***
... и которая состоялась, но несколько позднее ожидаемого. По расчетам мастера ниндзя, ко времени окончания его занятий руководитель группы, отправленной в Токио на поиски легендарного наследия предков - знаменитого меча - уже будет смиренно дожидаться прихода господина с отчетом об удачно завершенной миссии и самым главным тому доказательством. Вместо этого господину, подавляя нетерпение и гнев, самому пришлось ожидать задержавшегося подчиненного. Пусть и по уважительной причине - гроза, начавшаяся во время занятий, была лишь краешком большого циклона, заметно испортившего погоду над океаном и едва не сделавшего ее нелетной, - и пусть всего на какие-нибудь пятнадцать минут. Этого было уже довольно. Внешне господин Ороку сохранял невозмутимый вид, каменным изваянием возвышаясь меж двух трепетавших на сквозняке светильников, про себя же понадеялся, что бестолковый блондин на этот раз не разочарует его, и драгоценное время не будет потрачено впустую. Для блага самого же Хана. Тем большим удивлением и негодованием была встречена невысокая худощавая и с виду ничем не примечательная фигура одного из воинов клана, с его разрешения переступившего низкий порог. По маленькой нашивке на правом плече, чуть ниже символа клана Шредер опознал в вестнике заместителя Хана в данной миссии. Но сейчас это было ему абсолютно безразлично. - По какому праву ты... - на этом месте мастер сделал многозначительную паузу, позволив воину самому догадаться, какими "лестными" эпитетами наградил его господин в своем сознании, - занимаешь место, которого не стоишь? - Прошу прощения, господин, - тот низко поклонился, опускаясь на одно колено. - Мне приказано временно заменить Хана-сама ввиду сложившихся обстоятельств и вместо него передать отчет о выполнении миссии. Шредер нахмурился, потерев переносицу. Нехорошее предчувствие, уколовшее еще при виде одинокой фигурки посланника, усилилось. - Докладывай, - сухо приказал он и сложил руки на животе, с каждой секундой, с каждым словом все больше мрачнея. И было от чего. Если прошлое фиаско еще давало надежды на возможность его исправления: не найдено в одном месте, поискать в другом, - то на этот раз все было гораздо сложнее. Проявив неожиданную смекалку, Хан распорядился вести поиски не только в самой столице, но и в ее окрестностях, не оставляя без внимания ни одного самого невзрачного на вид строения. И этот кропотливый труд принес результат: великану удалось напасть на след и даже добраться до последнего места захоронения легендарного меча - древней усыпальницы, имя хозяина которой уже стерлось из памяти даже живущих неподалеку в скромной обители, точнее, даже хижине, двух монахов-отшельников. Но и только. Это скромное достижение оказалось единственным. И последним - ибо в разоренном и уже успевшем зарасти травой месте захоронения меча не обнаружилось. Допрос единственных доступных свидетелей тоже ничего не дал, несмотря на все старания: те утверждали, что меч забрал "человек из-за моря", прибывший сюда во главе шайки головорезов, которому престарелые обитатели хижины не посмели оказать сопротивления. Куда отбыл наглый похититель и как ему удалось избегнуть губительного воздействия меча, монахам также не было известно. Господин Ороку судорожно, до боли и хруста сжал ладонью подлокотник кресла, глядя на пламя, душу же его пожирал такой же огонь бессильного гнева. Его опередили - и кто! Какой-то заезжий чужеземец, варвар, недостойный даже касаться подобного сокровища. Унижение, равного которому придумать трудно. И где искать его, тоже неизвестно - а значит, почти наверняка главная реликвия, утерянная его родом несколько поколений назад, таковой и останется. А главный виновник допущенной оплошности - если бы он сразу сообразил, где искать меч, а не тратил время впустую, то все могло быть иначе, - вне зоны досягаемости. Застывший неподвижно на месте посланник, повинуясь жесту, покорно, хотя и весьма неохотно поднялся - ибо все в клане были наслышаны о беспощадности мастера и его непредсказуемых вспышках гнева, - приблизился и передал господину отчет, составленный Ханом. И тут же отступил на прежнее место, у порога. Мельком просмотрев неровные строчки, Шредер зло смял в руке лист и поднял взгляд на посланника. - А где же сам... руководитель миссии? - спросил он. Голос, однако, звучал ровно и холодно, никак не выдавая захлестнувшего гнева. - У него... возникли какие-то сложности с местной якудзой, - чуть запинаясь, проговорил посланник. - Прошу прощения, господин, - он снова поклонился, - но мне неизвестны подробности. - И когда соизволит прибыть этот бездельник? - перебил его Шредер и недобро сощурился. - Не имею чести знать, - воин извлек из потайного кармана еще один плотно свернутый свиток. - Он велел передать его вам. В нем все сказано. Посланник уже выпрямился, чтобы вновь приблизиться и передать сообщение, но был остановлен жестом господина. Тот резче, чем было необходимо, хлопнул по кнопке, приводя в движение механизм самодвижущегося кресла... Резкий жест породил не менее резкое движение. Миг - укрытое маской лицо посланника приблизилось на расстояние фута*. Но рука, державшая свиток, дрогнула и судорожно сжалась на нем, слегка помяв бумагу. "Боится - это хорошо. Значит, уважает", - с толикой мрачного удовлетворения отметил про себя господин Ороку. Но неровный ход, встряхнувший коляску буквально на ровном месте, не слишком вписывался в эту теорию. И, слегка наклонившись вбок, в сторону оставшегося сзади препятствия, и слегка скосив глаза, мастер ниндзя понял, что стало помехой движения, а заодно и странного поведения воина. Колесо коляски проехало прямо по ступне невезучего подчиненного. Но тот мужественно держал себя в руках, никак не выказывая своих страданий. Криво усмехнувшись, Шредер одним движением вырвал из ослабевших пальцев свиток и дал задний ход, повторив экзекуцию. - Иди, - коротко приказал он. Воин поклонился и, стараясь не хромать, вышел из комнаты.***
Господин проводил его внимательным взглядом - а, оставшись, наконец, в одиночестве, яростно выругался и, сжав в ладони так и не развернутый свиток, с силой отшвырнул в дальний угол. Оправдания. Одни лишь оправдания и непредвиденные расходы. А цель так и остается недостижимой, словно луна. Будь прокляты все эти чертовы монахи, неспособные уберечь поистине важного! Хорошо бы Хан в момент допроса перестарался и прикончил их всех. Но это вряд ли... Не случайно же этот трус не осмеливается явиться и получить заслуженное за провал наказание. Еще и ввязался в разборки с местными, которые могут затянуться черт знает насколько. Немного успокоившись, господин Ороку нашел взглядом сиротливо лежащий в углу свиток. Все же он поторопился. Может быть, в этом послании говорится, когда следует ожидать явления пустоголового подчиненного - и подготовить ему достойную встречу. Как нарочно, свиток закатился в угол между изящно выполненной кованой катана-какэ** (Шредер редко пользовался этим видом оружия, предпочитая более компактные и удобные текко-каги, но созерцание благородного оружия приносило ему особое удовольствие) и стеной, и все попытки достать его с кресла обернулись неудачей. Что еще больше разозлило мастера ниндзя. Не звать же, в самом деле, солдат ради такого пустяшного дела. И тут его осенило. "Вы устойчивее держитесь на ногах, господин", - так ведь, кажется, говорила мисс Уотергейт? Будем надеяться, что она не льстила ему... С негромким металлическим щелчком, эхом отозвавшимся от стен комнаты, отошла передняя крышка кресла, загодя поставленного на тормоз, и Ороку Саки медленно, осторожно спустил неподвижные ноги на пол, придерживаясь руками за подлокотники. Хвала богам, что они и вся верхняя часть тела восстановились полностью, а вот нижняя... сейчас посмотрим, чего стоили ваши препараты и упражнения, дорогой доктор. Пока что все вроде бы прошло благополучно, даже спина (на этот раз не защищенная корсетом) пока не беспокоила. И глубоко вдохнув и собравшись с духом, господин Ороку оттолкнулся от кресла и выпрямился. Резкое движение иглой боли впилось в поясницу. Уже не столь нестерпимой и даже почти переносимой, вот только ноги, которыми он ощущал и холодные плиты пола, и отчасти удерживаемый собственный вес, отчего-то вдруг стали ватными и подогнулись, несмотря на отчаянное волевое усилие, попытку удержаться. Бесполезно. Пара секунд борьбы с собственным телом - и с полным досады стоном раненый растянулся на полу во весь свой немаленький рост, едва не приложившись лбом о ножку катана-какэ. Подставленные вовремя руки смягчили падение, а своевременное отсутствие посторонних глаз позволяло скрыть неприятное, унизительное поражение. От воинов, от слуг. От всех, кроме самого себя. Душу жгло, словно каленым железом: "Не смог! Опять! В который уже по счету раз. Ну сколько же можно, черт возьми?!" Слова остались лишь словами, и он по-прежнему бессилен. Снова... Свирепо выругавшись, Шредер резким неверным движением, уже не обращая внимания на боль, подтянулся на локтях в сторону кресла, приподнялся, словно бы собираясь встать... затем неожиданно расслабил руки, уткнувшись лицом в пол возле нее, молча, без движения. Стороннему наблюдателю, буде такой вдруг обнаружился, могло бы показаться, что вложив в последнее движение все силы и ярость, грозный и непобедимый воин просто уснул или, что более вероятно, потерял сознание... если вообще жив. И лишь приблизившись почти вплотную, мог бы заметить, как сжаты в кулаки руки, как напряжены плечи, сколько боли и отчаяния в этой неудобной вынужденной позе.***
Сколько прошло времени, неизвестно, ибо наблюдать его было некому (хотя счастливых здесь не было). Однако по прошествии определенного периода вторая, почти незаметная с главного входа дверь с негромким шорохом отъехала в сторону, и в комнату осторожно заглянула темноволосая девушка, уже сменившая униформу Фут на легкое кимоно персикового цвета. Увидев лежавшего на полу мужчину, она испуганно всплеснула руками и бросилась к нему. Приблизившись, Караи (а это, безусловно, была она) попыталась поднять его под одну руку. - Отец, что с вами? Сердито рыкнув, тот дернул рукой, освобождаясь. - Отстань. - Что с вами? Вам плохо? - Караи наклонилась ниже, стараясь заглянуть в лицо. - Я сказал: уйди! - резким движением, напоминавшим удар, Ороку Саки отмахнулся от непрошеной заботы, и, удивленно ахнув, девушка прижала ладонь к щеке и неловко села на пол. - За что? - прошептала она почти неслышно. Подняв голову, мужчина тяжело вздохнул, медленно успокаиваясь, но ответа ее не удостоил. Нет, бить ее он не собирался, извиняться - тем более. - Оставь меня, - угрюмо приказал он, поднимаясь и с усилием подтягивая непослушное и ноющее после падения тело (сейчас это ощущалось особенно отчетливо) на самодвижущееся кресло. - Я хочу побыть один. Никто не должен меня беспокоить. Ты поняла? Передай это и остальным. - А как же... - Караи запнулась, затем неуверенно продолжила, - ... мисс Уотергейт? - А ее - в первую очередь! - вспыхнул господин Ороку, и девушка опасливо попятилась, мысленно проклиная собственный длинный язык. - Пусть убирается к дьяволу! Так и передай. Все поняла? Девушка молча кивнула. - А теперь уходи. Сейчас же. Оставшись один, Ороку Саки какое-то время неподвижно смотрел в стену. Вот и все. Одной проблемой меньше. Проку от этого лечения как от козла молока, а каждый день просто так видеть эту самодовольную дерзкую стерву выше его терпения. Однажды он точно придушит ее своими руками... придушил бы прямо сейчас, на этом самом месте за то, что посмела его обмануть. Он тяжело выдохнул. Нахлынувшая волна гнева немного заглушила горечь. Ту, которой наверняка не стоила ни девка-докторша, которой он так глупо и неосмотрительно поверил, ни ее так называемое чудодейственное лечение. Чудес не бывает, давно следовало это понять. Они возможны лишь в одном случае: когда достигаются своими руками... или руками подчиненных, что, в сущности, не меняет дела. Мужчина решительно выпрямился в кресле, глаза сузились почти до щелочек. Очень своевременное воспоминание. К черту Хана, к черту мисс Уотергейт! С ними он разберется потом, а сейчас у него более важное и неотложное дело. То, что можно назвать чудом, а можно и кошмаром. Кому как...***
Если неожиданное появление господина в лаборатории не в привычное время и удивило ее постоянных обитателей, они постарались ничем это не выдать. За время службы они успели четко выучить, что их хозяин и повелитель терпеть не может впустую потраченного времени и не менее бесполезных проявлений подобострастия. Вот и сейчас, едва успев пересечь границу их владений, он решительным жестом подозвал к себе Чаплина и его напарника, долговязого белобрысого Бредли, не обращая ровным счетом никакого внимания на остальных. Чаплин почтительно склонил голову, приветствуя господина Ороку, менее привычный Бредли чуть замешкался, но все же повторил его жест. От внимательного взгляда из-за толстых линз очков не укрылось ни решительное и даже можно сказать оживленное выражение лица мастера, ни жесткий блеск его глаз. К счастью, на этот раз ученым было чем похвалиться, что Чаплин и не преминул сделать, оживленно жестикулируя и неоднократно указывая в сторону восстановленного аппарата весьма немаленьких размеров, занявшего почти всю стену не слишком большого помещения. Какое-то время Шредер слушал его со скучающим выражением лица, затем резко оборвал на полуслове, обратившись непосредственно к Бредли. Чаплин опасливо скосил глаза на напарника, но тот не опозорил его, отвечая довольно спокойно и почтительно, лишь изредка забываясь, увлекаясь пересказом наверняка не интересующих хозяина подробностей. - Итак, вы испытали машину и, по вашему скромному мнению, - господин Ороку слегка усмехнулся, - она вполне готова к работе? - Совершенно верно, - кивнул Бредли, а затем неожиданно предложил. - Вы можете сами испытать ее, господин, и убедиться, что я не преувеличиваю. Лучше всего на объекте, находящемся в пределах крепости. - Дельная мысль, - Шредер легко пристукнул ладонью по подлокотнику кресла, словно подтверждая тем самым согласие. - Приступайте. - Мне потребуется вещь, принадлежащая этому лицу, - продолжил ученый и вопросительно взглянул на хозяина, - ну, или с которой он вступал в продолжительный контакт. Чуть подумав, господин Ороку согласно кивнул и извлек из внутреннего отсека кресла шпильку, потерянную в его покоях Караи. Еще тогда мастера ниндзя посетила мысль избрать объектом испытания именно ее. Чаплин клятвенно заверял его, что излучения машины не причиняют объектам существенного вреда и не лишают разума (хотя было бы и неплохо), а уж незначительный ущерб типа головной боли или помутнения сознания куноити может и потерпеть. Тем более, во имя такой значимой цели. А в связи с событиями дня сегодняшнего дочь наилучшим образом подходила. После недавнего жесткого выговора она наверняка не ожидает вызова и не может даже предположить его возможность. Какая возможность, если ей приказано даже не показываться ему на глаза? Тем точнее будет результат эксперимента. Подъехав поближе, Шредер передал ученому шпильку и придирчиво вгляделся в экран. Бредли закрепил шпильку в специальном держателе, от которого в сторону машины отходили скрученные кабели, подключил контакты и, когда механизм активизировался и негромко загудел, вновь обернулся к мастеру ниндзя. - Какую мысль нужно передать объекту? Ороку Саки ненадолго задумался и решил пока ограничиться малым. Кто знает, насколько велики возможности этого механизма. - Явиться сюда. Немедленно. Саймон согласно кивнул и торопливо застучал пальцами по клавишам. Довольно скоро экран заполнился непонятными символами, к которым Бредли, подумав, добавил еще один. И нажал клавишу ввода. - Как скоро подействует ваш агрегат? - требовательно спросил Шредер. - В зависимости от местонахождения объекта на данный момент - от пяти секунд до... - договорить ученый не успел: дверь с изображением символа клана неслышно скользнула вверх. На пороге стояла Караи в привычном облачении куноити, в котором, скорее всего, обходила посты. - Вы звали меня, господин? - спросила она неожиданно тусклым, безжизненным голосом. Взгляд оставался неподвижным, лишенным каких-либо эмоций. Господин Ороку обернулся к ученому, жестом приказав тому завершать воздействие. Тот согласно кивнул. - Ты ошибаешься, я никого не звал, - жестко, привычным тоном, призванным скрыть удивление от рукотворного чуда, возразил Шредер. Бредли щелкнул клавишами, выключая машину. - Но вы... - на полуслове Караи запнулась, с ошарашенным видом огляделась по сторонам, очевидно, не вполне понимая, как ее сюда занесло. Затем, поймав взгляд отца, чуть вздрогнула и отступила на шаг, инстинктивным жестом прижав ладонь к щеке. - Я никого не звал, - с нажимом повторил Ороку Саки. - Уходи. - Да, господин, - торопливо поклонившись, куноити исчезла в темном проеме. Дверь с шорохом скользнула на место. Когда Караи скрылась из виду, Шредер наконец позволил себе торжествующую улыбку. Однако все же переспросил настороженно: - Машина способна воздействовать на все живые объекты, как людей, так и животных? - Конечно, господин - чуть обиженно отозвался Бредли. - На животных мы и проводили испытания. - Расстояние и препятствие также не будут помехой? - продолжал расспросы господин Ороку. - Совершенно верно, - кивнул ученый. Чаплин последовал его примеру. - Прибор воздействует на птицу, летящую над морем за несколько миль от берега, - и, поймав недоверчивый взгляд мастера, пояснил, - для чистоты эксперимента нужная птица была окольцована и... Шредер нетерпеливо махнул рукой, не желая вдаваться в подробности. - А как быстро нужный объект после излучения может... попасть сюда, скажем, из другого конца города? - задал он наконец самый важный для себя вопрос. - Смотря какой объект... - начал было Саймон, но Чаплин предостерегающе дернул его за рукав, прошипев на ухо: "человек". - От одного до нескольких часов, - с готовностью пояснил Бредли. - Максимум - шесть, если только вас не интересует немощный старик или едва ходящий ребенок. - Очень хорошо. Минуту, - отдалившись немного, Шредер раскрыл переговорное устройство. Перенастраивая его с волны на волну, он передал сигнал об экстренной готовности постам охраны по периметру всего здания, не забыв о крыше и подвальных помещениях, особое внимание уделив наиболее возможным для проникновения земноводных местам. Приказал о возможных подозрительных передвижениях немедленно сообщать ему. Затем вернулся к пульту управления прибором. И по приказу мастера один из воинов, вызванный им чуть ранее, открыл герметично закрытый ящичек, внутри которого хранился окровавленный обрывок банданы одного из его противников. Клочок с ладонь величиной синего цвета. - Вот необходимый вам предмет, - в холодном голосе господина Ороку помимо воли промелькнули злорадные нотки. - Текст передачи аналогичный. Приступайте. Ничем не выдавая удивления при виде странного предмета, Бредли аккуратно закрепил его в держателе, еще раз проверил контакты и включил машину.***
Первые два часа прошли в напряженном ожидании. Последующие дались еще тяжелее. Ближе к концу последнего, шестого часа, когда уже почти стемнело, Шредер не выдержал и, настроив связь, сам осведомился о наличии вторженцев. Ответ был отрицательным, со всех постов. Более того, на просматриваемой территории небоскреба во всех направлениях, включая крышу, не было ни одного живого существа, даже паршивого голубя. Так, словно излучение адской машины отпугнуло их всех. - И как прикажете это понимать? - чуть наклонившись вперед, негромко поинтересовался господин Ороку. Голос его в повисшей тишине отозвался эхом от стен. Чаплин украдкой ослабил воротник и сделал шаг назад. Он не понимал, что произошло: прибор был исправен, все проверки, включая последнюю, были успешными, - но инстинктивно понимал, что времени разобраться в этом у них может и не быть. У них всех. Один лишь Саймон, еще плохо знакомый с повадками хозяина и не подозревая о нависшей над его головой опасности, недоуменно пожал плечами: - Трудно сказать, господин Ороку. Какой-нибудь неизученный препятствующий фактор... - Неизученный? - стремительно приблизившись, Шредер резко наклонился вперед (прочие сотрудники столь же резво попятились назад) и схватил за воротник невезучего Бредли, подтащил ближе к себе. Тот лишь испуганно захлопал глазами, когда внушительный удар кулаком (который, будь он нанесен в полную силу - о чем Бредли, конечно, не знал, - вполне мог сломать ему шею) впечатался ему в челюсть. Зубы непроизвольно клацнули, а голова безвольно мотнулась на шее. Едва не потеряв сознание, ученый непременно рухнул бы под колеса коляски хозяина (и тот мог и не отказаться от искушения испробовать на прочность живой коврик), если бы крепкая хватка этого самого хозяина не удержала его в стоячем положении. После чего резко встряхнула, возвращая к реальности. - Неизученный? - повторил господин Ороку громко и отчетливо. - Так я плачу вам за то, чего вы не делаете? - Пока неизученные, господин, - чуть шепеляво пробормотал Бредли (сказывалась потеря одного зуба), невольно жмурясь и дергаясь на каждое резкое движение в его сторону. - Мы успели лишь восстановить машину и проверить ее воздействие на живые объекты. Возможные препятствующие факторы могут оказаться неожиданными, и на их выявление потребуется время. - Например? - прищурился Шредер, не спеша ослаблять хватку и уж, тем более, отпускать жертву. - Воздействие воды, металла, химических веществ, радиации, - скороговоркой выпалил Бредли, чувствуя, как ему ощутимо начинает не хватать воздуха, - физическое состояние объекта, т.е. его неспособность к передвижению... вплоть до гибели. - Что ты сказал?! - повторил господин Ороку заметно тише, разжав пальцы на воротнике и отпуская свою жертву. В ужасе зажмурившийся Чаплин приоткрыл сначала один глаз, а затем и второй. - Что его... может не быть в живых, - полузадушенно выдохнул Бредли. Затем, откашлявшись, робко добавил. - Обрывок покрыт копотью и кровью, а значит, объект сильно пострадал в момент ее утери. Был серьезно ранен. И вполне мог не дожить до сегодняшнего дня. "Как и все остальные", - опустошенно повторил про себя Шредер. Как он мог забыть о том, что взрыв был невероятно силен (ведь он и сам пострадал от него. А ведь враги находились гораздо ближе к эпицентру и не были готовы к происходящему). И, даже если чудом выжили, - условия в канализации далеко не санитарные. Грязь, инфекция, крысы... Этому хлюпику нет смысла врать, ведь его гонорар, да и само благополучное существование зависело от результатов проделанной работы, и это значит... - Может оказаться также, что расчетная мощность оказалась сла... - начал было Бредли, но вовремя подоспевший Чаплин торопливо и довольно бесцеремонно зажал коллеге рот ладонью. После пережитого торнадо (иного сравнения для гнева хозяина у выходца из Техаса просто не находилось) напоминать мастеру о возможной допущенной ошибке было крайне неосторожно. Простодушный Саймон ведь, в отличие от него самого, не знает, на какого опасного человека работает. Ученый с недоумением покосился на коллегу, крайне озадаченный его странным поведением. Чаплин лишь раздраженно шикнул, нетерпеливым жестом давая понять, что все разговоры следует отложить на потом. Саймон растерянно кивнул, и оба ученых проводили взглядами неожиданно замолкшего и ушедшего в себя хозяина, столь же нежданно покинувшего лабораторию. И если резкая смена настроения и озадачила Чаплина, то озвучить это он не счел нужным.