Перемены. Волшебный театр абсурда

      Снейп пошёл к замку, а я направился к деревне, где надеялся встретиться с друзьями и примелькаться среди студентов.       Друзья обнаружились в «Трёх мётлах». Рон выглядел обиженным, а Гермиона — сердитой. Я подсел к ним за столик. — Ты уже вернулся! — обрадовалась девушка. — Как всё прошло? — Привет, ребята. Да, уже всё. Было… вполне терпимо. — Провёл ночку со слизеринским ублюдком и терпимо? Ты ничего не хочешь сказать? Может, ещё и факультет сменишь?       Я внимательно посмотрел на друга. — Кто тебя покусал, Рон? — Чего ты хочешь от меня, Гарри? — окончательно взбеленился Рон. — Ты ничего мне не рассказываешь, долгое время секретничаешь с Гермионой за моей спиной! А что будет завтра? Вы с Мионой поженитесь, а я об этом узнаю из старых газет?       Гермиона только хлопала ресницами, а я понял, что причина недовольства друга гораздо глубже. — Клятвенно обещаю, что никогда не женюсь на Гермионе, — заявил я. Девушка закашлялась. Рон криво ухмыльнулся. Я вздохнул и стал вновь серьёзным. — Рон, я не рассказывал тебе, потому что не хотел тебя в это втягивать. — Я бы мог помочь! — Чем?       Рон покраснел от злости. — Значит, поддержка друзей для тебя уже ничего не значит? А от Гермионы тебе нужны только мозги?       Я сжал зубы от накатившего раздражения. — Поддержка друга мне нужна была, когда Барти Крауч бросил моё имя в кубок огня, — прошипел я. — Если бы ты после случая с твоим отцом сказал, что я теперь одержимый, я бы просто не выдержал. — Рон! Гарри! — воскликнула Гермиона, но больше слов не нашла.       Я вышел на улицу, не замечая холода, и побрёл в сторону замка. С одной стороны, Рон был прав, а с другой — я на этой дружбе уже пару раз поскользнулся.       До конца дня я не мог найти себе места, перекручивая и так, и эдак эту ситуацию в своей голове. Перед отбоем я оказался на вершине Астрономической башни, кутаясь в тёплую мантию от пронизывающего ветра. — Ты зря так переживаешь, Гарри, — отозвался кот. Вовремя пришёл, пушистый ублюдок. — Откуда тебе знать? Ты не человек! — И ты скоро перестанешь им быть.       Я зажмурился, прогоняя непрошеные слёзы. — Что же мне делать? — Прими наследие, тогда и разберёшься, — ответил кот. — Потом многое прояснится.       Я кивнул и поплёлся в свою гостиную. На следующий день попросил прощения у Рона.       1 февраля мне не сиделось на месте. Всё время хотелось попасть куда-нибудь в небольшое тёмное место. Чулан у Дурсли подошёл бы идеально.       Постоянно подташнивало, настроение скакало как у беременных, органы чувств сходили с ума — звуки то почти пропадали, то наваливались со всех сторон, запахи становились ненавязчивым фоном или внезапно сверлили мозг, свет мерцал. Даже магия, не подводившая в последнее время, начала шалить.       Гермиона заметила моё странное поведение ещё за обедом и теперь следовала за мной по пятам. Рон не сразу обратил внимание, но уже к ужину завалил вопросами и безумными предположениями. Я убедил обоих, что это лихорадка и что после ужина обязательно пойду в больничное крыло. Говорить им о наследии я категорически не хотел, пусть и подозрительно легко признался Снейпу, сам не понимая, зачем. Занятие ОД пришлось отменить, и я занял выручайку. Помелькав перед мадам Помфри и выпросив флакончик бодроперцового зелья, я наматывал уже третий круг по коридору восьмого этажа. Появилась небольшая деревянная дверь, через которую пришлось проходить согнувшись. За дверью ожидала комната пять на десять шагов, с мягким полом и стенами тёмно-сиреневого цвета, раскиданными всюду яркими подушками и стопкой пледов. В углу на низком маленьком столике стоял пустой графин. Я с трудом наполнил его водой. Стало жарко, но не в комнате, а внутри, и я разделся до белья и соорудил себе гнездо из подушек и пледов. Устроился в нём и задремал.       Мне снились необычайной красоты сады, где я мог прогуляться и насладиться ощущением спокойствия. Я слышал откуда-то голоса других людей, но не видел их. Впереди показался причудливый фонтан — в центре него мраморный кот нёс в зубах мраморную рыбу, а из её рта струйка воды стекала в неглубокий бассейн. Я присел на бортик, зачерпнул воды, отпил немного, остальное плеснул на лицо. Капли брызнули словно брильянты, отражая солнечные лучи. Мне понравилось зрелище, и я стал плескать воду в бассейне, следя за игрой света и капель. — Ты же совсем ещё маленький, — сказал глубокий женский голос позади меня. — Что ты делаешь у меня в саду?       Я обернулся и увидел высокую, около двух с половиной метров, массивную женщину в белом одеянии, накинутом на манер тоги, с головой кошки. Большой такой, размером с человеческую, головой. Со всей сопутствующей красотой — треугольными ушами, усами, глазами на выкате, клыками… только шерсти не было. Лысая кошачья башка испугала бы меня, даже если бы была приделана к кошке. Я видел живого тролля, но и тот не выглядел столь фантастично. Разве что со сфинксом было что-то общее. Например, желание свалить от этого существа куда подальше. Женщина–кошка смотрела на меня, видимо, ожидая ответа, но я молчал, проглотив язык. — Что ты делаешь здесь, дитя? — повторила химера. Длинные клыки блестели на солнце. Складки серовато-розовой кожи с кошачьей морды свисали на массивную шею. Огромные глаза прятались за тяжёлыми веками. — Я сплю, это мой сон, — уверенно ответил я. — Это не сон, ты пришёл принять мои дары. Что ты хочешь? Силу? Отвагу? Власть?       Я попятился. Женщина пугала. — Мне не надо ничего, — пробормотал я. — У меня всё есть: школа, друзья, крестный, волшебная палочка. С Волдемортом я как-нибудь сам разберусь. — А где твоя семья?       Я отошёл ещё на шаг. — У тебя её нет, — твёрдо сказала женщина-кошка, уперев левый кулак в бок. Руки у неё были совсем не женские — мышцы бугрились под кожей, а кулак был почти как у Хагрида. — Нет, — шепотом повторил я. Кошачьи глаза песочно-красного цвета поймали мой взгляд и приворожили. Мне показалось, что кто-то снова копается в моей голове, но не так грубо, как Снейп. Словно мягкими лапами прошёлся по сознанию, слегка царапая коготками. — Иди, — сказала она. — Я дам то, что тебе нужно.       Я развернулся и побежал так, словно у меня пятки горели.       «Мерлинмерлинмерлинмерлин…дагдежтутвыход…»       Я очнулся рывком, подскочил в своём гнезде, заозирался по сторонам. Всё та же плюшевая комната-выручайка. Никаких садов, фонтанов и женщин-химер. Я улёгся обратно, потянулся и понял, что что-то мешает. Пошарил за спиной и нашёл хвост. Большой такой, пушистый чёрный кошачий хвост. Один его конец медленно вилял из стороны в сторону, а второй был приделан ко мне в районе копчика. В ужасе я стал ощупывать себя и нашёл пару больших треугольных пушистых ушей. Они располагались чуть ниже, чем у обычных кошек, но гораздо выше человеческих. А человеческих, собственно, не стало.       «Страшная женщина-кошка хотела превратить меня в кота, но я застрял на середине, — подумал я. — Это пиздец».       Кот исчез, я больше не чувствовал его присутствия на периферии сознания. Не у кого было спросить. Что-то я не видел, чтобы по школе ходили школьники с кошачьими ушами. Тот случай с Гермионой не в счёт. И не было у меня знакомых нелюдей… Хагрид.       Я стал быстро одеваться. Хагрид был не совсем человеком, а ещё он часто имел дело с разными тварями. Я вздрогнул от мысли, что и сам сейчас являлся неведомой зверюшкой, которой место в зоопарке. Наколдованный темпус показывал два часа ночи.       Хвост удалось запихать в брюки. Недовольная конечность прижалась к левой ноге. Стало неудобно. Что делать с ушами, я вообще не знал.       Натянув свитер и мантию, я покинул выручайку и поспешил вниз. Хотелось увидеться с Хагридом прямо сейчас. Но Филч со своей кошкой и Амбридж словно специально рыскали по замку в поисках меня, и пришлось спешно менять маршрут обратно в башню Гриффиндора. Прокравшись в спальню, я закрыл полог вокруг кровати и стал листать учебники трансфигурации и чар. Через два часа я нашёл только чары сокрытия, что частично решало проблему. На рассвете я первым понёсся в душ, чтобы никто меня не увидел с новыми «украшениями».       Мыть голову оказалось сложнее, чем раньше — вода попадала в новые уши и причиняла дискомфорт. Мне потребовалось минут десять, чтобы научиться вертеть ушами и опускать их так, чтобы вода не заливалась внутрь. С хвостом таких проблем не было, только воды шерсть набирала в себя столько, что пришлось сначала отжать руками, а затем сушить заклинанием. Затем я аккуратно продырявил брюки и радовался неизменной моде на длинные мантии.       Перед зеркалом я торчал полчаса. Сначала не верил своему отражению — что-то вновь поменялось. Я стал ещё меньше походить на прежнего себя. Телосложение стало более гибким. Глаза сияли, как два изумруда, зрачки на ярком свету вытягивались в тонкую линию. Волосы отросли ещё сильнее и закрывали те места, где были человеческие уши, но ходить так постоянно я не хотел. Заклинание не получалось, и только услышав шум за дверью, я заставил кошачьи уши исчезнуть.       На завтрак снова была пустая овсянка и сок с зельями. Спасибо Снейпу, я уже свободно определял, чем меня потчуют. В основном это были зелья подавления, рассеянности и подчинения. Иногда мелкие вредилки — вроде рвотного, болиголовного, спотыкалочного.       Сегодня кто-то расщедрился на зелье несдержанности — принявший говорил прежде, чем думал. И чаще всего — какие-либо гадости. Эдакий синдром Туретта в одном стакане.       Я махнул близнецам. Фред подошёл, но выглядел настороженно. — Скажи-ка мне, дорогуша, насколько тебе интересно посмотреть, как я кидаюсь едой и ругаюсь на французском? — Я бы сказал, что не слишком? — полувопросительно ответил Фред. — Тогда зачем ты налил мне эту гадость в кубок?       Фред вспыхнул. — Та-а-ак, — протянула Гермиона. — Вы опять тестируете свою продукцию на учениках? — Гарри не первоклашка! И на нём ничего не сработало! — подоспел к брату Джордж. — Потому что я ничего из этого так и не выпил! — Как?! — удивились близнецы.       Я постучал себя указательным пальцем по носу, отдал Уизли свой кубок. Уходя, Фред обернулся. — Почему на французском? — В маггловской школе учил. Нашёл в библиотеке жаргонный разговорник. И словарь обсценной лексики. — В школе?! — ахнула Гермиона.       Я пожал плечами. — Пригород — это красивая картинка снаружи и змеиное гнездо внутри. — Ух ты, — воскликнул Рон. — И какие ругательства ты знаешь?       Гермиона пнула Рона под столом. — О, французы много говорят о любви… в том числе, и физической.       Мне показалось, что я даже немного заинтересовал Рона французским.       Вместо обеда всех собрали в Большом зале, и Амбридж обвинила учеников в воровстве. По её словам, некто украл её медальон и подсунул подделку, несколько аналогичных украшений она заметила у учеников. Вместе с Филчем она прошлась по всем студентам, срывая с них найденные копии медальонов и складывая в коробку. Выставив бедняг перед собой, она обозвала их бандой воришек. Дамблдор, заинтересованный таким представлением, попросил взглянуть на медальоны. — Почему же вы решили, что ваш медальон — фальшивка? — Потому что сегодня на уроке у третьего курса её кулон превратился обратно в жабу и ускакал по своим жабьим делам, — прошептал Фред у меня за спиной. Что в итоге сказала Амбридж, я прослушал.       После сложного взмаха палочкой Дамблдором, все кулоны в коробке превратились обратно в жаб. — Думаю, вы зря подозреваете детей. Это была очень сложная работа. Не думаю, что кому-то из учеников это под силу, — заключил директор. — Это фамильная драгоценность! Я этого так не оставлю! Мы проведём обыск личных вещей! — Уверен, она найдётся, — оборвал её причитания Дамблдор. — Гораздо хуже то, что сейчас перед нами толпа голодных подростков. Скорее по местам!       Ученики быстренько расселись по лавкам и застучали ложками. Я обнюхал рыбный пирог и со вздохом вернул его на место. Вечером должна была состояться встреча со Снейпом. Но в итоге я бесцельно прождал его больше двух часов. Потом наведался на кухню к домовикам и выпросил булочек — чаще всего выпечка была без примесей.       Я уже спешил к себе в гостиную — вот-вот должен был прозвучать отбой, — когда учуял какой-то новый запах. Горький, с примесью чего-то горелого и… боли. Я пошёл на запах, и тот привёл меня к директорскому кабинету. Я ещё некоторое время принюхивался, затем услышал колокол отбоя и всё-таки ушёл.       Следующим вечером, зайдя к Снейпу узнать, почему вчера его не было, я услышал отголосок этого запаха. Профессор долго не открывал на стук, но я не желал уходить. Наконец Снейп сдался и запустил меня в кабинет. Я старался незаметно обнюхать и рассмотреть профессора. Сейчас очки только мешали. Они вообще больше не были нужны, но я хотел минимизировать внешние изменения в себе, чтобы не привлекать внимания. — Наша встреча завтра, мистер Поттер, зачем вы явились? — устало проворчал Снейп. Он изо всех сил пытался держаться в своём обычном образе, но маска дала трещину. Выглядел мужчина соотвественно — ещё более бледный, с испариной на лбу, в одежде непривычная небрежность, ладони мелко дрожат. — Я пришёл убедиться, что с вами всё нормально, сэр, — тихо ответил я, отмечая все детали. — Убедились? Теперь убирайтесь.       Я шумно принюхался. К тому запаху, который учуял вчера, добавилось что-то новое, еле заметное. Крови, песка, камня и сладковатая нотка разложения. — На вас его запах, — прошептал я. Глаза Снейпа загорелись чёрным огнем. Он выпрямился, расправил плечи и навис надо мной. — Убирайтесь немедленно, паршивый мальчишка. Вы, как и ваш отец, существуете лишь затем, чтобы добавлять мне неприятностей. Ненавижу вас.       Я почувствовал, как невидимые уши прижались к голове. — Прошу прощения, что побеспокоил вас, профессор.       Я быстро развернулся, бросился прочь. Очевидно, сейчас профессор не был расположен к конструктивным разговорам.       Вернувшись в свою спальню, я спрятался за пологом, стянул брюки и освободил хвост. Пятая конечность радостно замоталась в разные стороны. Я поймал его рукой и пригладил, чтобы успокоиться. С ушей тоже снял чары, так как от колдовства они немного чесались. Надо бы выйти на прогулку в лес на этой неделе, хотя как это делать без кота, я не знал. И тут я впервые подвис.       Перед глазами встало видение — давешняя женщина-кошка делится с мужчиной и женщиной своей кровью. У её ног сидит большой чёрный кот. Мужчина, испив крови жуткого существа, обернулся тигром, затем снова человеком. Женщина вслед за ним превратилась в рысь и обратно. Взявшись за руки, они ушли.       Следующими были братья. Один чуть постарше, но похожие друг на друга, как близнецы. Женщина и их напоила своей кровью. Старший стал белоснежным барсом, а младший — крупным зеленоватым котом с чёрными полосами.       Последней была девушка. Невысокая и хрупкая, она чуть не подавилась чужой кровью, но выпила всё до капли. Она не превращалась в животное, у неё так же отросли хвост и уши, как у меня. И в человеческую форму она не вернулась. Тогда женщина-кошка что-то сказала чёрному коту. Тот подошёл к девушке, потёрся всем телом об её ноги, а она взяла его на руки. — Когда тебе понадобится твоя суть, призови её, — пробасила кошкоголовая женщина. Девушка кивнула и с улыбкой пошла прочь, но я заметил, что кот растворяется у неё на руках.       Женщина-кошка повернула голову и словно заглянула мне в душу.       На этом всё пропало. Я повалился на постель, судорожно глотая воздух. Руки свело судорогой и прижало к груди. Я ещё несколько минут приходил в себя. Кажется, это была третья часть наследия — память, самое её начало. — Мерлин, какая жуть, — прошептал я в подушку.       Назавтра была суббота, и я отправился вместе с друзьями в Хогсмид. Я сразу предупредил их, что пропаду на некоторое время — хотел заглянуть в бибилиотеку на Гриммо. Возможно, там нашлось бы что-нибудь о кровном наследии или о том, что делать с ушами. — Ты мог бы взять нас с собой, — пробурчал Рон. — Сириус дома, а я хотел бы пробраться туда незаметно, — возразил я. — Если он нас увидит, то решит, что у нас проблемы, и обязательно совершит какой-нибудь импульсивный поступок. — Гарри прав, — сказала Гермиона. — Но ты можешь оставить Сириусу послание. Скажешь, что умудрился с Кричером передать, но эта связь тоже ненадёжна. — Гермиона, ты — гений! — обрадовался я. — Пойдём в «Три метлы», выпьем чего-нибудь горячего, и ты напишешь письмо.       Мы все вместе составили послание для Сириуса — о том, что мы победили Слизерин в последнем матче, что Рон теперь в команде, что мы проводим тайные занятия клуба ОД, что Амбридж занята всякими пакостями школе и не сильно зациклена сейчас на мне. Про ритуал мы даже не упомянули, решив оставить всё в тайне.       Я свернул свиток и вышел на улицу через заднюю дверь. — Кричер!       Домовик появился рядом с тихим хлопком. — Перенеси меня в библиотеку на Гриммо, но чтобы Сириус не знал. — Хозяин Сириус сейчас спит. — Вот и хорошо. Я ненадолго. Действуй.       Я оказался в библиотеке и огляделся. Даже открытая её часть была внушительной, что же говорить о закрытой — где хранились гримуары почивших Блэков и сотни магических книг, иногда настолько опасных, насколько это возможно. И где искать информацию, я не знал. Присел в кресло и откинул голову назад.       «Хозяин ищет книгу, — прогудел дом. — Какая книга нужна хозяину?»       Я обрадовался внезапной помощи.       «Дом, пожалуйста, мне столько всего надо! И про заклинания невидимости, и про уши, и про меня самого… Я даже не знаю, с чего начать!»       «Домоводство. Третий стеллаж», — просто ответил дом.       Я коротко хохотнул. Идея мне понравилась. Прошел к третьему стеллажу и стал вести пальцем по названиям. Тома стояли по порядку.       «Строительство родового поместья», «Обустройство и мелкий ремонт дома», дальше шло пустое место для третьего тома — «Защита дома и имущества от воров, жуликов и прочих недоброжелателей», следом «Уход за вещами, мебелью и садом», «Забота о здоровье обитателей дома», «Защита хозяина дома и его семьи», «Питание домочадцев и ритуальные угощения», «Дети и домашние животные».       Я решил, что строить мне пока ничего не нужно, ремонтом можно заняться летом, а вот «забота о здоровье» явно пригодится. Я наскоро пролистал оглавление и остался доволен. В книге имелся целый раздел о принявших наследие. Из любопытства пролистал «Уход за вещами» и тоже прихватил с собой. Если не найду в этих чудесных книгах то, что нужно — вернусь и спрошу дом снова. — Кричер!       Эльф появился почти бесшумно. — Мастер Гарри звал Кричера. — Перенеси меня обратно, а вот это письмо передай Сириусу, пожалуйста, когда он проснётся. — Кричер всё сделает.       Я снова оказался позади «Трёх мётел» и вернулся в помещение. Рон и Гермиона были всё там же. — Ты быстро вернулся, — нахмурилась Гермиона. — Принес «лёгкое чтиво», — улыбнулся я, выкладывая на стол два массивных фолианта. Гермиона глянула на обложку и её глаза загорелись. — Это из той серии?.. — Да. Чудесные книги. Почему таких нет в Хогвартсе?       Гермиона открыла книгу на титульном листе. В списке авторов значилось шесть фамилий, четыре из которых — Блэк. — Это сокровище писали предки Сириуса, — ответила Гермиона. — Они поколениями дополняли друг друга, вот и ответ. Поэтому в той книге были как простые заклинания, так и темномагические ритуалы. Каждый автор описывал свой опыт.       Наше золотое трио расположилось в гостиной. Рон играл в шахматы со всеми желающими, Гермиона взяла почитать «Уход за вещами», а я завис на «Заботе о здоровье».       В разделе о домочадцах, унаследовавших родовые дары и проклятия, кто-то выделил строку, что речь идёт в основном о родовом наследии, то есть определённом наборе качеств и талантов в разных магических областях или же крови магических существ, таких, как вейлы. Так я узнал, что в роду Блэк имеется безумие, которое купируется наличием якоря. Якорем может стать супруг/супруга, дети, любовники и близкие друзья. В отсутвие якоря представитель семьи Блэк импульсивен, вспыльчив, бывает скор на расправу. А вот гибель якоря скорее всего повлечёт за собой и гибель привязанного. Я подумал, что Сириусу повезло — за двенадцать лет в Азкабане он остыл и не самоубился каким-нибудь безумным образом после смерти моего отца, на которого, очевидно, был привязан.       Также в семье Блэк часто встречались тёмные колдуны и даже некроманты. Их лечение проходило весьма специфически, но я быстро потерялся в терминах.       У всяких менталистов и алхимиков особой специфики не было, но всё же заботливые предки оставили свои советы.       Крови магических существ в роду Блэк не было, они тщательно следили за этим, правда, иногда грешили близкородственными браками. Я лично считал, что лучше бы в Блэках текла кровь фейри, чем накапливались ущербные гены.       А дальше была лишь одна страница, написанная от руки.       «Обладателям кровного наследия:       Все зелья должны быть приготовлены с добавлением в основу собственной крови.       Всегда иметь при себе безоар или его порошок.       Находиться ближе к той среде, которую диктует Наследие.       Стараться оказываться у родового камня в случае тяжёлого ранения или болезни.       В случае опасности собственной или своих близких — обращаться к сути.       И ниже приписка: чтобы обратиться к сути, необходимо скользнуть по внутренней связи до самого конца, минуя вторую ипостась».       Я хмыкнул — негусто, зато всё чётко по полочкам. На следующей неделе придётся пойти на поклон к Снейпу за именными зельями.       Я ещё полистал книгу. Кроме лечения различных травм и болезней, в книге было множество советов для улучшения своей внешности и комфорта жизни. Крема, чары и артефакты для кожи, волос и ногтей.       Там же я нашёл заклинание, с помощью которого я мог сделать себе правдоподобную иллюзию ушей — один из предков Сириуса потерял одно ухо на дуэли. Новое не отращивал, так и ходил с иллюзией. Было множество заклинаний для изменения внешности, сродни чарам красоты. Я решил, что стоит испробовать что-то из этого, дабы свести своё внешнее отличие от себя прежнего к минимуму.       Ради эксперимента, я испробовал на себе заклинание для коррекции ногтей. Неухоженные огрызки превратились в блестящие ровные ноготочки. Ухмыльнувшись, я махнул палочкой в сторону Гермионы. — Что ты сделал? — прошипела девушка. — Маникюр. Скажи спасибо, — рассмеялся я.       Гермиона некоторое время разглядывала идеальные ногти, затем фыркнула и снова уставилась в книгу.       В конце гримуара за написание взялась ведьма. Настоящая деревенская ведунья, дальняя родственница Блэков. Магии, судя по всему, в ней не было ни на грамм, но записи завораживали. Я с удивлением обнаружил, что какими-то травками, припарками и наговорами можно вылечить и старые раны, и гастрит, и ревматизм. Ни слова о зельях, сложной компановке элементов, ни заклинаний и пассов волшебной палочкой, даже самой палочки здесь не требовалось. Меня удивил рецепт универсального шампуня «5в1».       «Подарить бы его Снейпу», — злорадно подумал я.       Я твёрдо решил опробовать эти средства, пусть и не сразу.       Гермиона подозвала меня к себе. — Гарри, я тут подумала, что некоторые заклинания могут быть полезны и для членов клуба. Вот, например, ligare nodum используется для завязывания шнурков. Но если сделать двойной взмах, шнурки свяжут между собой оба ботинка. Это может отвлечь противника. — Гермиона, иногда я тебя боюсь. — Ой ладно! — Гермиона направила палочку на одного из близнецов, который как раз подзывал к себе первокурсников, чтобы предложить им новую разработку. Шепнув заклинание, она связала его шнурки вместе. — Так нечестно, Герм! — возмутился я, изобразив на лице преувеличенный гнев. И сразу добавил, — Джорджу тоже завяжи.       Девушка послушалась и взмахнула ещё раз. — Отлично сработано. — Да, тут ещё есть заклинание завязывания галстука. И если в конце движения затянуть петлю…       Я гулко сглотнул.