Грань между светом и тьмой

– Просыпайтесь, братья. Пришел час утренней молитвы. Гарри оторвал голову от жесткой, почти плоской подушки; еще не вполне проснувшийся он слабо понимал, что происходит. С каких это пор Шеймус стал так глупо шутить? Это же он во время утренней побудки говорит в их спальне о молитве? Или же кто-то из старшекурсников решил разыграть их и стучится в дверь? Ведь Поттер вроде бы явственно слышал стук в дверь. Гарри по устоявшейся привычке пошарил рукой справа от себя и рядом с волшебной палочкой обнаружил очки. Они почему-то лежали на табурете. Откуда взялся табурет в их гриффиндорском общежитии?! Но тут в его памяти всплыли события вчерашнего дня: видение на уроке, полет на фестралах в Лондон, сражение в Отделе Тайн, падение вместе с Люциусом Малфоем в Арку Смерти. Какая к черту постель! Какая подушка? Ведь они должны лежать на прядях шерсти в пещере среди скал! Неужели это был только сон?! Но вот благодаря очкам мир вокруг него приобрел большую четкость. Поттер осмотрелся. Крошечная комнатка, сквозь узкую щель окошка едва пробивается слабый свет. На дворе только начало светать. У противоположной стены располагалась еще одна узкая койка. На ней сидел мужчина, одетый в длинную темно-коричневую мантию (или правильнее сказать – монашескую хламиду) с капюшоном. Хотя в данный момент капюшон был откинут назад и виднелись светлые волосы, аккуратно зачесанные назад. – Приветствую с новым днем, Поттер. Итак, с сегодняшнего дня мы в монастыре. – Как? Что? – Гарри все еще не вполне понимал, что происходит. – Вчера вечером я не успел рассказать обо всех известных мне свойствах Арки. Слишком много времени мне бы на это понадобилось. Фолиант, написанный Квентином, весьма внушительный по объему. Поэтому я решил, что буду выдавать известные мне сведения порциями по мере необходимости. Вот в эту минуту поделюсь таким фактом. Переход из одного мира в другой каждый раз происходит во сне. Вот и мы этой ночью перенеслись из пещеры, которая находилась неподалеку от джунглей, кишащих хищниками, в здание монастыря. Кроме всего прочего это означает, что с заданием в мире джунглей мы успешно справились. – А назад в наш родной мир мы вернемся тоже во сне? – решил сразу поинтересоваться Поттер. – Нет. Путь назад лежит опять через Арку. Вот если мы где-нибудь в наших странствиях увидим нечто похожее на портал в Отделе Тайн, это и будет означать, что пришло время нам возвращаться домой. Но до этого часа, я полагаю, еще далеко. Пока нам стоит поторопиться на молитву. Гарри вскочил с постели, натянул на себя хламиду, лежавшую на том же табурете: – Стоп! А что это за монастырь? Какие такие молитвы? И вообще – что скажут о нас остальные обитатели этого монастыря? Кто мы и откуда здесь появились? Почему вы решили, что это монастырь? Люциус усмехнулся: – О, как много вопросов! Да вы, юноша, весьма любознательны! В этом нашем путешествии за гранью неизведанного есть еще одно интересное свойство. Очень часто мы будем попадать в подобные ситуации, когда на время станем замещать неких людей или существ из определенного мира, как бы экзотически они при этом не выглядели. Роланд Малфой на одном из этапов своего приключения пару дней находился даже среди гигантских разумных ящериц. В каждом случае окружающие нас люди или существа не будут видеть отличий во внешности, превосходно будут понимать нас, и мы тоже будем ориентироваться в их речи, хотя говорят люди в этих разных мирах явно не на английском языке. Так что если мы пойдем сейчас в молельный зал и станем делать вид, что возносим молитвы Всевышнему, остальные монахи сочтут, что мы поступаем точно в соответствии с местными канонами. Но давай поторопимся. Одно из правил поведения в подобных мирах – не стоит привлекать к себе пристальное внимание, следует максимально достоверно играть ту роль, которая тебе досталась. – А что произойдет, если мы не станем этого делать, – не смог удержаться от вопроса Поттер, когда они уже готовы были выйти в коридор, – что, если мы, к примеру, сбежим из монастыря или устроим драку. – В некоторых случаях побег или драка могут являться как раз частью сценария, которому мы должны следовать. Пока у меня мало информации конкретно об этой ситуации, в которую мы сегодня попали, чтобы строить предположения. Заранее ничего нельзя сказать. Так что будем поступать по обстоятельствам. Если мне будет, что сообщить, я обязательно скажу. А наказание за непослушание, если верить книге, написанной моими предками, у Арки Смерти одно – ты надолго задерживаешься в одном из миров, тем самым уменьшая шансы вернуться обратно. Так что положи пока волшебную палочку в нагрудный внутренний карман – я потом покажу, как ее можно более надежно спрятать – и идем уже, в конце концов! Не стоит начинать с опоздания. Найти молельный зал оказалось просто. Другие обитатели монастыря (хотя Люциус так и не ответил, почему он назвал это место монастырем, но Гарри вынужден был признать, что множество деталей вокруг говорили о том, что его напарник был прав) тоже только что проснулись. Стараясь ступать бесшумно (а сделать это было трудно, так как обувью всем монахам служили сандалии на деревянной подошве), они следовали один за другим, двигаясь в одном направлении. Капюшоны почти полностью скрывали лица окружающих, но те детали внешности, которые все же можно было разглядеть, выглядели обычно – типичные лица жителей Европы. При беглом осмотре молельный зал также походил на убранство какого-нибудь христианского храма. Высокий купол, фрески на стенах, иконы, горящие свечи. Однако если присмотреться внимательнее, то легко можно было найти существенные отличия, говорившие о том, что это совсем другой мир. Но, пожалуй, хватило бы и одного главного несоответствия. Судя по изображению, висевшему над алтарем, местного Спасителя не распяли, а сожгли на костре. Именно поэтому, наверное, в облачении местных священников кресты заменяли изображения языков пламени на круглых медальонах. Сути происходящего во время службы Гарри так и не понял, но, к счастью, от рядовых монахов многого не требовали. Большую часть ритуала они должны были молчать, молитвенно сложив руки на уровне груди. Лишь в конце церковной службы они трижды хором произнесли: – Будем спасены! Хотелось в это верить… После службы все монахи гуськом потянулись по длинному коридору, а затем по крытой галерее в соседний корпус монастыря на завтрак. Проходил он в трапезной, которая естественным образом напоминала Большой зал Хогвартса. Те же четыре длинных стола с лавками по бокам. Если в школе имелся стол преподавателей, то здесь главные люди монастыря также сидели отдельно – на небольшом возвышении, имея возможность наблюдать во время еды за рядовыми монахами. Разве что своды зала были самыми обычными, а не волшебными. Войдя в зал, Гарри на мгновение растерялся. Вполне возможно, что в этом монастыре у каждого брата было свое определенное место за обеденным столом. Спасение пришло с неожиданной стороны. К ним с Люциусом подошел пожилой монах, который, если судить по деталям убранства, принадлежал к руководству обители. Он заговорил, обращаясь к Малфою: – Ну что, брат мой, как себя чувствует ваш новый подопечный? Все еще скорбит? Ну да, это такая трагедия – потерять в одночасье обоих родителей. Но я надеюсь на вас. Вы сумеете его разговорить и направить на путь истинной веры. Наш юный брат сумеет обрести себя и исполнит свое предназначение. На этих словах старик мягко улыбнулся Гарри, потом показал рукой на ближайший стол, на краю которого как раз оставалось два свободных места: – Впрочем, прошу великодушно простить мне мою старческую болтливость. Я вас задерживаю. Я думаю, мы еще поговорим подробнее о юноше в конце этой недели. Я обязательно пришлю приглашение. Старый монах удалился, а Гарри и Люциус поспешили занять свое место. Их соседи уже передавали вдоль стола глиняные миски и ложки. Те, кто сидел на противоположном краю, брали их в узком окошке. В стене было прорублено несколько проемов – по количеству столов с рядовыми монахами (стол настоятеля обители и его сотрапезников был уже накрыт заранее). Там за стеной, надо полагать, находилась кухня. В миске каждый из монахов получил порцию густой каши, сваренной из зерен, напоминавших ячмень, а также несколько кусочков маринованных овощей – что-то вроде кабачков, имевших резкий кисло-соленый вкус. Это скромное питание, оказывается, надо было еще и отрабатывать. Как только пустые миски совершили путешествие по столу в обратном направлении, сидевший неподалеку от Поттера и Малфоя среднего возраста монах встал из-за стола, достал из кармана пару листов бумаги. На поясе у него висел большой слегка ржавый ключ, что, видимо, служило символом его власти. К этому монаху потянулись один за другим все те, кто сидел за их столом. Гарри посмотрел по сторонам и убедился, что за каждым из остальных столов также имелся свой префект (или как тут в обители звали старших монахов, ответственных за хозяйство), который тоже выдавал своим подопечным задания на день. Когда очередь дошла до Поттера и Малфоя, они услышали произнесенное спокойным тоном распоряжение: – А вы двое продолжите заниматься тем, что начали вчера. Пойдете на поле брюквы. Я посмотрел вчера в конце дня на вашу работу. Вы все делаете правильно. Разве что не жалейте ботвы, когда укрываете бурты. Не хотелось бы потерять урожай из-за случайных заморозков. Все те, кто уже получил задание, прежде чем покинуть зал по одному подходили к кухонным окошкам. Сделали так и Гарри с Люциусом, получив по какому-то свертку. Парень не удержался от любопытства, развернул полотняный лоскут и обнаружил там ломоть хлеба и кусок резко пахнущего сыра. Тряпица была пропитана жиром от предыдущих «обедов». Парень с секунду колебался, не зная, как со свертком поступить. До вечера, он знал, еще не раз можно успеть проголодаться, так что слопать бутерброд прямо сейчас будет глупо. Нести же постоянно его в руках неудобно. Люциус распахнул полы хламиды и сунул свой сверток в боковой внутренний карман. Гарри обнаружил и у себя такой же, даже следы жира остались на ткани в этом месте. Значит, они угадали верно, и карман сделан для этой конкретной цели. Из здания трапезной они вышли вместе с остальными монахами. Оставалось найти поле с брюквой, на котором «они вчера работали». Но вновь им ненавязчиво помог случай в лице молодого брата, который по поручению настоятеля ехал в поместье некого барона, жившего по соседству, и предложил Малфою и Поттеру их подвезти, так как «это все равно по пути». Услужливый монах даже взял для уборщиков брюквы в хозяйственном сарае ножи – (примитивные, едва заточенные куски железа с плохо держащимися деревянными ручками), о которых начинающие сельскохозяйственные работники даже не подумали. А нужны они были для того, чтобы обрезать ботву. Гарри был горд, что сам додумался до этого, удачно вспомнив слова префекта. Правда парень понятия не имел, как выглядит эта самая брюква, урожай которой им придется убирать. Он-то и в магловской Англии был довольно далек от сельского хозяйства. В садике у тети Петунии были лишь цветы, небольшое вишневое дерево да груша сорта бергамот. В любом случае не факт, что местный овощ выглядит точно так же, как и земной. К примеру, местные лошади точно были другими. Они имели менее вытянутую морду, очень длинные уши и довольно заметный горб на спине. Зато повозка мало чем отличалась от обычной брички – четыре колеса с рессорами, откидной кожаный верх на случай непогоды. Так что ехали они, можно сказать, с комфортом. Пусть и всего минут двадцать. Идти пешком точно было бы дольше, не говоря уже о том, как глупо бы выглядели их расспросы о местонахождении поля, на котором они, якобы, только вчера уже побывали. Так что Малфой и Поттер совершенно искренне поблагодарили монаха за его благородный порыв. Поле для брюквы обитатели монастыря отвоевали у леса, он обступал его со всех сторон. И с другой стороны дороги, по которой они ехали, также находился хвойный лес. Деревья очень были похожи на обычные ели и сосны. Возможно, ботаник и нашел бы отличия, но ни Гарри, ни Люциус таковыми не были. Брюква по внешнему виду напоминала свёклу, только размером гораздо крупнее, а еще была не темно-красного цвета, а бледно-розового с белой сердцевиной. Примерно на четверть поле было уже убрано. Надо полагать это сделали те два монаха, чье место временно замещали Поттер и Малфой. Корнеплод следовало вытащить из земли, обрезать с него листья, после чего уложить в кучки, прикрыв от непогоды слоем тех самых листьев или, правильнее сказать, ботвы. Кстати, кучки надо привыкать называть буртами, раз они теперь по прихоти Арки стали фермерами, пусть и в монашеских рясах. Работа была несложной, разве что немного однообразной. Брюква легко вырывалась из влажной почвы, ботва без проблем срезалась даже тупым ножиком. Нужно было только получше им размахнуться. Примерно через полчаса работы Гарри вспомнил о том, что они вроде бы волшебники, предложил напарнику, который трудился на соседнем ряду: – Так может, ну ее эту работу?! У нас же есть палочки. Наверняка есть заклинание и на этот случай. Малфой остановился, задумался на минуту: – Я бы не стал так рисковать. Обычно во всех мирах религиозные организации весьма негативно относятся к магии. Если мы вдруг за несколько минут уберем все поле, это, по-моему, станет как раз тем самым привлечением к себе нездорового внимания окружающих. Не думаю, что Арка привела нас сюда для того, чтобы мы помогли местным монахам поскорее собрать урожай брюквы. Люциус сугубо по-малфоевски ехидно усмехнулся, но потом посерьезнел и добавил: – Раз уж заговорили о магии, давай я научу прятать волшебную палочку. Не дело если ее кто-то заметит. Кроме того, после этого ее невозможно будет сломать или иным способом повредить. Это старое заклинание, передающееся в нашем роду из поколения в поколение. Так что можешь оценить доверие. Гарри оценил. Это что же – аристократ посчитал его кем-то вроде члена семьи? Видимо, Люциус поступил так только ради собственной выгоды. Если Поттера застукают с волшебной палочкой, и ему самому придется несладко. Интересно, можно ли в мирах Арки Смерти умереть после того, как тебя казнят? Однако аристократ оказался еще хитрее. Он первым делом взял с парня магическую клятву, что никому, кроме Малфоев он не будет говорить об этом заклинании, и только после этого научил, что делать. Заклинание оказалось из разряда невербальных, то есть какой-то точной словесной формулы у него не было. Надо было положить палочку на предплечье правой руки (если кто-то родился левшой – то на левую), после чего мысленно признать ее частью своего тела. Как только Гарри сделал это, волшебная палочка словно бы погрузилась в плоть, спрятавшись под кожей, хотя одновременно парень чувствовал ее присутствие на поверхности кожи, к которой деревяшка прилипла. – Как только вновь надо будет призвать палочку, об этом достаточно будет только подумать, и она сама ляжет в ладонь, – пояснил Люциус. – А я слышал, что Люциус Малфой прячет свою палочку в трость. Об этом мне мои сокурсники в школе говорили. А, оказывается, эти разговоры были лишь отвлекающим маневром, вами же и спровоцированным. Мужчина усмехнулся: – Теперь ты понимаешь, почему мой род хранит тайну этого заклинания от других магов. Насколько это полезно. А весь секрет, по сути, в знании того, что это возможно. Впрочем, срабатывает заклинание только с той палочкой, которая воистину твоя. Об этом в данном случае я не беспокоился. Ведь магия арки признала наши волшебные палочки продолжением наших тел. Ну и, последнее – для того, чтобы уметь совершить такое действие, нужна немалая сила магии. Гм, это что получается – Малфой только что вновь сделал Поттеру комплимент. В своей, конечно, манере – завуалировано. К этому можно привыкнуть… Некоторое время работали молча. Гарри было неуютно из-за этого, но он не знал, какую тему для разговора выбрать. Не говорить же им о биографии Люциуса, о буднях нерядового Пожирателя Смерти. Наконец, парню показалось, что он выбрал достаточно безобидную тему, да еще и познавательную: – Вчера в джунглях, помню, мы беседовали о том, что где-то рядом должно быть безопасное место. Откуда можно было узнать, что неподалеку есть горы? Ведь леса на равнинах иногда занимают огромную площадь. Я помню, учитель на уроках естествознания нам об этом говорил. Люциус, кажется, тоже тяготился молчанием, во всяком случае, он с радостью откликнулся на вопрос: – Нет, Гарри, ты неправильно меня понял. Я и не подозревал тогда о том, что в пределах видимости находятся горы. Да и о метлах, на которых туда можно долететь, я еще не думал. В тот момент на нашем пути еще не встретились подходящие кустарники. Я имел в виду нечто другое. Не знаю, говорил ли тебе учитель о трех царствах живого мира… – Что-то не припоминаю. О чем конкретно идет речь? Малфой выдернул из земли очередной корнеплод, кивнул: – Я поясню. Все живое, что мы видим вокруг, можно условно разделить на три большие группы. Есть растения, которые получают возможность жить благодаря энергии солнца. В магическом мире часть волшебных растений может потреблять также энергию магии, но сути дела это не меняет. Вторую группу образуют травоядные животные. Они живут за счет того, что пользуются уже добытой растениями энергией, просто поедая их части: листья, стебли, плоды, семена и прочее. – А есть еще и хищники, которые поедают в свою очередь травоядных животных, – догадался Гарри. – Совершенно верно. Есть, конечно, некоторые не вполне вписывающиеся в схему субъекты. К примеру, люди – и маги, и маглы – питаются и растениями, и мясом животных. Некоторые волшебные существа – как травоядные, так и хищники – часть энергии получают непосредственно от магии. Хищники могут стать жертвой более сильных хищников. Есть живые организмы – паразиты, которых трудно назвать хищниками. Но я сейчас не об этом. В любом случае между этими тремя царствами живого мира существует некое равновесие. Если, к примеру, травоядных животных где-то станет слишком много, они съедят в округе все растения, и в результате вскоре начнут гибнуть от бескормицы. Точно так же опасно слишком бурное развитие хищников. Им вскоре просто не на кого будет охотиться. Только энергию света и магии можно условно считать безграничными. – Но уж растения могут вполне обойтись без животных, точно также травоядные будут только рады исчезновению хищников, – заметил Поттер. Люциус улыбнулся: – Все это верно, но лишь на первый взгляд. Многие растения приспособились к существованию животных и специально продуцируют привлекательные для поедания плоды, тем самым делая своих якобы врагов соучастниками по распространению семян растения по планете. Точно также присутствие хищников заставляет травоядных животных становиться сильнее, хитрее, умнее. Страдают от хищников зачастую только больные, старые животные, не способные укрыться или спастись от преследования. Когда я говорил о том, что где-то рядом есть безопасное место, я имел в виду, что при таком обилии хищников, которое мы наблюдали, обязательно должно быть достаточное количество и травоядных животных, которые служат им пищей. А этим травоядным нужно где-то питаться, проводить ночь и – главное – где-то растить своих детенышей. Для этого просто необходимо иметь недоступное для хищников место. – А раз такие места есть, значит, и мы там могли бы укрыться, – понял Гарри. – Я как раз об этом и говорил! Где именно находятся такие укрытия, мы с тобой вчера не успели понять. Возможно, травоядные животные тех сине-оранжевых джунглей прячутся под землей или на вершинах деревьев, или в дуплах. Но для нас это было уже не важно. Ведь горные пещеры – это просто классика. Наши далекие предки на определенном историческом этапе, пока не научились строить жилища, частенько жили именно в пещерах. – Да, уютное у нас получилось жилище, – с улыбкой вспомнил парень. На поле было очень сыро – ботву брюквы, многочисленные сорняки и землю намочили осенние дожди, и, несмотря на толстую деревянную подошву, влага уже достигла шерстяных носков Гарри. Ноги стали мерзнуть. Те ботиночки, в которые они с Люциусом бегали в джунглях, тут бы очень пригодились. Поттер присел, собираясь растереть, помассировать ступни, чтобы хоть немного разогнать в них кровь. Малфой заметил это, через мгновение у него в ладони была палочка. Мужчина взмахнул ею, носки парня тут же стали сухими и теплыми. – Ты что – не умеешь накладывать такие простейшие заклинания?! Ну, так попроси, я научу. Что за ложная скромность! А еще беспечность. Не хватало подцепить в этом мире воспаление легких. И хотя Люциус ругал его, Гарри было парадоксальным образом очень приятно. Ведь, если задуматься, никто до этого момента не заботился о парне. Последний год, правда, Сириус Блэк изредка пытался заняться воспитанием крестника, но по большей части мужчина был поглощен собственными проблемами и переживаниями, да и где ему было научиться родительским навыкам? Гарри понимал причины этого и прощал крестному любые промахи. Люциус – другое дело. Пускай Малфой делал это частично из эгоистических соображений, но все эти мелкие проявления внимания были чертовски приятными. У новоиспеченных фермеров была еще одна проблема. Они не знали, в котором часу оканчивается их рабочий день. Да и вообще разобраться со временем в этом новом для них мире было непросто. Когда голод стал нетерпимым, они съели хлеб с вонючим сыром, который, впрочем, оказался неплохим на вкус. Гарри, растущему организму которого явно не хватало питания, попробовал пожевать даже брюкву. Больше всего она напоминала по плотности и вкусу капустную кочерыжку. В принципе есть ее было можно, но вот питательность корнеплода вызывала сомнения. Разве что можно просто набить желудок, приглушив чувство голода. Уже начало темнеть, и начинающие сельскохозяйственные работники стали подумывать о том, чтобы отправиться к монастырю пешком, когда на дороге показалась знакомая бричка. Все тот же монах замахал рукой, предлагая присоединиться к нему. Значит, и обратный путь они могли преодолеть с комфортом.