Маренго

«Финал?»

Нарочинская - романтичная натура, всегда найдёт приключений и развлечений на одно место, лишь бы не сидеть сложа руки. Совместный выходной - четверг, у Марины все давно спланировано. -Нарочинская! Мы опаздываем что ли?! Куда ты так бежишь!-в законные выходные Оля любила поспать, а не вставать ни свет ни заря и почти бегом тащится куда-то. -Да нормально я иду! Всегда так хожу! Это вы, Ольга Кирилловна, еле плетётесь!-разворачиваясь к ещё не до конца проснувшейся Арефьевой, нейрохирург останавливается и ждёт начальницу своего сердца. -Ты так и не ответила на мой вопрос, куда ты меня тащишь?-Ольга небрежно поправляет локоны, поровнявшись со своей блондинкой. -Ты испортишь себе сюрприз! -Ты знаешь, как я их не люблю, что ты там задумала? -Мы пришли!-и вновь Нарочинская увиливает от ответа. А притащила Марина Ольгу в салон, где делают фотографии радужной оболочки глаз, нейрохирург хочет сделать парные кулоны. -Марин, мы что подростки какие-то?-на самом деле Оле очень понравилась идея, но она не могла упустить шанса повозмущаться. -Олечка…ну это же на память, мы всегда будет рядом друг с другом-щенячий взгляд одних голубых глаз в другие, и Нарочинской можно всё. Получив кулончики на руки, Марина почти прыгает от радости. -Оля, смотри какие красивые!-словно ребёнок пищит от радости Нарочинская. -В живую твои глаза куда красивее сияют в солнечных лучах-Оля надевает свой кулон, а после помогает Марине, которая неловко целует брюнетку в знак благодарности. Полгода присутствия в жизнях друг друга. Полгода с момента аварии. Серьёзная годовщина для обеих. Оля мелочится с подарком не стала. Билеты в большой театр. Торжественный подарок для двух ценительниц искусства. Лебединое озеро, восхитительно. Нарочинская просто кричала от счастья, когда увидела счастливые «бумажки», а Арефьева безудержно смеялась от реакции своей возлюбленной. Вечер должен был пройти идеально. Марина была вынуждена ехать с работы, а вот Оля при полном параде ехала из дома. Каблуки отстукивали ритм по мрамору вестибюля Московского метро. Наручные часы говорили о том, что времени ещё море, да и договорились они приехать заранее. Поправляя свой парный кулончик на шее, Оля обнимала букет цветов для Марины. Винного цвета губы расплывались в мирной улыбке. Любовь окрыляет, не зря говорят. Шумная зелёная ветка была на удивление свободной сегодня. И заходя в вагон, Оля написала Марине сообщение: «Мариш, я на зелёной, как твои успехи?» Присев на сиденье, Арефьева скрестила ноги, покачивая шпилькой. "Следующая станция: Театральная"-объявил женский голос и двери захлопнулись. Но до Театральной поезду добраться было не суждено. Резко остановившись в тоннеле, состав дёрнулся, свет в вагонах погас и началась паника. Хлопок, грохот и все вокруг охвачено адским огнём. «Террористический акт на замоскворецкой ветке в перегоне в сторону станции Театральная. Состав подорван террористом-смертником. Выживших нет.»-так позже напишут во всех новостных лентах. Первую секунду Ольга не понимала, что происходит, но когда тело охватила пронзающая боль осознавать уже было некогда. Ощущение, будто проваливаешься под лёд. Под ногами все пошло трещинами, и ты будто тонешь в обжигающе ледяной воде. Вокруг ни света, ни звуков. Удушье. Беспомощное тело просто идёт ко дну, без единого шанса на спасение. Воздух покидает легкие последний раз, а мечты о счастливом совместном будущем, или хотя бы о хорошем романтическом вечере в Большом театре разбиваются и разлетаются мелкими осколками, пронзая сердце, которое никогда больше не забьётся. «Да, человек смертен, но это ещё полбеды. Плохо то, что иногда он внезапно смертен…»-М.Булгаков. -Вы даёте согласие на отключение вашей жены от аппаратов жизнеобеспечения?-врач держит в руках лист с договором, исподлобья наблюдая за Рыковым, у которого сердце готово разорваться на мелкие части. Павел даже вслух сказать не может. Медсестра нажимает кнопку, отключающую питание аппаратов, а затем они вместе с врачем покидают палату. Обледеневшее тело достают из-под льда, заставляя прийти в себя. Организм после шока от отключения приводит Ольгу в сознание, после долгих трёх месяцев комы. -Марина-шёпот срывается с уст, привлекая внимание Рыкова. -Оля? Олечка!-он падает на колени перед женой, не сдерживая слез. -Паша? Я, что, умерла? Паша! Ответь мне!-Арефьева совсем не понимает, что происходит, ища глазами хоть какую-то зацепку на то, что она может быть жива. -Олечка, родная моя, нет, ты пришла в себя, наконец-то, моя девочка-Рыков обнимает Олю. -После взрыва в метро?-пересохшие губы кривятся в гримасе боли. -Ты что? Олечка, после той аварии на свадьбе Кости и Раи, какой ещё взрыв? Тебе приснилось наверное-Паша гладит холодную щеку супруги, стараясь ее успокоить. -А где моя Марина?-глаза наполняются слезами, Ольга совсем запуталась в реальности. -Какая Марина, Оль? -Марина, Нарочинская Марина! Главврач НИИ Склифосовского! -Оль, ты чего, никогда там не было такого главврача-Рыков обеспокоенно взглядывается в лицо почти плачущей жены. -Но…она…-заходясь гулкими рыданиями Арефьева и слова сказать не может. -Оль, ты устала, только вышла из комы, тебе наверное приснилось…-Павел целует жену в лоб, стараясь уловить хоть каплю смысла, вложенного Ольгой в слова, которые она почти кричала. Оля хватается за кулон на шее. Тот самый кулон с радужкой глаза Марины. Он все ещё на её шее. Что бы это могло значить?