***
— Хан! — неожиданно ожила система связи, спрятанная где-то в углу. Весьма некстати, как раз когда блондину удалось немного успокоить напряженные мышцы. Он нервно дернулся в сторону источника звука, прищурившись, высматривая его в полумраке. — Мастер приказал тебе немедленно прибыть к нему по возвращении с миссии, — продолжил приемник голосом Караи. И, добавив ехидным тоном, — для важного разговора, — отключился. «Начинается…» Приятные мысли тут же разбежались, словно вспугнутые мыши. Ничего хорошего от этой аудиенции Хан для себя не ждал, но опоздать означало навлечь на свою бедовую голову еще больший гнев мастера. Потому блондин позволил себе задержаться в комнатушке лишь на несколько лишних мгновений, для того, чтобы подняться, подобрать с пола бластер и отряхнуть штаны. Все это единым слитным, хотя и не слишком плавным движением. После чего стремительным шагом, норовящим то и дело перейти на бег, направился к ближайшему лифту. Мастера не следует заставлять ждать, а сейчас — тем более.***
На счастье великана, в гараже оказался свободным вместительный черный «Хаммер». Мастер не слишком жаловал эту модель, но ученику она была как раз под стать и под характер. А не слишком презентабельный внешний вид окупала высокой проходимостью и маневренностью. А также скоростью, что сейчас было особо важно. Раннее утро спасло многих автовладельцев: торопясь прибыть на место в срок, главарь Драконов, и прежде не сильно жаловавший правила дорожного движения, сегодня вовсе махнул на них рукой. Путь занял каких-нибудь пятнадцать минут, с охраной, хорошо знавшей его в лицо, проблем тоже не возникло. Один из них даже любезно указал комнату, в которой ожидал великана хозяин. И вот теперь тот стоял перед дверью этой самой комнаты, озадаченно потирая затылок и гипнотизируя взглядом золотистые деревянные планки Хотя он не раз бывал здесь, в особняке, удостоиться приема в личных покоях хозяина еще не доводилось. И сегодня, провинившийся чувствовал это нутром, тем более не самый подходящий день для подобной милости. От которой почему-то мурашки пробегали по спине, а в коленях поселилась противная дрожь. Однако перед смертью не надышишься, а время, злокозненное время работает против него, утекая, как песок сквозь пальцы. И блондин, собравшись с духом и глубоко вдохнув, постучал по перекладине двери условным сигналом, известным только ему и мастеру. Ответ не заставил долго себя ждать, но это встревожило еще больше. Впрочем, выбирать было не из чего. Створки двери раздвинулись, пропуская его внутрь. Хан вошел, не глядя по сторонам и боковым зрением отмечая неподвижно замерших невдалеке от входа воинов клана. Сколько их было, он затруднился бы сказать наверняка, впрочем, не в этом дело. И в прошлый раз, и сейчас при их встрече с хозяином присутствовали посторонние. Чего никогда не водилось ранее. Мастер не доверяет ему, или… В любом случае, дурной знак. Вежливо поклонившись, Хан опустился на колени, сделав всего один шаг внутрь. Створки за его спиной бесшумно сомкнулись, и в комнате стало чуть темнее. — Подойди ближе, — негромкий голос заставил Хана поежиться и поднять голову. Мастер смотрел на него, не мигая, без малейшего выражения гнева или иных эмоций. Впрочем, помощник слишком хорошо знал своего господина, чтобы обольщаться этим. И надеяться на то, что гроза минует его стороной. Почти наверняка Шредер получил послание и понял всю безнадежность продолжения его миссии. Вот только… станет ли это оправданием ее невыполнения? Вряд ли. Великан нервно сглотнул и поднялся на ноги. Наклонившись, долго возился с ботинками: пол почти до порога был застелен татами, и вряд ли господину понравится, если он, Хан, пройдет по ним в уличной обуви (комната находилась не так далеко от входа, и оттого хорошая мысль разуться посетила его, как водится, гораздо позже необходимого). Осторожно наступив на циновку, словно она была тряской поверхностью болота, блондин сделал несколько неуверенных шагов. И остановился метрах в двух от сидящего в самодвижущемся кресле хозяина, старательно отводя взгляд, как нашкодивший пес. Резкий металлический звук едва не заставил его подпрыгнуть, а увиденное зрелище (дверь, через которую он только что прошел, скрыла собой стремительно опустившаяся металлическая створка темного оттенка) нервно передернуть плечами. Почти наверняка непробиваемая и глушащая все звуки. Происходящее нравилось ему все менее, а более всего — что ничто, абсолютно ничто от него не зависело. — Ну же, с каких пор ты стал таким робким, — почти доброжелательно подбодрил его Ороку Саки. И даже улыбнулся одними уголками губ. Темные же глаза оставались холодными и непроницаемыми, как дуло пистолета, и от странного этого сочетания стыла кровь в жилах. — Ты же не собираешься невежливо покинуть меня до окончания разговора, не так ли? — Н-нет, господин, — наконец выдавил из себя Хан. — Вот и хорошо, — приглашающим жестом господин Ороку указал на место напротив себя за маленьким столиком. Затем, откинув крышку, осторожно спустил ноги на пол и подкатил кресло поближе. — Тем более, нам есть, что обсудить. Блондин молча поклонился и чуть неловко уселся, подобрав под себя ноги. Все как в былые времена, когда он, совсем еще зеленый мальчишка, искренне считал себя первым учеником и возможным наследником господина. Давненько же это было… Он уже успел почти позабыть об этом, а сейчас уютная атмосфера полупустой затененной комнаты действовала на нервы. Слишком уж было это… неправильно, неестественно. Уж лучше бы хозяин накричал на него, избил… да даже лишил руки, как Стокмана за первую неудачу. Не то чтобы ему этого так сильно хотелось, но все лучше, чем сидеть вот так, словно на иголках, ожидая неизвестно чего, но неизбежно — скверного и зловещего. Тем временем показавшаяся из боковой двери, которую из-за нервозности блондин и не заметил, служанка внесла небольшой глиняный чайник и наполнила стоявшие на столике чашки. Тоже совсем маленькие, даже для господина, не говоря уж о нем самом. Впрочем, скорее всего, они ему и не предназначались… хотя живот за время длительного перелета успело подвести изрядно. И сейчас оставалось лишь надеяться, что тот несвоевременным бурчанием не выдаст и не опозорит его еще больше. Хотя куда уж… — Погода не успела помешать тебе, — чересчур спокойно заметил господин Ороку, взяв в руки чашку. Задумчиво посмотрел на переплетение извилистых травинок на ее поверхности. — Ты добрался быстро. От такой неожиданной доброжелательности Хан поперхнулся воздухом и лишь молча кивнул. Затем решился-таки перевести разговор на главное, устав мучиться ожиданием. — Больше нам не повезло ни в чем, — пробормотал он, пряча за спиной руки и подавляя желание оглянуться. — На месте предполагаемого захоронения меча не оказалось ничего. — Вполне подходящее для тебя определение, — добавил Шредер и недобро сощурился. — Впрочем, этим ведь дело не ограничилось. — Нет, мастер, — великан тяжело выдохнул. — Местная якудза… — …стала для тебя неодолимой преградой, — мастер стиснул в руке чашку, затем поставил ее на стол. — Скверно. Это все, чем ты меня порадуешь? От неприкрытой угрозы, которую невозможно было спрятать за равнодушным тоном, блондин склонился еще ниже, мечтая стать меньше ростом, а то и вовсе превратиться в горошину и закатиться в щель между половицами. Вряд ли, конечно, это спасет его… — Никак нет, — начал было он, но тут хозяин прервал его, жестом указывая на вторую чашку. — Похоже, разговор затянется. Выпей, может, это освежит твои мысли… и хоть немного развяжет язык. Блондин с недоумением сморгнул, уставившись на чашку, но, поскольку в последней фразе прозвучало раздражение, переспрашивать не рискнул. Взял со стола вещицу двумя пальцами, почти не ощущая ее в своей широкой ладони. И сделал осторожный глоток. Зеленый чай, правда, с каким-то странным привкусом. Будь его воля, сам Хан предпочел бы холодного пива. Но сейчас явно не время и не место об этом вспоминать. Отпив еще немного, он опустил чашку, приготовясь продолжать рассказ, более похожий на допрос. Но в этот момент Ороку Саки отставил подальше свою чашку, опустив ладони на лакированную поверхность. — Все в этой жизни должно быть прекрасно и совершенно, — произнес он, глядя куда-то через плечо Хана. — Даже смерть. Особенно она… Ты так не считаешь? Не слишком понимая неожиданную смену темы, Хан лишь кивнул. И поставил чашку на столик, наконец-то облегченно выдохнув. Она-то, без сомнения, была произведением искусства, и великан опасался неосторожным движением повредить ее. — Чудесно. Я рад, что сегодня ты на редкость понятлив, — господин Ороку слегка откинулся назад, выпрямляясь. Недобрая улыбка тронула тонкие губы. — В таком случае ты наверняка поймешь, что для всего на свете есть время и место. А сегодня, — он оглянулся в сторону окна, за которым накрапывал мелкий дождик, — просто замечательный день для смерти… Сказано это было ну очень вовремя, пробудив недавние подозрения. Хан поперхнулся чаем и закашлялся, с ужасом понимая, что непонятный вкус чая ему вовсе не привиделся. И это значит… Шредер наблюдал за неподдельным выражением ужаса на лице помощника с нескрываемым злорадством. И вовсе не собирался его разубеждать… В этот момент Хан несколько раз ударил себя по груди, пытаясь откашляться, и неловко взмахнул руками, сбив-таки со столика злополучную чашечку. И что хуже всего, горячий чай из нее выплеснулся прямо на ноги хозяина. И это точно был конец. Если он и прежде не рассчитывал на помилование, зная свою вину, то теперь о нем не стоило и мечтать. Лишь о том, чтобы кара оказалась не слишком страшной. Позабыв о возможном отравлении и прочих мелочах, великан в ужасе припал к полу и зажмурил глаза, ожидая неизбежного. Напряженная пауза затянулась надолго. Слишком надолго, так что провинившийся не выдержал и осторожно поднял голову. И увиденное заставило его в изумлении широко раскрыть глаза. Мастер пристально смотрел на собственные колени, менее минуты назад пострадавшие от неловкости помощника, казалось, напрочь позабыв про весь остальной мир. Из-за чего именно, Хан не мог даже предположить, но предпочел не привлекать к себе внимания. На что бы оно ни было обращено… Мир перестал существовать… Во всяком случае, для мастера ниндзя, ставшего свидетелем чуда, на которое уже и перестал надеяться, так и было. Воистину, что ни делается — все к лучшему, хотя совсем недавно он так не считал. И готовился дать серьезный выговор Марико, которой уже следовало запомнить, какая именно температура должна быть у зеленого чая. Ей-то, уроженке Страны Богов, вдвойне стыдно про это забывать. Впрочем… Хан наверняка тоже на это не рассчитывает, и это будет «приятный» сюрприз для него. Равно как и добавление некоторого компонента в его чашку, абсолютно безвредного, но снимающего скованность и, как уже было сказано выше, развязывающего язык. Потому что сегодня ему важно знать все, даже то, что помощник побоится рассказать или не сочтет достойным внимания. Но оплошность служанки дала и иной эффект. Тот, которого не ожидал даже он сам. Тело мастера давно отвыкло бояться неблагоприятных факторов, таких, как боль или ожог. Но неожиданность сделала свое дело, и тело отреагировало само, автоматически… подобрав обожженные ноги под себя, точнее, под перекладину кресла. То, на что еще сравнительно недавно было не способно даже сознательно. И это могло означать только одно. Лечение мисс Уотергейт дало свой эффект и будет продолжено. Не далее чем сегодня. А виновник сего казуса… Господин Ороку с легкой презрительной улыбкой некоторое время созерцал раболепно согнувшегося помощника. Затем приказал ему подняться и, не отвлекаясь более на мелочи, начал расспрашивать о подробностях путешествия. А в первую и главную очередь — что именно сказали старики-монахи о личностях похитителей. Мастер не слишком ожидал услышать что-то существенное, могущее прояснить картину. И большинство данных такими и оказалось. Лишь последняя фраза о худощавом брюнете в темных очках и с явно военной выправкой заставила Шредера насторожиться. Он еще раз переспросил Хана, чтобы убедиться, что ему не показалось. Приметы сходились. Они вполне могут оказаться совпадением, но… — Не исключено, что нам знаком этот «человек из-за моря», — проговорил господин Ороку, сжимая руку в кулак. — И мы немедля выясним это. Ты, — тычок в сторону Хана, — отвезешь меня в офис. Мне необходимо переговорить с Караи, и немедленно. Ободренный великан, не веря в свою удачу, приподнялся было на коленях, собираясь встать. — Но не ранее, чем уберешь устроенный тобой свинарник, — Шредер кивнул на залитый чаем столик, с легкой усмешкой отмечая поникшую физиономию вожака Драконов. Тот факт же, что привести себя в порядок необходимо и самому хозяину, никого не касался.