Нормальный подросток

      — Ты не понимаешь, — еле выдавил из себя Уилл.       — Так объясни мне. Я хочу понять!       Взгляд Крис, всегда с задорными искорками, сейчас поражал своей серьезностью. Уилл очень хотел поделиться с ней тем, что тревожило его на самом деле, но как можно рассказать этой беззаботной и легкой девчонке о том, что уже два года в соседнем штате мир замер на пороге апокалипсиса, а он сам — непосредственный участник этой заварушки с двенадцати лет. У него была заготовленная легенда, которая могла объяснить часть его проблем, но это все равно не вся правда.       — Это слишком жесткая история. Травмирующая. Про такие думаешь, что им место в кино или что-то в этом роде.       — Расскажи мне, Уилл.       Это Крис. Его спасательный круг вот уже месяц. Надежда на нормальность. Он так скучал по этому чувству обычности, причастности, которое раньше дарили ему его друзья. Чем это обернулось теперь? С Лукасом они разругались в пух и прах перед отъездом на курсы, они не ссорились так ни разу за все время их дружбы. Уиллу эта ссора все еще не давала покоя, и он даже написал письмо, где попытался объяснить свою позицию и мотивы, но пока не получил никакого ответа. С Дастином дела обстояли чуть лучше, но из-за работы и их общей отстраненности, они все равно не были так близки, как когда-то. Впрочем, Уилл сам сделал все, чтобы люди вокруг перестали засыпать его вопросами о самочувствии и смотреть этим невозможным взглядом, полным сожаления и жалости, словно он трехногий, одноглазый щенок. О Майке и говорить нечего — он постоянно ошивался в их доме, но Уилл для него словно бы не существовал — они едва здоровались. Это болело настолько привычно, что просто было почти не обращать внимания. Эта боль — есть он сам.       — Я никому никогда не рассказывал про это — все мои близкие и так знают, они были там, — начал он тихо. Тишина его комнаты в общежитии и легкий, совсем уже летний ветер из раскрытого окна располагали к откровенности. — Я не смогу рассказать это, как о себе. Расскажу про мальчика.       Крис кивнула — она всегда так хорошо его понимала, чувствовала настроение. С ней было легко. Уиллу оставалось надеяться, что рассказ о травмирующем прошлом ничего не испортит.       — Однажды мальчик заигрался с друзьями и поздно возвращался домой на велосипеде. Он задерживался так не в первый раз, но был уже ноябрь, рано темнело, но он совсем не боялся — их городок был самым скучным и спокойным на свете. Так мальчик думал. Но в тот вечер его похитили.       — Что? — Крис ахнула так громко, что Уилл аж вздрогнул — уже успел погрузиться в собственную видоизмененную историю.       — Мальчика объявили пропавшим. Весь город искал его днями и ночами под предводительством местного шерифа. Его друзьям запретили выходить из дома, раз в городе такое творится, но они все равно искали его, даже ночью, в дождь. Но похититель оказался настоящим психом — он подсунул тело другого ребенка — муляж, вступил в сговор с сотрудниками морга. Мать мальчика отказалась признать в этом своего сына, но ее сочли просто убитой горем. Мальчика похоронили.       — У тебя есть могила? — не выдержала и перебила Крис. Уилл кивнул.       — В то, что мальчик жив, верили только его друзья и мама. Она смогла убедить в этом шерифа, и они продолжили поиски. Как видишь, нашли.       — А похититель?       — Убит при задержании.       — Что… что он делал с тобой?       — Не кормил, пугал, держал в темноте, — ответил Уилл бесцветным голосом. — Могло быть хуже, конечно.       — Как хорошо, что это осталось в прошлом, — она подалась обнять его, и Уилл подумал было не продолжать, но уже не мог остановиться.       — Это еще не конец. Мальчика после пережитого стали мучать кошмары. Панические атаки. А с приближением годовщины тех событий — эпилептические припадки и галлюцинации. От постели мальчика не отходила его мама и лучший друг. Не буду вдаваться в подробности, но во время особо страшных приступов могли пострадать люди: врачи или близкие — так и случилось с маминым парнем, который вполне мог стать мальчику отчимом. Конечно, это был несчастный случай, но мальчик не мог себя в этом не винить.       Крис обнимала его все крепче, поглаживая по волосам. Уилл не чувствовал ни обжигающих дорожек слез на щеках, ни того, как тяжело вздымалась грудь.       — И вроде бы все закончилось. Кошмары иногда случались, панические атаки — того реже. У мальчика началась обычная подростковая жизнь — не без драмы, конечно. Но эту историю ты уже слышала, — он чуть перевел дух. — А потом случился пожар в торговом центре.       — Господи, ты что, был там? Об этом же было во всех новостях!       — Да, мы все там были: мои друзья, моя семья. Брат одной моей подруги погиб там у нас на глазах.       — Это… это слишком много для одного человека, Уилл!       Он разорвал объятья и лишь пожал плечами. Крис плакала тоже, вглядывалась в его лицо внимательно, словно рассчитывая увидеть что-то новое, какой-то отпечаток, след всех пережитых кошмаров. Ох, знала бы она, что на самом деле все, что он рассказал даже на долю секунды не описывает то, что случилось на самом деле. То, что он пережил. Впрочем, хорошо, что у кого-то есть возможность не знать.       — Ты такой сильный, Уилл! — она снова заключила его в объятья. — Я уже говорила тебе это, но теперь… Я восхищаюсь тобой, правда! Ты весь такой замечательный сидишь передо мной, улыбаешься, смеешься, а у тебя за плечами все это! Да не каждый взрослый с таким справится, а ты был ребенком! Сколько тебе было?       — Двенадцать.       Крис явно нужно было все это переварить. Они занялись рисованием — каждый по отдельности, но сидя бок о бок.       — Слушай, — по ощущениям прошло больше часа, когда Крис оторвалась от своих набросков. — Ты говорил, что в больнице от тебя не отходили мама и лучший друг. Это тот Майк, о котором ты говорил?       — Как ты поняла? — спросил он нарочито равнодушно, хотя даже от звука его имени внутри все переворачивалось.       — Ну, ты описывал его как того, кто был рядом с тобой в самые сложные и страшные моменты жизни, — вспоминала Крис. — А теперь, когда я имею представление о том, что именно это были за моменты, я понимаю, почему он тебе так дорог. Дорог. Крис умела подбирать емкие слова, которые при всей своей нейтральности звучали практически хлестко. Да, Майк определенно был ему дорог. Всегда будет.       — Я не понимаю только одного, — продолжила Крис. — Почему если он был рядом с тобой во всем этом кошмаре, сейчас, когда все в порядке — а я закрою глаза на то, что вы живете в городе экологической катастрофы — почему он отдалился?       — Давай не будем о нем говорить, — Уилл надеялся, что не звучит слишком жалко. — Я просто надеюсь, что проснусь однажды утром без этого чувства. Это слишком много для одного человека.