I see (you in) fire

На следующее утро Бильбо не находил себе места. В опустевшей норе ему вдруг стало неуютно, и он тревожно прохаживался туда-сюда по холлу. Его что-то гложило, но никак не хотело оформиться в нечто внятное. Когда он в очередной проскочил мимо тумбочки в прихожей, на пол слетели лежавшие на ней бумаги. Бильбо наклонился за ними и заметил полураскрытый контракт взломщика. Нахмурившись, он уставился на свое имя и место под подпись. А потом отправился за пером. Беспокойство к его удивлению начало отступать. Объяснения тому, почему он с таким легким сердцем вприпрыжку выбежал из норы, не прикончив даже второй завтрак, забыв взять с собой все, что только можно забыть, и торопясь нагнать группу гномов, выдвинувшихся в дорогу еще до того, как хоббит проснулся, он так и не нашел. Просто так отчего-то было правильно. Когда он догнал компанию, гномы приняли его в свои ряды без особого удивления, будто запоздалое появление Бильбо было оговорено ими с самого начала. Гэндальф, седобородый Балин и некоторые другие члены маленького отряда, имена которых Бильбо еще не успел толком запомнить, мягко и одобрительно улыбнулись ему, остальные излучали частичное или абсолютное безразличие. Надменный предводитель наградил его тем же коротким, но пристальным оценивающим взглядом, коим удостоил еще при знакомстве, от которого по спине Бэггинса пробежал неприятный холодок. — Дайте нашему мистеру Взломщику пони, — Торин махнул одному из гномов, который вел за поводья пони без наездника, и отвернулся, не проронив больше ни слова, несмотря на завозмущавшегося Бильбо. Когда компания достигла окраины Шира, Бильбо, которого к тому времени малость укачало в седле, мутным взглядом смотрел в одну точку перед собой, чтобы не продемонстрировать окружению, насколько плотными были его первый и неприконченный второй завтраки. Он решил отвлечь себя и оглядеться по сторонам. Полуденное солнце грело по-весеннему ласково и тепло, мягко освещая домики и поляны окраинных земель. Четырнадцать пони и конь Гэндальфа неспешно брели по аккуратно вымощенной дороге, ведущей к границе между Широм и Бри. Хоббит улавливал источаемые редкими придорожными лавчонками слабые запахи пирожков с мясом и яблочных шарлоток. Его снова затошнило. — И кто придумал верховую езду, когда есть собственные ноги, – проворчал Бильбо, чье пони тащилось за пони Бофура (вроде бы так его зовут). Помимо дурноты какая-то другая навязчивая мысль не давала ему покоя. …thawân român udahanu… Он еще раз обвел глазами маленький отряд и окрестности и его осенило: он знает, что двинуло его в этот поход. Не хотелось признавать, но Бильбо уже видел похожую картину. …багровое пламя, питаясь стволами… Он видел ее в каминном огне. ☜ ☞ Бильбо прохаживался по просторным залам с высокими потолками, украшенными искусной узорчатой резьбой. Замок эльфийского владыки Элронда в тайной долине Ривенделл, в котором им (не без помощи Гэндальфа) оказали теплый прием, поражал воображение своим великолепием. Выстроенный на краю ущелья и окруженный скалами, долинами и лесом, он будто сливался с природой. Бэггинс вышел на террасу, перекрытую арочными сводами, и остановился у перил. Была середина июня и воздух стал еще теплее. Аромат сосен, буков и дубов, доносившийся из леса, усыплял. Бильбо невольно залюбовался каменными мостиками, проходящими над быстрыми речками, и диковинными фонтанами, разбросанными тут и там. Он с наслаждением прикрыл глаза и разомлел под лучами закатного солнца. Здесь было почти так же хорошо, как и дома, куда Бильбо так хотелось вернуться. От мыслей о брошенной им уютной норе и о том, что вскоре придется покинуть и это благословенное место, Бэггинс приуныл. В отряде он чувствовал себя лишним, несмотря на то, что успел немного проникнуться к гномам, узнав их получше и пройдя с ними через первые походные трудности. Рассказ Балина об их боевых подвигах, о вынужденных скитаниях и потерях тронул сердце Бильбо. Друзьями он их все еще не считал, но пересмотрел свое первоначально нелестное мнение. Он стал чаще перекидываться парой-тройкой слов с некоторыми членами отряда: к примеру, с несносными и любопытными братьями (и по совместительству племянниками Торина Дубощита) Фили и Кили, которые могли не замолкать всю дорогу, наперебой рассказывая истории из своей жизни и расспрашивая Бильбо о его жизни в Шире. С мудрым и вежливым Балином, который больше других с самого начала поддерживал и подбадривал хоббита. С простыми и доброжелательными Бомбуром и Бофуром, которые всегда готовы были оказать пусть иногда и своеобразную (он долго будет забывать нервный тик, который хватил его от вида кинутого ему Бофуром куска плаща в качестве замены забытому носовому платку), но любую посильную помощь, а также замкнутым, но довольно восприимчивым и чувствительным для гнома Ори, с которым Бильбо сошелся на почве любви к книгам. Несмотря на это он продолжал ощущать недоверие и холодок с их стороны. Гномы с трудом принимали чужаков в свой круг, право на их благосклонность завоевать, по всей видимости, очень не просто. Особенное давление чувствовалось со стороны Торина, у которого похоже сразу сложилось отвратительное впечатление об их так называемом Взломщике. Ну это взаимно. Бильбо не раз слышал, как прямолинейный грубоватый подгорный король насмешливо отзывался о нем в лицо и за спиной, как о слишком мягкотелом и беспомощном. После стычки с троллями, гном, кажется, еще больше утвердился в своем мнении. Бильбо устало вздохнул и спрятал лицо в руки. Его разрывало от противоречивых желаний: с одной стороны, хотелось доказать Торину (да и другим), что он не прав, и получить хоть каплю уважения, а с другой, внутренний голос язвительно вторил всему, что говорил Дубощит: хоббит не годился для похода и лучше бы ему было вернуться обратно. И о чем он только думал? Что за лихо его дернуло отправиться в этот злосчастный поход? Ему не нужны были гномьи сокровища, он не был другом и товарищем гномов, чтобы так радеть за их кампанию, да у него не было ни одной причины сорваться с теплого насиженного места. Нет же, угораздило его увидеть какой-то знак в камине. Бильбо поднял голову и издал истерический смешок. Таких отчаянных идиотов, как я, еще поискать. Гэндальф знал, к кому обращаться. От неприятных мыслей разболелась голова и он решил отвлечься прогулкой по саду, который ранее заприметил с террасы. Когда он обогнул живую изгородь из благоухающих деревьев с длинными, свисающими с ветвей гроздьями желтых цветов, в отдалении показался высокий фонтан. А в нем — гномы. Бильбо успел шмыгнуть за дерево, пока его не заметили, но любопытство взяло верх и он немного выглянул из-за ствола. И очень сильно пожалел. Вокруг фонтана на аккуратном газоне лежала беспорядочно разбросанная одежда гномов. Сами они (не все, некоторых не хватало) абсолютно голые стояли по щиколотку в воде на нижнем ярусе, где устроили шутливые кулачные бои. Суровые гномы ребячились, гоготали, переругивались, толкались, падали в воду и снова вставали, не замечая до глубины их чувствительной эльфийской души потрясенных эльфов, которым не посчастливилось проходить мимо этого буйства. Выглядело это все смешно и нелепо, и, несмотря на сильное смущение, Бильбо улыбнулся. Он еще не видел своих гномов такими и не думал, что даже этим каменным глыбам присуще озорство. Улыбка померкла, когда Бильбо больно кольнуло острое чувство одиночества. В Шире, несмотря на отсутствие близких друзей, оно тонуло в быту, домашнем уюте и частых громких застольях. Ему попросту некогда было надолго оказаться без дела и погрузиться в меланхоличный самоанализ. Сейчас, слушая смех гномов, Бильбо вдруг мучительно захотелось, чтобы они когда-нибудь хотя бы просто приветливо позвали его к себе как доброго товарища. Как… друга? — Мистер Взломщик оттачивает свои навыки вора? Бильбо инстинктивно дернулся на месте, когда услышал вкрадчивый шепот прямо над ухом. Он повернулся вбок и увидел лицо нависшего над ним и ехидно улыбающегося Торина, которому, видимо, доставляло удовольствие издеваться над бедным Бэггинсом. Вообще-то тихо подкрадываться было прерогативой хоббита, но Бильбо так углубился в раздумья, что ничего не услышал. Дубощит возвращался от Гэндальфа и владыки Элронда, с которыми на повышенных тонах обсуждал план похода. От их споров сотрясался весь замок. По всей видимости, он оставил свой темно-синий плащ в одном из залов и сейчас шел налегке в иссиня-черной хлопковой тунике и черных кожаных штанах с подвязанными к поясу ножнами с Оркристом. Внезапно открывшийся ему по пути вид на прячущегося за деревом хоббита разбавил неприятный осадок от состоявшегося разговора и даже позабавил. Гном поднял голову и немного отодвинулся от хоббита. — Прошу меня извинить, мистер Дубощит, мне пора, — сдавленно произнес Бильбо и начал медленно отступать. Глядевший на него исподлобья Торин ничего не ответил, только продолжил буравить своими невозможно притягательными холодными глазами. Сколько хоббит не силился понять скрывающиеся за ними мысли, ему это никак не удавалось. Стоп, что он только что подумал? Притягательными? Бильбо окончательно стушевался, его лицо приобрело землистый цвет и он позорно сбежал. Опомнился он только в одном из дальних залов эльфийского дворца. ☜ ☞ Бильбо лихорадило. Ривенделл благоприятно сказался на нем и, когда их отряд тайком покинул Последний Домашний Приют, оставив отдуваться за всех одного Гэндальфа (и поделом ему), он пообещал себе больше не киснуть и сохранять веру в лучшее. Он стал искать радость в каждой мелочи: вкусной стряпне Бомбура, забавных переругиваниях гномов на лающем кхуздуле, отдыхе у теплого костра, мягком шелесте деревьев и приятной летней погоде. Он как мог заряжал оптимизмом других и сам держался бодрячком ровно до перехода через Мглистые горы, где вся его бравада ухнула в пропасть, куда ему не дал упасть Торин. Дубощит тогда, стоя у обрыва, полоскал до смерти перепуганного хоббита похлеще проливного дождя, из-за которого они все насквозь промокли. — Mahal, akhjamu turmele! Nif! — Торин заводился все сильнее и не мог остановить поток ругательств. Может Бильбо и не понимал значения слов, но интонация не оставляла простор для сомнений. Группа неравнодушных гномов окружила его и старалась успокоить. — Мы чуть не потеряли нашего хоббита, — Бофур, один из тех немногих, кто прикипел к Бильбо и кому Бэггинс был рад в ответ, улыбнулся, облегченно вздохнув. Торин зло сверкнул глазами в его сторону и очередная вспышка гнева не заставила себя ждать. — Не следовало брать полурослика с собой, он потерянный с тех пор, как покинул пределы Шира! Бильбо было нечего возразить на это. Совсем недавно его одолевали схожие мысли в эльфийских владениях. Сердце хоббита, однако, болезненно сжалось. Он понимал причины бешенства Торина: он много чего боялся, не был похож на выносливых гномов, не умел обращаться с оружием и действительно скучал по уютному дому, но за время похода в нем начало понемногу разгораться искреннее желание помочь им всем, чем он может. Даже если может он не так много. Торин не был обязан спасать его. Ни от троллей в Эриадоре, ни теперь от падения в бездну между каменными великанами. Он отказался отвечать за сохранность жизни полурослика в походе, о чем сразу сказал Гендальфу еще в Бэг-Энде и что краем уха услышал сам Бильбо. Но король гномов уже дважды нарушил свое обещание, и бестолковый Бильбо в глубине души напрасно понадеялся, что это что-то да значит. Понадеялся и ошибся. Хоббит уныло уставился на безрадостный мрачный горизонт. В это время Двалин, коренастый гном с заметной проплешиной на голове, окликнул товарищей и что-то прокричал про пещеру. Процессия из двенадцати измотанных и промокших до нитки гномов и одного безрадостного и не менее промокшего полурослика двинулась в указанную сторону. Пещера на проверку показалась безопасной и было решено устроить здесь привал. Она была не слишком большая, но в ней было сухо и имелись удобные уголки. Оин и Глоин захотели развести огонь и просушить одежду и, после недолгих препирательств с Торином, получили добро. Спустя час вся компания заняла приглянувшиеся места. На дозоре оставили Бофура, все остальные полусидели-полулежали на остатках сухих вещей и млели от тепла, исходящего от разведенного костра. Бильбо занял место недалеко от выхода и что-то обдумывал. Из размышлений его вырвал Балин, который начал тихо напевать какую-то песню на родном наречии. Мелодия была простая, но бодрая. По всей видимости, седобородый гном решил приободрить своих друзей. hâlun dalad-Bundûnu hâl boru felkanul… Бильбо заметил, как гномы вдруг воспряли. Даже Торин, угрюмо засевший в одном из углов пещеры, немного оттаял и начал вливаться в нестройный хор приглушенных голосов. Заметив внимание полурослика к своей персоне, он повернулся к нему и продолжил напевать знакомые слова, не отводя от него пронизывающий взгляд темных глаз. …uzbad kibilbazânu dunakh uzubdûn hûl… Время замедлилось. Бильбо замер на месте, не в силах прервать их затянувшийся зрительный контакт. Ему показалось, что он заметил промелькнувшее на лице Торина любопытство, но вскоре тот сам отвернулся от хоббита. Без особой видимой на то причины внутри Бильбо нарастала паника. …в веселых ручьях и озерах заблестит голубая вода… Милостивый Эру, слова… я снова понимаю слова… Бэггинс с трудом поднялся на ноги. Ему хотелось бежать. На негнущихся ногах он начал разворачиваться к выходу и всего на доли секунды в поле зрения попал разгоревшийся костер. Бильбо в ужасе уставился на него. …Как вернется Король Подгорный забудется беда! Бильбо никогда прежде не видел его. Но рассказов Балина и недавних столкновений с орками-лазутчиками оказалось достаточно, чтобы он безошибочно определил Азога Осквернителя, убийцу деда Торина, короля Трора. Огромный орк белого цвета с устрашающим лицом с неистовой яростью смотрел на лежавшее недалеко от него тело гнома, в котором Бильбо узнал Торина. К шее полубессознательного короля было приставлено широкое лезвие орочьего меча. Державший его орк начал было замахиваться, но до того, как он успел это сделать, его с бешеной скоростью снес Бильбо с Жалом в руках. Бильбо… спас Торина? ☜ ☞ Бэггинс понемногу возвращался в реальность, где он все это время стоял спиной к выходу из пещеры, не мигая таращился на пламя костра и неистово орал. Все гномы без исключения оторопело глядели на него, не смея шелохнуться. На крик прибежал стоявший снаружи в дозоре Бофур и, быстро оценив обстановку, без колебаний приблизился к кричащему хоббиту. Гном взял Бильбо за плечи и сильно встряхнул. Когда Бэггинс внезапно начал оседать в предобморочном состоянии, к Бофуру, бросившему в сторону товарищей короткое «ai-oi!», на помощь подоспел Бифур, и они вдвоем мягко оттащили хоббита поближе к огню на одну из курток. — Mahal, что за..? — Торин, который весь поход ограничивался узким диапазоном эмоций от напускного равнодушия до упертой злобы, похоже, впервые смог по-настоящему (хоть и не надолго) удивиться. Правда он быстро собрался, встал на ноги и хмуро наблюдал за возней других гномов вокруг лежавшего в полной отключке хоббита. — Бильбо, Бильбо, очнись! Мистер Взломщик, что с Вами? — гномы в замешательстве обступили ничего не понимающего хоббита, который к тому времени начал медленно приходить в себя. У Бильбо страшно раскалывалась голова. Он стал вспоминать свое очередное… видение? (или что это было вообще?) и по его телу пробежала крупная дрожь. — Я ничего не понимаю, ничего-ничего-ничегошеньки не понимаю, — тихо дрожащим голосом запричитал он, смотря стеклянными глазами куда-то в себя. — Бильбо.., – сидевший рядом с ним обеспокоенный Бофур предпринял очередную попытку выпытать у хоббита, что произошло, но вместо этого перевел взгляд на подвешенный к поясу Бильбо меч. Что-то с ним было не так. Он похлопал Бильбо по плечу, чтобы привлечь его внимание, и, когда ему это удалось, указал пальцем на ножны. Бильбо отцепил одеревенелую руку от куртки, на которой сидел, и медленно вытащил короткий меч, который излучал слабое бледно-голубое свечение. — Rakhâs.., — успел прошептать стоявший неподалеку Балин, прежде чем пол пещеры затрясся и начал проваливаться. Последнее, что запомнил Бильбо, это удар обо что-то твердое. А потом наступила тьма.