***
Войдя в комнату, Нора удивленно оглянулась, не сразу заметив ее владельца. В кабинете заместителя ее рабочее место располагалось прямо напротив входа, здесь же — чуть поодаль, в стороне у окна, закрытого сейчас плотными жалюзи. Они заметно приглушали солнечный свет, создавая в комнате ощущение полумрака, лишь подчеркнутое мебелью темного дерева — массивным письменным столом, кожаным диванчиком у входа и двумя шкафами: один, поменьше, с полупрозрачными дверками темного стекла располагался слева от стола, второй, побольше и с глухими деревянными — у противоположной стены. И даже достаточно светлая картина-каллиграфия над столом не нарушала царящей атмосферы какой-то сумрачности и закрытости. Не более приветливым выглядел и хозяин кабинета. Он мало напоминал себя недавнего, запомнившегося девушке из выпуска новостей. Да, внешне господин Ороку мало изменился за прошедшие несколько месяцев: все та же статная фигура, облаченная в идеально подогнанный темный деловой костюм и рубашку на пару тонов светлее. Слегка вытянутое лицо с резкими, словно вырубленными из камня чертами и заметно выделяющимися скулами было бы даже по-своему привлекательным, будь его выражение хоть чуточку менее мрачным и замкнутым. Но нет, такой милости ожидать не приходилось. Если тогда, во время интервью господин хотя бы внешне изображал приветливость, то сейчас даже и не пытался это делать, отчего еще более, чем обычно, напоминал каменного идола, всемогущего и беспристрастного. Сделав пару шагов, Нора робко остановилась недалеко от порога, ожидая приглашения войти. Однако тот не только не произнес ни слова, но, похоже, даже не обратил на ее появление никакого внимания, продолжая заниматься своими делами — изучением каких-то документов. После минуты ожидания терпение мало-помалу начало перерастать в глухое чувство протеста и раздражения. «Большой человек? Ха! Самоуверенный хам! Он всех посетителей так принимает?» — Кто вы и что вам нужно? — наконец оторвался от своих бумаг господин Ороку и поднял взгляд на гостью. — Мне сказали, у вас ко мне важное дело, не терпящее отсрочки… — Да, это так. Я — Нора Уотергейт, — повторно представилась девушка, подавляя дрожь. Хозяин кабинета напоминал ей коршуна, готового в любой момент слететь на добычу. И добычей этой она ощущала себя. Мысленно подобравшись, она напомнила себе о причине этого визита и продолжила с большей уверенностью. — Я представляю недавно открывшийся в городе неврологический центр «Альтаир»… — Новый центр? Не слышал, — заметил ее собеседник, снова переводя взгляд на бумаги, словно ища ответа в них. — И что же в нем такого особенного, что я должен тратить на него свое время? У меня много дел, поэтому постарайтесь покороче. Нора на секунду запнулась, припоминая, чем же собиралась удивить хмурого господина. Затем начала рассказывать. Она не забыла упомянуть ни о поддержке министерства штата (которое, как известно, не станет вкладываться в сомнительные проекты), ни новых технологиях, в том числе привезенных из-за границы, ни о успешно преодоленных трудных случаях. Ее энтузиазма и решительности хватило минут на пять. После чего, заметив, что ее вроде и не слушают, девушка смешалась и умолкла, лихорадочно соображая, чем бы еще расшевелить равнодушного слушателя. — Я все слышал, — почти сразу же отозвался тот, но таким холодным незаинтересованным тоном, что сердце Норы упало. — Не пойму одного: какое отношение все это имеет ко мне? Я не занимаюсь субсидированием сомнительных проектов. Тем более, вы упомянули, что финансирование у вас из надежного источника. Сомнительных?.. Нора вспыхнула от такой нелестной характеристики, но быстро взяла себя в руки. Чего еще ждать от холеного типа, возомнившего себя хозяином Нью-Йорка и всеобщим благодетелем? Самоуверенного хама, считающего себя неуязвимым для всего и вся?.. В то время, как она-то знает, что это далеко не так. И ему придется это признать, не будь она Нора Уотергейт!.. — Самое непосредственное отношение, господин, — спокойно возразила она, выдерживая пристальный настороженный взгляд темно-карих, почти черных глаз собеседника. Настало время открыть карты — но как можно аккуратнее. Здесь, как на минном поле, ошибка может быть роковой. — Деятельность нашего Центра может принести непосредственную пользу вам, господин Ороку, — начала она. — В новостях сообщалось о постигшем вас недавно несчастье — террористическом акте в здании вашей корпорации, унесшего жизни некоторых ваших служащих и покалечившего многих. Включая вас, господин. Последние слова девушка произнесла с видимым усилием, перебарывая страх. Решающий шаг, после которого пути назад не будет. Но немедленной реакции не последовало — лишь еще больше сузились глаза ее невольного слушателя, взгляд стал отчетливо недобрым. — Что за чушь? — наконец отозвался тот подчеркнуто-презрительно, откидываясь в кресле. Но внимательная девушка отметила, как болезненно дрогнули тонкие губы при этом резком движении, наверняка, отозвавшемся в травмированной спине. — Вы слишком много на себя берете, мисс, кто бы вы ни были. Я не нуждаюсь ни в чьей помощи! — Боюсь, что заблуждаетесь вы, мистер, — более резко ответила Нора, в душе раздраженная таким упрямством. Что за мальчишество! — И вы обманываете в первую очередь самого себя. — Что?! — очевидно не ожидавший такой дерзости, господин Ороку снова резко наклонился вперед и уперся ладонями в столешницу, словно собираясь подняться (про себя Нора мысленно пожелала, чтобы он даже не пытался пробовать — ибо в случае неизбежной неудачи, да еще на ее глазах, возможность диалога, и без того шаткая, и вовсе сойдет на нет) и одаряя ее испепеляющим взглядом. — Простите, господин, но я сказала правду, — она постаралась, чтобы слова ее звучали как можно мягче и убедительнее. — Одно лицо, чье имя я не уполномочена называть, подтверждает эту информацию и крайне заинтересовано в вашем выздоровлении… — Кто?! — рыкнул ее собеседник, перебив девушку, и ударил ладонью по столу так, что дверки близкого шкафа отозвались тихим звоном, а на пол упала одна из бумаг. — Кто сказал?.. — Еще раз прошу прощения, господин, но я не могу этого сказать, — как можно тверже ответила Нора. Вспышка гнева, вызванная таким вроде бы невинным обстоятельством, напугала ее сильнее, чем она ожидала, но девушка старалась не показывать этого. И уж, конечно, не собиралась называть имя «доброжелателя». — Да и разве это важно? Один из вашим компаньонов, пожелавший остаться инкогнито, но крайне заинтересованный в вашем благорасположении. — Ясно. Почти наверняка Тэйлор. Жалкий слизняк, ни на что не способный самостоятельно, — последние слова господин Ороку произнес уже тише, словно бы сам себе. — Это ведь он, верно? Тэйлор? — вновь обернулся он к Норе, — Мне следует знать своих… доброжелателей в лицо, чтобы иметь возможность поблагодарить их… лично, — в этот момент мастер ниндзя даже постарался изобразить улыбку, которую, впрочем, мало кто счел бы доброй. — Возможно, — Нора не знала упомянутого господина, но искренне надеялась, что не слишком сильно подставила его. — И все же вас ввели в заблуждение, мисс, — тон ее собеседника вновь стал холодным и равнодушным. — Как бы то ни было, я не нуждаюсь в чьей-либо помощи. — В чьей-либо — возможно, — согласилась Нора. — Вам нужна квалифицированная помощь специалиста, уже имевшего дело с такими случаями. Специалиста, знакомого с методиками Европы и секретами Тибета… — И кто же этот знаменитый доктор? — с нескрываемым ехидством поинтересовался господин Ороку. — Почти уверен, что он работает в вашем Центре, и вы с ним лично знакомы. Нора глубоко вздохнула, собираясь с духом, и мысленно попросила прощения у коллег за хвастовство. В целом, очень близкое к правде. — Вы правы, господин, — ответила она просто. — И вы тоже с ним теперь знакомы. Он перед вами. Реакция была более, чем предсказуема. После непродолжительного молчания хозяин кабинета окинул изучающим взглядом ее хрупкую фигурку и усмехнулся. — Ты смеешься надо мной, девка? — громко переспросил он. — Ты — признанный специалист с большим опытом? Не старше моей дочери, но самомнения хватает на троих! — Вижу, вы не слишком высоко цените свою дочь, господин. Прискорбно, — вздохнула Нора подчеркнуто огорченно. — Равно как и своих коллег. Неудивительно, что вы никому не доверяете… — Было бы за что, — перебил ее собеседник, зло сощурившись. — Все они только и думают, как меня выгодно использовать. И вы тоже… — он обвиняющее ткнул пальцем в сторону девушки. — Или вы будете убеждать, что пришли предложить мне помощь, — последнее слово он произнес, как плевок, — из христианского милосердия? За это причитается неплохая плата, разве не так? Но я не собираюсь вам платить. И терпеть вашу наглость и дальше… — Не так, — поспешно перебила его Нора, подозревая, что сейчас высокомерный хозяин окончательно выйдет из себя и выставит ее за дверь, и торопясь успеть сказать все, что хотела, до этого знаменательного момента. — Мне ничего от вас не нужно, и я могу уйти в любой момент… — …чем несказанно меня порадуете, — буркнул тот, выжидающе глядя на нахальную гостью и, видимо, ожидая, когда та наконец распрощается. — …оставив вас доживать остаток жизни в инвалидной коляске. Вы ведь этого хотите? — нанесла последний удар Нора и, пользуясь секундным замешательством, поспешно добавила. — Простите меня за дерзость, господин, но это правда. Ваши врачи не говорили вам, что время работает против вас? — и, не дожидаясь ответ, продолжила. — Уверена, что нет. Они слишком боятся вас, господин Ороку, и говорят то, что вы хотите услышать. — И правильно делают. А вы, видимо, не верите и хотите узнать, за что?.. — Верю, прекрасно верю, — сделала протестующий жест рукой Нора, намеренно игнорируя угрожающую интонацию — равно как и подозрение, что угроза вполне может быть реальной. Сейчас — или никогда. — Но тем самым вы навредите лишь себе. Только я могу помочь вам. И только сейчас. Потом может быть слишком поздно. И тогда уже никто ничего не сможет сделать. Вы останетесь неподвижным, не сможете осуществить многое из того, чего действительно желаете. Я даю вам шанс. Не отказывайтесь. Пожалуйста… Нора замолчала, устало прислонившись к косяку. Силы кончились, и она сказала все, что могла в данной ситуации. Добавить нечего. Дальше решать уже ему. Она подняла голову и заметила, что настроение невольного слушателя изменилось. По крайней мере, решительного протеста и желания избавиться от нее она уже не ощущала. И то хорошо. — Вашему Центру повезло нанять такого талантливого рекламного агента, — прервал наконец молчаливое созерцание каллиграфии господин Ороку и снова повернулся к ней. В голосе ей послышалось насмешливое одобрение. — С-спасибо, господин, — не отводя взгляда, девушка рукой нашарила замочек сумки и нашла нужный файл, но не спешила доставать. — Так вы согласны? — Я подумаю над вашим предложением, — эти слова едва не заставили ее бессильно застонать. Снова ожидание — неделю-две, как предупреждала ее Караи. Неужели они так ничего и не поняли? — Завтра вы получите ответ, — после недолгой паузы закончил господин Ороку, довольно усмехнувшись — потому что безошибочно прочитал нетерпеливое ожидание на лице девушки, как она ни старалась его скрыть. — Но бланк договора оставьте — ознакомлюсь по возможности. И еще: что бы там ни было сказано по вопросу оплаты, она будет лишь по получении первых результатов. — Само собой, — облегченно выдохнула Нора и, достав дрожащей рукой документ из файла, положила на стол. Затем, повинуясь неожиданной мысли, добавила и поднятую с пола бумагу. И в ответ на немного напряженный взгляд улыбнулась. — Не в моих интересах заставлять вас перетруждаться. Да и ваша дочь не простит мне, если вам вдруг станет хуже. Думаю, для вас это будет достойной заменой клятвы Гиппократа. — Посмотрим, — господин Ороку взял в руки документ. — Это все? — На сегодня да, — Нора задумалась. — Для начала мне понадобится ознакомиться с некоторыми документами и, конечно, осмотр… Нет, конечно, не сейчас, — поторопилась заверить она, не дожидаясь начала грозы. — Надо же что-то оставить и для следующего раза… — Караи передаст вам их. Разумеется, строго конфиденциально, — прервал ее господин Ороку. — Завтра в это же время вы получите ответ. — Хорошо. И последнее, — уже на пороге обернулась Нора. — Не сочтите за дерзость, господин, но воздержитесь от резких движений, особенно всем корпусом. Они вредны вам. — Это еще почему? — сердито нахмурился тот. — Все, что причиняет боль, только усугубляет травму, — пояснила Нора. — А значит, осложняет нам задачу. До свидания!***
Господин Ороку буркнул что-то утвердительное, а когда дверь закрылась и шаги гостьи стихли, сложил бумаги в ящик стола, вместе с договором. До завтра времени достаточно, по плану другие, более срочные дела. Нажав какую-то кнопку ниже уровня стола, он активировал механизм самодвижущейся коляски, наподобие той, что когда-то была у Стокмана. Сама мысль о подобном сходстве заставила мастера ниндзя сердито нахмуриться. Ничего, скоро с этим досадным недоразумением будет покончено, а пока… Подъехав к противоположной стене, нажатием еще одной кнопки он заставил тяжелый с виду шкаф отъехать в сторону, открывая спрятанный за ним проход, и исчез в нем прежде, чем массивное прикрытие вернулось на свое место.