***
Пропитанные едкими лекарствами лоскуты серой ткани были тщательно разложены вдоль тела Нетейама. Холодные и мокрые, они остужали горячую кожу, одновременно успокаивая и расслабляя парня, что так ласково улыбался молодому меткайину, поправлявшему один из кусков компресса. Добравшись до упругого живота мужа, Аонунг нечаянно задел краем плавника его низ, чем вызвал у Нетейама, незаметную для самого рифового на’ви, щекотку. Резкое и неожиданное ощущение принесло за собой хоть и детскую, но весьма забавную идею и, выждав немного времени, тёмно-синий хвост бесшумно поднялся с пола, добираясь пушистым кончиком прямо до согнутой поясницы Аонунга. - Эй-ей! – меткайин, чуть ли не подпрыгнув на месте, обернулся на чужой хвост, тут же ловя его в свои влажные от компрессов пальцы,- Ты что? Нетейам ничего не ответил. Только слабоватый смех взлетел с его губ, отзываясь доброй ухмылкой на чужих устах. Потеребив упругую конечность, что мягко обвивалась вокруг костяшек, Аонунг преподнес хвостик к себе, чмокнув в изгиб. - Как ты себя сейчас чувствуешь? - тёплый шепот рифового на’ви прошелся вдоль полосатой кожи. - Намного лучше, - ответил Нетейам,- Твоя мать уже в который раз спасает мне жизнь. - Она хорошая тса’хик,- Аонунг с теплотой отозвался о Ронал, пока чужие руки, свободные от лоскутов, тянулись к нему. - И такая же хорошая мать. Я обязательно поблагодарю её за всё, как только встану на ноги. А пока...- веки Нетейама томительно прикрылись, выдавая настрой своего хозяина,- полежи со мной, мой Аонунг. Меткайин поспешил исполнить его просьбу, укладываясь на бок, совсем рядышком. Перед этим, он заботливо перекинул через себя длинную косу Нетейама, чтобы не придавить и не задеть своим тяжелым телом. Горький запах травянистых лекарств тут же ударил в нос, но это был благостный запах, запах здоровья и жизни, что будет поддерживаться в длинной сети вен и сосудов, в фибрах лёгких и огоньках нежного взгляда его любимого. Аонунг поймал себя на мысли, что ему немного страшно обнимать сейчас супруга. Такая хрупкость чужой, но невыносимо драгоценной жизни не может не тревожить. И Нетейам, проследив за приостановленным на полпути к нему движением руки, сам схватил и потянул её, уверенно укладывая на себя Аонунга. - Как думаешь, чем сейчас заняты оло’эйктаны? – спросил Нетейам, задумчиво глядя на потолок. - Скорее всего, решают, распадётся союз или нет,- Аонунг намотал одну из множества чужих косичек на свой палец,- Хотелось бы конечно, чтобы этот дед ушел отсюда и как можно скорее... - Но тогда, твоему отцу придётся вновь тратить время, чтобы связаться с другими кланами. - Это и так пришлось бы сделать. Надеюсь, другие вожди будут не такими чудиками, как этот. - Аонунг! - Нетейам попытался сделать ему замечание о неуважительном отношении к статусу оло’эйктана, хлопнув, как маленького ребёнка, по плечу. - Сам посуди,- меткайин приподнялся с места, заглядывая в лицо напротив,- согласился бы он с самого начала, без всяких условий, и было бы с нами уже целое войско. Или он настолько самоуверен в себе, что думает, будто может и сам справиться с небесными людьми? - Мне кажется - он не откажется от нас,- задумчиво ответил Нетейам,- Если он мудрый вождь, то поймёт, и поставит благополучие своего народа превыше корыстных целей. - А если нет? - А если нет, то у Ава’атлу будет сразу две проблемы. Обиженный на наш клан оло’эйктан соседнего племени и его воины - раз, и небесные люди, что вот вот нагрянут к рифу – два. Аонунг, внимательно вслушиваясь в его слова, сильно забеспокоился. В слова Нетейама были вполне логичны, и от этого хотелось поскорее узнать, чем же закончились переговоры его отца с Цикато’эйей. Но побежать сейчас сломя голову к отцу и оставить супруга одного он не мог. Поэтому Аонунг поднял с себя чужую косу и стал рассматривать её, пытаясь отвлечься от мыслей. - Обожаю, когда ты так делаешь,- шепотом произнёс Нетейам, нежась в приятном чувстве, трепетавшем внутри от каждого полусжимания пальцами Аонунга его волос. - Да? Даже когда... - Тогда – особенно,- искорки игривости заплясали в глазах лесного на’ви. Аонунг, сразу распознав уже знакомое ему томное выражение взгляда, ответил долгим, но тесным поцелуем в кончик косы, там, где через сгустки волос виднелись розоватые нити нервного отростка. От этого Нетейам импульсивно выгнул поясницу, готовясь отдаться в ласку. Но, к сожалению обоих, идиллия была внезапно нарушена звуком торопливых шагов, и в дом вошёл Тоновари, не заметив, как его сын неловко отложил своё занятие. - Лежи – лежи,- поспешил остановить мужчина Нетейама, когда тот хотел присесть, чтобы поприветствовать оло’эйктана,- Как чувствуешь себя, мой друг? Сих’эк передала мне о твоем благополучном выздоровлении. - Вождь,- молодой на’ви улыбнулся, немного стесняясь столь открытого и близкого обращения,- Ваша тса’хик, как и всегда, помогла мне! И Аонунг... Он помог мне держать дыхание, когда ваша жена лечила меня. Благодаря им, я сейчас с вами. Растянув губы в радостной улыбке, Тоновари подошел ближе к парням. Его сын, благодаря словам Нетейама, ещё более смущенный, чем раньше, опустил голову, скрывая взор. Но, когда же Тоновари сел рядом с ним и подбадривающе приобнял его за плечи, Аонунг обернулся, удивляясь поведению отца. - Аонунг, Нетейам,- на’ви переводил взгляд с одного на другого,- Послушайте то, что я вам скажу. Я переговорил с Цикато’эйей. Несмотря на нашу с ним неудавшееся соглашение, он всё ещё хочет присоединится к нам во время битвы. Но, в случае его гибели, я буду обязан взять под своё крыло его дочь, а также и весь остальной клан олонуйи. Молодые люди не заметили, как у них отвисла челюсть. Дав им немного времени на раздумье услышанного, Тоновари продолжил: - Также, по дороге к вам, я успел обсудить твоё здоровье с тса’хик и другими членами нашей семьи, Нетейам,- он привлёк внимание юноши, будто специально делая акцент на последних словах,- И было решено вновь впустить сюда тех чужеземцев, что уже прилетали сюда однажды, дабы они проверили твоё сердце и подсказали нам что-то. Я советую запомнить этот момент, ибо это первый раз, даже в моей жизни, когда Ронал признаёт, что ей нужна помощь. Тем более, от небесных людей. - И как скоро они прибудут к нам,- Нетейам пораженно уставился на Оло’эйктана, не способный до конца поверить его словам. Настолько шокирующими и странными они сейчас были. - Твой отец сказал, что стоит сделать это как можно раньше. А я же, в свою очередь, решил, что будет справедливо заодно впустить их к нам на вашу церемонию. Ведь, я так полагаю, они как никак тоже ваша семья? - Да,- закивал Нетейам, беря своего супруга за руки,- Спасибо Вам. - Отец,- Аонунг тихонько, но всё же присоединился к словам мужа, встречаясь взглядом с Тоновари,- Спасибо. Потрепав сына по макушке, Тоновари направился к выходу, беря в руки оставленное у порога копье. Ему казалось, что после столь хороших новостей, стоит оставить молодых людей один на один друг с другом, чтобы они смогли всецело разделить между собой долгожданное счастье, и хорошенько отдохнуть от прошедших за последнее время потрясений. Как и подобает любящим друг друга на’ви. - Когда будете готовы к торжеству,- он посмотрел на них, уже почти выходя,- Сообщите мне. Задёрнув за собой палантин, Тоновари на секунду замешкался и, немного качнув густой шевелюрой, ухмыльнулся своим же мыслям, что вдруг пробежали в его голове. Оло’эйктан хотел было уже уйти, как увидел подходящую к нему Ронал, что несла в руках пустую каменную посудину. Лишь, когда она оказалась к нему вплотную, он понял, что поистине залюбовался своей женой. Этой красивой, воинственной женщиной, что так была и будет ему любима. - Ты мешаешь мне пройти, Тоновари,- холодное выражение зеленоватых глаз тса’хик задело его за душу,- Я должна снять компресс. Ну-же, отойди! И Тоновари, словно завороженный, послушно отошел в сторону, пропуская жену мимо себя. Та, горделиво обошла его, открыла занавес и... Замерла, не сделав и шага. Наоборот, она почему-то вернула ткань на прежнее место и, повернувшись, пошла обратно всё тем же путём, что и пришла сюда, бросая своему мужу через плечо: - Он,- тса’хик замешкалась, но через миг решительно взяла себя в руки,- Отдыхает. Зайду к нему после. А ты не стой здесь, лучше иди за мной. Мне нужно с тобой поговорить. - Конечно, - ответил ей Оло’эйктан, прикладывая ладонь к своей груди, - Моё seyri txe’lan. Ронал растерянно обернулась к нему, и, слава Эйве, успела поймать выскользнувшую из пальцев миску. Обхватив предмет покрепче, она, занервничала, поправила выбившийся в движении длинный локон, убирая его за ухо. И тут же ощутила рядом прикосновение чужих тёплых пальцев мужа, заботливо поправлявшего ей волосы. Но, даже закончив с оставшимися прядями, Тоновари не убрал от лица Ронал свою руку. Только погладил вдоль мягкой щеки, смотря, как от касаний разливаются под кожей красные оттенки румянца. - Ты давно не называл меня так,- только и могла сказать женщина. - Ты права,- Тоновари опустил мускулистую руку на выпирающий живот тса’хик, заметив, как внутри чрева Ронал, словно маленькая проплывающая рыбка, двигался их третий ребёнок,- Так, что же ты хотела мне сказать? - Пока я молилась Эйве о выздоровлении сына Джейка Салли, великая Эйва ниспослала мне долгожданную нами новость,- тса’хик приобняла супруга,- Тоновари, я знаю, почему Мать не говорила так долго пол ребёнка, ведь у нас будут близнецы. И, мое тело даёт знаки - уже через три дня они захотят прийти к нам. - Близнецы? – вернувшись к своим мыслям, что мгновенно вылетели из его головы, мужчина переспросил Ронал,- Что же, Эйва действительно любит нас, моя Ронал! Наш народ ждут сразу два больших праздника и мы с тобой подготовимся к этому... Разговаривая, они за руку ушли от дома, совершенно не заметив, как тёплый ветер, шурша в складках палантина, слегка приподнял его, открывая происходящее внутри лачуги. И, если приглядеться, можно было увидеть, как посреди комнаты, сбросив уже не нужный лечебный компресс на пол, любовно льнули друг другу в объятия двое молодых на’ви, захватывая друг друга в крепкий и долгий поцелуй.....
Берег песчаного острова был переполнен разными звуками предпраздничной суеты. Женщины и девушки, щебечущие между собой, спешили поскорее украсить место, разбросав всюду собранные с самого утра лиловые, широкие лепестки подводных цветов и разноформенные раковины моллюсков, блестящих в вечерней полутьме белым и розовым светом. Так, они пытались выделить небольшое пространство, предназначенное для скорой церемонии. В это время, мужчины и юноши воздвигали полукругом высокие и тонкие стеллы вокруг, крепя на них, развевавшиеся на ветру, красные флаги, исписанные ритуальными символами. Сплетённые из сухого верёвочного льна, украшения сжимали напрягшиеся бицепсы воинов, огибая уже гудящие от долгой работы руки. Весь гул голосов жителей Ава’атлу, жужащий и неравномерный, перехватывался шумом волн и не редким смехом на’ви. Всем хотелось поскорее обсудить предстоящее, однако, время поджимало всё сильнее и сильнее, ведь совсем скоро солнце зайдёт за горизонт, и древо предков явит себя из толщи воды мягким светом длинных перистых листьев. Когда же меткайины закончили украшать место, ответственные за работу на’ви тут же отправились к шатру, построенном недалеко от пляжа, чтобы уведомить оло’эйктана. Тот сидел в окружении своих детей, как старших, так и младших, крепко держа последних в обеих руках. Эти два ворочающихся хвостатых комочка, что временами угукали, только недавно встретили этот мир и уже стали участниками семейного праздника. Цирея и Аонунг внимательно слушали своего отца, хотя юноша пытался не обращать внимание на лёгкое покалывание в животе, что разгоралось в нём временами от волнения. -... И твой брат обещает быть рядом с тобой и поддерживать на этом нелёгком пути. - Это так, сестра,- молодой меткайин поддержал его слова, обращаясь к Цирее,- Ты всегда будешь под моей защитой, чтобы ни случилось. И не только под моей. Нетейам и все остальные члены семьи Турук Макто теперь наши родные. С такой опорой за своей спиной ты можешь ничего не бояться. - А что, если я не справлюсь? – на милом личике Циреи застыла столь не характерная для неё тревога, - Если я совершу ошибку и не смогу ничего сделать? - Опять же, мы все будем рядом,- Аонунг протянул к ней свою руку, украшенную перламутровыми полосами жемчужных браслетов. - Дочь,- ответил также Тоновари,- Даже лидеры совершают ошибки. Этого не избежать никому, так уж распорядилась Эйва. Но, к счастью, у каждого есть возможность исправить их и вновь обрести в себе силы жить дальше...Ох, судя по всему, нас уже зовут. Что же, солнышко, мы смогли унять твоё беспокойство? - Похоже на то,- девушка мягко улыбнулась отцу, словно благодаря его за поддержку, и, уже немного спокойнее, оглядела стоявших в стороне толпу соплеменников, ожидавших их прихода. - Тогда идёмте, не станем заставлять их ждать,- Оло’эйктан поднялся со своего места и зашагал в сторону. Аонунг уже собирался идти прямо за ним, но Цирея, вовремя спохватившись, вдруг остановила брата, доставая из тайного кармашка её праздничной юбки осторожно сложенный иссиня-фиолетовый цветочек водяной лилии. - Это же...- Аонунг, не поверив увиденному, указал пальцем на тот предмет, что держала его сестра. - То девчачье украшение?- перебила Цирея, примеряя цветок к прическе Аонунга,- Да, но из-за беготни в подготовке, я забыла тебе его отдать, прости. Хотя, думаю, так даже лучше, пусть будет небольшой сюрприз. И, хихикнув, она довольно осмотрела заткнутое ею в пучок волос парня памятное растение. Остроконечные лепестки ярко выражались на фоне тёмного цвета, красиво переливаясь своими золотистыми крапинками от уже зажженных повсюду факелов. Любуясь этим, девушка заметила, как в смущении, её брат покрылся алыми пятнами на щеках и на кончиках ушек, но не стала ничего говорить, зная, что от этого Аонунг лишь раскраснеется еще больше. Поэтому, она просто подхватила его под руку и повела вслед за Тоновари. Толпа меткайинов окружила оформленную ими недавно площадь, в ожидании той самой минуты, когда же к ним наконец выйдут главные участники события. Пробежавшись взглядом по этой лазуристой массе, можно было заметить небольшие, но близкие к центру участка, тёмно-синие и бежевые пятна. Там дружно и терпеливо стояла группа лесных на’ви, семья Салли, и, что удивительно, парочка небесных людей - особых гостей, предоставившим честь присутствовать на острове. Но, даже в их присутствии, коренных меткайинов больше интересовала новая посетительница Ава’атлу - пожилая женщина из Оматикайя. Некоторые с восхищением передавали другим слух, будто бы она ни кто иная, как тса’хик, прибывшая к ним вместе с людьми на железной крылатой машине. Обсуждая незнакомку, жители рифа с заворожением наблюдали, как Нейтири крепко приобнимает её, роняя украдкой слёзы. Счастливая улыбка и признания в невыносимом тосковании, слава Эйве, прервавшемся сегодня, могли показать, что это были настоящие слёзы радости. Но вот горизонт, далёкий и тонкий, блеснул прощальным отблеском согревавшей Пандору звезды. Солнце закатилось, укутывая во мрак океанический риф. И в темноте, которой зажженные факелы не давали поглотить священное место полностью, заискрились разбросанные всюду цветы лиллий. Биолюминисцентные огоньки, словно тысячи маленьких светлячков, синевой загорелись в грудах песка, и от любого соприкосновения со стопами на’ви, те становились ещё ярче. Отражая своими украшениями всю эту картину невообразимого света, в центр круга наконец-то вошли оло’эйктан и его тса’хик, держащая в обеих руках широкую чёрную вазу. Безмолвно, гордо, они привели с собой двух взрослых юношей, для которых сегодняшний ритуал станет началом совместной жизни. Нетейам, шедший за тса’хик, украдкой бросил взгляд на семью через свисавшие с его лба овальные подвески из жемчуга, закреплённые на основании расплетённых, оттого волнистых, длинных волос. Любовавшиеся им сестрёнки, не понявший его выбор, но всё же счастливый за него, младший братец, наконец-то вернувшаяся к ним бабушка, гордый папа и такая же гордая мама – все следили за ним, стараясь не пропустить ни секунды. Тут же были и их друзья с базы: Норман, Макс и, неимоверно осщастливиший приёмную дочь Салли своим прибытием, Паук. Они вместе махали ему руками, пока наскоро подбежавшая к ним Цирея, с волнением и оглядкой, не попросила их прекратить, чтобы они не нарушили святость ритуала. Плоский светло-голубой конец хвоста слабо ударил Нетейама по тонкой щиколотке. Парень отвернулся от родных, немного сконфуженных замечанием Циреи, чтобы прочитать во взгляде Аонунга все те слова, которые меткайину хотелось, но, из-за строгих правил ритуала, не позволялось высказать. - «Ты так прекрасен»,- безмолвно выразил Аонунг. Нетейам ласково сощурился, и, поправив в волосах мужа гладкий, бархатный цветок, невольно окунулся на миг в воспоминания о том великом дне, с которого всё и началось. - «И ты,- так же без слов ответил лесной на’ви, пройдясь кончиками пальцев по синему лепестку,- Прекрасен, мой Аонунг.» Когда же маленькая процессия остановилась, вожди племени встали парой напротив молодых супругов. Тени плясали на изгибах их лиц, качаясь в такт холодному ночному ветру. Гул перешептываний постепенно стих, после того, как Тоновари поднял свою руку, призывая к всеобщему вниманию: - Мой народ, перед нами предстали двое, что скрепили свои сердца с благословения великой Матери! И теперь, как и подобает нашим традициям, я, вождь, и моя жена, тса’хик, благословим их перед взором всего племени, чтобы каждый мог стать свидетелем заключения этого союза! В это время одна из помощниц Ронал, стоявшая рядом, передала ей небольшую круглую кисть, обмакнув перед этим кончик в жидком перламутре. Взяв орудие, женщина поочерёдно нанесла краску на Нетейама и Аонунга, нарисовав на их лбах восходящие от переносицы к центру лба тонкие стрелочки, завершая каждую крохотными точками. - Аонунг те Тоноваритан, Нетейам те Сулли Цейкитан,- всё так же торжественно продолжал Тоновари,- Да будет берег Ава’атлу тёплым домом для вашей семьи, и будет ваша единая жизнь долгой и счастливой! Пусть же великая Эйва пошлет вам и вашему дому блага и процветания, ибо этот брак истинно освящен тса’хик и узаконен оло’эйктаном их племени. Тоновари поднял с пола ту самую черную вазу и, уже заранее проинструктированные Ронал, молодые супруги приобняли друг друга, сложив в свободных руках концы кос. В предвкушении, Аонунг поднял взгляд на Нетейама, пронаблюдав медленно расплывавшуюся на лице улыбку. Его любимый, не отрываясь, смотрел в ответ, погладив большим пальцем одновременно свои и чужие волосы. Через миг, Ронал накрыла плотной тканной золотистой полосой их сцепленные ладони, заворачивая вокруг них полурасплетённые концы. - Да услышит меня Эйва, будет же ваша любовь такой же бесконечной, чистой и глубокой, как могучий океан, из которого была собрана эта вода! – Оло’эйктан покрепче подхватил вазу, опрокидывая узким горлышком вниз. Холодная, горящая в свете огня и цветов, морская вода струёй пролилась наружу, намочив сначала церемониальную ткань, через неё горячую кожу ладоней на’ви, а затем и чувствительные окончания отростков, спрятавшихся внутри этого сцепления. -Это моё слово,- вождь клана меткайинов завершил свою речь, проведя пальцами свободной руки по своим губам и отведя их в сторону. - Это моё слово,- повторив жест за мужем, проговорила Ронал. Торжествующий и громкий клич Тоновари, последовавший в конце, был подхвачен остальными наблюдателями церемонии, разносясь по пляжу волной криков и поздравлений. Не спеша, ойканья и гиканья перешли в пение. Где-то уже взялись за свои инструменты музыканты, наполняя всё мелодией флейт и праздничных барабанов. Парней тут же поспешили заключить в тесные объятия их родные, захватив в непреодолимое кольцо двух когда-то отдельных семей. Неловко держались поодаль земляне, не решаясь подойти к на’ви ближе, и только поддерживающе смотрели на них через стёкла кислородной маски. Однако, Джейк, отойдя от семьи, тут же утянул их всех за собой, стараясь, чтобы учёных и Паука не раздавили крупные конечности жителей Пандоры. Музыка звучала всё громче и громче. Кто-то пел в дружном хоре, кто-то кружился в танце, топча ногами податливый песок. Некоторые, отдыхая под сводами шатра, лакомились многочисленными яствами, разложенными вокруг, опустошали сосуды с освежающими нектарами фруктов и опьяняющей кавой. - Ваши целительные техники удивительны! - остроносый Норман сидел в окружении двух тса’хик, не решаясь в их присутствии даже приступить к поеданию аппетитных печёных моллюсков, которых он набрал целую тарелку,- Приборы посленей технологической мысли Земли не могут найти причину болезни, а сыворотки и мази, что вы готовите, буквально возвращают с того света. Вот бы узнать состав того лекарства, что вы, Ронал, дали Нетейаму. Тса’хик меткайинов, снисходительно улыбаясь, сделала небольшой глоток своего напитка. При этом она не забывала косо поглядывать на Мо’ат. - То, с помощью чего тса’хик лечит – знание, дозволенное лишь ей и её соплеменникам,- ответила ему Мо’ат,- Хоть вы и здесь, однако должны всё же помнить границы, что разделяют нас с вами. И я прошу вас, как бывшая тса’хик Оматикайя, соблюдать их и впредь. - «Бывшая»? – переспросила её вдруг Кири, что шла к ним в компании её старых и новых друзей. За спиной девушки толкались в шутку, Паук и Ротско, которые успели крепко подружиться после короткого знакомства. Рядом была Сих’эк, что нёсла на своей спине Туктирей, запрокидывая назад веселящуюся во всю малышку, и Цирея, с аппетитом жующая сладкие ягоды морского винограда. - Ваша мать не рассказала вам? – большие как у пролемура глаза бабушки уставились на Кири,- Видимо церемония сына и мой приезд совсем вскружил ей голову. Ну что, наш оло’эйктан уже давно выбрал себе пару. Я обучила её и воспитала в ней будущую жрицу. А когда поняла, что девушка достойна звания тса’хик, то передала свой пост. После собрала всё, что нужно и полетела с небесными людьми на этой страшной, гремящей машине. Тяжко было бросать родное место, но ещё тяжелее жить вдали от семьи. Да и что мне ещё там делать, особенно без моих сладких внучат? Потрепав мягкую щечку Туктирей, спрыгнувшей к ней со спины Сих’эк, она чмокнула девочку в нос и усадила на свои острые коленки. Внучка прильнула к ней, довольная, что больше не придётся скучать по любимой бабушке. - Ба-а-а, - Тук в нетерпении подёргала женщину за предплечье,- Я тебе столькое здесь покажу! Тут очень и очень красиво, прямо как в лесу, только под водой. Тебя научат кататься на илу. Нет! Я сама тебя научу! Я уже давно-давно умею, и могу тебе показать, как это делается. Только оставайся как можно дольше с нами! - Ха-ха-ха, ты теперь у меня прирождённая наездница? - Мо’ат рассмеялась, и старческий голос хрипотцой раскатился среди небольшого круга остальных на’ви,- Если же уважаемая тса’хик Ронал и оло’эйктан позволят мне остаться... - Позволят,- непринуждённо дёрнула плечами Ронал, отнимая от своих губ чашу,- Семья Салли теперь и моя семья, поэтому на Ава’атлу вам особенно будут рады. Не думая, что ей ответят именно так великодушно, Мо’ат благодарно поклонилась женщине, принимая её слова как дар. Теперь, спустя столько месяцев разлуки и неведения судьбы своих внуков, дочери и зятя, ей не придётся больше жить вдалеке от них. - А что до остальных,- Ронал отвела взгляд на Сих’эк, - то по соглашению вождей, теперь это место будет служить укрытием для семьи Цикато’эйи, и, если его дочь подумает, что уже сейчас хочет остаться здесь... Рифовая на’ви из соседнего острова рассеяно огляделась. Множество глаз было направлено сейчас именно на неё, ожидая ответа принцессы, и больше всего цепляли золотистые, отчаянные глаза Кири. Смотря прямо в них, Сих’эк почувствовала, будто наконец-то нашла внутри своей души силы, чтобы сделать выбор. И, наверное, впервые за всю, пока ещё короткую, жизнь, в пользу себя. - Благодарю вас, Ронал, что позволили мне остаться здесь. Обещаю помогать племени всем, что умею и чему обучена! Едва она договорила, как шуршание чужих браслетов приблизилось к девушке. Гладкая ладонь легла на плечо Сих’эк. Обернувшись к подошедшей Кири, она положила в ответ и свою ладошку. Делать смелые шаги оказалось менее страшным и более приятным, чем ожидала олонуйка. Пока велась беседа, танцы меткайинов становились всё быстрее и веселее. Нейтири кружилась рядом с Джейком, виляя стройными бёдрами в такт ритму барабанов, пока сам Джейк задиристо переступал с ноги на ногу, раскинув руки в сторону. Свисавшие на поясе аляпистые ленты развевались от движений, переплетаясь между собой. Мужчина согнул локоть, когда подплясывающий сбоку Тоновари вновь приглашал его к танцу, которому когда-то обучил на другом празднике племени. Сцепившись, они закружились широкой и грузной юлой, топая ногами, пока остальные захлопали им, отбивая такт музыки. Нейтири громко засмеялась при виде своего мужа, изображающего огромного тулкуна и Джейк, всё также вращаясь вокруг центра, заметил, что впервые за долгое время, глаза его любимой вновь сияют. Присоединившись к танцующим, Аонунг и Нетейам подхватили мелодию. Родившийся в клане Оматикайя, но выросший и возмужавший в клане Миткайина на'ви встал напротив, обхватил талию своего мужа одной рукой, а другую вытянул в сторону, слегка согнув её. Аонунг, в ответ, приобнял Нетейама за плечи и, поймав нужную ноту, повёл танец за собой. Плавно, но быстро наматывала молодая пара круги, а после, резко расцепилась, чтобы сразу вернуться друг к другу, хватаясь за руки. Даже сквозь музыку, смех и крики поздравлений остальных, было слышно, как неравномерно раздавался стук жемчуга украшений об тела молодых. Но, сейчас, самым громким звуком для супругов были их бьющиеся в унисон сердца. И они оба, будто пропитанные любовью и оттого мерцая изнутри, чувствовали, насколько прекрасен этот неповторимый миг.***
Глубокие толчки пронзали изгибающееся в удовольствии тело рифого на’ви, и Нетейам сладостно выдохнул. Его сжимали нутром, обволакивали, обжигая горячей плотью. Лежа на боку, он прижимал к себе со спины Аонунга, в забвении шепча тому на ухо все слова любви, что только могли сейчас прийти в затуманенный страстью разум. Аонунг прижал к нему свои тёплые ягодицы, подставляясь сильнее. Ни чувство странности, непривычности или дискомфорта от его положения не терзали меткайина. Наоборот, хотелось, как можно более открыто, показать свою готовность отдаться супругу. Ведь его Нетейам, только его Нетейам имел, имеет и будет иметь право на это. И только ему Аонунг будет всегда доверять настолько сильно. И сейчас, подходя уже к концу, Аонунг понял, насколько ярким стал мир вокруг него. Это восходящее солнце, ослепляющее от экстаза закатывающиеся голубые глаза, этот бескрайний мерцающий бликами океан – всё наполнилось красками, когда парень оказался на пике наслаждения. Найдя на ощупь руку Нетейама, он крепко сжал её пальцы, не сдерживая выкрики имени любимого. - Мой... мой родной,- увидев, что тот закончил раньше, Нетейам прошептал Аонунгу, щекоча кончик уха прерывистым дыханием,- Сейчас... Я совсем скоро. Движения лесного на’ви стали намного быстрее и резче. Благодаря связи их кос, он смог удостовериться, что Аонунг совсем не испытывает от этого боли, только приятное расслабление каждой нервной клеточки тела, а еще нежность, что призвала меткайина повернуть голову и увлечь супруга в поцелуй. Последние толчки, особо интенсивные и неистовые отдались по телу и душе Нетейама взрывом удовольствия, что волной прошлась вдоль каждого изгиба дрожащего парня. Аонунг с упоением вслушивался в его громкий стон, понимая, что эти взметавшиеся вверх тона могут ласкать ничуть не хуже прикосновений. Когда Нетейам перевёл дыхание, он перелез через Аонунга и лёг рядом, заглядываясь прямо на мужа. - Солнце уже встало,- вяло пролепетал парень, поправив упавшие на глаза испачканные песком косички. - Я уже говорил, что у тебя дурная привычка следить за временем, когда мы вместе. Если ты сейчас скажешь пойти домой, я... даже не знаю... Оттяну тебя за косу,- шутя, пригрозил Аонунг, ложась на свою спину. - Снова? – хитро улыбнулся Нетейам, вспомнив, как Аонунг совсем недавно уже схватил его за неё,- Ты же знаешь, мне это только понравится. Аонунг закатил глаза, но, ничего не ответил, вместо этого он обхватил его ногами и шустро защипал синие бока Нетейама, заставляя испуганно взизгнуть. - Хей! Коса, а не щипки! – Нетейам попытался отползти, но сильные мышцы ног меткайина надёжно удерживали его на месте,- А если я? Аонунг чуть ли не по-детски заверещал от щекотки, когда Нетейам, не без злорадства, пустил в ход свой хвост. Теперь, пришло его время отползать назад, прячась от нестерпимой пытки. Но другой на’ви не собирался отпускать его просто так и рывком навалился сверху, прижав к земле. Кувыркаясь в рассветном золоте песчаного пляжа, они дурачились, одновременно тиская друг друга и целуя в натянутые смехом губы. Только спустя время, парни смогли успокоиться и Нетейам, приподнявшись с земли, посмотрел на пылающий горизонт, подставляя лицо тёплому свету солнца. - Я боюсь, что после всего этого, будущее, что нас ждёт, стало ещё страшнее,- сказал он, пропуская в интонации немного удрученное настроение. - Почему? – спросил Аонунг супруга, усаживаясь рядом. Их широкие, полосатые фигуры отбрасывали серые тени на песок. - Впереди война. Мы должны будем столкнуться с ними, и, кто знает, вдруг что-то случится с кем-то из нас. Я не смогу пережить этого, родной. И, похоже, каждая секунда на поле боя будет пропитана диким страхом за всю семью и за тебя! - Иначе и быть не может,- Аонунг положил свою голову на его плечо, покалывая завитками расплетённых жестких волос,- Но, не ты ли мне говорил, Ма’Тейам, никогда не забывать, что мы с тобой всегда будем друг у друга? Теперь и ты запомни: даже боль и смерть не заставят меня отречься от этого обещания и оставить тебя. Ты навсегда часть моей души, а я навсегда твоей. Нетейам прикрыл искрящиеся, то ли от солнца, то ли от переполнявшего счастья, глаза и облокотился на Аонунга. Супруги, сплетаясь руками, передавали друг другу то томившееся в них тепло сердца, отдавая без остатка. Пока солнце поднималось всё выше, озарив возлюбленных новым днём их новой, до этого недосягаемой и невозможной, как мечты Нетейама, жизни. Аонунг был прав. Они вместе прошли нелёгкое испытание, удержали друг друга и, став поистине единым целым, теперь не должны бояться ничего, что могло бы разлучить их. Потому что у Аонунга есть Нетейам. А у Нетейама Аонунг. И пусть же Эйва хранит этот союз вечно.