***
— Верховный, может, не стоит идти? — Алекс тут же, словно обиженный ребёнок, у которого хотят отобрать любимую игрушку, развернулся к Генералу. — Ищейки услышали сигнал, и я уверен, что это Линч, так что выдвигаемся, — отчеканил он, не терпя возражений. — Но мы взяли город. Больше не живем в клетках. Может, стоит отпустить их? Они все равно долго не протянут. — Ещё раз! Такое скажешь и станешь кормом для большеступов, — отвернувшись от разгневавшего его зомби, Алекс громогласно закончил, приказывая, — Вперёд! Он не мог спокойно спать с осознанием, что где-то неподалёку кроется человек, которого он так хочет проучить, убить или подчинить. Однако последние пять лет повелитель зомби жил лишь этими мыслями, и, убив Линча, чем заполнит пустоту, зияющую в разуме космической чёрной дырой? Зомби не должны сниться сны. Но почему тогда почти каждую ночь ему приходит во снах он? Его темно-зелёные глаза, с исступленной надеждой глядящие на Алекса. Его взволнованные губы, молящие о пощаде и всепрощении. Нет, он не одержим. Это все наваждение. Поправив чёрную маску, зомби непроизвольно морщится. Перед его глазами встает ежедневно повторяющаяся картина, где он сидит перед осколком зеркала в своей комнате, с отвращением смотрит на отражение, уже очень смутно напоминающее того Алекса-шутника из тюрьмы, отсиживающего очередную ночь в карцере и вечно бодающегося в словесной перепалке с Мэтьюсом. От прошлой жизни остались лишь воспоминания. И Линч.***
Этот человек с мешком на голове, в последнее время все чаще являвшийся причиной внезапных вспышек гнева Верховного зомби, по его же приказу, был притащен к нему в покои. Как только противная ткань была стянута с его головы, Линч сощурился от ударившего в глаза света, будто слепой беспомощный котенок. Парень понял, что стоит на коленях со связанными позади руками. Взметнув взор кверху, он встречается со странно невозмутимым лицом Алекса, внимательно изучающим свой долгожданный трофей. — Почему ты молчишь? — настороженно спрашивает Линч, словно тихо ступает и оглядывается на краю болота, чтобы не засосало в трясину. Алекс будто не обращает на него никакого внимания и отходит куда-то вглубь комнаты. Теперь пленник бегло осматривает помещение, в которое его занесло по воле судьбы, и удивляется: вокруг чувствуется уют, человеческий уют, отражающийся в запылённом живописном пейзаже, висящем над по-армейски заправленной кроватью, в аккуратном рабочем столе и полках, заставленных разнообразной литературой. Он роется в одном из сундуков в углу, парень обращает внимание на его ранее оранжевые штаны заключенного, сейчас ставшие почти коричневыми, и неестественно зелёную спину с выступающими лопатками. Наконец он возвращается, держа в руках что-то тяжелое. Черная цепь, переходящая в металлический ошейник, напоминающий только выплавленный чугун, переливающий железным блеском. — Алекс, ты издеваешься?! Ты на солнце перегрелся? — Линч, и так стоящий на коленях, пытается ползти назад, к закрытым, вероятнее всего, на замок дверям. Из-за маски ехидного оскала не видно, но ясно, что зомби торжествует, упиваясь предстоящим унижением. — Это незеритовые цепи. Отыскал их специально для тебя, — он подходит все ближе. — Не делай этого! Посадишь меня на цепь, как собаку? Как послушную собаку, — Алекс медленно присаживается на корточки прямо возле парня, отчего тот машинально подаётся назад, однако отступать уже просто некуда. Их лица на одном уровне. Линч невольно начинает откровенно разглядывать обезображенные черты, выступающий справа череп, словно обглоданный дикими зверями, правый глаз, ещё не утративший природную синеву, и левый, ставший болезненно красным. Когда Алекс понимает, чем тот занимается, он резко меняется в настроении, отворачивается в пол и отходит. — Я не хотел тебя обидеть! Алекс… — тихо шипит парень. — Да как ты можешь меня обидеть?! Ты для меня теперь никто! Ты будешь гнить здесь до конца своих дней. Зомби подходит к нему, быстрым движением застегивая незеритовый ошейник, ведёт от него по цепи, нащупывая конец, и резко дергает, призывает встать. — Теперь ты счастлив?! Будешь водить меня и показывать трупакам? — он, безусловно, перешёл на стадию агрессии. Его надменно игнорировали. — Мои друзья уже наверняка долетели и думают над тем, как меня спасти. — А ты уверен, что они долетели? — усмехнулся Алекс. Линчу поплохело.