***
Неожиданное появление господина Ороку в лаборатории, некогда принадлежавшей Стокману, вызвала суматоху и замешательство среди ее работников, близкие к открытой панике. Конечно же, никто не решился двинуться с места, и лишь взгляд каждого был неотрывно прикован к рослой крепкой фигуре хозяина, нервно отслеживая каждое его движение. И причины для этого тоже были более, чем обоснованные. В последнее время мастер клана чаще обычного проявлял интерес к проводимым здесь опытам – гораздо чаще, чем ранее, занятый делами своей официальной империи. Однако интерес этот был таков, что сотрудники лаборатории охотно вернули бы прежние времена, пусть это неизбежно сказалось бы на заработной плате и финансировании проектов. Все же порой безопаснее находится в безвестности, чем постоянно чувствовать себя под прицелом. Сейчас, отставив прочие дела в сторону, господин все внимание сосредоточил на восстановлении заметно пострадавшего во время недавней диверсии последнего изобретения Стокмана. Но пристальное внимание означало еще большие требования, а промедление или промах вполне могли стоить здоровья, а может, и жизни особо невезучему. Господин Ороку и прежде не отличался особой терпимостью, а после несчастного случая – тем более. Пока что, казалось, лишь Чаплин, заменивший выбывшего из строя сотрудника, не испытал на себе начальственного гнева. И вот гроза готова была вновь разразиться. - Восстановлено ли последнее изобретение Стокмана? – задал вопрос хозяин, перемещаясь из обширного зала-испытательного полигона в небольшую комнату, стены которой сплошь были заставлены стеллажами, полными чертежей, папок с документами, образцами и макетами, и прочей необходимой рухлядью. Между ними скромно приютились три стола, принадлежащих руководящим лицам, в том числе и Чаплину. - Никак нет, господин, - почти по-военному отрапортовал один из присутствующих, поспешно поднимаясь со своего места. Его почти суеверный страх (подчиненный в очередной раз не заметил приближения господина, несмотря на изменения в способе передвижения, не изменившего привычке приближаться неслышно и с черного хода) вызвал легкую, почти незаметную усмешку господина Ороку, тут же исчезнувшую после неприятного известия. – Но… Несчастный не успел даже договорить – стремительно приблизившись, хозяин резко наклонился, сгреб его за отвороты халата и рывком подтащил почти вплотную. - Меня не интересуют подробности, - прерывисто процедил Шредер сквозь зубы, крепче сжимая хватку (в который раз резкое движение пробудило столь же резкую пронзительную боль, от которой перехватило дыхание). – Почему? - П-потому что это было л-личное изобретение мистера Стокмана, - прохрипел тот, чувствуя, как воротник сжимает его горло, но даже не пытаясь освободиться, боясь еще больше осложнить свою участь. – И он не счел нужным посвятить нас во все детали. - Самовлюбленный кретин! - прорычал господин Ороку и наконец отпустил свою жертву, небрежно оттолкнув прочь. С трудом удержавшись на ногах и откашливаясь, тот поспешил убраться подальше, опасаясь спровоцировать новую вспышку гнева. - К сожалению, он прав, господин, - подтвердил подошедший доктор Чаплин. Конечно же, его тоже страшил гнев хозяина, но если не объяснить своевременно уважительных причин задержки, последствия могут быть еще более плачевными. Для всех них. И, почтительно поклонившись, продолжил. – Большую часть расчетов мыслепередающего аппарата Стокман хранил исключительно в своей памяти. И теперь, после того рокового несчастного случая, мы потеряли его – а вместе с ним и недостающую информацию. Чаплин понуро склонил голову, и непослушные красновато-рыжие вихры, которым он безуспешно пытался придать некое подобие прически, мотнулись в такт, словно подтверждая его слова. Шредер досадливо скрипнул зубами, но ничего не сказал. Признавать свои ошибки было ниже его достоинства – да и кто мог предположить, что все так обернется? Особенно то, что мозгляк попадет в число жертв несчастного случая. Видимо, Стокман не утратил боевого задора, желая лично лицезреть погибель проклятых мутантов – зато утратил здравый смысл, подобравшись слишком близко… Да что теперь об этом? Утраченного не вернешь пустыми сожалениями. - Меня не интересуют оправдания, - холодно бросил он. – Что сделано, чтобы компенсировать утрату столь… необратимой потери? Произнося последние слова, мастер ниндзя слегка скривился: признавать кого-то незаменимым было не в его правилах, а уж тем более – двуличного предателя Стокмана, уже однажды решившегося на бунт. Сгинул – туда и дорога! Но вот с его машиной нужно что-то делать. Причем чем скорее, тем лучше. - Мы предпринимаем все возможное, чтобы восстановить утраченные расчеты, - поспешно заверил его Чаплин, озабоченно глядя в потемневшее лицо хозяина. – Но боюсь, наших усилий может оказаться недостаточно, чтобы сделать все так скоро, как бы вам того хотелось. - Что? – Шредер бросил на подчиненного испепеляющий взгляд, собираясь добавить, что слишком медлительным нет места у него на службе… - У меня есть предложение, господин, как ускорить этот процесс, - скороговоркой продолжил ученый, и глаза за толстыми линзами очков возбужденно блеснули. – Я хотел предложить подключить к работе нового сотрудника. Саймон Бредли, талантливый физик и по совместительству – мой бывший однокурсник. Его помощь была бы неоценима, и мы смогли бы завершить работу в кратчайшие сроки. -Ты в своем уме или прикидываешься? – резко перебил его господин Ороку, сжимая руки в кулаки и опуская на подлокотники кресла. Незадачливый ученый отшатнулся от угрожающего движения в его сторону. – Ты не понимаешь, что это секретная разработка? - Более чем, господин, - Чаплин принял обиженный вид. – Во времена учебы Саймон был честнейшим малым, готовым работать во имя идеи. Кроме того, это единственная кандидатура. Наиболее удачная... - Люди меняются… - проворчал господин Ороку и напряженно задумался. Никто не смел прервать его размышлений – впрочем, как и подать дельную идею. Все эти книжные черви даже не подозревают, как сильна власть денег в этом проклятом мире! Стокман подозревал – и не только. Не хотелось бы повторения истории, только дураки не учатся на своих ошибках. Впрочем, и тратить время на поиски подходящей кандидатуры тоже. Никто не мешает подстраховаться прямо сейчас, не дожидаясь измены. - Удачная, говоришь?.. – хмыкнул он, снова обретая невозмутимый вид. – Для него, должно быть. Весьма удачная протекция. - Для всех нас, господин, - рискнул возразить Чаплин, про себя облегченно выдохнув. Уж если не набросился сразу с обвинениями в самоуправстве – значит, шанс есть. У всех них. - Посмотрим, - холодно бросил господин Ороку, разворачивая коляску к выходу. – Передай данные своего протеже Караи – пусть проверит его благонадежность. В любом случае ты лично отвечаешь за него. - Будет сделано, господин. Непременно лично, - уже вдогонку крикнул Чаплин, хотя хозяин уже не слушал его, и радостно улыбнулся, взлохматив волосы. Обошлось. А уж он позаботится, чтобы промахов, подобных сегодняшему, не повторялось.***
- Как продвигаются поиски меча Тэнгу? – задал следующий интересующий его вопрос мастер ниндзя вошедшему Хану. Он ожидал подчиненного в небольшом зале, оборудованном специально для решения дел, связанных с кланом; только не на привычном возвышении с небольшим раскладным столиком на нем, а чуть поодаль. Светильники по обеим сторонам возвышения бросали на его лицо резкие тени и красноватые отблески, делая страшноватым – особенно в глазах нерадивых подчиненных. Немало способствовала этому наладонная пластинка (тэкко-каги) с бритвенно-острыми лезвиями на ней, нарочито-небрежно покоящаяся на коленях. Все это не добавляло уверенности главе Пурпурных Драконов, хорошо знающему цену этому обманчивому спокойствию и небрежности. Тем более, что похвалиться на этот раз ему было нечем. - Прошу прощения, но без видимых результатов, мастер, - Хан поспешно встал на колени и склонился в почтительном поклоне, старательно избегая взгляда на до сих пор непривычное средство передвижения хозяина. – Нам удалось выяснить, что в Музее естественной истории хранится лишь жалкая подделка великого меча... По правде сказать, Хан и сам не слишком понимал, что же особенного должно заключаться в этом оружии. По скупым сведениям, которыми снабдил его хозяин, блондин знал, что он сделан из какого-то нетипичного для холодного оружия металла и оттого обладает особыми свойствами (какими именно, мастер не пояснил, а Хан не решился любопытствовать). Главное же его отличие от прочего оружия – то, что удержать его в руках может лишь истинный мастер, другой же сильно обожжет руки. К счастью, проверить было на ком – да если бы и не было, Хан не раздумывая рискнул бы потерей собственной конечности, лишь бы выполнить задание. Не пришлось… Легендарный меч оказался всего лишь муляжом, искусной подделкой, а вот наказание за неудачу могло последовать вполне реальное: блондин с опаской покосился на лезвие и кровавый отблеск факела на нем. - …На которую мог купиться только такой некомпетентный идиот, как ты, - перебил его хозяин, и брови его почти сошлись на переносице. – Это все, что ты можешь мне доложить? - Никак нет, - поспешно выпалил Хан и, повинуясь повелительному жесту, выпрямился, подавляя желание нервно оглянуться на неподвижно застывших у входа воинов клана. – Мои люди прочесали все окрестности Кэнтё-дзи - но с тем же результатом. Покорнейше прошу прощения, - он снова склонился в поклоне, хотя взгляд упорно притягивала тэкко-каги, незаметно перекочевавшая на правую руку мастера. Дурной знак… - Окрестности Кэнтё-дзи? – переспросил Шредер почти спокойно – и вдруг с силой ударил кулаком по подлокотнику кресла, отозвавшемуся жалобным хрустом. – На этой территории расположен монастырь, где еще со времен сёгуната Токугава хранятся реликвии клана, - при этих словах ободренный Хан радостно кивнул и решился поднять глаза – только лишь для того, чтобы встретить горящий гневом взгляд хозяина, - официальные реликвии. И об этом знают все. Не думал ли ты своей пустой головой, что настоящее сокровище будет храниться у всех на виду? Великан лишь молча склонил голову, ничего не отвечая. - Наверняка ты купился на статуи тэнгу, расположенные на территории храма, - уже более спокойным, презрительно-насмешливым тоном осведомился господин Ороку, осторожно откидываясь назад, на спинку кресла. – Ведь так?.. Хан покорно кивнул. Да, такая мысль действительно приходила ему в голову, хотя и не в числе главных. Но спорить он не решился. - Тебя подвела твоя европейская логика, - продолжал Шредер, задумчиво глядя на пляшущие языки пламени в треножнике. – Но это поправимо – пока есть, кому думать за вас, олухи. В последний раз легенды упоминали меч Тэнгу во время сражения при Эдо… Хан удивленно поднял брови, это название ничего ему не говорило. - … ныне известном под названием Токио, - соблаговолил пояснить мастер. – сражение проходило в окрестностях горы Уэно, на несколько миль от тогдашнего Эдо. Теперь же эта местность вошла в состав нашей столицы. Великан растерянно молчал. Не в столице же Страны восходящего солнца искать канувшую в лету реликвию? Впрочем, это уже не его дело – да и искать не обязательно в городе, окрестности тоже нельзя обойти пристальным вниманием. - Вас понял. Я немедленно распоряжусь послать туда людей, - по-военному отрапортовал Хан, ожидая приказа подняться с колен и немного воспрянув духом. Кажется, на этот раз выволочка отменяется… Но не успел он это подумать, как лезвие тэкко-каги коснулось его горла, заставив замереть на месте. - Я рад, что понятливость вернулась к тебе, - вкрадчиво проговорил господин Ороку, с мрачным удовлетворением наблюдая, как побледнел и изменился в лице незадачливый помощник, парализованный страхом близкой гибели. Будучи на голову выше и намного внушительнее с виду, Хан никогда не пытался оспорить власть господина. И сейчас, даже в таком униженном положении, он, Ороку Саки, оставался хозяином положения – и это хоть немного примиряло его с жестоким капризом судьбы. - Иди, - сухо приказал он, опуская руку. – И запомни: следующая ошибка может стать для тебя последней.