I thought I was a fool for no one
Oh baby I'm a fool for you
You're the queen of the superficial
And how long before you tell the true?
You, you set my soul alight
Glaciers is melting in the dead of night
And the superstars sucked into the supermassive
(Я думал, что я не испытываю слабость ни к кому.
О, детка, я испытываю слабость к тебе.
Ты королева недосказанности,
И сколько ждать того момента, когда ты скажешь правду?
Ты, ты разжигаешь в моей душе огонь.
Ледники тают в бездушной ночи,
И суперзвезды засасываются в сверхмассивную…)
В середине марта, а если быть точнее – четырнадцатого числа, у Чарли был День рождения. Закатывать по этому поводу большие вечеринки она не любила (ее близкий круг общения в принципе ограничивался двумя людьми, и только в этом году количество друзей выросло втрое), и на вопрос “что будем делать?” она вытащила со дна своей сумки бутылку виски. Очень в стиле Палмер. Зои и Джо разогнали всех по койкам, после чего мы устроились в одном уголке общей гостиной. Чтобы не привлекать к себе лишнее внимание, мы потушили свет, оставив лишь пару ламп, что добавляло в обстановку особой атмосферы. Одной бутылки никак не хватит, чтобы нажраться вусмерть, но, во-первых, кому это надо, в конце концов, мы же в школе. Во-вторых, этого было вполне достаточно, чтобы у всех развязались языки. Чарли уже в открытую пялилась на Сьюзан, но никто не обращал на это внимания. Я наблюдал за Дином. Он уже давно ходил без повязки. Красные следы на его лице успели поблекнуть, а я привык к ним настолько, что уже не обращал на них никакого внимания. Однако были те, кто все еще пялился на его шрамы. Особенно среди таких выделялся Дэймон. Он не упускал возможности отпускать колкости в адрес Эттвуда при каждой их встрече. А встречались мы часто, так как посещали практически одни и те же занятия. Напряжение между ними двумя доходило до такого уровня, что казалось, будто вот-вот все кругом полетит на воздух. Дэймон ревновал, потому что я проводил все больше времени с Дином, и все меньше – с ним. Я просил его перестать один раз, но не мог затыкать постоянно, иначе выдал бы себя. Порвать с ним я тоже не решался. В основном из-за того, что во мне бушевали гормоны, а руки и язык Дэймона творил вещи поприятнее, чем моя рука. Но вернемся в общую гостиную. Джо не сводил глаз с Зои. “Она почти моя, я чувствую! Сегодня все случится!”, – заявил он еще днем. Что именно сегодня случится, мы с Дином спрашивать не стали. Наш девиз: наблюдать, но не вмешиваться. "Главное, веди себя адекватно", – только посоветовал Эттвуд. – А давайте сыграем в бутылочку! – предложил Джо, и мы с Дином синхронно пробили ладонью лбы. – Я за! – тут же подхватила Чарли. Да вы издеваетесь?? – Ээм, – тупо промычал Том. Как же я его понимал! – Может, не будем? – промямлил он, обведя нас взглядом. Его глаза задержались на Дине. Тот немного помрачнел. – Стесняшку Томми будем целовать только в щечку, – весело заявила Сьюзан и, взяв в руки опустевшую бутылку, уселась на пол. Зои пожала плечами и опустилась рядом. По-тихому все уселись в круг, девочки смогли уговорить даже Тома. И только я остался сидеть на своем месте. – Эдриан, – обратилась ко мне Чарли, криво ухмыльнувшись, – не порть мне праздник, – ее взгляд скользнул по Дину, после чего улыбка стала шире. Обнаженные зубы напоминали хищный оскал. – Не бойся, мы никому не расскажем, – она привстала, чтобы дотянутся до моей руки, и потянула меня к себе. Я вздохнул и сполз с дивана на пол рядом с ней. Сьюзан передала бутылку Чарли, и та со словами "за меня и моих друзей" допила остатки виски, потом положила его в центр образовавшегося круга и крутанула легким движением руки. Когда она остановилась, ее горлышко указывало в направлении сидевших рядом Зои и Дина. Решив, что Петерсон все же ближе, Палмер наклонилась к подруге и поцеловала ее в уголок губ. Они делали так после каждой долгой разлуки, поэтому зрелище никакого интереса не вызвало. Следующей бутылку крутила Зои. Ей выпал Дин. Точнее, она указывала примерно туда же, куда и в первый раз. Джо, который в своем теперешнем состоянии мог принять единственный исход событий – себя, недовольно сжал губы. Его карие глаза не моргая смотрели на так же по-дружески чмокнувших друг друга Зои и Дина. При этом он выглядел так, будто в любой момент был готов их разнять. С одной стороны, мне было забавно наблюдать, как Чарли и Джо пытаются силой мысли повернуть горлышко бутылки к нужному человеку, как Том весь вспотел от напряжения и как Зои сочувственно поглядывала на него. С другой стороны, я тоже был напряжен, но скрывал это намного лучше покрывшегося красными пятнами Томми. Я по-своему любил своих друзей, но мне абсолютно не хотелось никого из них целовать. Еще и когда на тебя смотрят остальные. Но сильнее всего меня страшила мысль, что мне выпадет… – Дин. Чарли посмотрела на бутылку, мол, чего ждешь, крути уже. Так торопится, даже поболтать нельзя, как будто ей на вечер заказана будка поцелуев со Сьюзан. Может, будка и заказана, но не факт что на Чарли. Прямо сейчас на наших глазах Сьюзан целовалась с Дином. Признаться, неприятно. Очень. И это были не секундные чмоки, а уже что-то более-менее похожее на взрослый поцелуй. Палмер рядом со мной от досады скрипела зубами. – А если у кого-нибудь герпес, – протягиваю я скучающим тоном, уронив голову на диван и уставившись в потолок. Я старался смотреть куда угодно, лишь бы не на Эттвуда. Зубами скрипеть Чарли пришлось долго, потому что после Дина Сьюзан целовалась с Джо. Зои тоже была не в восторге. Но Джошуа, помня о своей цели (либо почувствовав тяжелый взгляд разгневанных девушек), увлекаться не стал. С радостным лицом, будто вот-вот уже вытянул счастливый билет, Джо закрутил бутылку и… попал в Дина. Правая бровь последнего лениво потянулась вверх. Однако Джошуа "вижу цель, не вижу препятствий" Бейкер схватил его за горло футболки и, резко потянув к себе, чмокнул в губы. Я еще ни разу не видел, чтобы глаза Дина настолько округлялись от удивления и, неудержавшись, прыснул со смеху. Вообще, смешно было всем, кроме Томаса. Я бы послал куда подальше его со своими гомофобными чувствами, но меня больше интересовала, кто будет следующим. – Решил перецеловать всех? – ухмыльнулась Чарли и потянулась к к Дину. Да чтоб его! Я ревновал его даже к лесбиянке! Но Палмер быстро потеряла к нему интерес и, что-то шаманя, приготовилась в очередной раз крутить злосчастную стекляшку. Дин тем временем подозрительно склонившись к полу поизучал угол наклона и, решив сменить обстановку, протиснулся между Джо и Сьюзан. – Хорошее же было место, – улыбнулась ему девушка. – Не хочу знать, кто что ел на ужин, – бросил он. Хмыкнув, я бросаю взгляд на пол. До меня еще не доходит смысл увиденного – бутылка указывала на меня – как Чарли, схватив меня за ворот рубашки, потянула на себя. Нельзя что ли предупредить?! Я отстраняюсь, едва ее губы касаются моих. – Так и не научился целоваться с нашего прошлого раза? – Может, закончим на этом? – ворчу я, еле удержавшись от порыва протереть рот рукавом рубашки. – Нет уж, – Чарли берет мою руку в свою и закручивает бутылку, которая, недолго крутясь, останавливается ровно на Дине. Не больше, не меньше. И никак не скажешь, что она смотрит немного в сторону Джо. А я бы не отказался. И почему, блин, такая тишина?? – Не отлынивай, Макаллистер, – слышу тихий голос над ухом. Я бы задушил Чарли, если бы не сами знаете что. Сделав вид, будто я совсем не смущен (надеюсь, получилось правдоподобно), я упираюсь одной рукой о паркет и тянусь к Дину, который сидел напротив меня. Тот подается ко мне, но лишь слегка, потому что сейчас мой ход, и инициатива должна исходить от меня. Боясь выдать бурю эмоций, состоящей из смятения, волнения и священного трепета, я даже не смотрю ему в глаза, хотя гул моего сердца эхом отдавался по всему телу. “Была ни была”, – думаю я и сокращаю последнее расстояние между нами, краем зрения заметив вышедшие из орбит глаза Джо. Мгновение, когда я жду ответной реакции, тянется вечность. И лишь страх, что Дин с отвращением отстранится от меня, не позволяет мне ликовать. Но проходит целые две секунды, а его мягкие расслабленные губы все еще прижаты к моим. Не знаю, что это было: действие виски или приступ эйфории, – но я поддаюсь порыву и целую его по настоящему. Приоткрыв рот, я начинаю по очереди сминать его верхнюю и нижнюю губы. В какой-то момент я осмелел настолько, что аж проводил по ним кончиком языка. В моей голове взрывались фейерверки, в груди бушевал пожар, а в животе порхали бабочки. Теплая ладонь Дина легла на мою горящую щеку, чтобы приподнять голову и углубить поцелуй. Когда его язык не спеша, но уверенно проникает в мой рот, я кое-как сдерживаю стон, а все мое взволнованное возбуждение переходит на совершенно иной уровень. Чуть позже я буду думать о том, можно ли кончить от поцелуя, но сейчас мой мозг не был способен выдать ни одну здравую мысль. Однако все ответы на вопросы где я, кто я и что сейчас делаю возвращаются в мою голову и горят красными мигалками после чьего-то настойчивого “кхм-кхм”. Я отстраняюсь – слишком резко – и, не смея смотреть на Дина, усаживаюсь на место. – А что он ел на ужин? – спрашивает Чарли у Дина с лисьей ухмылкой. – Мм? – протягивает тот, глядя на Палмер затуманенным взглядом. И черт знал, что было бы дальше, если бы в повисшем гробовом молчании до нас не донеслись спешащие в нашу сторону шаги. Это была мисс Олдридж. За пять с половиной лет мы изучили ее настолько, что уже могли отличить ее “легкую” поступь от сотни других. Зои первая приходит в себя и, затолкав бутылку под диван, берет под руку Чарли и садится за стол, заваленный учебниками и конспектами по матанализу, подготовленными как раз на такой случай. Схваченный крепкой рукой Палмер, я на неслушающихся ногах поднимаюсь за ней и затем плюхаюсь на соседний стул. Джо, Дин и Сьюзан собравшись ближе, делали вид, будто обсуждают предстоящую игру по регби. Томми же ушел куда-то в себя и невидящими глазами гипнотизировал пустоту. – Эдриан, соберись, – шепчет мне на ухо Чарли. – Ты весь покраснел. Как будто я мог с этим что-то поделать! Будто прочитав мои мысли, она несильно толкает меня локтем в бок и довольно улыбается: – Ну хоть кому-то из нас перепало. Джо же ее радости не разделял: – Почему? Почему?!! Это должен был быть я! – орал он уже в нашей комнате, потому что Олдридж, не оценив наши стремления к новым знаниям, разогнала нас по кроватям. – Потише, Джо, перебудешь всех. – Момент был просто идеальным! – продолжил он, не обращая на мои слова никакого внимания. – Ну почему тебе так повезло, а мне нет?! Это было не везение. Это был подарок судьбы. По крайней мере, так я думал будучи не совсем в трезвом уме. И дело было вовсе не в выпитом количестве спиртного. Голос Джо становился все тише, а я все крутил и крутил в голове еще совсем свежее воспоминание, пока оно постепенно не перетекло в сон, в котором кроме нас с Дином никого не было, и я мог уже без зазрений совести толкнуть его на пол и устроиться сверху. Первым, что пришло в мою голову после пробуждения, было чувство стыда. Затем волнение, постепенно перерастающее в тревогу. И вместо Джо, который за ночь успел и остыть, и протрезветь, по комнате как заведенный ходил я. – О чем я только думал? Что я ему скажу? А если он и разговаривать со мной не захочет? – сыпал я вопросы кричащим полушепотом Бейкеру. – По-моему, не сильно то он был против, – фыркнул Джо слегка смущенно. – Надо извиниться. Джошуа резко переменился в лице, будто я выдал неимоверную глупость. – Ты ведь это не серьезно? – поняв, что нет, серьезно, он вздыхает и сняв очки, протирает их стекла подолом футболки. А я жду, когда мысли в его голове соберутся в предложения. – Эдриан, это всего лишь игра. Ты больше рискуешь выдать себя своим поведением. Пойдем, – толкнул он меня к двери, пока я не придумал еще отговорки не идти на завтрак. Джо был прав, Дин вел себя как ни в чем не бывало. Со мной. А вот на Тома он бросал озлобленные взгляды. Тот вел себя не менее подозрительно: сторонился меня и боялся лишний раз посмотреть на Эттвуда. При виде данной картины у меня возникало стойкое ощущение дежавю. Проблема была во мне, в этот раз я не сомневался. На Одли мне плевать, но я все же решил объясниться с Дином. Который с особым интересом наблюдал, как я выдаю из себя бессвязные слова вроде “тут такое дело”, “я хотел сказать”, “в общем” и прочее. – Ты пытаешься извиниться за то, что засосал меня при всех? – прекратил он мои страдания, вдоволь ими насладившись. Погодите, я засосал?! – Не бери в голову, – небрежно говорит Эттвуд, пока я таращусь на него, не в силах что-либо сказать. – Кстати, неплохо целуешься, – бросает он напоследок, поиграв одной бровью, будто это для него действительно неожиданное открытие, и уходит. Я смотрю в его удаляющуюся спину, не зная, радоваться мне или плакать. Невероятно, но Дин бесил меня так же сильно, как и нравился. Что ни день, то эмоциональные качели, мать вашу.