Где-то на окраинах твоего сердца

      В каменных покоях за дубовым потрескавшимся в некоторых местах от сырости столом сидел зомби, нервно постукивающий воздух своим согнутым коленом, одетым в потертую, всю в прорехах оранжево-коричневую от времени робу. Его дефектное лицо освещал блеклый свет догорающей керосиновой лампы, руки были сплетены в озабоченном думами трансе. — Какая сука это сделала? Я должен приказать Генералу, чтобы он проследил, кто, как и зачем мог это сделать. Ох-х-х, — он запустил пятерню в остатки плешивой челки в надежде, что это каким-то образом облегчит его голову.       В привычку мощными корнями вошло надолго забываться, сверля одну точку, в которой он уже прожег невидимую обычному люду дыру.       Сегодня Линч был слишком печален, что вызывало сильное беспокойство. Стало ясно — сегодня он придёт туда.       Алекс обрёл временное спокойствие, когда и в правду заметил одинокий силуэт, стоявший на вышке и опершийся на железные, исходящие ржавыми узорами перила. Старые ступени затрещали под весенними ботинками, испачканными дорожной пылью — Линч быстро посмотрел вниз и, увидев друга, расплылся в довольной, но немного вымученной улыбке. — Ты как? Что произошло? — Алекс с волнением незаметно для себя затеребил кожаный ремень на поясе, продолжая внимательно смотреть на собеседника.       Заходящее солнце играло грустный вальс в отражении ясных зелёных глаз, бороздящих захватывающий дух малиновый закат. — Да я со своей расстался. Ну да ладно, поболит и пройдёт.       На кончике языка у Алекса вертелось что-то похожее на «Ты слишком хороший, Линч. Они все тебя недостойны», вышедшее наружу только в виде участливого молчания. Парень потянулся в карман, выуживая помятую упаковку с сигаретами. — Есть зажигалка? Да брось, она у тебя всегда с собой, — Алекс шутливо начал ударять Линча в плечо. — Как же ты меня хорошо знаешь, — он вытащил на свет свое удачливое огниво и одарил товарища признательной улыбкой.       Брюнет заворожённо отвечал ещё более кроткой игрой озорных ямочек, желая как можно четче запечатлеть в стопках своей памяти этого лохматого парня, кажущегося на фоне вечерней зари ещё более прекрасным, чем есть на самом деле. — Хватит, я не хочу, чтобы ты помер раньше меня, — Егор неожиданно состроил манерно сердитую гримасу и резко отдернул руку, когда друг стал тянуться к его пальцам в поисках зажигалки. — Э-э-эй, — Алекс потянулся за желаемым, но наткнулся на театрально недовольное лицо.       Линч в момент развернулся, пряча предмет под грудью и сжимаясь, чтобы защитить своё добро от притязательных рук Алекса, начинающих по-дружески обхватывать парня за талию, щекотать извивающиеся бока, нечаянно залезая под его хлопковую рубашку, послушно отходящую все выше, к середине пупка. — Алекс, прекрати, — резко высвободившийся, он, весь красный, потерянно взглянул в глаза напротив, будто Алекс раскрыл какой-то его важный секрет. — Ладно, ладно, я убираю.       Парень, испуганный такой резкой переменой, поднял ладони в примирительном жесте и убрал пачку обратно.       Егор плюхнулся на твёрдые серые подушки, давно притащенные сюда совместно с Алексом. Умелые кончики пальцев прокрутили колесико для поджига и явили огонь, красиво пляшущий в начинающем вечереть пространстве. Второй парень последовал его примеру. — Я вчера смотрел такой крутой фильм, — Линч ни с того ни сего задал направление их незадавшегося контакта. — «Не пойман — не вор» называется. Совсем недавно вышел, даже в этом году. — И про что он? — Про ограбление банка. Там намудрено, но безу-умно интересно. Ты должен глянуть. — Ладно, как скажешь. — Ты сейчас надо мной издеваешься? — Я? Да как ты мог такое подумать? — Алекс вновь лукаво толкает соседа в бок. — Я обязательно посмотрю. И если захочешь, то даже отправлюсь с тобой грабить банк, — его черты обретают устрашающую серьезность, заставляющую насторожиться.       От Егора исходит истеричный смешок и легкое «дурачок», сливающиеся с нарастающим журчанием проснувшихся сверчков. Он тушит огниво и спустя пару секунд опускает черноволосую голову на чужое плечо. Алекс в замешательстве застывает не в силах пошевелиться, чтобы не спугнуть минуты их хрупкой близости, песком сочащиеся через пальцы.       Они сидят так совсем недолго, пока краем глаза не становится заметно, что Линч прикрыл ресницы и уже несколько минут не открывает. Тихая ухмылка озаряет лицо, и, лишь на миг задумавшись, Алекс оставляет на его лбу неуловимый след вздрогнувших в нежном поцелуе губ. Он кладёт свою голову поверх угольных волос, вдыхает блаженный аромат, его аромат, сочащийся от хаотично разбросанных полусальных прядей и с удовлетворением захлопывает глаза.       Проходит ещё время — их уже со всех сторон окружает глубокая ночь — как Линч дергается и поднимает голову. — Эй, нам, кажется, пора по домам, — задремавший Алекс пару раз мигает глазами, будто настраивая качество видения, и встаёт вслед за парнем.       Они устало плетутся в полуметре друг от друга по проселочной дороге, изредка в случайном мановении ударяются прохладными пальцами, вздрагивают от простой неожиданности.       Линч, которому так и не удалось заснуть в отличии от друга, невольно потирает бровь, горящую от следа дружеского поцелуя, думая, что лучше бы спал в ту минуту.       Верховный вспоминает, как всегда защищал Егора от Метьюса, периодически получая палкой по спине, конечностям, на каких образовывались иссиня-фиолетовые гематомы, служащие доказательством ублюдочности надзирателя, с которым сейчас так сдружился Линч.       Запертый в белой полутемной комнате с единственным составляющим компанию инвалидным креслом, Алекс проклинал все и вся: того чудаковатого ученого, вколовшего ему прививку зомби-вируса, тюремные стены, заглушающие его дикие от боли вопли. Ему словно раз за разом вскрывали черепную коробку, тараня мозги или же все, что от них осталось. Кожа наливалась бледностью, становилось слишком неестественного цвета, похожей на пятна трупного разложения, под которыми все зудело. Алекс раздирал руки и желал избавиться от мнимых личинок, шелудивших в мягких тканях. В носу стоял запах гнилой плоти, а на во рту сохранялся тошнотворный вкус железа от крови, в неистовстве размазанной по кафельным поверхностям стен. Его мысли занимал Линч, оставшийся где-то там в тюрьме, кишащей зомби, в опасности, от которой Алексу уже не удастся его защитить.       И, когда тяжелая дверь, заперевшая недозомби-получеловека наедине со своими страданиями и урывочными рассуждениями, вдруг откликнулась спасительным скрипом, Алекс, сходящий с ума от сосущего утробу голода, мечтал накинуться на ничего не подозревающего бедолагу.       — Как много крови. Что это? — до чертиков напуганный голос знакомым эхом отдавался в помутнённом сознании. — Алекс? Алекс, это ты?!       Стоящий в углу зомби собрал все силы в кулак, чтобы не рвануться к Линчу, не поддаться звериной сущности, какая жаждала вцепиться в шею человеку, где так сладостно пульсировала свежая кровь. — Уходи. — Алекс, это же я. Ты меня не узнаешь? — острая резь пронзала сердце насквозь, выходя в виде сдавленных выдохов.       Парень лихорадочно твердил, что они что-то придумают, найдут лекарство и он непременно вылечится от этой проказы. Но позеленевший угрожающе двинулся на него, чтобы тот наконец послушался и ушёл.       Выбежав наружу, Линч бормотал себе под нос, однако Алекс не мог расслышать — он начал страшно дубасить по двери, чтобы этот дурак наконец убрался отсюда куда подальше. — А если он не выживет? Я не могу его потерять. Хотя какая уже разница, я и так мертвец. Странно, что ещё голова варит, — думал он и ждал, пока снаружи все стихнет, чтобы выйти.       В случайный момент повелитель зомби возвращается в реальный мир, где все так серо и безжизненно, что хочется обратно — в мир светлых грёз и прекрасных воспоминаний, ласкающих мягкими дуновениями майского ветерка.       Вызванный Генерал, спокойный как удав быстро прибыл, готовый выслушать очередные указания Верховного. — Припугни того доктора, чтобы не смел говорить Линчу о смерти Мэтьюса и Капитана, а то…       Алекс замешкался, чтобы подобрать правильные слова. — Выполняй. — Есть, Верховный, — он вышел в коридор, но тут же остановился, придерживая дверь и мрачно смотря куда-то вниз, на пол.       Алекс понял, что что-то неладно и последовал за Генералом.       На полу осел Линч, смотревший стеклянными глазами куда-то в чернеющий пролёт коридора этих вражеских катакомб. Когда он заметил Короля, то одарил его мертвенно ледяным взором, заставившим самого повелителя зомби поежиться от напряжения. — Это ты их убил? Ты… — в захватившем его безумии он завертел головой, будто отрицая все, что сейчас услышал, — ты…       Не в силах выдавить из себя больше ни слова Линч закрыл раскрасневшееся лицо руками, дрожащими в навязчивом треморе, испустив гортанный стон, остужающий мятежную душу. — Нет, Линч. Они погибли при падении самолета, — намеренно твёрдо произнёс зомби, скрывая истинные эмоции; он кивнул Генералу, чтобы тот шёл отсюда. — Ты лжёшь! Лжёшь! Где мои друзья? Они не могли умереть, просто…не могли.       Алекс садится на корточки, напротив сотрясающегося в муке Егора. Смотрит так грустно и страдальчески, будто желает разделить эту адскую боль, забрать ее часть себе, чтобы ему было легче, кладёт руку ему на колено, надеясь, что это поможет, как в старые добрые.       И правда, Линч сначала очень изумляется, однако принимает эту отчаянную поддержку — его бледная гладкая рука ложится поверх шершавой зелёной.