Killin’ me now

      Парень перевёл взгляд с одного друга на другого, и его выражение лица моментально изменилось с безразличного на удивлённое — правая бровь изогнулась вверх, глаза заметно увеличились, а губы даже задрожали на секунду. Услышанное привело в невероятно огромный шок, но Пак Чонсон вместо тысячи допросов засмеялся громко, похлопав ладонью и повернув голову в бок. А двое парней, которые сидели перед ним, переглянулись, пожали плечами и вновь посмотрели на своего друга, который чуть ли не упал со стула из-за (нервного) смеха. Когда Джей во время ржаки пересекся с серьезными взглядами альф, за мгновение ока изменился в лице — и теперь его выражение лица показывало реальное удивление. — Не может быть, — совсем тихо, будто сам уже понял, что друзья не врут, сказал Пак. Он и вправду понимал это, ведь в прошлый раз своими глазами видел, как Ли Хисын и Ян Чонвон шли по ночной улице вдвоём. И это были не его галлюцинации из-за запрещённых веществ, принесённых из Америки, а самая настоящая правда. «Ты тоже не предупредил, что встречаешься с ним» — тогда произнёс Джей, чтобы, поставить Хисына в неловкое положение (а не Хисын его), но услышав в ответ «думаю, ты будешь в двойном шоке, если узнаешь про Сонхуна», правда не понимал, что он имел ввиду. А теперь всё собрано по полочкам... Пак Сонхун признался, что встречается с Ким, чёрт побери, Сону! С тем самым парнем, которого в школьное время вообще не замечал (с точки зрения Чонсона, конечно же). — Что теперь скажете? — ухмыльнувшись уголками губ, Пак хмыкнул и осушил одним глотком шот. — Чем ещё удивите? — как-то с каплей злости продолжил Чонсон, и друзья вновь переглянулись, но уже раздражённо, показывая всем своим видом, что таких слов от своего лучшего друга не ожидали. — Блядь... жизнь — смешная штука, не находите? Наверное Джей внутри уже решил какую-то научную задачу, открыл новое мировое открытие, поразмышлял услышанное и понял всё... реально жизнь играет с людьми в какую-то смешную игру, что трое альф, которые держали всю старшую школу в страхе, которые контролировали каждый шаг учеников, которые издевались над слабыми, влюбились в тех, над кем издевались больше всего! Но ход мыслей Джея высокому Паку однозначно не понравился — само выражение лица Чонсона говорило, что он недоволен этим новости. Когда Сонхун написал ему, что хочет встретиться и рассказать «кое-что», ожидал всё, что угодно, но только не такую оскорбляющую усмешку со стороны, так называемого, друга. Вместо, хотя бы, наигранной поддержки и безмолвной злости, Джей издевательски начал рассуждать жизнь, намекая на то, что это всего лишь игра судьбы. — Почему ты так себя ведешь, Чонсон? — раздражённо спросил Сонхун, нервным взором посмотрев на друга, и у главного альфы лицо моментально изменилось в высокомерное. — Чёртова Америка изменила тебя до неузнаваемости! — в порыве нерв сказал Сонхун, и Хисын положил свою руку на плечо Пака, чтобы успокоить его гнев. Сейчас этим троим не нужна драка, а тем более ссора. — Имеешь ввиду, что стал сострадательнее? — Чонсон правда не хотел ссориться со своими лучшими друзьями, ведь они именно те, кто был рядом с ним в его трудные минуты. И поэтому вместо того, чтобы разозлиться, перевёл это на шутку. — Сам тоже заметил, — пожал плечами и тихо засмеялся (заставил себя силой улыбнуться, но взгляд был пустым — осознание того, что Пак Сонхун сказал правду, заставил сердце болезненно колоть). — Блядь... Думаешь только о себе и о своих заботах! Относишься к нам так, будто мы для тебя пустое место — где ты можешь плакать и смеяться, чтобы никто не видел тебя слабаком! Ты всегда таким был, Чонсон, но теперь это заметно ещё больше! — и это слова, которые Пак никак не ожидал услышать от второго Пака, именно от того, кто был для него словно младшим братом. — А у тебя какие претензии, Хисын-а? — лицо серьёзное, каменное, безразличное у Чонсона. — Скажи, — но Ли молчал. Сжал зубы, повернулся в сторону и цокнул, нервничая. Хисын никак не ожидал, что этот разговор приведёт к такой ссоре. — Если вам мой характер не нравится... я вас не держу, — Чонсон развел руки в стороны и положил правую ногу поверх левой, вальяжно откинувшись в спинку кожаного кресла дорогого бара, а затем вытащил из кармана чёрной джинсовой куртки пачку сигареты. — Найдите кого-то другого, кто будет подстраиваться под каждое ваше слово! — всунув сигарету в рот, забрал свой рюкзак, где был пакет с наркотиками, и вышел из тёмного помещения, оставив «старых» друзей сидеть на месте со злобными выражениями лица. Альфа кусал свои разбитые после позавчерашней драки губы, сжимал руку до хруста, нервно втягивал сигарету и также выдыхал медленно, распространяя мятный вкус никотина по всему телу. В своих мыслях он думал, что после выпуска из школы стал намного лучше, чем в те ужасные дни, стал более человечнее и добрее по отношению к омегам, но, как оказалось, это вовсе не так. По словам друзей, стал ещё более бесчувственным. Наверное, именно из-за этого Нишимуры Рики всё ещё не замечал его любовь — потому что Пак плохо их показывает и не проявляет никаких признаков влюбленности. — Тварь! — выбросив окурок в мусорный бак, Джей сел в чёрную машину и завёл её, сразу же направляясь в свою квартиру, которую отец купил всего лишь несколько дней назад по его же просьбе. Парню, порядком, надоело уже каждый день просыпаться из-за маленьких ссор родителей, которые переходили в «трагическую катастрофу», и слышать их нервные крики перед каждым сном. Поэтому под предлогом того, что ещё усерднее будет учиться в университете, заставил отца купить в центре Сеула большую квартиру. Да ещё и в элитном пентхаусе. На следующий день после университета Пак Чонсон вместо того, чтобы пойти домой и кушать вкусную еду перед тяжелыми тренировками, решил изменить направление. Сегодня уже будет третий день, как Нишимура Рики не посещает занятия. И это очень пугало альфу, ведь такие перерывы всегда напоминали ему о той ночи, о тех болях и страданиях, принесённых из-за перевода омеги. Но приблизившись к двери квартиры младшего, старший понял, что Рики не откроет ему дверь под никаким предлогом, поэтому остановив молодого парня, который, кажется, был соседом младшего, попросил его спросить у него лекарство. Тот без лишних вопросов согласился на это, ведь Пак сразу же протянул ему несколько огромных купюр — проблемы нет, ибо деньги решают всё. Джей был очень рад, когда японец доброжелательно попросил своего соседа подождать пару минут, чтобы он принес таблетки. Но незнакомый альфе парень сразу же после своего вопроса пошёл своей дорогой, ведь сделал свою работу, а остальное — уже дело Чонсона. Когда Рики пришёл уже через обещанное время и открыл дверь, Джей быстро попал во внутрь квартиры, не спрашивая разрешения у парня. Нишимура был испуган, но Пак притянул его к себе и уткнулся носом в светлые волосы, вздыхая такой родной, сладкий запах. Каждая их встреча заканчивалась ссорой, и на этот раз тоже такое произошло, когда Рики попытался выгнать Чонсона, а тот не ушёл. На самом деле старший бы оставил младшего одного, перестал бы находиться рядом с ним, но отказаться от любви не сможет, поэтому когда Рики побежал вглубь квартиры, чтобы убежать, Чонсон следом пошёл — но оба наткнулись на веревку, повешенную на потолке. И это стало последней каплей, что начала огромный поток недовольства Пак Чонсона. Старшего преодолели злость, ярость, гнев, перемешанный с обидой к японцу. — Зачем ты пытаешься это делать? Почему ты так просто сдаёшься, Рики?! — Чонсон не должен был спросить этот вопрос, ведь во всём виноват он сам. — Страдаешь из-за этого балбеса? Он тебя не любил! — тупой придурок. — Есть вроде у тебя глаза, но абсолютно слепые! Наконец, послушай своё сердце, — на что Чонсон надеялся? — Почему ты не замечаешь мою любовь?! Разве я делаю что-то не так? Пытаюсь измениться к лучшему, а ты продолжаешь отвергать меня! Рики, может хватит уже?— думал, что омега примет его чувства? Смешно... Но даже во сне он не подозревал, что признаётся в своих чувствах именно в таких условиях — всё вышло автоматом, что Чонсон не успел переосмыслить свои слова. И когда Рики сел на корточках, плача навзрыд, сразу понял, что его чувства не взаимны. Судьба лелеет карму... — Из-за тебя... — ещё одно напоминание того, что он самый ужасный человек в мире. А это ведь правда. Пак Чонсон виноват абсолютно во всём. — Я тебя ненавижу!! Оставь меня в покое! Позволь сейчас оставить всё это в прошлом! Я не хочу жить так! Не хочу! — однако он не планировал оставить его в таком подавленном состоянии даже когда его любовь безответна. — Дай мне уйти... прошу. Безумные крики превратились в плач, в самое жалкое рыдание. И последние слова омега просто проскулил, крепко зажмурив глаза. Плечи вздрагивали, сердце болезненно ныло, а душа одиноко плакала, чувствуя внутри мрачную пустоту. Из-за этих убивающих чувств Рики не успел понять, как Чонсон, схватив его за руку, повёл прочь из квартиры. Нишимура следом шёл за старшим, плача навзрыд и взмахивая слёзы в стороны. Пак всё ещё не смотрел на него (ему было немного даже стыдно после своих слов), пытаясь остыть после ярости и грубости, и это продолжилось до тех пор, пока дорогая машина корейца не завелась. Омега не спрашивал ничего о том, что собирается делать Джей, вместо этого просто сжал губы, стер с лица горький «поток» и продолжал шмыгать носом, вздрагивая после рыдания. Чёрный автомобиль остановился перед каким-то не очень популярным зданием — по крайней мере для Рики, ведь он раньше никогда тут не находился. И младший, на самом деле, не хотел подчиняться этому альфе, но сильные руки, что так болезненно схватили за запястье, вывели его из салона и повели вовнутрь помещения, заставили парня не возражать. Ведь не знаешь, что ещё ожидать от самого Пак Чонсона. Само здание не было таким мрачным, тёмным, как думал японец, увидев снаружи, а настолько светлым, уединённым, успокаивающим и даже таким непривычным (для его умирающей души) местом. Подходя к единственной большой двери, что находилась прямо в конце не очень длинного коридора, Пак постучал негромко и открыл дверь, услышав разрешение того, кто находился в кабинете. Это был среднего возраста мужчина с аккуратной прической, в деловой одежде и с дорогими часами на левом запястье. На его длинных пальцах была ручка, а на рабочем столе — небольшая стопка документов, что требовали обязательного заполнения. В кабинете, помимо рабочей мебели, был небольшой горшок коричневого цвета с лианой с ампельными звездами, что способствовала релаксации и восстановлению разбитой, усталой души. Находясь в состоянии пятилетнего парнишки, который будто впервые попал в рабочий кабинет родителей, где вокруг были такие интересные вещи, Рики не успел понять, что сказал Чонсон этому мужчине. В себя он пришёл только тогда, когда сзади послышался звук закрывшейся двери — Пак Джей вышел, а он остался наедине с этим старшим омегой в помещении один на один. Внезапный страх и испуг от незнакомого человека появились внутри, однако невероятно добрая улыбка мужчины почему-то так быстро вселила ему доверие. И теперь, кажется, пришло время пугаться главного альфу... — Садись, — своим спокойным голосом, который включал в себя такую ровную интонацию, произнёс он и указал на удобное бежевое кресло перед собой. Нишимура без лишних вопросов сел и наткнулся на визитку, где красивыми корейскими буквами было написано «психолог Со Кибом». И только сейчас он понял действие альфы — он хотел, чтобы Рики избавился от навязчивых мыслей, которых на ухо шептал дьявол из ада. — Как к тебе обращаться? — с такой же успокаивающей улыбкой спросил старший, и Рики тихо ответил, не смея смотреть ему в глаза, потому что боялся, что если их глаза сейчас пересекутся — мужчина узнает обо всём, что случилось в его жалкой жизни. Стоило психологу спросить, что его беспокоит в последние дни, как японец опустил голову и сжал губы, чтобы не расплакаться как маленький ребёнок. Ему определённо не хотелось рассказать чего-либо из своей тёмной жизни, но мысли, что опытный психолог поможет ему встать на правильный путь, всё-таки давали маленькую надежду. Только из-за того, что где-то внутри кроилась вера в спокойную жизнь, омега произнёс тяжёлый ответ: — Не хочу жить... — ведь Пак Чонсон именно после того, как своими глазами увидел способ самоубийства, привёл его сюда, а значит, сейчас именно в этом и вся проблема. — Можешь сказать причину? Что подтолкнуло тебя к такой мысли? Вся его жизнь... Рики сильнее сжал губы и зажмурил глаза, наконец, проронив первые слёзы в этом уютном кабинете. Он никогда не хотел, чтобы кто-то другой участвовал в его жизненных решениях, но в этот миг чужая помощь казалась самой необходимой вещью. Однако если омега на это согласится — человек, которого он впервые видит в своей жизни, узнает об изнасиловании. А этого унижающего чувства он никогда больше не хотел ощутить и, тем более, вернуться обратно в тот ужасный день. Запах старого класса всё ещё оставался в памяти, заставляя парня вцепиться мёртвой хваткой в подлокотник стула. — Нет, — отрицание было неверным решением, и Рики сам понимал это. — Не хочу... — вторая слеза скатилась вниз, оставляя мокрую дорожку на щеке. — Помнится мне, что когда я сам был на грани смерти, переосмыслил весь цикл своей жизни — а затем оказалось, что мне на самом деле нужна была лишь чужая помощь, — психолог встал с места и подошёл к шкафу, забирая оттуда две чашки и зелёный чай. — Этим человеком для меня стал мой классный руководитель, который, заметив моё подавленное состояние, оставил после урока и поговорил начистоту, — из поставленной перед омегой чашки медленно выходил горячий пар, поглаживая мягкую щеку парня горячим «прикосновением». — Я тогда рассказал ему всё, что меня беспокоило, а он давал мне советы, которые, честно тебе говорю, очень даже помогли. Я быстро избавился от негативных мыслей, и теперь посмотри на меня — стал тем, кто исцеляет душу разбитых подростков. — Всё... — Рики шмыгнул носом и сделал небольшой глоток зеленого чая, — Всё останется в секрете? — как наивный ребёнок спросил он, и психолог добро улыбнулся. Его тёплые глаза продолжали давать, хоть и маленькую, но уверенность и спокойствие. — Обязательно, — спокойный голос заставлял довериться. — Какое самое болезненное воспоминание ты помнишь из своей жизни, Рики? И это определённо Пак Чонсон, который находился по ту сторону стены. Тяжёлое, болезненное прошлое схватило парня за тонкое горло и крепко сжало, заставляя задыхаться и пытаться сделать глубокий, жалкий вдох — вместо этого он лишь закрыл глаза и сильно зажмурил их, пытаясь отцепиться от болезненных воспоминаний. А стало, наоборот, ещё яснее виднеться, словно омега наблюдал за собой со стороны в тот самый роковой день в школе. — Он делал мне больно, — и Рики закрыл лицо руками из-за чувства стыда и унижения. — Кто он? — Пак Чонсон, — отвратительный ком в горле перекрывал горло, но омега тихо прошептал. — Каким именно способом? — медленные, ровные постукивания ручкой по поверхности стола будто гипнотизировали мысли, и Рики продолжал отвечать. — Всегда... везде... повсюду был он, — Нишимура тихо заплакал, но пытался руками смахивать слёзы в стороны, чтобы не казаться слабым. — Оскорблял, унижал, бил и... — последнее несказанное слово было самым ядовитым, что хотелось блевать прямо здесь, несмотря на такой светлый уют. Те прикосновения заставили мурашек появиться по всему телу. Парень вспомнил все те боли и ужасы, и теперь стало как-то холодно, что хотелось укрыться тёплым пледом и больше не погружаться в тот самый старый класс. Но Со Кибом был решительно настроен, чтобы помочь бедному омеге справиться с прошлым. — И? — совсем тихо спросил, чтобы не пугать парня. — Изнасиловал... — на горле будто находилось очень много иголок, которые мешали говорить, сильно вкалывая, но Рики смог это сделать. Теперь из глаз стекал целый водопад слёз, и тихий плач превратился в громкое рыдание. — Я его боюсь... прошу, не позволяйте ему забирать меня, пожалуйста, — когда японец посмотрел на старшего своими красными от слёз глазами, где слишком чётко был виден страх, психолог понял всё. Тот, кто изнасиловал парня — находится по ту сторону двери. И ведь неспроста говорят, что «вспомнишь говно, а вот и оно»! Пак Чонсон открыл дверь и вошёл, будто поняв, что они разговаривают именно о нём — о том демоне, который стал вечной фобией младшего. Когда Джей попал в кабинет, Нишимура встал со стула от испуга и сделал шаги назад, громко плача. Также при этом он смотрел своими огромными глазами на Джея, что было для Пака очень странным поведением. Ведь, как ни крути, они приехали вместе на одной машине, они обнимались перед приездом, между ними было много поцелуев, да и в будущем будут часто встречаться, ибо являются партнёрами в танце. Что успело случиться за эти минуты? Ответ, на самом деле, прост — Нишимура Рики до самых маленьких деталей вспомнил изнасилование в старом классе. И ему стало отвратительно и душевно больно, потому что Пак Чонсон ни капли не изменился — как внешностью, так и поведением. *** Перед глазами серая комната Нишимуры Рики плавала, была размытой. Чертовы фотографии младшего с Шим Джеюном аккуратно были повешены на стенах, и Джей, будучи в нервном состоянии, взял их и выбросил со всей силы на пол, яростно крича и раздражаясь до самой красной линии своего гнева. Чёртов психолог Со посмел выгнать его из своего кабинета, пытаясь «помочь» младшему! Зря Чонсон привёл Рики на сеанс, потому что эти душевные разговоры не помогут забыть прошлое. Поздно об этом вспомнил, чёрт! Принимать наркотики из-за злости ко всему миру и приехать именно в квартиру омеги не хороший вариант, но Пак был слишком взбешён, чтобы оставить всё это так просто. Альфа вспыльчивый, бесчувственный, хладнокровный, мстительный и самый ужасный человек на земле — но он бы не совершил изнасилование во второй раз, если бы не принимал белый порошок... Во всём виноваты именно наркотики. — Блять! — закричал громко, ударяя стены и пол. Он правда псих, которому нужно мгновенное лечение... Оказалось, что парни вышли из квартиры Рики не закрыв дверь на ключ, поэтому, обратно вернувшись один из здания психолога, Пак Чонсон без каких-либо проблем попал в дом. И первое, что он сделал — принял наркотики. Сознание затуманилось сразу же, заставляя альфу управлять своим злом и обидой к младшему. Якорь ярости без каких-либо ошибок попал прямо в омегу, когда ничего не подозревающий Рики открыл дверь своей квартиры. Нападение случилось слишком резко, что японец не успел ничего понять — громко закричал, когда его схватили со спины и силой повели в комнату. На его крики помощи никто не пришёл, рядом был только Пак Чонсон — тот, кто продолжал снимать с него одежду и целовать грубо, бросив в кровать. Нишимура правда пытался противостоять, но был слишком слабым по сравнению с главным альфой. Джей в этот момент был неуправляемым, его глаза были красными, будто одержимый, и от него исходил такой сильный холод, будто сам дьявол пришёл из ада повидаться с Рики. Снова (точно также, как и в старом классе два года назад) Пак ударил омегу в лицо и нагнул, чтобы ему было удобно, и начал своё дело, не обращая никакого внимания на громкие мольбы. Он продолжал хладнокровно ухмыляться от страданий парня и ударять его по бедру, приказывая расслабиться. В этой игре Пак Чонсон вновь выиграл, потому что уже второй раз убил внутренний мир младшего. Реванша теперь никогда не будет... Закончив своё дело, Джей начал вырывать фотографии и бросать вещи в пол, чтобы остановить некую боль внутри — почему-то, находясь под контролем наркотиков, он почувствовал ужасающую душевную боль от своего только что совершённого поступка. В конце концов, бесчувственным монстром оказался сам он, а продолжал это отрицать и не принимать — с такими темпами он никогда не изменится в лучшую сторону. Да и, кажется, такого шанса ему больше не выпадет. Он самый ужасный человек... — Блядь! Умри! — крики были отчаянными, жалкими, раздраженными. Чонсон упал на колени, зарываясь руками в чёрные волосы и прикасаясь лбом в пол. — Умри! Умри! Умри!! — сам не знал, к кому конкретно обращался — или к самому себе, который наступил на одни и те же грабли, или к Рики, который прямо сейчас обессиленно лежал в кровати, смотря на одну точку в потолке после очередного изнасилования. Но независимо кто, оба парня, на самом деле, не отказались бы от шанса скончаться сейчас же, тогда не почувствовали бы всю эту убивающую боль внутри, не почувствовали бы умирающие от гадости человеческих инстинктов сердца. Прошлое не исчезает, а повторяется, если слишком сильно зацикливаться за каждую несправедливую деталь. Единственной ошибкой наивной омеги в сегодняшний день было напоминание изнасилования — он снова погрузился в тот страшный день, поэтому судьба сделала так, чтобы это вновь повторилось... — Чёртова любовь! Зачем ты продолжаешь ненавидеть меня, Рики?! Зачем?! Что тебя не устроило, скажи! — безответный вопрос эхом раздался по комнате, а младший уже лежал с закрытыми глазами, и оттуда вниз скатилась последняя капля слезы — больше не осталось ничего...