Вера....

Вера конечно же не спала. Слышала, как уходил Александр. Крадучись, как вор. Вера даже не плакала. А чего было ожидать? Объяснений в любви? Что она не такая, как все, а просто божественная? Вера знала, что ничего этого не будет. И хорошо, что переспали по пьяни. Не было больно вообще. Самый ответственный момент — вхождение — Вера пропустила в отключке. Приподнялась и увидела мазки крови на диванном покрывале. Ноги свела нормально. Встала с дивана. Поясницу тянуло. Промежность саднило. В голове вертолеты. Вот груди немного припухли. Были розовыми. И на боковине правой груди увидела то ли засос, то ли синяк. Отрывком вспомнила горячий язык по грудям и поцелуи. Вера огляделась. Увидела бутылку водки. Она была отпечатана. Неужели она еще пила? Вера не стала копаться в себе. Хорошо, что дело дошло до секса. Девушка помнила его урывками, но от этого бежали мурашки по рукам. И хорошо, что он просто сбежал. Выслушивать извинения, что он не хотел, а само получилось, не было никакого желания. Они взрослые люди. Или что она сама его спровоцировала. Или что они хотели оба, так чего стеснятся? Все правильно. Знала же, что он мужик — ходок по бабам. Сам вчера признался. Единственное, что смущало, болела сильно голова. А не то, что должно болеть. Вера сходила на кухню, выпила таблетку от головы. Сняла испачканное покрывало и тут вдруг увидела бегущую по ногам сперму. Так вот как она выглядит? Сперма была со сгустками крови. Надо в душ. Значит, он был без презерватива? Теперь сдавать анализы на венерические заболевания. Мало ли кого он там трахает? А Верочка работала в школе. Дети вокруг. Не дай Бог, что-то подхватила. Вот ведь козел, мог бы и в презервативе. Короче, Вера не стала стенать и плакаться ни в стену, ни сама по себе. Что случилось, значит, так и должно было быть. Телефонный звонок раздался внезапно. Незнакомый номер. Обычно не брала с таких номеров. Опять или оператор связи, или многочисленные банки. Но подумала и ответила. Это оказался директор школы. — Вера Андреевна, вы почему опаздываете? Депутат на подходе. Через полчаса будет. Я хотел ваш кабинет первым показать. Ведь знаете же, что первым покажешь, то и запомнится. И что мне теперь делать? Вы, кстати где? — Я дома, Иван Васильевич. Голова страшно болит. Вот таблетку выпила и сижу, двинуться не могу. — Ох-ох, первый раз от вас слышу, что голова болит. Значит, действительно болит. Давайте сделаем так. Если голова пройдет, то прибегайте. Вам же тут близко. А если нет, то я прикрою ваши уроки. — Спасибо, Иван Васильевич. Золотой вы, человек, — похвалила директора Вера. После душа, сварила себе кофе. Вспомнила, что молока вчера не купила. Черный кофе не любила. Еще раз поглядела в зеркало. Царапина тонкая, почти затянулась. Только в одном месте была ранка. Но она уже подсохла и трогать ее не надо. Вера все же выпила кофе. Сидела на стуле и вспоминала вчерашний день. Как домой попала, не помнила. Только изредка всплывало сознание. Ее целуют и даже в губы. Грудь мнут и плющат. Живот целуют. Воспоминания были приятными. Вера сделала для себя вывод — никакого изнасилования не было. Душа не болела. Вот так вот случилось. Он захотел, она не отказала. Ну и что что пьяная? Трезвую никто не хотел. Пусть хоть так. Да и с девственницей не каждый мужик пойдет. Слушать вопли — Ай, остановись, Ай, больно. Ай перестань, — не хочется никому. По-быстрому трахнулись и разбежались. Голова начала успокаиваться. Вера уложила волосы феном. Одела летний легкий костюм. Сегодня была жара. Уже с утра. Поехала в школу. Две остановки пешком тащиться не хотелось. Чувствует себя вроде неплохо, надо работать. К приезду Веры депутат уже покинул школу. Посидел в кабинете у директора, выпил две чашки кофе. Сказал, поможет с денежными вливаниями. Еще найдет спонсора и сам станет спонсором. Только не сегодня. Голова болит, мол, у него. «Вчера много выпил», — объяснил депутат. Но четко пообещал хорошие инвестиции. А что нужно директору? Это и нужно. А кабинет, хрен с ним. Вера отчиталась перед директором о приходе. Извинилась за головную боль. И пошла на уроки. Дала детям проверочную и уселась на стуле. Голова склонилась и почти заснула. Очнулась от того, что сама всхрапнула. Не знала за собой такое. Улыбнулась классу. Те смотрели на нее настороженно. Десятый класс. Мальчики уже лбы, девочки — девицы на выданье. Юбки с каждым днем все короче и короче. И не лень им их подшивать так часто? — Ребята, голова сильно болела. Извините, что так получилось. Преподаватели тоже храпят иногда. Класс дружно загоготал. Через три недели случилась первая рвота. Неожиданно. Во время завтрака поднялась волна откуда-то из желудка и мощно кинулась искать выход из организма. Верочка успела добежать до туалета, где ее вывернуло наизнанку. Она умыла лицо и сказала себе в зеркало: — Вот и без презерватива. Вот тебе и подарок напоследок. Радость божья посетила меня. Спасибо, господи. Не одна я в этой жизни останусь. Что Вера беременна, она не сомневалась ни одной секунды. Она сразу поняла это. И сразу трезвая мысль. Она вырастит ребенка сама. И почему-то знала, что это будет мальчик. Как будто он ей сказал сам. Сбережения были. Деньги остались от мамы. Еще скопила сама некую сумму. А куда ходить? Где тратить деньги? Ремонт делать не хотелось. Его делала мама. И пусть уже старый, но ведь это мамина работа, ее тепло. Вера иногда прижималась щекой к обоям. Как будто к маме прижалась. И сразу становилось тепло и ласково. Тратить на одежду тоже не хотелось. Проблема уже обозначена. Что сойдется вверху, будет велико внизу, и наоборот. А шить негде. И еще Вера знала, раз уж Бог послал ей ребенка, надо его выносить, родить и выходить. Об аборте даже не думала. А для кого жить? Ближайшие родственники очень далеко. На Сахалине, на Дальнем Востоке. Вера никогда их не видела. Родственников по отцу вообще не знала. Даже после смерти мамы, никто не интересовался ее судьбой. Ни одного привета. Вера привыкла быть одной. А ребенок — это чудо. Она вырастит его сама. Но не здесь. Не в Москве. Двести километров от Москвы есть у Веры домик. Жила там ее бабушка, да умерла до ее рождения за полгода. Домик перешел к маме. Его время от времени чинили. Перекрыли крышу. А теперь вот перешел к Верочке. За месяц его подремонтирует и туда. Там и отопление есть, и газ. Жить можно. А уж учительствовать можно везде. Небось там в деревне найдутся лоботрясы, которым нужен репетитор. Вера еще думала над этим. Ждала, может Александр вернется? Не вернулся. Ни через месяц, ни через два. Вера поняла, что все правильно сделала. Не надо его ждать. Он случайный человек в ее жизни. Хорошо, хоть ребенка подарил. Вера решила сама не искать его. А что она ему скажет? Да и ребенок ему не нужен. Сам ведь говорил, что не хочет ни семью, ни детей. Хочет только девушек красивых и разных. Много разных. Но он сам себе хозяин. Вера не будет его искать и ничего не скажет. Ее сын будет только ее. В июле Вера написала заявление на увольнение. Экзамены и выпускной отработала как надо. А пока летние каникулы у директора, есть время найти ей замену. — Верочка, ну куда вы переводитесь? Может я обидел чем-то? — спрашивал директор. — В любом случае, жду вас. Если у вас там не сложится, то возвращайтесь. Всегда приму вас. Вы очень умная и правильная девочка. Такие учителя — это дар божий. Не ругаетесь, не скандалите, доходчиво объясняете. С учениками вежливы. Так что жду вас назад. Вера поблагодарила и отправилась в деревню сначала на электричке. Потом пешком. Завтра уже приедут мастера и начнут ремонт. А уж после ремонта перевезет все вещи. Не смотря ни на что, Вера была счастлива. Она была бы счастлива, и работая в школе. Но теперь начиналась другая жизнь. И это было интересно. После смерти мамы вообще ничего не было интересно. Тоска. А теперь вот какое-то движение. Новая жизнь. Новая жизнь и у Веры, и у ее ребеночка. Теперь только здоровая еда. Надо обустраивать дом. Найти работу. Вере некогда было думать об Александре. А что о нем думать? Был в жизни Веры залетный. Другие бы сказали — нагадил и улетел. Но Вера не считала своего ребенка случайным высером. Ей дал ребенка Бог. Только он дает детей.