Неисповедимы пути Господни

Азик знал, что с Сатаной придётся поговорить перед судом, но не ожидал, что это будет страшнее, чем визиты к падшим. Однако увидев мессира в зале, падший невольно сбавил шаг, в полной мере понимая, перед кем сейчас придётся стоять. Перед тем, кто когда-то открыл новую истину – не веры, а познания; перед тем, кто так много обещал и часть исполнил; перед тем, кто никогда не стыдил за порывы и учил прислушиваться к себе. Перед тем, кто не помог выбраться после поражения; тем, кто отправил в человеческий мир, осознав чужую силу; тем, кто не считал не то, что за равного, а за достойного внимания после нескольких веков на земле. Во всем мире было лишь трое, кого Азик считал сильнее себя, – и один из них остановился, не обращая внимания на вспышки камер, гомон и команды следователей. – Светуль, дай две минутки пообщаться с мальчиком! Проклятое место пусто не бывает? – с фальшивым удивлением спросил Сатана, чуть понизив голос. – Твои попытки отлично развлекли меня, Азазелло. Ты, похоже, забыл, что я князь познанья и даже в заключении ведаю всё о моих слугах. – Я не твой слуга, – невыразительно сообщил Азик. – Никогда им не был, хоть и долго позволял себя гонять по мелочам. Считай это благодарностью за всё действительно хорошее, что ты сделал. Я пошел за тобой, увидев в тебе владыку, который изменит этот мир. Я возвёл тебя к трону, хотя после падения многие хотели бы его занять. Я считал, что ты знаешь, что делаешь. Но ты забылся. Кровь сладка только первое время, огонь красив лишь издали. Мир сотворён не тобой и не тебе его уничтожать. Я уволился. – Какие речи! Это дурное влияние Мурзилки? Вернись к тиктокам, они у тебя выходят лучше… Уволиться можно только через труп. Твой. – О нет, смерть – моя союзница, Самаэль. Да и вся знать на моей стороне. – Не льсти себе: они на своей собственной стороне. Как вы собираетесь делить трон? Такая грызня начнётся, что твой любимый человеческий мир тоже заденут. – Всё по трендам: отойдёт женщине. Твоей невесте. Сатана вскинул брови, взглянул на зрителей, видимо, стараясь отыскать Нелли. Ну-ну, та не рискнула сейчас соваться перед его глаза – а потом, если что, сделает вид, что не при делах. – Хм, узнаю старину Азазеля! Милый мой, ты мне трон выбивал не из почтения к моей персоне, а из боязни перед ответственностью. И сейчас отдаёшь его из-за страха, что не справишься. Потому что ты никто. Такой красивый, воинственный, сексуальный – но это лишь оболочка, а внутри пустота. Ты инструмент, а не личность. Тебе нужен кто-то, кому можно служить, ты по-другому не умеешь – превращаешься в монстра. Нельзя было поддаваться, но эти слова неожиданно кольнули в сердце. Сколько на самом деле в нежелании Азика садиться на трон было адекватного понимания, что из него плохой правитель, а сколько – боязни остаться одиноким и никому не нужным? Наверху правда пустынно, уж Сатана об этом знал не понаслышке. Но Азик был не один. – О, вы ещё с ним? – ухмыльнулся тот, когда к Азику подошли Даня и Варя. – После того, как увидели его как падшего? Может, не рассмотрели, так я помогу. Щелчок… И ничего не случилось. Сатана нахмурился и щелкнул снова. – Это работало лишь до тех пор, пока Азик боялся своего демонического облика. А после всех переговоров с падшими как-то не с руки отделять часть себя и стыдиться её, – как ботаник, скромненько и миролюбиво объяснил Даня, сжимая ладонь Азика. – Азазель может быть разным. И да, мы с ним. – Завидую вашей глупости. Мурзилка, ты понимаешь, что тебя в рай уже не пустят, а этому донжуану ты быстро надоешь? Варенька, ну ты-то с ними чего? Простила всех одноклассников, которых хотела покарать? – Мне и так хорошо. – Не простила, но поняла, что что-то доказывать им и мстить тупо, лучше вообще не тратить силы. Но вообще забавно ощущать себя умнее Сатаны. Вы бы тоже могли плюнуть на Него и жить в своё удовольствие, а вам всё неймётся, – выдала Варя. Сатана неопределённо хмыкнул, и окружающие полицейские наконец очнулись и провели его к камере. Впрочем, на самом заседании Сатана блистал. Он бросал ядовито-остроумные фразы, смотрел невинно, явно получая немалое удовольствие от медленного осознания всех адекватных людей в зале, насколько странным и слепленным ни с чего было его дело. Его лицо красиво и точно выражало строго нужные эмоции. И Азик всё четче понимал, что это не тот случай, когда можно надеяться на твердолобость закона: Сатану отпустят, открытой драки не избежать… Даня постепенно понимал, что скоро случится что-то дурное: и дело не в Лукавом, не в перспективе сражения с ним. Хотя Лукавый красовался, играя на публику, временами его взгляд обращался к дверям – наверняка ждал Демьяна. Тот не должен был прийти, но вполне мог смотреть заседание по трансляции. И… сочувствовать отцу? Рядом с Демьяном Софья, с ним уже поговорил Пётр, но вдруг он по-человечески пожалел отца и решил отпустить того с миром? Даня решил набрать Софью, но не успел даже разблокировать телефон. Тяжелая боль разлилась по всему телу и сил хватило лишь на то, чтобы закусить руку и сжать предплечье Азика, прежде чем отключиться. – Даня? Тебе плохо? – Человеку плохо, окна откройте! – Разойдитесь, нужен воздух… Это была какая-то катастрофа. Сознание неохотно включилось, когда Азик, уложив его головой на колени, заботливо обтирал лицо освященной водой. Боли не было, но голова тяжелела, словно каменная, а мысли ворочались в ней глыбами. Как, оказывается, сложно думать и как хочется обратно в темноту… – Даня! Ангел мой, слушай меня! Будь здесь. – Азик слегка похлопал его по щекам. – А? Ч-что? Даня попробовал сесть, лихорадочно пытаясь понять, на сколько он выпал из реальности и что успело произойти за это время. Вокруг образовался свободный кружок, в котором были только Варя и Григорий, Мария с Верой Ивановной стояли неподалеку, к ним подходила Избранная, судьи уже не было на месте. Перерыв? – Даниэль, что с тобой? – Дань, очень больно? – Тш, осторожно, полежи ещё. Не переживай, сейчас я пришибу эту тварь, и всё будет в порядке, – ласково пообещал Азик. – Ага, пришибёшь. Азазелло, – голос Лукавого пробился даже через чужие голоса, – Это не я. – Да, а я цветочная… – Это не он, – прошептал Даня. – Это не я, идиоты, – подтвердил Лукавый. – Клинки закаляются в огне, верно? И проверяются в огне. – Это Демьян? Дань, из-за него плохо? – удивленно спросил Азик. – Да… Мария ахнула, Вера Ивановна обреченно села на лавочку, Варя тут же начала звонить. – Демьян не отвечает… Пётр! Алё… Чего?!.. Какой нахрен Белов?!.. Вот чёрт… О нет-нет-нет… Нет, он же почти отказался… Путанные объяснения Варя давала уже в коридоре возле открытого окна, куда Азик вывел Даню, и куда за ними вышли Мария с Верой Ивановной и Избранная, услышавшая заветную фамилию. Белов по скрытой следящей программе в смартфоне Софьи смог понять, когда они не дома, и выбрал время, когда все заняты: Демьян с девушкой решили заехать в храм к Петру аккурат к заседанию суда. Белов собирался убить Антихриста, причем ритуально, нёс околесицу о своей канонизации, Софья попала ему под горячую руку и Демьян не сдержался. Белов погиб, подвал храма выгорел от адского пламени, но Пётр вытащил Демьяна, на котором не было ни ожога. И Антихрист, молча оттолкнув девушку и друга, ушел непонятно куда – Софье нужно было в медпункт, так что Пётр не смог оставить её. – Ритуально? Нэлли, жених бы её побрал, это она подтолкнула Белова! План ей мой не нравился… Григорий, ты куда смотрел? – Ты её видел, ангел смерти? Она ведьма, кого хочешь заморочит! – Не одно, так другое, бедный внучок… – А Демьяша теперь совсем Антихрист? – Это что, Белов сдох? Хоть что-то хорошее, поделом гаду. – Даня, можешь, как придёшь в себя, найти Демьяна? Мы пока проведаем Софью. Даня кивнул Варе, прижимаясь лбом к прохладному оконному стеклу. Он попробовал настроиться на Демьяна, но чутье молчало. Из-за того, что Демьян уже не был человеком, или из-за слабости и нервозности? Ангел так хотел, чтобы всё закончилось – и вот всё заканчивалось, только плохо! – Дань, не напрягайся, поешь сладкого. – Азик протянул ему шоколадный батончик. – Скорее всего, Демьян вернётся в дом Белова, где они жили с Сатаной. И я не думаю, что сейчас хоть кому-то стоит показываться ему на глаза. – Он всё ещё мой внук! – Он уже Антихрист во втором воплощении, сердитый и со склонностью к пирокинезу. Хоть до вечера подождите. – Подождём. А пока к Софье, – решила Варя. – Азик, и я больше не хочу видеть Нэлли на троне. К тебе у меня претензий нет: ты сначала не знал Демьяна, а потом помогал нам. Но эту кошку драную к власти подпускать нельзя, если она не умеет в командную работу и постоянно кого-то подставляет. – А вот я к Белову прокачусь. Сдаётся мне, он связан с Сатаной, раз вечно оказывался поблизости в важные моменты. Суд перестал быть актуальным: наверно, подспудно все чувствовали, что Демьян теперь не оставит отца в тюрьме. На какие-то действия до следующего заседания оставалось ровно семь дней – столько же, сколько понадобилось Господу на создание мира… На последние метания до второго заседания оставалась ровно неделя – столько же, сколько Демьяну потребовалось на закрепление личного бренда. Азик не мог не отметить мастерство команды Сатаны, которая перебежала к Антихристу, – все эти копирайтеры, имиджмейкеры, стилисты, юристы, блогеры окончательно сделали из кассира современного чудотворца. Проникновенные речи, яркие выступления, подходящие образы, строгое следование букве закона с использованием лазеек, множество интервью и съёмок – о Демьяне заговорили даже те, кто не видел той программы с его первым фокусом и не знал о произошедшем в «Корзиночке». Даже менеджер родного хауса как-то задумчиво поговаривал о коллаборации! А ещё, разумеется, были «чудеса»: кола из воды, денежные дожди, исцеление придурковатого и прочие эффектные трюки – Даня только хмурился, видя сниженные параллели с чудесами Спасителя. Но на данный момент не Он, а Демьян был в телевизоре, на билбордах, на плакатах последователей, в соцсетях, на афишах, сияя улыбкой и воздевая руки. Антихрист успел очень много: посетил детский приют с подарками; обличил чинуш, воспламенив всё полученное ими в качестве взятки; добился отмены часовни имени Гали, рассказав правду о бездействии полиции. В самой полиции тоже был весело. Хвала Славе, который не пустил Свету одну к её начальнику! – тот покрывал Белова и был виновен в гибели родителей следовательницы. Хоть его удалось скрутить, а парочка отделалась царапиной от чиркнувшей пули, Избранная замкнулась и, игнорируя даже ангелочка, общалась лишь со Славой. Тот разрывался между заботой о ней, попытками хоть как-то вести дело Сатаны и посадить начальника, против которого без незаписанного признания было полтора доказательства. Азик думал, что не намекни он знакомым падшим из отдела гнева, что парочка должна жить долго и счастливо, обоих бы уже убрали. Даже применять Данин метод поиска хорошего казалось циничным: хоть Света и Слава ещё больше сблизились, но какой ценой? Не радовали и Баженовы. Демьян отвечал на их звонки, но через пять минут выходило так, что Мария безвольно соглашалась с ним, у Веры Ивановны пропадала связь, а Варя сама бросала трубку, шипя ругательства пополам с жалобами на брата. Вот школьница особенно беспокоила Азика: она по второму кругу перечитывала отчеты по предотвращенным Апокалипсисам и сама листала Библию, но делала это столь агрессивно, что и ангелок был не рад. Хоть Варя не стала бы мстить Нэлли – Демьян теперь сам мог за себя постоять, да и ведьма была в положении – её энтузиазм, если не фанатизм, начали пугать. Плюс падшие, присягнувшие Азику, уже стали прибывать на землю. Варе не хватало инстинкта самосохранения не вцепляться в Азика и не тащиться вместе с ним и Даней на последние переговоры, но хотя бы хватало ума не показывать гонор в обществе знати. Ангелок несколько раз объяснял, что не может считать намерения, нацеленные на неё, что это опасно, но Варя только улыбалась и говорила, что беспокоиться за неё не стоит. Школьница всякий раз заявляла, что как сестра Антихриста может представлять его интересы, «пока он не придёт в себя». Падшие кивали с нездоровым пониманием… и почему-то верили. Разубеждать их пока никто не собирался – Антихрист всё же оставался самой актуальной проблемой, бичом Божьим, которого никак не удавалось угомонить. Не то чтобы Азик верил в волшебную силу любви и дружбы, но какая-то его часть надеялась на то, что Софья с Петром смогут хотя бы притормозить Демьяна. С семьей-то он общался и подчеркивал, что им в «новом мире» ничего грозит! Но любовь и дружба очень своеобразно исказились в разуме Антихриста. Если покрасневший Пётр коротко ответил, что его слова не возымели силы (и посмотрел на Азика с осуждением), то Софья честно всё выложила, и заодно со священником покраснел уже Даня (и смотрел куда угодно, только не на Петра и не на Азика). Антихрист просто не понимал, в чём проблема и почему они не могут жить вместе! Он зазывал их в дом Белова, обещал счастливую жизнь. Предлагал девушке титул первой леди «нового мира», а священнику – кресло первого проповедника у подножия своего трона. И те же отношения, что Софье. – Пётр, он изменился. Для него это либо дружеский подкол, либо попытка подтолкнуть к греху. Не бери в голову, – посоветовал Азик, душа в себе желание нервно рассмеяться. – Ну извините. Когда я придумывал концепцию свободных отношений, как-то не подумал, что Антихрист будет предлагать такое своей девушке и другу-духовнику. – Второе воплощение – это всегда искажения. Он хорошо относился к вам с Софьей, душевнее, чем к семье, вот оно и заместилось. Ему проще всего так показать, что ты ему дорог , – осторожно сказал Даня. – Мы понимаем, что вам неприятно. Но вся ситуация – не его настоящая воля. – Да я сразу сказала: как придёт в себя, поговорим нормально, – деловито пообещала Софья. – Он на меня ни разу как на грязь не посмотрел, не обидел, не оскорбил, так что такой прикол я могу простить. – Я тоже не сержусь, просто неловко. Ну ничего, продолжим доставать его, пока не передумает на счёт Апокалипсиса и остального, – с фальшивым энтузиазмом пообещал Пётр. – Мы достучимся. И несколько раз «достукивались»: Антихрист замолкал, начинал говорить, как прежний Демьян, старался объяснится, путанно извинялся. А потом всё начиналось по-прежнему! Для отказа от замысла Апокалипсиса было далеко. Как и до нормального первого месяца отношений с Даней! Они были вместе, но вечно в делах и заботах, у спасения мира удавалось урвать всего ничего. Вот на перекусе Даня пачкает мороженым щеку, и Азик помогает стереть, слизывая, – они приходят в себя после пару минут поцелуев. Вот Азик злится из-за увертливости падшего, и Даня обнимает его и накидывает рубашку поверх своих рук – получаются как бы двойные ангельские обнимашки с крыльями, но без крыльев. Вот они смотрят тиктоки в такси, попеременно укладывая головы на плечи друг друга. У Дани широкие, надежные плечи, мягкая куртка (середина ноября холодная, не зря падший тогда купил и впихнул теплые вещи!), от него пахнет чистотой и ванилью, он смеётся звонко, улыбается ослепительно, и Азику хочется вечно ехать так, временами отнимать голову и тереться носом о щеку – а приходится выходить, куда-то идти и что-то делать. Здорово, но мало, до чего же мало! А может, и этого скоро не будет… Поднимая в этой кутерьме голову и глядя на небо, Азика задавался одним вопросом: не ошибся ли он, надеясь на Него? И не ошибся ли Бог, зачем-то давшей надежду падшему?