Беспокойные земли

      С тех пор многое изменилось. Мир не стоял на месте. Где-то два года Иокаст, вместе со старостой деревни, провёл на гранатовых топях, почти не вылезая оттуда. Сьюзи больше не королева, и даже не живая. Её сын, тридцатисемилетний и амбициозный Оллграф Вольф, начал свою уверенную и агрессивную политику... Политику ненависти всех не таких. Всех странных, необычных людей, которых природа наделила особым даром. Если раньше власти было плевать на Инга, кто он и чем занимается, то с того момента, не плевать было даже на жужжащих мух у дерьма. Вдруг они тоже что-то скрывают?             Крайн Кастер после своего выздоровления часто навещал Инга, но из-за всей этой политической заварушки, ему пришлось прекратить гостеприимные посиделки.       Слухи своей убийственной силой дошли до Кастера и, дав ему мощный воспитательный подзатыльник, заставили гэрна собрать своих людей и вторгнуться в логово Инга, но уже не как старого приятеля, а как человека-проблему.       — Я не понимаю, — Иокаст потянул на себя ветку и проверил плод граната, достаточно ли он впитал в себя жизни этого дерева, прежде чем из него сделают отвратительную брагу. — Мы тут каждый день ходим и ходим...       Старый мужчина, почти никогда не отвечал мальчику, просто молча делая свои дела. Но он не всегда был таким молчаливым. Говорят, это всё из-за смерти сына. Но кто не терял своих родных? Кто-то на войне, кто-то просто подцепил заразу и не смог справиться. Но с тех пор он молчал.       Молчание старика смердило этим скучным и безжизненным болотом. Как оно затягивало в себя людей и животных, так и его речь затягивала энергию окружающих. Но к этой глупой и пустой жизни со временем привыкаешь. Так же привыкают старики, томясь под солнцем и превращаясь в этот грёбаный гранат.       Каждый раз, ступая в растительный компост, понимаешь, что время тут замирает, тянется как резина или, как бы сказал Инг, нагретая и охлаждённая до полимерного состояния серы. Он чертовски любил всё до ужаса усложнять. Любой нормальный человек подумал бы, что он безумец или зануда. Его предшественник Алек был точно таким же и жил в той же хижине, как и предшественник Алека и предшественник предшественника... Но из всех, наверное, Инг был самым занудным и самым безумным.       Может дело в самой хижине? Иокаст часто задумывался о том, что же всё-таки находилось в тайной комнате, дабы не умереть со скуки, пока старый дед набивал мешок с красным фруктом.       Но в тот день скучать не пришлось.       — Помню, был один случай: одна дама решила вылечиться от бесплодия, пришла к нам и говорит: «Господин Инг, я не могу иметь детей, никто мне не помог, я верю, что у вас всё получится», — говорил Иокаст, пытаясь изобразить женский голос, делая и так высокий и детский голосочек ещё более звучным. — Я сразу и не понял, что она суккуб. Инг ей сказал: «Да, подождите тут», ушёл и возвратился уже с арбалетом наперевес! Он взял самый большой, что когда-то ему подарил гэрн да Лейн Сандерс, помните такого? Такой высокий и…       Голос мальчика оборвался, когда, потянувшись за очередной веткой, случайно поранился. Он машинально посмотрел на рану на большом пальце, откуда вытекла маленькая капля крови. Снова на него накатило это чувство... Животное чувство... Наслаждение и отвращение, первобытная дикость и осознанность. Это происходило уже два года, а сделать с этим ничего не получилось.       Старик внезапно заговорил, но его голос на фоне приступа казался лишь белым шумом.       — Тебе опять плохо? — спросил у парня своим хриплым голосом.       Эта фраза... Как же она раздражала! Прямо дёргала тебя за каждую нейронную связь в мозгу, заставляя вспоминать то, что когда-то с трудом смог забыть. Челюсть невольно сжалась от недовольства, проявив лёгкий оскал, хоть на детском лице это выглядело не особо устрашающе, но что-то в этом было. Иокаст одной рукой схватился за ручку своего кинжала в ножнах, а другой потирал промеж глаз, пытаясь хоть как-то успокоиться, но каждый новый приступ давался всё тяжелее. В какой-то момент что-то отвлекло его внимание, кажется, это был шелест металла. Подобный звук обычно исходил от толпы величественных рыцарей, что вели за собой тысячное войско благословлённое главным епископом ради безопасности и процветания собственного государства.       Иокаст уже было развернулся, чтобы уйти оттуда, кто бы там не шёл, но, кажется, старик был против.       — Куда это ты собрался? — недовольно спросил он.       — Кто-то идёт сюда, — на лице парня выступил холодный пот, а сердце забилось, словно бешеное. Эта фраза выбила его из колеи ещё сильнее.       — Я ничего не слышу, тебе, скорее всего, показалось.       — Нет. Сюда. Кто-то. Идёт. — Иокаст начал медленно доставать кинжал из ножен.       Старик сначала было хотел возразить, но после небольшой паузы двинул за Иокастом.       Рука его расслабилась, а кинжал, с великолепной красной рукоятью, медленно вошёл обратно, скользя по коже ножен отличного качества.

***

      Их дом был сильно похож на типичную лачугу крестьянина, но довольно большую, с вытянутой формой. Дом имел сильную опору, из-за чего, стоя на болоте, он никуда так и не съехал за столько-то лет. У него был своеобразный пирс, сколоченный из досок разных размеров, расстилавшийся вперёд вдоль их длинного дома и обратно, виляя меж деревьев, оставляя позади себя клубы тумана. Пирс заканчивался у более устойчивой земляной поверхности, на которой можно было хоть как-то передвигаться. У самого входа в дом легко покачивалась кресло-качалка, а вместе с ней маленькие лодки, крепко держащееся за кнехт.       Сам дом лишь иногда ремонтировался, заменялись гнилые доски, но кардинально он никогда не менялся, ни один владелец с ним ничего не сделал. Старый, зелёный, вечно пахнущий торфом дом.

***

      Иокаст спокойно зашёл в дом и злым агрессивным тоном заявил Ингу, что сюда кто-то идёт.       Инг медленно помешивал куриные ножки в овощном бульоне, одна рука набирает специи из деревянных тар, а другая мешает, один глаз посматривает на огонь и на яства, а другой на Иокаста.       — Опять приступ? — спокойно спросил Инг.       — Да. И знаешь, я убью всех, кто сюда придёт и попытается причинить нам вред.       Иокаст ловко достал из ножен кинжал и, развернувшись на 360 градусов, ударил концом клинка в стол, словно какой-то ниндзя.       — Я и не сомневаюсь, но нам же проблемы в будущем не нужны? Так?       Инг отошёл от стола и, звеня чем-то в карманах, вытащил маленький флакон с прозрачной жидкостью внутри, через пробку которого проходила маленькая цепочка тускло-серого цвета. Он протянул его Иокасту. Флакон был настолько маленький, что даже в руках ребёнка, он нисколько не увеличился.       — Я долго его готовил. Иокаст надел цепочку на шею, рассматривая флакон.       — Если вдруг что-то случится, ты будешь серьёзно ранен или попадёшь в беду, из которой нет выхода, открой флакон и выпей. Но только если ты в беде, а не кто-то из твоих близких, это важно! — впервые за всю жизнь Иокаста Инг был настолько серьёзен и, с другой стороны, проявлял столько внимания. По его красному лицу медленно стекали капли пота, которые он периодически стирал рукавом своей рубахи.       — А что будет, когда я выпью это?       — Если я скажу, — сказал Инг, разводя руками в сторону, — ты воспользуешься этим не по назначению. Просто доверься мне, ладно?       — Хорошо.       В дверь постучали. Инг машинально заслонил собой сына и медленно к ней подошёл. Рука спокойно толкнула деревянный щит на петлях. Показавшиеся впереди рыцари сильно удивили Инга. Их было действительно много: восемь человек. Все в чёрных ламинированных доспехах, горизонтальные полосы, формирующие кирасу, давали ей невероятную подвижность, а шлем такой же чёрный в форме капли. На самой кирасе каждого рыцаря красовался ярко-жёлтый рисунок: множественные полосы в окружности, напоминающие ливень. Крайна Кастера не было видно, скорее всего, он стоял где-то позади высоких рыцарей. Один из которых сделал шаг через порог и сказал:       — Приказ самого короля Оллграфа, обыск вашего дома как особо опасного объекта. Советую вам уйти на пару часиков, мы тут по-быстрому всё осмотрим.       Вся эта надменность в голосе человека в доспехах слишком злила Иокаста.       «Да кто они такие, чтобы нам приказывать?» — подумал про себя Иокаст. Инг молча зашёл в комнату осмотра пациентов и вытащил с полки гигантскую книгу. Затем попытался выйти из дома. А Иокаст уходить не собирался, он стоял внутри и наблюдал за происходящим.       — Что за книга? — спросил рыцарь, заслонивший проход из дома.       — В этой книге всё моё дело, тут те, кого я лечил, чем, сколько тратил и прочая информация, — спокойно ответил Инг.       Рыцарь молча протянул руку. Воздух в доме нагревался каждую секунду, становилось душно.       — Я не могу, это личная информация.       — Ты идиот? — рыцарь рассмеялся и со всей силы ударил стальным кулаком в лицо Инга. Кровь брызнула на пол, вместе с парой зубов. Сознание Инг потерял сразу же.       Всё, что Иокаст знал об этой книге, что она действительно очень ему дорога, он никогда её бы не отдал в руки даже собственному сыну, куда уж приёмному. Он отдал бы всё, ради её безопасности, даже собственную жизнь.       Мальчик сиганул в сторону двери и подхватил с пола книгу. Именно об этом бы Инг попросил, если бы был в сознании. Иокаст это знал.       — Хрен вам, ублюдки! — Иокаст со всех ног побежал в конец дома и свернул налево у тайной комнаты - там был второй выход из дома.       — Двое за ним, остальные проверяйте дом, — скомандовал Крайн Кастер и достал свою любимую трубку.       Рыцари рванули в том же направлении, в конец дома и налево. Один из них смело вышиб плечом дверь и, внезапно для второго, резко остановился. Второй же, не успев среагировать, случайно толкнул своего напарника. Тяжёлая железная туша пошатнулась и упала прямо в болотную жижу. Рыцарь запаниковал и хотел было стать на колени, чтобы помочь своего напарнику выбраться, как чья-то рука схватила его за вырез шлема для глаз. Иокаст поджидал их обоих на крыше небольшого крыльца дома, он ловко ухватился за уязвимое место в шлеме рыцаря и со всего маху воткнул кинжал в глаз неприятеля.       Что-то внутри мальчика дёрнулось. Адреналин в бешеных количествах вырабатывался в теле Иокаста, и этот удар, первый в его жизни удар кинжалом по настоящему телу, оказался таким внезапным, что он не смог даже понять, что вообще произошло.       Иокаст медленно прокрутил клинок внутри глаза и сильным движением вынул его. Кровь хлынула вместе с дикими воплями здоровенного мужика. Он кричал и кричал, пока не охрип, придерживая рукой вытекающую кровь. Сил уже не осталось, и рыцарь упал на колени.       — Урод! Засранец! Ненавижу! — вопил он.       Иокаст не мог даже ответить, его дыхание настолько участилось, что, казалось, ещё немного и он задохнётся. Вокруг всё завертелось, а руки затряслись. Живот наполнялся кипящими жидкостями, что приливали в паховую область. А всё тело пульсирующими вспышками крутило то внутрь, то наружу. Он не понял, что вообще произошло. Первый оргазм не всегда можно понять или узнать, Инг никогда не говорил с сыном о таких вещах, но Иокаст догадывался.       — Что у вас там происходит?! — недовольно рявкнул Крайн Кастер, направляясь к кричащему рыцарю. — Разве так трудно поймать восьмилетнего ребенка?       Кастер увидел просто гигантскую лужу крови, ещё немного и это точно будет конец для уже немолодого воина.       — Где Сэм? — Кастер переступил через раненого и вышел на крыльцо. — Сэм! Иокаст мог убить и Крайна Кастера, но его слишком сильно трясло от произошедшего, так что он медленно спрятал кровавый кинжал и, взяв книгу подмышку, улёгся поудобнее.       — Господин, — обратился один из рыцарей, перевязывающий истекающего кровью друга, к Крайну Кастеру, — Арона не спасти, скорее всего он умрёт от потери крови или от заражения. Ближайшие лекари слишком далеко.       — Чёрт, — Кастер потёр лоб, пытаясь что-нибудь придумать. — Ну, потерять мы его не можем, Оллграф потом с меня скальп снимет, если узнает, что младший гэрн умер от руки ребенка.       Когда крики Арона стихли, он злобным и сорванным голосом сказал:       — Эта тварь малолетняя… Прячется на крыше крыльца.       Услышав это, приятные ощущения Иокаста сменились гневом, будто ничего и не было. Эти слова оскорбили его и его достоинство. Иокаст ловко спрыгнул с крыши на пирс с кинжалом в руке и медленно пошёл в сторону рыцарей.       — Вы… Ворвались к нам в дом, ударили моего отца, а сейчас…       Кто-то из рыцарей позади Кастера, достал арбалет и без капли сомнений выстрелил мальцу прямо в грудь.       Иокаст наклонил голову и посмотрел на торчащий из груди арбалетный болт. Горящее чувство боли наступило не сразу, секунд через десять, а за ним и некое сожаление и страх. Из глаз мальчика выступили слёзы, он пошатнулся и упал на холодный деревянный пол.       В этот момент, он впервые познакомился с Ним. С тем, кто всё это время не давал покоя Иокасту. С тем, кто родился с первой каплей крови и больше никогда не молчал.