Часть 3
28 января 2023 г. в 18:14
Откуда я знаю слово «аквамариновый»? Почему не зеленый, не голубой, нехотя бы бирюзовый. Почему аквамариновый — самое близкое слово, которое может описать цвет ауры Руквуда и где я его услышал? Или прочитал? Может оно из той книженции на кельтском, которую я вижу, когда выпадаю из реальности?
Как можно понять по моим розыскным мероприятиям — сегодня в моей учебной программе выходной. Сейчас, наверное, середина дня, потому как завтрак был давно, а обед на сегодня отменили, и я совершенно не знаю, чем себя занять. Вчера на радостях, что мои мучители-преподаватели наконец разрешили перейти к практике взаимодействий с живыми людьми, я надорвал магическое ядро. Ну знаете, как грузчики надрывают спину, так я — ядро.
Мана кончилась, сил нет, ресурс исчерпан — называйте как хотите. Собственно, вчерашние опыты я ставил именно на Руквуде, поэтому меня так заклинило на цвете его ауры. Когда он расстроен или голодный, на ней появляются ледяные белые всполохи и вчера я один такой всполох пытался закрасить своей сиреневой магией. Странное ощущение, как будто пытался приобнять черную дыру, а она тебя случайно затянула. Зато наш карманный римлянин оказался в неоспоримом плюсе: как порядочная черная дыра, он переварил и присвоил все потраченные мной силы и теперь только что не светится изнутри.
Как мне потом объяснили, если бы кто-то необразованный и легкомысленный не пытался поделиться своей магией, а просто попробовал закрасить всполох магией самого хозяина, то такую манипуляцию можно было приравнять к терапевтической. А то что я учудил: в лучшем случае насилие над личностью, в худшем — воздействие, нацеленное на причинение неисправимых изменений, иногда фатальных.
Да, как с Лонгботтома. Я, дурак, всю жизнь думал, что они в Мунго загремели после перегрева круциатусами. А оказывается, как бы сильно волшебника ни пытали запретным заклятием, таких последствий оно вызвать не может. Говорят, в этом и весь его ужас, что ты не можешь прекратить пытку ничем, даже диссоциацией.
— Белла в тот день совсем из берегов вышла. — Лестрейндж, как единственный выживший свидетель, был вынужден пересказывать историю. И судя по интонации особого удовольствия эти воспоминания ему не приносили — Мы ждали еще раньше, после выкидыша, поэтому она никогда не ходила одна. А в ту Мордредову ночь у нее целых три няньки было — я, Руди и мелкий Крауч. И единственное на что нас хватило — спрятать Лонгботтома-младшего, чтоб она весь древний род не выкосила одним махом. — низкий хриплый голос затих, Рабастан всегда делал паузы между длинными предложениями, то ли говорить тяжело, то ли думать. — У Блэков магия аккурат под цвет фамилии, и каждый, кому они ее вливают, рискует лишиться или конечностей, или здоровья, или рассудка, или сил. И нет никакой закономерности, кому что достанется. Алисе и Френку прилетело по мозгам.
Никогда раньше я не был так близко к пониманию страха светлых волшебников перед темными и всего честного народа перед Блэками. Кому захочется, чтобы по одним улицам с тобой и твоей семьей ходили существа без тормозов и с силой, способной уничтожить тебя даже без мановения волшебной палочки.
От Сектумсепры есть щит, от Авады можно уклониться, даже Империо можно сбросить, если постараться. Но как ты спасешься от магии, которую даже не видишь?
Обычному Гарри, мальчику из чулана под лестницей, было легко согласиться с защитой света и добра, с борьбой за все хорошее и против всего плохого. Возможно из-за того, что ослеп, я перестал видеть в этом смысл? Или с Пожирателями смерти в качестве репетиторов мне уже не так легко оставаться карающим мечом Дамблдора? Хотя, о чем это я — если продолжать махать карающим мечом Света — придется вонзить его себе в брюхо, я же теперь опасен для общества.
— Че такой задумчивый, пацан? Да не морщись ты так — товарный вид потеряешь! — Долохов регулярно выдергивал меня в реальность своими блатными комментариями. С тех пор как выиграл меня в карты, у нас странные отношения, он меня крышует: то ли опекает, то ли командует — непонятно. — Давай выкладывай, чем терзаешься?
Философия поведения в камере пожизненного содержания с особо опасными преступниками у меня простая. Называется «терять, кроме головы, нечего». Вопросы у меня, конечно, не всегда безопасные, за некоторые и отхватить можно, но Долохов вроде не такой буйный, как Кэрроу.
— Если темные настолько опасны в неуправляемом состоянии — почему их не учат контролю? Получается, половина студентов Хогвартса с темной магией — мины замедленного действия, которые неизвестно когда рванут? Но учатся они, как и все остальные — Акцио, Вингардиум Левиоса, если повезет еще Экспекто Патронум. А потом взрослая жизнь, свадьба, дети и не успел оглянуться — ты уже Беллатриса Лейстрейндж. Не легче ли ввести занятия по медитации, например, или еще что?
— А с чего ты взял, что таких учеников половина Хогвартса? Ты, мелкий, сильно упростил математику. Ты же помнишь лекции по магической теории — видов ядер несчетное количество, на них влияет все — начиная от генетической наследственности заканчивая звездной картой в ночь зачатия. Раньше, когда маги учились только у наставников, такие штуки было проще учитывать. Но когда у тебя три сотни голов заперты в замке с дюжиной взрослых — уже не так легко. Зато можно проигнорировать проблему, особенно когда реально опасных — человек десять на весь замок.
Я уже прокручивал в голове тысяча и одну историю «что могло пойти не так» даже с одним опасным, не говоря про десять, но тут из северного угла наших люксовых апартаментов донесся скрипучий комментарий.
— Зачем обучать и тренировать тех, кого можно просто вырезать? Из всех опасных осталось 18 живых родов, 17 если не считать предателей, 9 без тех, кто в тюрьме, из которых только 6 могут продлить род, и из них лишь двое не передадут наследникам никакой заразы!
— Не наводи панику, Нотт, ты считаешь только Священных 28 родов. В стране полно другие чистокровные и полукровные наследников древних семей. Мы все благодарны твоему прапрадеду за рейтинг самых сильных семей на островах, но он сильно урезал перечень. Или в процессе исторических преобразований потерялась пара листов, и список сократился. Куда он дел Голдстейнов, Пьюси, Лавгудов, Поттеров в конце концов?
— Остальные рода не чтили наши традиции и ничего не делали, чтобы сохранить барьеры, и ты, Долохов, отлично это знаешь. — Он тяжело вздохнул, развернулся лицом к стене и сделал вид, что спит. А я совсем запутался.
Получается магия, которой они учили меня, доступна не всем? Гарри Поттер, наша местная знаменитость, опять выделился! Нормальные волшебники не видят магии, не различают ее по цветам и текстурам, и уж точно не могут отслеживать ее перемещение в пространстве без многолетних медитативных практик. А я просто оказался в нужном месте, в нужное время, без очков и с подходящими родовыми дарами.
— Вы хотите мне сказать, что на всю Британию не насчитать и три десятка семей, которые могут делать то, чему я учился последние несколько месяцев? VIP-тренинги — это, конечно, замечательно, я польщен, но как это вообще возможно? И если их так мало, то почему у Лорда было так много последователей? И если все последователи Лорда были хотя бы вполовину такими сильными, как то, про что рассказывал Руквуд, то даже так — обучение было бы лучшим выбором, чем геноцид!
— Не мы устроили геноцид! — этот голос я ни с чем не спутаю, мне даже магию видеть для этого не надо — Кэрроу так разоряется, будто я самолично убил не только Волдеморта, но и всех, кем Амикус в жизни дорожил. — Это не мы устроили геноцид, Поттер! Все пошло Мордреду в печенку, когда светлые решили спутаться с маглами. Какой ценой мы все выжили во времена инквизиции — и для чего? Что Дамблдор и ему подобные учили наших детей отмечать Пасху? — Тут я вынужден с ним согласиться, пасха всегда выглядела как издевательство, я просто не обращал внимания, не мне крутить носом, когда на столе куча еды. Но в целом концепция настолько же странная, как отмечать Рождество в замке, полном ведьм и колдунов. Свечи есть, осталось добавить в этот микс пастора, и можно начинать обряд коллективного экзорцизма.
— Чья б корова мычала, Амикус! На тебе трупов больше, чем на нас всех вместе взятых, и ты еще задвигаешь про «не мы начали геноцид»? Скажи еще, что когда вы с сестрой на двоих деревню маглорожденных вырезали — это самозащита была.
— На правах самого необразованного в комнате хотелось бы уточнить, с чего все вообще началось? Я знаю, что Волдеморт был заносчивым засранцем уже в 16, но тогда это выглядело как гипертрофированная амбициозность и стремление к вниманию, которого ему не хватило в детстве. В какой момент из кружка интересующихся запретной магией вы превратились в маньяков, насильноиков и других уважаемых террористов? — упоминание Лорда по имени всегда оказывало чудотворный эффект — скандалы прекращались, разговоры и даже переглядывания замирали, иногда становилось так тихо, что даже койки не скрипели. Что странно, эта дрянь никакой магией не чинится и вечно издает мерзкий скрежет.
— Знаешь фразу «если сто раз назвать человека свиньей, на сто первый он хрюкнет»? вот с нами так и вышло. — ой, люблю когда Макнейр рассказывает! У него столько эмоций в голосе, я словно кино смотрю, прям даже картинки представлять можно. Это вам не Руквуд с его лекторским тоном. Если совсем повезет, он еще ходить по комнате начнет — тогда к рассказу добавится игра в лицах! Мне, конечно, не оценить, но магия тоже реагирует на его перформансы, я словно световое шоу наблюдаю в такие моменты. — Первый раз нас назвали в прессе Пожирателями Смерти, когда кто-то вывесил метку над своим домом. Как сигнал, после очередного грубого обыска. Типа предупреждения, «не нападайте, мы будем защищаться». Естественно, в тот же вечер на дом была облава, мертвые были и с той и с другой стороны — и не наши заклинания были первыми зелеными. Уже на следующий день Пророк вышел с заголовком: «Пятеро авроров погибли при исполнении: облава на гнездо известных Пожирателей смерти закончилась полной зачисткой». После этого были новые статьи и новые облавы. Никто не вел счет, но на одном из очередных столкновений я сам слышал, как кто-то из совсем мелких сторонников Лорда, у которого метка еще не прижилась толком, заорал что-то вроде: «Хотите видеть Пожирателей Смерти? Будут вам Пожиратели!». И сразу после Морсмордре начал кастовать древний обряд жертвоприношения. Ума не приложу, где он его вычиталЮ и почему с первого раза успешно наколдовал, но уже через 3 минуты возле нас был котлован на полмили диаметром. И ничего живого, кроме пятачка земли, на котором стоял этот сумасшедший. Кому хватило ума — успели аппарировать подальше, но таких было только два старших аврора и наш старший, который сгреб меня за шкирку и перенес на пять миль в сторону, так что я только магическую вспышку и видел. Не знаю, что с мальцом потом было, никогда его не видел больше. Может, в невыразимых завербовали, а может, наоборот, ядро выпахал и магглом стал? Дальше агрессия только нарастала. Мы начали агрессивно защищаться, потом и вовсе превентивно нападать — до сих пор не въеду, что это за стратегия такая. А потом Снейп притащил лорду чертово пророчество и дальше я вообще перестал понимать происходящее.
В этом Уолден явно был не одинок, я тоже не особенно понимаю, как противостояние между двумя фракциями перешло в погоню за новорожденным. Но зато стало чуть яснее с историей сотворения врагов на ровном месте. Понятно, что Волдеморт всегда боялся смерти. Не ясно только, почему мифы Древней Греции его ничему не научили, но этого мы уже не узнаем. Если только кто-нибудь не воскресит Томаса повторно. Мерлин и Моргана, надеюсь, до этого не дойдет.
— Ты забыл маленькую деталь, Уолден — тихий и скрипучий комментарий прилетел с койки Нотта. Странное дело, он тянет звуки так же, как Малфои, но при этом не звучит спокойно и лениво. Наоборот, истерично и раздраженно. — Нас не просто называли Пожирателями в газете. Нас травили на улице, нас избегали, от нас шарахались, и на нас косились. И если лорды семейств могли перекрыть такое отношение статусом, то обычным магам нечем было крыть, чтобы добиться хотя бы адекватного отношения. Я не говорю уже об уважении и каких-то правах.
— Я ничего не приукрашиваю, лорд Нотт. Но и ты тоже не в белом фраке. Что-то явно пошло не так с планами и стратегиями, раз наша дружная компания сидит в Азкабане, а не в твоем поместье на террасе, за бокальчиком Огденского. Не находишь?
Ай да Макнейр! Такой тишины в камере даже я упоминанием всуе Его Темнейшества не добьюсь! Вот это он бомбу подкинул — и ведь прав, засранец. Если не впадать в дихотомическое мышление «мы хорошие — они плохие», ситуация явно требует глубокой аналитики и пересмотра приоритетов. Где я такие слова выучил? Это все Руквуд во сне разговаривает, а я иногда подслушиваю. У меня вообще память как у попугайчика — гадость услышал, обязательно надо повторить. Теперь вот за Уолденом повторять буду, больно нравится мне его теория.
Да и в мою ситуацию она вписывается гораздо лучше, чем простое человеческое предательство. Уж лучше я буду искать скрытый смысл, неразгаданные версии и прочую шелуху, которая поможет изобрести идею мира, в котором все волшебники свободны быть собой, чем продолжу сидеть в четырех стенах и коллекционировать сломанные ребра.