Нормальный подросток

      Теперь в городе всегда было холодно, и Уиллу, любившему тепло, пришлось смириться. Мама говорила, что когда они разберутся с Векной – вернутся в Ленору. Их дом там успешно сдавался в аренду, но был готов принять их после всех кошмаров. Никто не думал, что пребывание в Хоукинсе затянется так на долго.       Уилл поежился – осенний холод пробирал до костей, а он, невыспавшийся после очередного кошмара, пришел в школу в одной лишь толстовке. Здесь, под трибунами, хотя бы ветер не задувал – можно было спокойно выкурить слабенький косяк, чтобы почувствовать себя хоть немного лучше. Марк Левински продавал паршивую дурь, но в Хоукинсе выбирать не приходилось.       Отнимая фильтр от губ после первой затяжки, Уилл шарил взглядом по краешку школьного двора, который хорошо просматривался с его места. Большая часть старшеклассников предпочитала проводить обед в столовой – в тепле. Там же, наверняка, сейчас находились все члены партии.       Еще чуть-чуть и ему станет легче. Пройдет ощущение липкого страха во всех внутренностях, исчезнет невидимая ледяная рука, что сжимала его шею.       С приближением ноября кошмары стали ярче, острее и горше. Сегодняшний разбил его в пух и прах: проснувшись и осознав, что именно он только что видел, Уилл едва успел добежать до туалета – его рвало от пережитого ужаса.       Он снова осмотрел школьный двор, стараясь прогнать картинки ночного сна, которые, впрочем, впитались намертво в его сознание, как и прочие сюжеты кошмаров. Внезапно Уилл напоролся на внимательный взгляд вдалеке и не смог удержать волну дрожи. На него смотрел Майк.       Еще в прошлом семестре он бы стыдливо спрятал косяк за спину или вовсе отбросил бы от себя, но сейчас Уилл лишь затянулся, не отводя взгляда. С чего бы это Майку на него смотреть? Случайно увидел и стал разглядывать? Искал специально, потому что знал, что скоро ноябрь, а это всегда особо тяжелое время? Конечно же случайно, Майку до него давно дела нет.       А он продолжал смотреть. Уилл взгляд выдержал, гадая, что это на Майка нашло. Неужели подойдет? На такое не стоило даже надеяться.       Майк стоял очень далеко, невозможно было всмотреться в его лицо, попытаться считать, разглядеть веснушки. Вдруг прошибло внезапным осознанием – это, возможно, не Майк, а происки Векны. Настоящему Уилеру не к чему смотреть на него дольше трех секунд.       Уилл помнил, что именно приснилось ему этой ночью – знакомый сценарий, где он своими руками убивал. Не как Боба – ненамеренно, под влиянием Истязателя, а полностью по своей воле, с особой жестокостью. Он протягивал руку, словно желая просто коснуться плеча или груди, легким движением пальцев разрывал грудную клетку, игнорируя чудовищный крик боли, багряные капли, сухо пахнущие медью и вырывал глухо бьющееся сердце. Оно жарко стучало в ладони, пока тело жертвы оседало на земь. Обычно он сжимал сердце в кулаке, превращая его в пыль и труху сразу же, без сожаления, но последний кошмар отличался неуловимым фактом – его жертвой стал Майк.       Его жестокое ночное альтер эго упивалось каждым трепыханием отнятой мышцы, что сокращалась бесполезно, лишь даря призрачное тепло ладони. Это сердце не хотелось сокрушить, его хотелось поглотить, оставить себе, в себе, и Уилл вдавил его в свою грудь. Ощущая прилив силы и извращенное ликование, от того, что сердце Майка наконец-то принадлежало ему, он и проснулся.       Нужно было послушать маму и пропустить школу сегодня. Наверное, еще не поздно – тошнота снова подкатила к горлу от душераздирающего воспоминания. Векна все о нем знал, все слабые места и все грязные секреты, поэтому и подсовывал эти гадкие картинки. Это не о нем. Не о нем.       Прозвенел звонок. Майка в школьном дворе уже не было.