Без границ дозволенного

— Ты же понимаешь это не выход, блядь не выход. Очнись. Ты идешь туда откуда меня вытаскивала ты помнишь? Она тебе нравится. Признай это. Ты же не презирала меня когда то, а просто приняла. Крис. и я тебя приму. Любой.- Кира гладила русые длинные волосы. Улыбалась и пыталась донести суть. Но в ответ… — Замолчи, — почти кричит в глазах пелена, полное непонимание кто перед тобой. Заткнись не говори такого про меня. Это темень, чернота, болезнь. Медведева бьет ее по щеке. — То есть по твоему я больная? Лиза больная? Виолетта? Кто больше из нас больной, а? Ты больная Крис. Ты блядь на всю голову больная и что бы ты не придумала любая отговорка будет жалкой. И Лиза не простит тебе ее, НИ КО ГДА, — произносит громко, последнее слово по слогам. Смотрит в глаза напротив надеется увидеть там понимание. И видит его, ну вот оно же. Почему она бегает. И наша чертовка уходит предварительно заперев дверь и запечатав окна. Так будет лучше. Пусть отойдет. *** Лиза считает, что ее бросили все. Она уже начинает винить Ви, Крис и даже Киру. Они ей ничем не обязаны. Думается ей. Но думать иногда вредно. Поэтому она бредет к квартире Кристины. Не зная точного адреса. Но вроде, что-то помнит. Кира написала ей сообщение, что поедет отпрашиваться с работы, вечером ждет ее у подъезда чтобы отправиться искать Вилку. *** Стучит уже в третью дверь. Слышит скулеж. Невероятно знакомый, осознает вот она здесь. Захарова же сразу понимает, что подруга закрыла ее и точно бы не пришла, поэтому подходить не хотелось. Но почему же она тогда сквозь боль идет к двери? Судьба. Не иначе. — Кристин.- протяжно, пытается понять слышит ли та ее. Прости меня. Я не должна была. Слышишь? Не ты виновата? Где твой телефон солнце? Посмотри я звонила тебе. Я писала смсочки, слышишь? — Я слышу. Такое хриплое. У Лизы пошли мурашки. — Возьми его почитай. Пойми. Мне страшно любить тебя. Удивительно, да? Я так люблю тебя. Я думаю и в детстве я влюблялась, просто не помню. — Уходи, Лиз. Молю тебя. — и она плачет так громко, что до собеседницы сразу доходит, что та не хочет ухода. Но что тогда. — Ну открой мне, открой пожалуйста. — Я не могу. — скулит сквозь слезы, на руках следы от собственных ногтей. — Ты любишь меня? — Андрющенко лбом прижалась к двери пыталась увидеть сквозь нее. Руки на полу, она на коленях перед дверью, лбом упертая в нее же. — Да. — сухо ответив старшая просит ту отойти и со всей дури бьет по замку, все что попалось под руку лишь бы открыть. Но бабка соседка уже пригрозила вызвать ментов. — Лиз, малышка ты еще здесь? Это ворчливая женщина нашла дорогу до своей двери? — Крис, она все слышит. И от абсурдности смеются все, даже ворчливая соседка. И тут Кристину осеняет. Если ее здесь встретит Мишель. Все. Она ведь уже выбрала не ее. Но опять дала слабину. Или же наоборот? Набралась храбрости и призналась. Сказала четкое да. Хотя младшая и не сомневалась. — Если тебя увидит Мишель. Я не прощу себе. Я выбрала не тебя. Не тебя, слышишь? — Старшая кричит бьет эту чертову дверь. У меня был выбор и я не смогла выбрать тебя. Я дворовая шелуха. А ты особенная, слышишь? Особенная. — Ты говорила, индиго. Думаю подсмотрела в словаре. Отшучивается. Пытается понять. Что до нее хотят донести. Она что призналась в любви, но отказывается от нее. К чему все это? — Да, точно. Нет не в словаре. Тебя так моя мама в детстве называла. Я и запомнила. Я видела эту запись у себя в личном дневнике. Слышится смешок. — Не смей ржать, как будто ты дневники не писала. Хотя сама еле держится. И говорить им легко словно и нет двери вовсе. — Я прошу тебя иди аккуратно. Не поднимай взгляд. Они убьют тебя если она прикажет. Все думают, что я встану за нее. Поэтому слушают. Ты меня поняла? Поняла блядь? — и пусть в голосе гнев Лиза понимает к чему это она. Ведь не зря есть мозги. Не зря она их так сказать тренирует. — Поняла. Чмокнув глазок, словно без слов понимала что та в него смотрит, быстро спускалась по лестнице. Домой она добралась без происшествий и ждала встречу с Кирой. С ней они объехали все притоны. Но нигде ее нет. У бестии уже были видны венки от злости или переживание. И то и то стрем. Хотелось спокойствия. Но в глубине души она понимала. Понимала за какие это грехи. Ведь прекрасно знала, как обращалась с девушками, да если честно и с парнями она не церемонилась. Медведева сплошной негатив. Для всех. Но не для Виолетты.