просила она господина проводить переговоры так близко и совсем не беспокоиться о конфиденциальности? Или он так уверен, что она все равно ни слова не поймет? И, как ни обидно, не ошибся. Сейчас это было досадно вдвойне — из-за невозможности хоть как-то определить, скоро ли все закончится. И именно тогда, когда ей как можно скорее надо сообщить Донателло полученную важную информацию. Полученную неожиданно, совсем недавно — но важную уже сейчас, способную ускорить ее освобождение. Нора украдкой нащупала в сумочке рацию, загодя отключенную еще перед прибытием сюда. Может, все-таки рискнуть? Всего на несколько слов, пока она наверняка одна. Дону этого точно хватит… а Рафу? Он не поймет, если, разговаривая с его братом, она не найдет пары слов и для него, своего парня, но парой слов при этом не ограничится. Весьма громких слов, а в этих комнатах такие тонкие стены… Уже отложив было рацию, Нора еще раз отрешенно скользнула взглядом по документу — и, просияв, выхватила средство связи снова. Сообщение! Ну, конечно, разговор потерпит до дома, но отправить сообщение ей никто не помешает. Сразу обоим, а случись вдруг нежданный свидетель — мало ли кому она может писать. Белле, мистеру Томпкинсу, тетушке… Вариантов тьма, да и вообще это ее личное дело. Может же у нее быть своя личная жизнь, как бы ни пытался господин присвоить ее себе единолично! Нора хихикнула, хотя возмутительная мысль была не так уж неприятна — пусть даже она ценна господину только за счет работы на него. Возможно, потому что толика свободы у нее все же осталась, и лишить ее не в силах даже несносный подопечный. Да, наверняка.

***

Настроение быстро и резко поменялось, когда Нора убедилась, что связь не работает. Совершенно. В передатчике, по клятвенным заверениям Дона, ловившем и в открытом космосе, и в другом измерении… да еще сегодня перед входом в здание. Навороченная система безопасности вражеской крепости, глушащая все посторонние сигналы? Вполне может быть, но… совершенно некстати Нора вспомнила, как совсем недавно Раф дозванивался до нее и здесь. Не совсем в этой комнате, но явно на этом этаже, в этом крыле, а значит, под крылом все той же вездесущей системы. Ровно до того момента, пока это не заметил господин… Вот, значит, кого стоит за это благодарить! Нора сердито прихлопнула ладонью по бумаге, сжала губы. На миг посетило шальное желание отлучиться до выхода и таки связаться с друзьями. Но звуки за стеной смолкли, а значит, за ней скоро должны прийти — и наверняка не обрадуются отсутствию. Объясняться же, снова придумывая какие-то отговорки, хотелось еще меньше. И так от этого уже голова разболелась. Нора бессознательным жестом потерла висок; устало вздохнула и пододвинула к себе клавиатуру. Значит, осталось только одно. Тоже не лучший вариант, но выбирать совершенно не из чего. Да и некогда. Настороженно оглянувшись на прикрытую дверь, за которой ей почудился шорох, Нора закрыла ее поплотнее, заодно и проверив. Вернулась к компьютеру. Конечно же, доступ в популярную социальную сеть, в которой общались многие ее знакомые, в нем тоже был. Нора редко пользовалась ей, а уж на рабочем месте, под угрозой возможной слежки, не стала даже заглядывать. Но сейчас это был единственный шанс. С вечной занятостью господина Ороку она была вовсе не уверена, что попадет к черепашкам сегодня. Разумеется, писать Дону или его братьям она не станет, хотя как минимум Майки найти несложно. Нора нахмурилась, припоминая ник и данные рабочей страницы Эйприл. Кажется, там нет ничего компрометирующего, способного выдать, даже имени не указано. Еще надежнее была бы почта, но увы, ее Нора так и не сумела вспомнить. Еще раз опасливо оглянувшись, она ввела ник. Быстро набрала сообщение, постаравшись обойтись без конкретных, однозначных слов, — все же Эйприл тоже в курсе ее проблем. И уже перед выходом — не могла не поставить «лайк» на фотографию Кейси, отмеченную и Эйприл. Уж больно забавно смотрелся он в своем шлеме на фоне солидного здания музея. Сочетание несочетаемого… впрочем, в этом весь Кейси. Спохватившись, быстро выключила технику — ровно за секунду до того, как на пороге появился… к счастью, не сам хозяин, а господин Хироши. Впрочем, Нора подозревала, что тот далеко не так прост, как кажется. — Господин звал меня? — она поднялась с места плавным движением, как бы ненароком заслонив гаснущий экран. Как нарочно, гас он гораздо медленнее, чем загорался при включении. — Пока нет, — господин Хироши потер друг о друга широкие ладони, коротко склонил голову, кивнув на дверь. — Но он уже пошел переодеваться, а значит, и нам пора подготовиться. — Спасибо, Хироши-сан, — искренне поблагодарила его Нора, намеренно использовав японское выражение почтения. Хироши-сан ничем не показывал этого, но она знала, что его радуют малейшие детали, напоминавшие о родине. — Господин не любит ждать, нам ли этого не знать? — она лукаво улыбнулась. Господин Хироши покачал головой; казалось бы, ничто не изменилось в округлом лице, но Нора готова была поклясться, что это «незамеченное» все же было. Что-то настораживавшее помимо воли. Неужели он все же что-то заметил? — Вы правы, госпожа Вотеру, — ее всегда забавляло, как причудливо произносят ее фамилию японские подчиненные Шредера. Но сейчас Нора даже не улыбнулась, точно предчувствуя туманно-настораживающий ответ: — Но в нашем деле слишком многое можно изменить одним касанием… — Прошу прощения… — но незаданный вопрос так и остался без ответа. Господин Хироши уже вышел. Понять, что же он имел в виду, Нора так и не сумела и постаралась выбросить из головы. Ох уж эти японцы, ну неужели нельзя изъясняться хоть капельку конкретнее? Впрочем… Нора улыбнулась, вспомнив свое собственное недавнее «послание» Эйприл. Наверняка ведь решит, что дурной пример заразителен. Но вроде должна понять… в отличие от возможных шпионов. В любом случае, узнать это она сможет лишь по окончании занятий — а значит, есть смысл не задерживаться с ними.

***

Как бы сильно ей того ни хотелось, странные слова массажиста не позабылись, колючей соринкой засели в сознании. И чем дальше, тем больше казалось, что не случайно. Господин Хироши не был провидцем — Нора повторяла это себе не раз и не два, да и никогда особо не верила в сверхъестественное. Но она верила в людей, в их способности и умения. Особенно это касалось личностей подобных Хироши-сану — преданных своему делу и знавших о нем все, что только возможно. Искренне уважаемый ею, он наверняка и хозяина своего знал так же хорошо и не стал бы тревожиться понапрасну. Да что говорить — Нора, знавшая господина Ороку не так долго, и то примерно представляла теперь, на какие безрассудства он способен. А уж чем может в лечении обернуться с виду безобидная мелочь… Перед внутренним взором вновь промелькнуло побледневшее, неподвижное лицо подопечного в тот злополучный день — день, который мог стоить им всем слишком дорого. Вздрогнув, Нора помотала головой, разгоняя морок; быстро нашла взглядом пациента. Поймала ответный, привычно раздраженный, устало-облегченно выдохнула. Сейчас она как никогда была рада, что на этом этапе не требовалось использовать «МЭКС». Но оставалось еще прогревание, инъекции, всевозможные тренажеры… да мало ли чем можно покалечиться при неосторожности, особенно будучи мыслями где-то далеко отсюда. И именно сегодня этот риск был близок как никогда. Нора не знала, что именно пошло не так на этих переговорах, но вчерашнего старательного пациента словно подменили. Нет, были, конечно, сложные первые дни — но они давно миновали, и сейчас господин Ороку успел увериться в пользе лечения и сам прилагал все возможные усилия, умело соразмеряя их с реальными возможностями. И не доставлял серьезного беспокойства вот уже долгое, долгое время — по крайней мере, в этом вопросе. Вплоть до сегодняшнего дня. Возможно, это не так бросалось в глаза со стороны, но для Норы краткие периоды рассеянности пациента, погружения в собственные мысли о чем-то за пределами спортивного зала, быстро сменявшиеся ожесточенной активностью, порой — даже большей, чем требовалось, — не остались незамеченными. Как и перепады настроения — от все той же задумчивости до угрюмой, почти злой решимости. В таком состоянии навредить себе — раз плюнуть, не заметить же этого, пока не будет поздно, и того проще. Может, это и имел в виду Хироши-сан? Знал о чем-то? На последнем упражнении Нора не смогла сдержать облегченного вздоха. Наконец-то! Еще чуть-чуть, и все закончится. Она привалилась спиной к стене, отсчитывая подходы, внимательно отслеживая малейшее движение, и невольно ежилась всякий раз, стоило столкнуться с настороженным взглядом темно-карих глаз, подсознательно ожидая очередного упрека-укуса. Ноги дрожали, готовые вот-вот подкоситься; все видимое затянула прозрачная пленка. Ну же, еще немного. Казалось, вся усталость этих бесконечных дней, все напряжение существования в тылу врага навалилось на плечи здоровенной глыбой. Но оно того стоило — если сейчас все обойдется без неприятных происшествий. А завтра… до него еще надо дожить. — Кажется, именно вы выполняете упражнения вместо меня, — на миг оторвавшись от упражнения, заметил господин Ороку. Насмешливо сощурился. — Неужто время в комфортном офисе тяжелее поднятия грузов? — он многозначительно толкнул названный. — Так и есть, — Нора не нашла в себе силы на достойный ответ. Устало улыбнулась. — И уж вы-то, господин, после долгого рабочего дня можете меня понять. Хотя в это время тоже не поднимаете тяжестей. — Возможно, вы и правы, — проигнорировав многозначительный кивок Норы в сторону тренажера, Шредер откинулся на бок, подпер голову рукой. — Именно поэтому в конце дня незаменим хороший массаж. Удивительно, что вы, вроде бы врач, не знаете этого. Рекомендую… — Благодарю за щедрое предложение, но я не хочу еще больше нагружать Хироши-сана, — отважилась перебить его Нора. И добавила, не дожидаясь продолжения: — А больше, уж извините, я никому не доверю такого важного дела. — И правильно сделаете, — под ее пристальным взглядом господин Ороку нехотя завершил упражнение. Поймал не глядя брошенное полотенце, обтер лицо и шею. — Любое дело должен выполнять профессионал… или хотя бы хорошо обученный специалист. И именно поэтому я задержу вас еще немного. Уже отлепившаяся было от стены Нора изумленно распахнула глаза. Недоверчиво прищурилась. Еще раз прилежно прокрутила в памяти программу на сегодня — и не нашла ничего, кроме… — Вы всерьез считаете, что Хироши-сану есть чему у меня поучиться? — Нора шутливо развела руками, через силу выпрямилась. — Прошу прощения, господин, но мне немного обидно за него. Не поручусь за Японию, но в нашей стране мало найдется специалистов хотя бы равных ему, не говоря уж о лучших. — Более чем серьезно, — опираясь об услужливо подкаченное кресло, Шредер перебрался на него. Проигнорировав вопросительный взгляд Норы, подъехал к стойке с гантелями и извлек оттуда… пузырек с тем самым бальзамом, который Нора только сегодня заказала по почте. — Можете не благодарить, — великодушно разрешил он, с видимым удовольствием рассматривая ошеломленное лицо замолчавшей девушки. Потом, не дождавшись ответа, вложил пузырек в ее ладонь и своей рукой слегка сжал ее пальцы вокруг горлышка. — Лучшей благодарностью будет, если вы научите Хироши-сана, как правильно применять это средство. Нора растерянно кивнула — на ее взгляд, использование бальзама ничем не отличалось от прочих подобных средств, — но спорить не стала. Мягко освободила руку, обошла кресло и многозначительно остановилась за спиной пациента. Наверное, стоило бы тронуть за плечо, раз он не понимает простых намеков — лишь странно смотрит в ответ. Нора не решилась, лишь обругала себя за мысль о подобной вольности. — Это позже, — Шредер, напротив, откинулся на спинку кресла, перекрывая доступ к своей спине уже полностью. — Сегодня лучше начать здесь, — и слегка наклонившись, начал закатывать штанину до колена. — Тут требуется больше. Нора пожала плечами и наклонилась помочь ему со второй штаниной — аккуратно, стараясь по минимуму касаться, зная, как пациент этого не любит. Потом потянулась к туфлям — и вздрогнула, ощутив на плече чужие пальцы. — Позже, — повторил Шредер более нетерпеливо. Нора снова кивнула, тоже чуть более нетерпеливо и нервно, с намеком дернула плечом. Да-да, она все поняла, только пожалуйста, не надо ее так пугать. Не хватало еще на нервах уронить чертов пузырек — и закончить день именно тем, чего и опасалась. Дождавшись, когда господин убрал руку, она протерла собственные спиртовой салфеткой, медленно выдохнула — и только потом, осторожно отвернув крышку, налила немного на ладонь. Подождала пару секунд, чтобы жидкость нагрелась, и начала осторожно втирать в колено. Кажется, он не обманул: на колене, помимо старых, было несколько свежих, только-только подживших ссадин. Нора аккуратно обогнула их, не касаясь. Бросила мимолетный взгляд на второе колено — нет ли и там таких же следов; на миг задумалась — откуда они? Вроде как в последние занятия господин получить их точно не мог. И тут случилось непоправимое. То ли она, отвлекшись, все же коснулась незаживших ранок, то ли еще по какой причине — но неожиданно Шредер дернулся. И рука девушки съехала с колена вниз по его бедру — туда, где касаться определенно не стоило…