Killin’ me now

С чего всё это началось? Наверное, с того самого момента, когда Чонсону было пять лет. Он начал понимать жизнь, будучи маленьким ребёнком, который вместо этой фигни должен был принимать любовь родителей и веселиться, как и все остальные дети его возраста. Рядом с ним всегда был прислуга Чон, который учил его всему, в то время как отец и папа ходили по своим нуждам — он заменил ему родителей. Маленький альфа в то время думал, что у всех детей такие родители, то есть, такое поведение в пределах нормы каждой семьи. Иногда взрослые даже не ночевали дома, ни разу не показывались вместе, и, во благо, в доме в те года находились прислуги, которые оставались с мальчишкой с целью присмотреть за ним. Или, может, всё началось с того дня, когда Чонсон случайно узнал, что родители устроили свадьбу не по своей воле. Как говорят, заключили договор из-за фиктивного брака. Не было никакой любви, и потому избегали встречи друг с другом. Тогда девятилетний Чонсон закрылся в себе, перестал проводить время со старшим прислугой Чон, всё время находился дома, так как прогулка по городу не вызывала чувство наслаждения. Однако, наверное, всё же началом ужасного поведения альфы и недоверия к другим людям является измена родителей — двусторонняя измена. Младший Пак пошёл в компанию, чтобы поговорить с отцом (когда отец пытался отправить сына учиться заграницей), но, заходя в кабинет отца, Чонсон увидел ужасную картину, которую не смог забыть до настоящего времени — целующегося с каким-то накрашенным омегой отца. Он тогда сразу вышел из кабинета, находясь в шоковом состоянии, а господин Пак его заметил и запретил приходить к нему на работу без предупреждения. Спокойно так сказал, не объяснив ничего. Подросток своими грустными глазами посмотрел на папу, надеясь на то, что он хотя бы поймёт всю ситуацию (как никак, ему изменяют), но и в глазах омеги было лишь одно безразличие, густая тьма. Абсолютно плевать... Пусть и нет любви, но хотя бы перед ребенком могли бы не показывать этого. Нужно было всего лишь подыграть счастливую пару, ведь для них жизнь без денег равна аду. Чонсон вышел из депрессии, когда начал танцевать. Ему это безумно нравилось — громкая музыка, огромное зеркало, атмосферный зал, и даже усталость после тренировки давала наслаждение. Парень ночами пропадал в студии и думал, жизнь удалась, ведь он, наконец, нашёл себя, своё местечко, однако отец, как всегда, узнал об этом увлечении сына и запретил заниматься такой «ерундой». Буквально запретил «жить», заменив это на «существовать». Он хотел, чтобы сын продолжил его бизнес, подарив всего себя компании, а младший альфа категорически был против этого. Именно с этого момента (с четырнадцати лет) начал вести себя неподобающе — пить, курить, гулять ночами, обижать слабых омег и смотреть на них как на дешёвых существ. Ведь такие люди не становятся председателями, но отец продолжал прикрывать необдуманные действия сына. Деньги решают всё! Но, черт, в тот день, когда он увидел одиноко сидящего омегу в автобусе, будто перевернулся с ног на голову, словно его окунули в холодную воду. Влюбиться с первого взгляда? Нет! По крайней мере, до этой встречи всё было именно так. Альфа начал злиться, не принимать себя, но пойти против природы было невозможно. Невероятно притягивающий запах новенького одурманил голову, к тому же сам Нишимура Рики был слишком прекрасным, что Пак нажал на тормоза — не мог устоять перед таким милым омегой. Дал слабину сначала в транспорте, затем в коридоре школы, когда тот случайно разбил его телефон, а потом вновь в автобусе, когда омега забыл свои деньги дома. Но каждый раз, после всей своей оказанной помощи, злился на себя, что не смог сдержать своё обещание — никогда не искать себе омегу, ведь все они одинаковые! Влюбился, сам не зная этого. Ответ не дал долго себя ждать: у Рики тоже расцвели сакуры. Признание в любви для альфы было чем-то постоянным и привычным, но именно признание новенького осталось в памяти надолго, ведь на этот раз любовь взаимна. Милейшее признание в розовой бумажке, неровный почерк японца на корейском, подпись в конце письма — что-то из ряда вон выходящее. И Чонсон, дурак, задушил свои чувства, закопал в глубокую яму, спрятал на дне Восточного океана. Пусть и было безумно больно — зато он сдержал своё обещание, зато перед друзьями не упал в самый низ. За ним следила вся школа, наблюдал каждый ученик, и он боялся, что из-за любви его титул разобьётся на миллион осколков. Слабак! Тот день начался с самого утра ужасным. Сначала из-за своей невнимательности альфа разбил свою любимую чашку (но это, по сравнению с последующими событиями, не огромная трагедия), затем получил сообщение о том, что отец планирует провести конференцию, в которой должен был представить своего сына как будущего наследника компании. Ему определённо не повезло родиться в этой семье. Пак начал собираться в школу, а папа остался дома, объяснив это тем, что у него со здоровьем всё плохо. Ладно, хорошо, всё понятно... Всё бы ничего, если бы Чонсон не забыл свой зарядник дома. Он вернулся обратно в дом всего лишь через пять минут, как его встретила ужасная картина — папа, обнимающий левого мужчину. Умри, блядь, и не родись заново! Да, он знал, что родители не любят друг друга, но приводить домой чужих людей — ненормально! Он в очередной раз убедился, что омеги... им нет пощады. Они никогда не устоят перед сильными альфами, ходят налево и направо. Его это вывело из себя! Пак Чонсон разозлился не на шутку и захотел (а это не самый лучший вариант) вывести свою злость на никак с этим несвязанного омегу — случайная жертва. Главный альфа школы сам себе сделал вывод, что Рики точно такой же, раз уж он слабый омега. Чонсон приехал в школу на своем дорогом автомобиле, подаренным отцом на день рождения (до этого дня он не ехал на нём, так как предпочитал ехать с друзьями на автобусе), попытался сначала нормально учиться (но в мыслях была лишь одна обида на весь мир), однако не смог сдержаться до конца. Перед последним уроком Пак направился к новенькому без каких-либо раздумий. Бедненький сидел за партой, слишком отдалившись от Ким Сону, который был предупреждён самим Пак Чонсоном не общаться с Рики и пойти на какой-либо контакт с ним. И альфа вывел парня из класса, схватив за шиворот блузки как какую-то вещь. Рики даже не сопротивлялся, видимо, ему уже надоело противостоять. Старший хотел просто избить его, унизить, насладиться своей силой, получить удовольствие от страха младшего, но что-то пошло не так, когда омега продолжал избегать зрительного контакта (Чонсону именно этого хотелось — внимания и любви). Черт! Нужно было просто уйти, а не совершить это ужасное действие — желание разрушить жизнь омеги, только чтобы доказать самому себе, что поставленные самим же стереотипы являются чистой правдой, взяло вверх над разумом. И мозг словно отключился... Чонсон не понимал, что он делает, всё произошло автоматом — ударил омегу, нагнул раком, и сделал своё дело, не обращая никакого малейшего внимания на то, что Рики был невинен. Для него все доступные, легкомысленные. Рики кричал, плакал, просил остановиться, но альфа был зол, слишком зол, чтобы пойти на помилование. Нишимура с грохотом упал на пол, не устояв на ногах, когда Пак вышел из него. В его красивых, почерневших, влажных от слез глазах отражались ужасная боль, безграничная обида и осознание разрушенной жизни. Но чтобы окончательно добить его, Чонсон сделал фото (компромат, мать Вашу!). Омега потерял сознание, перед этим задохнувшись от панической атаки, а затем схватившись за горло. И Пак просто вышел, не решаясь помочь своей жертве. У него была просто «отличная» идея, как убрать Нишимуру Рики из своей жизни, поэтому, чтобы реализовать её, пошёл в учительскую. Как раз шёл последний урок, а в кабинете учителей пока не было ни единой души. Альфа с песней вошёл в помещение, несколько минут разыскал нужную полку и нашёл личную информацию японца. Телефонный номер, адрес дома, номер квартиры... всё, что было нужно. А затем, не задумываясь остановиться, вошёл на сайт, где когда-то было опубликовано розовое признание младшего, и отправил пост — фотография омеги со спущенными штанами (только вот лица не было видно), адрес проживания и номер квартиры, подписав её как «бесплатная давалка на час, приходят только сильные и красивые альфы». Ему тогда было плевать, как будет чувствовать себя омега. Все ученики сразу же начали обсуждать, кто же на фото, и большинство были уверены в том, что это именно Нишимура Рики. Справившись со своими планами, Чонсон хотел пойти в какой-нибудь бар, чтобы в одиночку расслабиться и обдумывать всё, пока друзья учатся, но остановился прямо перед выходом. Омега лежал без сознания в старом классе, где может войти кто угодно, в самом ужасном состоянии (и в физическом, и в моральном плане). Почему-то в этот момент совесть дала о себе знать, и альфа обратно развернулся, разозлившись на себя. Ужасно... Рики всё ещё лежал на том же месте в том же положении. На лице высохшие дорожки от слёз, в левой щеке красное пятно от удара, опухшие после грубого поцелуя губы. Чонсон сжал зубы до скрежета и всё-таки подправил одежду жертвы. И прямо в этот момент прозвенел звонок, напоминающий об окончании урока. Простояв в старом помещении несколько минут, пошёл в класс младшего и забрал его рюкзак, чтобы омеге было легче пойти домой после произошедшего. Идиот! Все ученики расходились по домам, а Чонсон сидел в своей машине. Он ожидал пробуждение новенького, чтобы окончательно быть уверенным в том, что Рики в состоянии вернуться домой. Альфа это почти предугадал, а точнее убедился в том, что омега пришёл в себя. Новенький тихо всхлипывал, передвигался очень медленно, терпя ужасную боль по всему телу, а затем остановился и вытащил из сумки кошелёк. Чонсон сразу понял, что у него не хватало денег, так как омега заплакал, увидев содержимое, поэтому Пак забрал из своего бумажника несколько огромных купюр и, чтобы не спалиться, что наблюдает за ним, пошёл другой дорогой навстречу к младшему. Просто сделал вид, что ему плевать на него. Показал унижающую улыбку и громко провозгласил: — Опа! — Рики обратно клал бумажник в сумку, стоя с опущенной головой, а Чонсон ожидал, пока тот посмотрит на него, но этого не случилось, так как омега замер на месте от испуга. — А вот и наш давалка, — громко засмеялся Пак, похлопав его по плечу своей тяжёлой рукой. По выражению лица младшего было понятно, что ему отвратительно из-за прикосновений, но Чонсон не хотел верить в это, а скорее закрывал на это глаза, сделав выражение лица холодным и бесчувственным. Рики сжал губы в полосочку, сдерживая очередной плачь, и Пак уверен, что если бы его здесь не было, омега бы заплакал навзрыд, не стесняясь прохожих. — Держи! — альфа бросил забранные купюры в лицо омеги, ухмыляясь свысока. — Честно заработал, давалка! — приблизившись к уху, тихо прошептал, заставляя холодных мурашек укрыть худое тело младшего. — И не смей бросать деньги. Узнаю — убью! Нужны деньги, а значит младший не выбросит их. Чонсон был уверен в этом, и поэтому быстро покинул это место, но как только повернул в повороте, спрятался за стеной, продолжая наблюдать за Рики. Тот громко закричал и заплакал, падая на колени, когда альфа исчез из его поля зрения. Даже если старшему было больно от этой увиденной сцены, он продолжал игнорировать свои чувства, просто надеясь, что после этого они бесследно исчезнут. Какой глупый! Рики выбросил деньги и наклонился к холодному асфальту, хватая себя за волосы и громко плача. Очень больно внутри. Даже если его убьют прямо сейчас, ему не будет больно физически, а наоборот, приобретет моральное успокоение, ведь все эти внутренние чувства убивают его сейчас, пока он жив. Пусть у него украдут жизнь, но зато душа освободится от этой адской тюрьмы. Нишимура тянул себя за волосы, ударял голыми руками асфальт, из-за чего алая кровь скатилась по тыльной стороне ладони, кричал душераздирающе, что этот крик могли услышать все жители Кореи. Не терпя такие выходки, Чонсон хотел подойти к нему и хорошенько встряхнуть, чтобы тот пришёл в себя и взял себя в руки, но Рики, будто услышав его мысли, сразу встал с колен и в спешке начал собирать деньги окровавленными руками. Больно наблюдать за этим, но Чонсон придурок. Альфа чувствовал, как из-за своих же ужасных поступков по отношению к омеге внутри словно всё разлагается, сердце разрывается. Однако он слишком гордый, чтобы признаться в этом. Когда Нишимура остановил такси и поехал на нём, Чонсон ударил себя по лицу мысленно из-за того, что показал самому себе свою слабость — волнение за омегу. Парень поднял подбородок вверх, сделал взгляд острее, нахмурил брови и решил сегодняшнюю ночь провести в клубе, чтобы расслабиться. Плевать на чувства внутри! Алкоголь всё исправит и излечит (на первый взгляд). Пак категорически не хотел идти домой, не хотел видеть лица родителей, в которых никогда не отражалось чувство стыда перед своим сыном. Альфа просто выпивал разные алкогольные напитки и сидел на стуле, бросая на танцующих людей свой раздражённый взгляд. Ничто не радовало — даже громкая зажигающая музыка, над которой в старые времена Пак бы обязательно танцевал. Телефон не стоял в беззвучном режиме, но из-за музыки Чонсон не услышал, как отец попытался дозвониться до него целых два раза (а это рекорд за весь прошедший год). Наверное, волнуется за свою конференцию, а не за сына! Старшеклассник откинулся на спинку мягкого кожаного дивана ночного клуба и закрыл глаза, чувствуя, как все тело теплеет. Алкоголь начал действовать, и двигаться стало слишком лень. Пролежав несколько минут в таком положении, Пак погрузился в темноту, и приснился ему какой-то наркоманский сон с яркими цветами и с огромными детскими игрушками. Бессмыслица какая-то! Парень проснулся только тогда, когда кто-то легонько похлопал по спине, пытаясь разбудить пьяного посетителя. Чонсон недовольно поднял вверх тяжелую голову и увидел бармена, а вокруг никого не было — пустое помещение, а это удивляет. — Мы закрываемся, молодой человек, — промолвил своим хриплым, но уверенным голосом бармен, и Чонсон моргнул глазами несколько раз, но потом всё-таки кивнул. Пак вернулся домой средь темной ночи и сначала принял тёплый душ, чтобы в хорошем состоянии проснуться утром и идти в школу, а затем упал на кровать и уснул крепким сном. Тем временем в своей квартире Рики сидел в углу и плотно закрывал уши ладонями, пытаясь глушить пугающе громкие шумы, и уткнулся лицом на колени, зажмурив глаза до боли и пытаясь тихо плакать. В дверь звонили непрерывно, требовательно стучали кулаками и пинали, злясь из-за того, что омега не пропускал внутрь. «Что произошло, пока я был в школе?» — раз за разом спрашивал себя, не понимая, почему вдруг незнакомые люди начали приходить к нему, будто он совершил что-то незаконное. Наверное, спать в таких условиях будет невозможно, поэтому Нишимура решил дождаться прекращения ночных посещений, но спустя час, спустя два часа, и даже до утра все поочередно приходили, требуя открыть дверь. А слёзы не заканчивались, почему-то с каждым новым разом по лицу стекало больше слёз, чем до этого. 🌒🌒🌒 Альфа решил сегодня на автобусе ехать, потому что он не в состоянии сидеть за рулём. Заодно и встретится с друзьями и поговорит обо всём, ведь он нормально с ними не разговаривал уже несколько дней. Когда Ли Хисын и Пак Сонхун подошли к остановке, Чонсон попытался сделать выражение лица хладнокровным и безразличным (как и раньше), но друзья не слепые. Они сразу заметили изменения в поведении друга, но просто решили поддержать его молча (чтобы Чонсон не чувствовал себя некомфортно из-за этого), ведь всё равно каждый человек влюбляется, ибо без любви жизни не существует. Двое альф из тех людей, кто не залипает в телефоне часами, поэтому до сих пор они были в не известии, что происходит на сайте. Чонсон боялся, что они обязательно спросят об этом и заставят признаться. Но какого же было его удивление, когда они даже близко к этой теме не подошли? Был невероятно рад. Когда автобус подъехал, Пак взглядом начал искать знакомую макушку внутри транспорта, но его не было. И Пак ударил себя по лбу из-за того, что в последнее время много тупит — как Рики после того, что сделал альфа, мог показываться перед ним? Конечно будет избегать встреч, он всегда был таким. В это время Ким Сону сидел в классе и читал комментарии на сайте, в котором и распространили слухи о бесплатной «давалке». Рики пропал со вчерашнего дня, когда Пак Чонсон вывел его из класса. Однако не только он мог стать жертвой изнасилования, ведь в школе, помимо него, есть ещё много изгоев-омег. Скорее, Сону не хотел верить в эти предположения. Далее, Ким вошёл в чат с Чонвоном и начал читать старые сообщения, делая себе больно из-за воспоминаний. «Пак Чонсон снова вывел его из класса» — отправлено Кимом вчера, когда альфа забрал с собой омегу, а Чонвон в это время был в учительской, чтобы обсудить кое-что с учителем. «Не хочешь помочь ему?» — ответ Чонвона пришёл моментально, и Сону ещё разозлился на друга, что это должен сделать он в одиночку. «На кону вся моя жизнь. И твоя, Вон-и... Нет!» — тогда он не думал, что всё может так произойти, поэтому категорически отказался. «Но он может его убить!» — Чонвон реально бессмертный, если так желает помочь Рики, даже когда его предупредил сам Пак Чонсон. «Я знаю... но в этой ситуации я лучше стану эгоистом, чем смертником» — на этом их первая беседа за этот день закончилась. Ни Ким Сону, ни Ян Чонвон не пошли на поиски «старого» друга. Сону тяжело вздохнул и повернулся к окну, наблюдая за погодой. Немножко прохладно, нет солнца, мрачно и серо.. Наверное, Нишимура Рики сегодня не придёт на занятия, так как доказать окружающим, что на фото не он, будет очень сложно. Ему станет морально трудно, если на него в коридорах школы будут всё время глазеть и указывать пальцами, громко обсуждая за спиной. «Правильно сделал, что решил сегодня остаться дома» — подумал Сону и продолжил читать вторую беседу со старостой. «Как думаешь? На фото правда Ни-Ки?» — отправил сообщение Чонвон, когда на сайте старшеклассники начали бурно обсуждать, не Рики ли это. «Не уверен.. но скорее нет, чем да. Я не хочу верить в это» — ответил Ким, а затем продолжил. — «Но он пропал». «Тоже сомневаюсь, что это он. Чонсон бы так не поступил... не так ли?» «Пак Чонсон на всё способен. Но давай помолимся на то, что это не он». Пусть закроют на всё глаза, тогда не будет так больно. Ким Сону всегда придерживался такой фразы, ведь окружение и положение в этом мире научили его к такому. Этажом выше старшеклассники сидели в тишине и слушали слова учителя. Пак Чонсон время от времени хотел убежать с этого места, потому что одноклассники с интересом пялились на него, будто пытались найти в его тёмных глазах ответы на свои вопросы. Хотелось кричать на всех, чтобы не смотрели на него, хотелось ткнуть в их любопытных глазах острые иглы и не важно, больно ли будет им или нет. Почему-то желание удалить пост с каждым разом увеличивалось всё больше и больше, и внутри Пака было такое чувство, будто террористы огромную бомбу зарядили. Волнение за Нишимуру Рики возросло и не давало покоя, так как младший не пришел учиться. Альфа не понимал, из-за чего он такие чуждые, ненормальные для него чувства вдруг почувствовал. Может, всё же потихоньку он начал принимать свои настоящие чувства (влюбленность)? Нет! Этого никогда не будет, и Чонсон не удалит этот пост. Пусть Рики пойдёт на все четыре! *** Он рыдал, закрывшись в ванной комнате. Уже второй день незнакомые люди пытаются ворваться в квартиру, и омега узнал причину — Пак Чонсон опубликовал анонимный пост с его фотографией. Ужасное фото.. Так хочется убиться! И Рики даже попробовал это — резать себе руку. Но было так больно, и даже алая кровь начала вызывать отвращение, что он сразу же обработал рану бинтом, чтобы скрыть от своих глаз огромную царапину от ножа. И теперь слушая, как за дверью эти «сильные и красивые» альфы кричали «эй, давалка, открой дверь немедленно», Рики хотелось стать глухим. Позвонив по видеозвонку родителям, Нишимура не смог остановить слезы. Жестокая жизнь в Корее, тоска по родителям, боль по всему телу и осознание того, что его изнасиловали, заставили парня ещё громче рыдать, и без остановки. — Папа, отец! — с такими словами Рики встретил родителей, закрывая руками лицо с синяками. — Сынок, что случилось? — обеспокоенно начали взрослые, испугавшись такого состояния сына. — Я не хочу жить здесь! Пожалуйста... — наконец, показав родителям свой ужасный, побитый вид, Рики начал тяжело дышать, пытаясь восстановить дыхание. — Я хочу вернуться в Японию! Заберите меня обратно, прошу! Не хочу жить здесь.. — Рики, успокойся. Не плачь, — сказал папа, закрыв рот ладонью от шока. — Мы сейчас же купим билет на завтрашний рейс. Успокойся, сынок, — продолжил отец. — Тебя там обижают? — Я.. — захватив паническую атаку, Рики быстро промолвил, — не сейчас, пап.. не сейчас, — и отключил звонок, чтобы родители не волновались, что он может прямо сейчас умереть, захлебнувшись в собственных слезах. Родители попробовали перезвонить, но Рики сбрасывал звонки, не в состоянии поговорить с ними. Может, было плохой идеей прямо сейчас признаться о своём таком положении в Корее? Но тогда омега умер бы, не зная, что делать. Иногда чужая помощь (но в этот раз родительская) может вытащить из глубокой ямы. Конференция час назад закончилась, что Пак Чонсон, наконец, освободился от отцовских приказов. Теперь может по своим делам пойти, поэтому он уже ехал в квартиру младшего, так как омега уже второй день не пришёл учиться. Сердце внутри бешено билось, волнуясь, что младший мог что-то сделать с собой, и потому альфа не смог дождаться собственного возвращения омеги. Он лучше своими глазами проверит, чем скончается от бесконечного ожидания. Наверное, нужно признать, что старший принял свои настоящие чувства. Он понял, что омега — тот самый человек, который ему нужен. Не как игрушка, который успокаивал бы его ярость, а как любимый человек, которому он бы оставил свои метки, давая всем понять, что этот омега — его. И никто не должен обижать или же прикоснуться к нему. Какой же он тупой, что всегда делал младшему больно, даже не волнуясь о том, что ему очень ужасно! Сейчас Пак только жалеет, что раньше не понял свою любовь. У них бы всё было хорошо, и Чонсон держал бы Рики в тёплых объятиях, целовал бы в сладкие губы, радовал бы всем, чем может.. — Ещё не поздно.. — успокаивал себя Пак, надеясь на то, что Рики простит все его необдуманные действия. Наконец, подойдя к двери квартиры омеги, Чонсон заметил уходящего альфу, который ему не был знаком. Кажется, это один из тех самых альф, которые пришли сюда по объявлению, и Пак бы убил их всех, если бы успел. Незнакомец быстро вошёл в лифт и спустился им вниз. Блядь! Медленно и тихо постучавшись в дверь, Пак сосредоточился на шум в квартире, но Рики не подошёл. Внутри будто никого не было, и альфа испугался, что его предположения могут быть реальностью. — Рики.. — сначала тихо прошептал Пак, но затем повторил громко. — Рики, открой дверь, — конечно младший не откроет после того, что совершил он, и поэтому ничего не оставалось делать, кроме как поставить условия. — Если откроешь, я удалю пост, обещаю. Только открой, Рики.. Сначала по ту сторону послышались неуверенные, тихие шаги, а затем звук ключа, открывающий дверь. Нишимура Рики отворил её, и перед Чонсоном показался заплаканный омега, который готов был вот-вот упасть на пол из-за слабости по всему телу. Чонсон быстро сделал шаг к младшему и обнял сильно-сильно, желая дать ему понять, что пришёл с хорошими намерениями, а не с целью делать больно как раньше. А Рики не вырывался, боясь сделать лишнее движение. Почему-то он думал, что если сейчас оттолкнёт альфу, то он совершит то, что сделал в том старом классе.