Падение

Неделю я изводился от терзавших меня мыслей о Парисе. Хуже всего мне стало в тот момент, когда я очень плохо спал, потому что всё думал о нём. Я не мог, я просто не мог… как это произошло? в какой момент? Господи, за что ты так со мной? Я же не гей, мне нравились женщины, как я умудрился полюбить Париса? Его личико с женскими чертами, его глаза, всю его пухлую фигурку, всё его существо. И спросить-то не у кого. Я не могу находиться рядом с ним, я теряюсь и краснею, я несу какой-то бред, и в то же время мне так хочется хотя бы постоять с ним рядом. Он такой замечательный… да господи, останови это!!! Я избегал Флейма уже четвёртый день. Сегодня я хотел быстро прошмыгнуть мимо кухни на улицу, как меня схватили за руку. — Привет. Боже, только не ты. Ну пожалуйста, только не ты. — Привет, Парис. — нервно улыбнулся я. — Ты чего от меня бегаешь? — спросил он, встав передо мной. — Я тебя обидел как-то? — Нет… я… я заболел. — Да? Чем? — он потянул ко мне ладонь и потрогал лоб. — Температуры нет, а щёки красные. Ты как? — Я нормально, правда, не переживай. — я отпрянул от его руки и упёрся спиной в дверь. — Я сейчас схожу проветриться, и мне сразу станет полегче. — Так тебе, может, лекарства лучше попить? — Я вот за ними и пойду, я скоро! — Раф, погодь, я хотел… — Пока, до вечера! — выпалил я и выскочил за дверь. Идя по улице, я тихо крыл себя всеми словами. Мало того, что я влюбился в демона, так он ещё и парень, а я ещё и отвлекаюсь вечно и не притащу в рай ни себя, ни его. С другой стороны, он молодец. Он много сделал, он правда становится лучше. Парис даже не стал ржать над тем, как Энджел по пьяни с лестницы свалился так, что сломал две руки, а помог ему. Правда, за деньги. Парис… мне так хочется обнять его. Гладить по голове и шептать ласковые слова, а потом мне становится стыдно за такие мысли, и в качестве наказания я заставляю себя смотреть на свои ногти. Правая рука была полностью чёрной, левая ещё нет, ногти ещё розовели. Я брёл, куда глаза глядят, пока окончательно не потерялся в поворотах и домах. Парис же, вроде, что-то мне сказать хотел. Блин, а если что-то серьёзное? Надо бы возвращаться… только я забыл, как забрёл в этот район. Я попытался выйти, но лишь сильнее потерялся. Класс, придётся Чарли звонить и просить отправить за мной машину. Я полез рукой в карман брюк, как с ужасом осознал, что телефона как бы и нет. — не это ищешь? — раздалось рядом. Я вздрогнул и повернул голову. Рядом со мной стоял невысокий грешник, напоминавший моль, и показывал мой телефон. — Отдайте. — Обязательно, ангелочек. В следующую секунду голову пронзила дикая боль, от которой потерял сознание. *** Очнулся я в тёмном помещении. Привязанный к столу, на котором я лежал. Голова раскалывалась, из-за чего я простонал, и надо мной зажёгся свет. Я ослеп на несколько секунд, затем, когда глаза привыкли к яркому свету, над собой я увидел нескольких демонов. — Проснууулся. — протянул один, гладя меня по щеке — Доброе утро, солнышко. — Вы кто? Где я? — спросил я, чувствуя, как нарастает паника. — Это неважно, ангел. Раздеть его. — Чё?! — вскрикнул я, видя, что два беса стали расстёгивать мою жилетку и рубашку. — В-вы чё творите?! — Ты послужишь для великой цели. — говорил мне тот, который гладил по щеке. — В аду так сложно найти ангела, из которого можно сделать достойное оружие. В голове всплыли слова Люцифера о том, что из моих костей и органов сделают оружие, когда мы только увиделись. Так это была правда? — Не трогайте меня! — Ты будешь страдать всего пару минут, потом ты потеряешь сознание, и умрёшь, обещаю. — улыбался грешник. — Не надо! — заистерил я, силясь освободиться. Оказалось, наручники, которыми я был прикован, сдерживали магию, и убежать я не мог. — Господи, зачем вам оружие?! Отпустите! — В аду тяжело выживать, когда ты мелкая сошка. Но ты окажешь мне большую услугу, ангелочек. — Отпусти меня. — чуть ли не заплакал я. — Я не хочу умирать, отпусти! Помогите! — Кричи сколько хочешь, тебя не слышат. Так, давайте нож. — Не давайте, не надо! Ему подали старый ржавый нож с пентаграммой на рукояти. Демон ухмыльнулся, проведя по лезвию рукой, и упёрся ладонью мне в грудь. — Ох, ты чего так побледнел? — он похлопал меня по щеке. — Испугался? Ну-ну-ну, ангел, я же обещал, что страдать ты будешь всего пару минут, и всё закончится. — он повернулся к своим коллегам. — Как там написано? — Сначала глаз. — Мгм, отлично. Ангелочек, готов? — Вы мне глаз выколите?! — взвизгнул я перепугано. — Всего один. — Спасите! Люцифер! — заорал я. — На помощь! Меня ударили под дых. Из глаз выступили слёзы от боли и страха. неужели я умру? неужели вот так? Боль от удара отдавала под рёбра и в живот, я мелко вдыхал, и потом бес с ножом взял меня за подбородок и приподнял лицо. — Лучше не дёргайся. Не то нож может застрять и я случайно поврежу глазное яблоко, и твой прекрасный глаз просто вытечет. У меня вырвался всхлип. Он занёс лезвие мне над самым глазом, и через секунду откуда-то сбоку раздался удар. Затем дверь слетела с петель, и в помещение кто-то вломился. Четверых грешников, которые стояли надо мной, магией разбросало в стороны, а того, который собирался выколоть мне глаз, ударило о стену и прижало к ней цепями. Повернув голову я просто опешил. Парис. Откуда он… ладно, неважно, он здесь! Мой спаситель! Он вошёл и медленно направился к главному грешнику. Вынул из кармана пачку сигарет и цыкнул. — Скотина, я же только бросил. — сказал он и закурил. — Раф, ты цел? — спросил он, не поворачивая ко мне головы. — Д-да. — Шикос, я сейчас, полежи немного. — он подошёл к моли и похлопал по щеке, приводя в сознание. — Ау, просыпайся. — Ммф… — простонал демон. По его виску стекала кровь. — Что? — Доброе утро. — Парис выдохнул дым ему в лицо. — Какого хуя тут происходит? — Да ты… — демон поморгал и выкатил глаза. — Стой, я тебя знаю… Киллиан? — Очень приятно. Я повторю свой вопрос, — он затушил остаток сигареты о щёку демона. Мне по ушам ударил вопль, — какого хуя тут происходит? Демон мелко вдыхал от боли, и выпалил: — Ничего! Совсем ничего, мы просто нашли ангела без сознания и… — И решили убить, я так и понял. — Да вы что! — лепетал бес. — Да мы бы никогда ничего плохого ему не сделали! — Конечно. Как ты что-то сделаешь, если у тебя руки нет? Я не успел ничего понять. Перед глазами потом долго стояла картина, как Парис одним взмахом тесака отрубил грешнику руку по самый локоть. Мерзкий хруст переломанных костей вызвал у меня тошноту, и когда Парис освободил меня, я чуть не блеванул прямо перед ним. Меня шатало, когда я поднялся. Рыжий легонько похлопал меня по щеке. — Идём на воздух, полегчает. Ты весь белый, испугался? Давай, пойдём, потихонечку. Я рядышком, идём. Моя психика не выдержала. Я заплакал, повесившись на него, желая ответных объятий, всхлипывал и повторял «спасибо».