both sticks twix

      Забавное зрелище открылось перед Минхо. Хан Джисон и Хан Сонджи сидели бок о бок на разных краях кровати, сложа руки перед собой. Оба были крайне недовольны, взвинчены и раздражены. Сона так и не отпускала обида на брата за почти произнесённые слова, а Хана просто всего трясло от минувшего перевозбуждения и осведомления всех его слов и действий. Да, он понимал, что поступил неправильно, и было бы хорошо извиниться перед братом, но это было точно не про Джисона — упрямство, словно у барана, явно побеждало в этой схватке. Ли Минхо лишь сочувственно обводил взглядом то одного, то второго паренька, что были словно побитые котёнки, недавно побывавшие в схватке. За это время он успел бережно обработать раны каждому из них, шикая на недовольное шипение и бубнение под маленькие красивые носы. — Так… вы мне объясните, что произошло? — сканируя глазами каждого сидящего, с такими же скрещенными руками на груди, наконец подаёт голос старший.       В ответ следует напряжённое молчание, что и так тяжёлым навесом давило на всех окружающих, не давая увильнуть от ответственности и пойти со спокойной душой спать. На самом деле, Ли даже местами умилялся, смотря на эти две щекастые моськи, что надули губы. Боже, ну и за что ему такое счастье привалило… в двойном объёме. — Вы же понимаете, что ваше молчание ничего не изменит и спать я вас не отпущу? — уж точно как строгий родитель, предпринимает очередные попытки шатен, со скучающим видом вздыхая. — И я напоминаю: разговаривать вам друг с другом не нужно, разговаривать вы будете со мной, — хотя бы так пытался достучаться он до юношей, которые никак не могли отпустить эту ситуацию и перейти уже к, непосредственно, её решению. — Чёрт возьми, ладно! Я так больше не могу! Легче уже раскрыть правду и не мучаться, а то я так скоро с ума сойду… — внезапно вырывается из Сонджи, что вымученно стонет и зарывается ладошками в свои волосы. — В общем, хён, тут дело в том, что ты... — Нет! Не смей, Сонджи, я протестую! — также не заставил себя ждать Хан-старший, тут же оборвав близнеца. — Что значит «нет»? — фыркает в недовольстве русоволосый, ожидая очередной трусости от брата. — А как ты предлагаешь решить эту ситуацию? Не объяснить ничего Минхо-хёну и жить дальше, как ни в чём не бывало? Ты же понимаешь, что так не получится! — снова на одно и то же давил Сони. — Никак! Я не хочу, чтобы сейчас вот так вот всё открылось, — упрямо стоял на своём Джи, стискивая зубы. — С чего ты взял, что вся ответственность за решение этого вопроса ложится на твои плечи, а? — А что, хочешь сказать, это можно переложить на тебя? — Хан-младший вопросительно изогнул бровь, в прямом недовольстве пялясь на свою копию.       Честно говоря, наблюдая за этим оживлённым диалогом, игнорируя некую нарастающую враждебность, Хо местами даже глупо улыбался, видя непривычные стороны двух близнецов. Некогда скромный и застенчивый Сонджи, что хвостиком ходил за старшим и боялся хоть слово лишнее сказать, сейчас был, наоборот, крайне рассудительным и серьёзным, готовым сделать всё, дабы решить конфликт. Это приятно завораживало и вызывало в танцоре даже некое восхищение. А Джисон раскрыл какую-то совсем свою детскую и, кажется, местами даже ранимую натуру, совсем не понимая, что же от него сейчас хотят, как поступить и что лучше предпринять. Это было интересно: старшему нравилось наблюдать за такими своими тонсэнами, пусть те никак не могли прийти к какому-то компромиссу. — Так, спокойно, снова начинается непонятно что, — вклинивается он, приглушая зарождающуюся новую перепалку. — Джисон, я не совсем понимаю, о чём говорит твой брат, но я на сто процентов уверен, что, что бы там ни было, я смогу это понять и принять как с его, так и с твоей стороны, — слова были уверенными и очень убедительными, что вынудило темноволосого навострить уши и какими-то щенячьими глазками посмотреть на своего хёна. — Но, М-минхо… Ты не понимаешь… — снова попытался Джисон, понуро смотря в пол и параллельно жуя свои губы. — Конечно, ведь прошло уже около сорока минут, а вы мне так ничего и не объяснили. Уже как бы и спать пора ложиться, — неловко хихикая, молодой человек почёсывает затылок, пытаясь заверить предмет своей первой влюблённости в искренности своих слов и намерений. Интересно, а кто же тогда второй? — Да чтоб вас… — как-то побеждёно выдыхает Джисон, накрывая лицо ладонями.       Видя реакцию близнеца, Сонджи понимает, что тот принял поражение и теперь сокровенной правде дали возможность раскрыть себя в этом скромном помещении. — Минхо-хён, послушай меня внимательно, — теперь, когда расстояние к откровению сокращалось с каждой секундой, парень уже не чувствовал себя так уверенно, принимая на себя прежнюю мнимость. — Тут это, такое дело, в общем… — он стыдливо опустил глаза, перебирая в руках свои пальцы. — Да блять, как же это… — Да твою ж мать, ты нам нравишься! Нравишься, слышишь? — первым этой пытки не выдерживает всё же Хан-старший, почти что выкрикивая признание.       После проделанной выходки он с силой сжимает глаза — так, будто вместе с этим его перестанут видеть другие участники разговора, становясь невидимкой. Сони же прижимает прохладные ладони к моментально порозовевшим щекам, смотря на свои острые коленки и нервно дыша. — В-в общем да, это то, что я хотел сказать… — испускает он и не смеет и краешек глаз поднять на старшего, что в полной тишине замер перед ними.       Знаете, Минхо не то чтобы сильно удивился или впал в ступор. Не сказать, что он был крайне ошеломлён или страшно поражён. Всё было куда гораздо проще и банальнее: он просто охуел. Да-да, именно так. Думается, что если бы не зажатое состояние двух парниш — они бы знатно посмеялись над выражением лица своего хёна. Оно было словно какой-то комической гримасой удивления, которая, как кому-то могло показаться, слишком переиграна. Но это не было так. Это было то, что действительно почувствовал Ли Минхо, услышав уж слишком неожиданные слова. Ну, правда, слишком, понимаете? — Ч… чего? — громко врываясь в эту напряжённую тишину, слышится из застывших когда-то уст, тяжёлым грузом спадая на младших.       Честно, Ли вообще не знал, как на это реагировать, и, кажется, в принципе слова этих двух не доходили до конца его сознания. Нравится? Да ещё и двоим? Немыслимо. Что за нелепица такая, которую и на уши не натянешь? Да такого просто быть не может… Или может?       Но, слыша в ответ оглушающее молчание, кажется, шатен понимает, что юноши были весьма серьёзны в своих высказываниях. Конечно, серьёзны: глядя на братьев, невооружённым глазом было заметно, с каким невообразимым трудом дались им эти слова. — Так… вы правда хотите сказать, что я обоим вам симпатизирую? Типа… одновременно? — что-то Минхо резко стал тем ещё доходягой, переводя удивлённый взгляд то на одного, то на второго сидящего. — Хён, я умоляю тебя, не вынуждай нас озвучивать это ещё раз… — хриплым и явно безрадостным голосом проговаривает Джисон, всё так же не осмеливаясь поднять взгляд. — Охренеть просто можно… — на выдохе говорит танцор и зачёсывает мешающие пряди волос назад. — Невероятно, просто с ума сойти… — как-то завороженно сам себе начинает вторить он, а затем внезапно покидает комнату, перемещаясь куда-то на кухню.       Сонджи и Джисон лишь молчаливо переглянулись, вопросительно пожав плечами и не совсем понимая, насколько хороша или плоха данная реакция. Естественно, что какая-то часть груза свалилась с их плеч после произошедшего, но никто и не мог гарантировать то, что из этой ситуации выйдет что-то хорошее, ведь она сама по себе была довольно нестандартной и местами даже абсурдной. — Ну что, признался, да? Молодец, ну и что нам теперь делать? — не выдерживает Джи и с фырком поворачивается к брату, снова скрещивая руки на груди. — Вообще-то, слова признания озвучил ты, не нужно сейчас скидывать на меня всю ответственность, — слегка зашипел Сонджи, будучи и тут недовольным трусливой частичкой братца. — Всё равно это ты начал всё это, когда я пытался тебя отговорить, — предпринял ещё одну попытку темноволосый, но, поняв, что сделанное уже необратимо, только нервно вздыхает. — Айщ, ладно! Смысла нет искать сейчас виноватых, всё и так уже произошло! — Да неужели? — скептическое послышалось в ответ, что сопровождалось поднятыми вверх бровями.       Джисон хотел было ещё что-то съязвить, но, к их счастью — а может, и сожалению, — в комнату возвращается старший, с каким-то странным выражением лица. Он довольно загнанно дышал, будто минуту назад кросс бегал, а также выглядел столь растерянно, что внедрял некое беспокойство. — Минхо-хён?.. — хотел уже было начать Сони, как тут: — Мне нужно кое в чём удостовериться, — слова из уст вылетают уверенно и резко, местами излучая ощутимую серьёзность.       Близнецы Хан моментально замолчали и внутренне напряглись, по-забавному переглядываясь друг с другом. Их округлившиеся глазки бегали туда-сюда, пытаясь найти друг в друге хоть толику понимания и ожидания пояснений. — Что именно? — отмер русый, вопросительно и, возможно, даже недоверчиво изогнув бровь.       Минхо ещё какое-то время помолчал, оглядывая их двоих перед собой. Он бегал и словно сканировал взглядом то одного, то второго юношу, что вопросительно косились в ответ. — Вы можете сесть ближе друг к другу и ничего не делать? — вопрос вынуждает засомневаться в намерениях человека напротив, но оба юноши смиренно пододвигаются чуть ближе, потихоньку забывая былую вражду, что была посеяна между ними. — Да, вот так, здорово.       И снова это надоедливое и одновременно такое привычное молчание, неловкой пеленой окутавшее всех присутствующих. Кажется, каждый из них чувствовал некое напряжение и неуверенность. Неуверенность в своих словах и дальнейших поступках. Сдаётся, даже Ли Минхо не был столь уверен в том, что сейчас делал. А именно, медленно подойдя к парням, он переместился поближе к Сонджи, становясь практически вплотную. Опустив одну руку на плечо младшего, второй он поднял его подбородок, вынуждая смотреть в свои карие кошачьи глаза. Хан-старший непонимающе смотрел со стороны, словно наблюдая какую-то драму в реальной жизни и не до конца понимая, что испытывает. Но проходит ещё буквально мгновение, и Мин льнёт непозволительно близко, а следом — соприкасается своими губами с чужими.       Сонджи так и застывает, будучи полностью дезориентирован действиями танцора. Какое-то время он глупо смотрит перед собой, шокировано раскрыв глаза, а затем всё же отвечает на поцелуй. Его действия мнимы и скомканы, но даже так в них чувствовались неподдельная искренность и симпатия, которые Минхо буквально впитывал в себя. А Джисон… А что Джисон? Хан не мог поверить в то, что видел. Однако же, в его взгляде гулял какой-то страх и скомканная обида. Он неподвижно сидел рядом без возможности и слово вымолвить, смотря на брата и друга. Сердце предательски сжалось.       Ли с лёгким чмоком оторвался от чужого горячего рта и рвано задышал. Поцелуй был довольно мягким и чувственным, но продолжительным, в связи с чем воздух быстро закончился. Русоволосый слегка перепугано прижал ладошку к мокрому рту, встревожено обернувшись на близнеца. То, что он увидел в разочарованных глазах, сказало всё само за себя. Сонджи стыдливо отвернулся, опустив голову. — Минх…       Намереваясь выяснить произошедшее, Джи не успел и слова произнести, как был резко заткнут всё теми же настойчивыми устами. В комнате, атмосфера которой накалялась всё больше, послышался плаксивый писк. Сони возвращает своё внимание Джисону и теперь уже сам удивлённо ахает. То, с каким напором Минхо целовал младшего, можно было только представить: он с нажимом льнул к девственным губам, требовательно придерживая затылок юноши. Джисон старался поспевать за хёном, но всё равно было видно, что даже так подобный контакт давался ему с неким трудом.       Если поцелуй с Сонджи обрёл какую-то лёгкость и приятную мягкость, тогда как, неотрывно наблюдая за контактом Джисона с Минхо, было в упор видно всеохватывающую страсть, что так жадно въедалась в присутствие каждого. Парни тоже целовались довольно долго, пока Хо наконец не отпустил юношу, отпрянув назад. Он уселся перед ними на полу, приводя ритм сбившегося дыхания в норму и продолжая прожигать взглядом каждого близнеца.       Хан Джисон словно опьянел от поступка Мина, поэтому вальяжно сидел на кровати, слегка откинувшись назад на руки. Сон всё так же с неким смущением, но больше непониманием осматривал каждого из парней, таким своим поведением выдавая немые вопросы, которые давно уже желали услышать ответы. Но, всё так же молча, танцор подводится на ноги и о чём-то сильно задумывается, будто бы полностью анализируя произошедшее и взвешивая все «за» и «против». Он слегка щурится и как-то вымученно потирает шею крепкой ладонью, никак не поднимая свои глаза на младших. — Ну что… — минутой спустя наконец начинает он, словно лёгким бризом развеяв прежнюю тяжесть. — Кажется, исходя из всего этого… Я могу сказать, что ваши чувства взаимны, — неловко выдаёт он, переводя глаза, что имели отблеск забавы, то на одного, то на другого. — Что? — Что?

***

— То есть, как такое может быть возможно? — с толикой возмущения начал Хан-младший, в абсолютной растерянности смотря на старшего. — Минхо, ты что такое говоришь? — поддерживал того брат, разводя руками в стороны. — Погодите-погодите, я понимаю, как это звучит, но я настоятельно прошу вас выслушать меня.       Братья были крайне обескуражены, но понимали, что в данной ситуации действительно лучше дать человеку всё объяснить словами через рот, дабы после не было глупых недопониманий.       И после этого Минхо начал говорить. Прежде всего о том, что изначально был влюблён в Хана, что не могло не поразить последнего, и все эти годы так трепетно держал эти чувства в себе, боясь быть отвергнутым. С появлением Сонджи Ли смог немного отвлечься, в чём ему любезно помог младший, но он не знает наверняка, как так вышло — то ли сработало то, что парни выглядели одинаково, невзирая на абсолютно разные характеры и темперамент, то ли таким образом он нашёл какую-то поддержку, но факт остаётся фактом: к Сону у него тоже стали появляться чувства. И нет — это вовсе не тот случай, когда одна симпатия заменяется другой, бережно перекрывая друг друга.       Это тот случай, когда Хан Джисон всегда был привлекателен для старшего, со всеми его выходками, взрывным характером, дурковатостью и наивностью. Он оставался в сердце Хо, каждый раз вызывая у того улыбку, стоило только мельком взглянуть на него. Но, оказалось, что места в сердце было куда больше, чем кому-либо из них могло представиться, и именно поэтому Хан Сонджи занял свою добрую половину. Та открытость и честность, милая смущённость и искренняя ненавязчивость дали отклик в сердце шатена, что не мог воспротивиться подобному.       Хотя было сложно. Ли Минхо действительно было трудно прийти к тому, что ему могут нравиться два человека. И пусть кому-то может показаться, что это потому, что они близнецы и его привлекла схожая внешность, но это было далеко не правдой. Местами братья на самом деле отражали какие-то черты друг-друга, выдавая те или иные частички своей сущности. Но при этом всём они оставались настолько разными, насколько это вообще можно было вообразить. И Мин был растерян. Молодой человек был крайне потерян в этом всём, вообще сомневаясь в трезвости своего ума. Ведь как одно сердце может принять сразу два других?       Но Ли был взрослым, сформированным человеком — он смог поговорить с самим собой и прийти к тому, что примет эти чувства. В двойном объёме, каковы они есть. Он справится с этим, несмотря на то, что даже в мыслях не сталкивался с подобным. Главное, чтобы его искренности поверили. — Но… — снова слышится хриплый голос Сона, что с каким-то подозрением косится в сторону Минхо, пытаясь переварить услышанное. — Минхо-хён, что ты такое говоришь? — тут же поддержал близнец, вставая с кровати. О чистом восприятии ранее произнесённого со стороны Джисона можно было забыть ещё после слов изначальной любви старшего к нему. Кажется, на этих словах Хан и вовсе потерялся. — Как ты можешь любить нас двоих… Как такое возможно? — Правда… ведь это… — Сонджи был тоже крайне потерян, не ожидая такого поворота событий. — Ладно мы, два разных человека, влюбились в тебя одного, но как ты один можешь испытывать что-то к двум одновременно? — Ребята, я понимаю ваше замешательство, и это абсолютно нормально, что вы сомневаетесь в подлинности моих слов, — выдыхает старший, нервно потерев переносицу. — Вы думаете, для меня это было лёгким осознанием? Куда уж там, я закрывался в зале, часами пытаясь перевести свою тревогу и переживания в танец, то и дело будучи недовольным результатом, — было видно, что ему тоже всё это далось не просто. — Но сейчас я пришёл к тому, что действительно чувствую, и открыто делюсь этим с вами.       Тишина снова заявила о своих правах, наступая в глубь комнаты. Все замолкли, про себя рассуждая об обговорённом выше. Хан-старший, сдаётся, до сих пор не мог поверить, что даже до появления его собственных чувств уже был принят другими. Ли Минхо мог только испустить облегчённый вздох, ведь сложные слова, которые так легко могут быть восприняты неправильно, наконец вылетели наружу, в лоб столкнувшись со своими слушателями. А Сонджи думалось лишь только то, что, по сути, всё это время они испытывали одинаковые ощущения, находясь практически в идентичном положении. Это довольно забавно и даже слегка глупо. Можно было смело удостовериться в том, насколько несокрушимой силой обладают слова, а особенно — умение ими пользоваться. — И… и что нам теперь делать? — Джисон первым подал голос, поочерёдно осматривая каждого из присутствующих. — А вот это уже более сложный вопрос… — неловко ответил Ли, почёсывая затылок. — Как вы думаете… Сможем ли мы принять чувства друг друга и попытаться ужиться с ними? — вклинился Сони, забавно поглядывая на молодых людей. — Что… что ты имеешь ввиду? — с некой опаской уточняет близнец, косясь в сторону брата. — Я имею в виду то, чт... — Чтобы мы попробовали построить отношения. Все вместе, — перебил его старший, улавливая намерения тонсэна. — Я ведь прав, Сонджи? — Д-да… — смущённо подтвердил тот, опустив голову вниз. — Построить отношения? То есть… Втроём? — явно недопонимал Хан-старший, по-детски хлопая глазками. — Ну, это не совсем втроём. Вам-то между собой встречаться не нужно, — спокойно пояснял танцор. — Это скорее мне необходимо выстроить отношения с вами двумя, ну, а вам — со мной одним. Как-то так, что-ли… — на последних словах Минхо сам немного усомнился в адекватности своего предложения. — Как вы себе это представляете? Такие отношения очень нестандарты, нам будет очень сложно, а про поведение на публике я вообще молчу! — Джи пребывал в откровенном шоке, ведь даже и мысли о чём-то подобном не имел прежде. — Да, да, я всё понимаю. И Сонджи, уверен, тоже, — он ненавязчиво покосился в сторону второго близнеца, который до сих пор молчаливо тупил взгляд куда-то себе под ноги.       Джисон также обратил внимание на русоволосого, вкрадчиво поглядывая в его сторону. Каждый из них ожидал, когда тот наконец подаст голос. — Я… — наконец, уста распахнулись, — я хочу попробовать, — это было сказано со всей уверенностью и твёрдостью, а следом показался полный решительности взгляд. — Ты… ты правда готов к подобному? Сонджи… — по правде говоря, Хан Джисон задавал этот вопрос с целью переживания о брате, ведь тот был более скромным и чувствительным к мнению других.       Хотя, если анализировать последние дни, сейчас Сонджи проявлял себя в абсолютно другом свете и, кажется, даже местами повзрослел.       Не удосуживаясь наградить собеседника ответом, литтл Хан молчаливо поднялся со своего места, целеустремлённо двигаясь в сторону Минхо. Опустив руки, что держал перед собой, Ли удивлённо окинул взглядом парня, ожидая его дальнейших действий. На моменте, когда младший поднялся на носочки и подобрался ближе, каждый в комнате задержал дыхание. Пухловатые губы мягко накрыли чужие, по собственнически врываясь в чужую полость. Шатен опешил, раскрыв глаза в шоке и замерев на секунду. Когда настрой юноши не угасал, молодой человек наконец начал сминать чужой рот в ответ, забвенно растворяясь в ласке.       Каждый из них становился всё более напористым, перехватывая инициативу и вращая языками в каком-то горячем танце. Сони нервно сжимал плечи своего партнёра, в то время как Минхо сжимал пальцами талию. — Эй! Я тоже хочу! — Джисон, что до этого наблюдал с полным отупением за происходящим и явным внутренним негодованием, на этих словах подрывается с места, буквально отрывая брата от хёна.       Темноволосый пронзительно смотрел на лицо перед собой и, притянув того за воротник, вцепился в чужой рот. Вытерев тыльной стороной ладони слюну, Хан Сонджи сел обратно на диван, с какой-то искрой в глазах следя за парочкой.       Хо даже низко прорычал в поцелуй, так как на него напали с такой жадностью и остервенением, что воздуха категорически не хватало. Казалось, что Хан хотел отвоевать своё право на Минхо и не быть третьим лишним в этой компашке. Поцелуй с ним был рваным и неспокойным. Думается, что не каждому бы такое понравилось, но точно не Ли Минхо. То, с каким самодовольством он принимал такое поведение Джи, просто сводило с ума — Мин каждой своей клеточкой чувствовал, насколько был желанным и как сильно хотели близости с ним. И это два человека сразу. Безумие.       Силком отлепив парня от себя, хён видит ниточку слюны, что протянулась меж их губ, пока полностью не разорвалась, становясь всё тоньше и тоньше. Каждый, кто находился в комнате, глубоко дышал от всех действий, чувств и пережитых эмоций, которые испытывали. Они до сих пор не могли поверить в тот результат, к которому пришли, и вообще во всё, что таила в себе закрытая дверь спальни. Ребята постепенно успокаивали своё дыхание и мельком глазели друг на друга. — Прежде, чем мы, очевидно, поняли ответы друг друга, есть вещи, которые нам стоило бы обговорить, — заявляет вдруг Хан Джисон, делая вдох и кивая в сторону собеседников.