Ведьма

      Плотные зелёные шторки не пропускали свет солнца в комнату. Лишь тонкая линия просочилась меж стыком, но она чётко проходила по сомкнутым векам, заставляя светлые ресницы поблёскивать. Кира жмурится, трёт глаза одеялом и открывает их, сонно осматривая пустую комнату.       Она с трудом вспоминает, что это за место – квартира в Новгороде. Маленькая обычно, но сейчас она удивительным образом опустела, отчего стала просторнее.       В гостиной теперь был лишь диван, на котором спала Кира, а прожжённый совковый ковёр, огромный шкаф-стенка и всё, что в нём лежало, старые тумбы и пылесос в углу вдруг исчезли.       Исчезли и звуки. За тонкими стенами обычно было слышно всё, а старые оконные стёкла пропускали через себя шум улицы. Обычно Киру это раздражало, но теперь бесила сама мысль, что она тут одна в полной тишине. И самое страшное – она не помнит ничего. Воспоминания о лесе, ведьмах и деревне виделись смутными, нереальным. Сейчас то, что было перед ней – меньше походило на сон. Кира и воспринимала происходящее как реальность: куда проще было поверить в то, что на окраине города вдруг стихло всё, а пропажа мебели – всего лишь материнские выкидоны и новый повод для их ссоры.       Кира опускает ступни на холодный пол, опять убеждаясь в реальности происходящего. И ужасаясь этой реальности. В памяти всплыли тянущиеся к лицу ветви, не такие страшные, как ободранные стены маленькой комнатушки. Нет, ветви абсолютно не страшные, они приятные. Кире хочется потянуться к ним, только ведь их всё же не существует. – Кукушка, ты где, блять? – хрипит Кира.       Наташа не отзывается. Тишина, как кажется Кире, поглотила её собственный голос, поэтому она повторяет то же самое, снова не понимает, слышал ли её кто-то, а затем поднимается и выходит из комнаты в пустующий коридор.       Квартиру Медведева раньше никогда не видела настолько пустой, и она уже казалась не своей. Хотя, она и не была никогда Кириной. Девочка в ней только жила, спала и терпела Наташку, её новых мужиков и соседей по лестничной клетке. Терпела то, как они в этом самом коридоре сворачивали шкаф и вешалки, а теперь не было ничего. Ни мерзких людей, ни мебели.       Но и двери тоже не было, вместо неё – стена. И не следа от выхода – кажется, что он никогда и не задумывался здесь. Кира видит только пожелтевшие обои с непонятным цветочным рельефом, который почти невидим в темноте, но он неприятно царапает Кирины пальцы, когда та старается нащупать ручку и выйти. Нет ей дела до Наташи и до пропажи мебели, ей вдруг захотелось уйти, не разбираясь. Босиком по грязным ступеням подъезда и битой дороге.       С губ срывается тихий смешок. Что-то приятное в памяти всплывает. Оно через тишину пробивается на кухне скрежетом разбитого стекла.       Кира не замечает, как отлипает от мерзкой стены и оказывается в пустой маленькой комнате. От кухни ничего не осталось кроме кружки. И то – она была разбита. Осколки лежали в луже чего-то прозрачного, мерзкого, как подсказывал гнилой запах.       Девушка отрывает глаза от ползущего к её ногам темнеющего пятна и обращает внимание на тень рядом. Слишком большая она для люстры, слишком живая: тень шевелится и дышит, но это не пугает – Кира без сомнений устремляет взгляд на потолок, который вдруг поднялся метра на три.       Там на потрескавшейся штукатурке стояла Лиза. Её глаза поглощали весь свет этого мерзкого помещения, делали его не таким желтовато-белым, и от странного чувства улыбка расплывалась по Кириным щекам. Так хотелось, чтобы эта темнота поглотила и её. – Ничего себе... – шепчет она, протягивая руки к Лизе, которая вдруг чувственно прикрыла глаза и склонила в голову вбок.       Гравитации для неё не существовало – волосы лежали ровно на тонкой шее, и платье не задралось. Лиза будто была странной иллюзией, но именно она дала понять Кире, что всё вокруг неё лишено всякого смысла и реальности.       Ног касается мерзкая жидкость, а через секунду она вдруг полностью поглощает Киру. Мокнет одежда, волосы и лицо, пропадает свет, но и тьма не появляется. На секунду Кира существует в мокром ничего, пока это ничего не превращается в детский смех. Хочется закрыть уши, но это не избавит Киру от щемящего чувства в груди.       Это не был смех ребят из деревни, носящихся по кривым дорогам. Это не смех малышей, которые иногда занимались вместе с Кирой на секции. Кире он смутно знаком. И где ещё могут быть дети, помимо школы?       Медведева чувствует себя странно, будто всё её тело ей на самом деле не принадлежало. Стоять стало почти невозможно, руки ощущались маленькими, совсем короткими и неловкими. Девушка шатается из стороны в сторону, пытаясь удержать равновесие, но вскоре заваливается влево и ударяется о что-то.       Ничего перед глазами исчезает, а вместо него появляется потрескавшийся потолок кабинета со старой люстрой в середине. Во рту железный, противный привкус, белая рубашка неприятно облепляла маленькое тело, всё вымокло, вокруг расплывалась грязная лужа, но не та, в которой пропала Медведева. – Настюха! На ногах стоять разучилась?! – раздался голос сверху. Детский, но Кира вдруг ощутила безумный страх, от которого дыхание перехватывало.       Девочка подскочила, несколько раз чуть снова не угодила в лужу, но на ногах всё же устояла. Шатаясь, отошла ближе к исписанной доске и оглянулась на одноклассников.       Их искажённые лица смеялись, глаза горели. Самые настоящие монстры, злые маленькие лесные духи, стремящиеся принести жертву лешему. Чёрные и белые цвета их одежд вдруг смешались воедино, и Кира, не выдержав, быстро вылетела из класса, чуть не свалившись под оглушительный смех.       Ситуация смутно напоминала ту, что случилась с ней несколько лет назад ещё в начальной школе. Возможно, это она и была, но исказилась под грузом времени и искажённым восприятием Киры.       Тогда весь их класс собирался на экскурсию в музей, но Настя не могла поехать, да и не ждала, что получится – Наташа уже тогда предпочитала тратить лишнюю копейку на выпивку, а билет – это не копейка, а уже несколько лишних банок дешёвого пойла. С одной стороны девочка привыкла к этому, а с другой – в сердце всё равно затаилась жуткая обида. В этот же день она подралась с ребятами, которые нашли новый повод для издёвок. Подрались серьёзно – до директора дошло, а там уже и речи не шло об экскурсии, ведь «вы один класс, вот и отвечайте за поступки одноклассников». Будто у всех детей было желание здесь учиться вместе. Будь у Насти возможность, она бы вовсе бросила учёбу.       И стала бы, как мать, видимо...       Тогда в школу позвали и Наташку. Пьяную, неадекватную. Она несла несвязные вещи, а на Настю все смотрели почти без жалости: что ещё у этого могло народиться?       После отмены экскурсии, ребята и организовали новую месть, подстроили, как ловушку, и окатили Настю грязной водой то ли из-под крана, то ли как-то в унитазе набрали, то ли просто взяли ведро для тряпки. В любом случае, вкус оказался более мерзким, чем сейчас чувствовала девочка.       Дверь класса вывела её не в шумные коридоры школы, а сразу в туалет. Там она сидела оставшиеся уроки и пыталась высушить форму на батареях, пока над ней хихикали курящие старшеклассницы. Сейчас тут не было никого – только кривые раковины и краны да кабинки с сорванными замками. За маленьким окном всё белó – тогда тоже была зима. Но, присмотревшись, девочка понимает, что белеет за окном не снег, а пустота. – Лиза? – догадывается позвать Кира, резко толкая одну из дверей кабинок.       Лизы внутри нет, поэтому Кира начинает раскрывать другие кабинки, надеясь увидеть её там. Тело незаметно для неё становится снова привычным, ноги и руки выросли, тело окрепло, а школьная форма сменилась привычной для Медведевой одеждой.       В последней кабине Кира вдруг снова видит чернеющую жидкость, растекающуюся по потрескавшемуся полу. Вдруг что-то толкает девушку в спину, и она опускается прямо в неё, рефлекторно сопротивляясь и размахивая руками.       Теперь Кира, оторвав голову от чего-то вязкого и липкого, встречает тёмный лес. К её грязному лицу прилипли почти чёрные листья, волосы спутались, а по рукам текла кровь. Головокружение подтвердило догадку – теперь сознание перенесло девушку далеко вперёд, к первой встрече с Лизой.       Воспоминания ещё не исказились, ведь всё случилось около месяца назад, но страх за свою жизнь, пережитый тогда, добавил свои штрихи: теперь из кустов со всех сторон на Киру смотрели глаза – не то людские, не то звериные. Девушка перевернулась на спину и отползла назад, уткнувшись спиной в пень, как тогда, затаилась, выжидая, когда появится Лиза.       Рядом шуршали листья, закат не мог пробиться в густой лес полностью, но иногда мелькал на грязи. Сон выходил ужасно долгим, и Кира невольно подумала, что на самом деле она уже пришла в себя. Вдруг ведьмы заманили её в ловушку, им что-то надо было. И, когда они получили от Киры это что-то, то просто решили выкинуть её где-то в лесу. Глаза, глядящие на неё – магия или собственная фантазия, а похожесть ситуации – стечение обстоятельств.       Сколько раз Кира ловила себя на мысли, что всё это – не просто так. И сколько раз ей говорили, что не нужно возвращаться в лес. Лиза слишком хорошая. Решили, наверное сыграть на контрасте и завлечь этим скучающую Медведеву. Но что такого важного есть у Киры? Прекрасно, она опять глупая, опять из-за этого попадает в передряги.       Слышится треск где-то недалеко, и в лесу мелькает что-то светлое. Кира сосредотачивает всё своё внимание на странном блике, и вскоре из темноты выходит незнакомая девушка. Она была ненамного старше Киры, со светлыми волосами и в чистой одежде, которую в деревне почти и не встретишь: джинсы, топ и несколько браслетов на правой руке, а на ногах красовались совсем чистые босоножки. Даже самый глупый человек понял бы, что что-то здесь не так. Кира была уверена, что никогда не встречала её: это не девочка из секции, деревни или со школы.       Но больше всего Киру смутило то, что перед ней всё же не оказалось Лизы. Появилась странная девчонка – ещё более странная чем маленькая ведьма. Она смотрела через Медведеву, задумчиво и без интереса, совершенно не так, как Лиза в их первую встречу.       Кира думает не больше десяти секунд, а потом пытается подняться, но кто-то вдруг давит ей на грудь, заставляя опуститься на место. Пень, на который она опиралась вдруг оказывается мягким и тёплым. Глаза тут же бросаются вверх и сталкиваются с чужими глазами, в черноте которых девушка тут же растворяется.

***

      Лиза вылила в рот лежащей на её коленях Кире вязкую жижу и закрыла рот ладонью, тихо повторяя про себя: «Глотай, глотай». Её вытащили на улицу и окатили водой, надеясь, что это поможет девушке прийти в себя, что Кира просто слишком восприимчива к заклятиям, но всё оказалось куда хуже, когда бабушке тоже начало становиться плохо. Сейчас та сидела, оперевшись спиной на дом и потихоньку приходила в себя, шепча неразборчивые слова.       Марья лишилась своего спокойствия и носилась вокруг дочери и Киры, пытаясь привести последнюю в сознание: хлопала по щекам и давала нюхать сильные настойки. Лиза говорила, что заклятие должно действовать иначе, но они продолжили, что привело к такому итогу. Первое время Медведева даже не дышала, а сердце её билось так медленно, что ведьмы уже решили, будто убили её. – Потому что не местная, – ругалась под нос Марья, – Ишь чего придумали, она и с домовыми ни разу не сталкивалась, а тут заклятие прямо на неё. Да какое... – Да не в этом дело, – отвечала бабушка, а потом снова переходила на непонятный язык. – Давайте её просто бросим где-то у деревни? Умрёт – так и ладно, не впервой уже, – Марья потихоньку выходила из себя, на остром лице появлялись морщинки. – Нет, мам, ей уже лучше, – вмешалась Лиза, рефлекторно проведя рукой по макушке Киры. – Если лучше, то и нормально всё будет. Выйдет, – женщина подняла взгляд на солнце и прошипела: – Её скоро хватятся...       Тут их спор прервал кашель. Лиза отпустила Киру, позволяя ей перевернуться на живот. В сторону отлетели пустые склянки, железное ведро и маленькая тумба, на которой лежала книга в кожаном переплёте. Девушка зажала рот, пытаясь сдержать рвоту, но это ей не помогло, и скоро на траву потекла мерзкого вида масса состоящая из ведьминских отваров и Киринного завтрака. Лиза тут же аккуратно подхватила волосы Медведевой и придержала, стараясь не испачкаться. – Вот чудо, – тут же оживилась старушка, поднимаясь с травы. К ней тут же подбежала дочь, чтобы помочь, – Не сдерживайся, главное. Надо тебе от этого всего скорее избавиться.       Кира запоздало убрала руку от своих губ и постаралась вытереть её о траву. Во рту неприятно горчило, хотелось ещё блевать, но было уже нечем. Кружилась голова, руки и ноги тряслись, но Лиза, заботливо вытерев подбородок Киры подолом туники, стала аккуратно её поднимать. Глаза пробежались по округе: домик с распахнутой дверью и чёрным дымом из трубы, Марья, держащая мать под руку и помогающая ей идти. Лиза не могла отвести тревожного взгляда с Киры, не замечая ничего больше. На её тунике осталось несколько следов от травы и грязи. – Отведи девчонку к реке, пусть рот прополощет и умоется. – Приказала женщина дочери и постаралась увести мать в дом, но та уже окончательно пришла в себя и ловко вывернулась из рук Марьи. – Ты, Настя, не надейся на заклинание. На проклятых оно не сработает, только время потратили, – вдруг сказала старуха, спрятав руки за спину и подойдя ближе к девочкам. Лиза тут же помрачнела. – Кто ж тебя так? – посмеялась она. – Будто каждый день тебя травит кто-то. Конечно, и неудача преследует, так и до болезни недалеко.       Кира на секунду затаила дыхание, удивляясь неожиданным словам ведьмы. Она впервые столкнулась с потусторонним только в деревне, никто из её знакомых этим серьёзно не увлекался, да и дела им не было до Киры. Медведева и представить не могла, что кто-то будет намеренно портить ей жизнь, обращаясь к чёрной магии. В её глазах тут же появилось сомнение, а старушка рассмеялась. – Не веришь мне? Настенька... Или Кира? Кирюша, нет разницы – сколько имён не меняй. Меня, может, и спутаешь, а судьбу – нет. – Она хмурится и подходит ближе, теперь отчего-то вызывая у девушки лёгкий страх.       Морщинки на её лице впали глубже вокруг глаз, седые брови её поползли к переносице. Медведева смотрела в темнеющую пустоту, удивляясь, как она может быть такой разной. Ей бы Лизины глаза рассмотреть так близко. – Пока ты в своих воспоминаниях витала, я видела, что с тобой может сотворить будущее. Там нет того счастья, которое ты ищешь сейчас. Будь готова к этому. И будь готова к тому, что людей ты сделаешь несчастными, как бы не пыталась что-то изменить. Даже твоя жертва – станет ошибкой.       Женщина вдруг кинула серьёзный взгляд на свою внучку и выпрямилась. Выглядела она грозно, опаснее медведя, напавшего на Киру, а ведь такая маленькая старушка. Лиза тут же потупила взгляд в пол и тихо прошептала: «Знала ведь, что не выйдет...» – Вы поняли, что не так с вашей задумкой было? – строго спросила бабушка, обращаясь к обеим девушкам.       Лиза кивнула, пока Кира непонимающе глядела то на старушку, то на её внучку. Ей было не совсем понятно, как случившееся касалось их задумки. Чего там увидела ведьма, и почему она вообще это видела? Неужели всё пошло настолько не по плану? – Лизоньке опасно с тобой дружить, – вмешивается Марья, не решаясь подойти. – Вы говорили, что я стойкая... – вспоминает Кира, задержав взгляд на Лизе. – Так и есть. И людей под себя меняешь. Ты вообще сильный лидер, отравленный чужой ненавистью и злобой. Поэтому теперь эти качества тебя могут только сгубить. – И что делать? – с недоверием спросила Кира, недовольно морщась – привкус рвоты во рту стал раздражать. – Я не дам тебе таблетку от всех болезней. Спасение утопающего – дело самого утопающего, – снова рассмеялась старушка, и Кира уже начала злиться, что снова не ушло от старушки: – Дело тяжёлое, ты совсем не понимаешь? Нужно избавиться от того, кто убивает тебя, а ты и не знаешь, где искать.       Кира боковым зрением заметила, как Марья устала от этих разговоров и ушла в домик. Лиза придерживала девушку за руку и печально смотрела на бабушку, не решаясь ей что-то сказать. – Если я... – начала было Кира, но старушка её тут же заставила замолчать взмахом руки. – Времени мало. Да и ты не из деревни – мне ни холодно, ни жарко от того, как ты жить будешь, – строго сказала старушка, развернувшись и направившись к дому.       Тут Лиза всё же собралась с мыслями и тихо сказала: – Бабушка, я могу попробовать помочь Кире?       Старушка нервно хохотнула и посмотрела на внучку через плечо. Кира видела в её глазах насмешку – и ничего больше. – Ты её не знаешь совсем, Лизонька. Оставьте друг друга. – Я попробую, – Лиза отпустила руку Киры и побежала за ведьмой, – Бабушка, мне впервые интересно разобраться и помочь. Я хочу ворожить, разве не здорово? Я сделаю всё, что смогу.       Бабушка молча шла, а Лиза крутилась вокруг неё, говоря о заговорах, оберегах, шансах и попытках, других настойках и гипнозе. Кира невольно задумалась о том, что юная ведьма и правда о ней ничего не знала: они так и не поговорили о семье Медведевой, – а именно о её матери, – о школе, увлечениях. Кира имела возможность расспрашивать об истории ведьм у деревенских, а Лиза жила с двумя женщинами, которые могли от неё многое скрывать и только сегодня познакомились с Медведевой. – Лизонька, – вдруг строго сказала старушка, прервав монолог своей внучки, – Время сегодня на исходе, Киру скоро потеряют в деревне. Если и решать вопрос её проклятия, то не сейчас. Идите к реке и умойтесь, а завтра я всё решу.       Бабушка посмотрела сначала на смирившуюся внучку, а потом на растерянную Киру. Ей вдруг овладели усталость и тревога, лицо выглядело печальным и задумчивым, а вот глаза не выражали ничего. – Кира, забери свой подарок. Я не смогла оказать тебе должную услугу, – удивительно мягко произнесла женщина и, не желая терпеть возражений, скрылась внутри дома.

***

      Лиза и Кира подошли к небольшому заливу, когда солнце снова продолжило свой путь. Кира примерно понимала, что домой к назначенному времени она не успеет, и становилось безумно стыдно перед бабушкой с дедушкой.       Рядом шуршал мешок, который они тащили с Лизой – та с большой неохотой вернула книги в него и теперь шла печальная. Кира бы ни за что не взяла его с собой: во-первых, ей эти вещи не были нужны, но ведьмам они могли пригодиться, во-вторых, Маргарита бы даже не обратила внимания на их пропажу. Только разговаривать с матерью и бабушкой Лизы больше не хотелось.       Она вдруг почувствовала, что всё уже этим предрешено, и Лизе запретят заниматься Кириной проблемой. Да и нужно ли это вообще? Чем поможет Лиза, если даже старшая ведьма отказалась? Пусть и не из-за сложности, а из-за муторности. – Ты правда сможешь что-то сделать? – тихо спросила Кира, опустившись на колени у воды и умыв лицо. Его перестало неприятно стягивать, и мерзкий запах стал не так заметен. – Не знаю, – Лиза без страха входит в воду по пояс и пытается оттереть пятна на платье, – Будем потихоньку искать решение. Сейчас я добьюсь того, чтобы мне разрешили с тобой общаться, потом тебе нужно будет рассказать о людях, которые плохо к тебе относятся или относились...       Девушка зло усмехнулась. Тяжело будет, ведь к Кире в Новгороде каждый третий знакомый относился хреново. У всех были разные причины, но Кира невольно ловит себя на мысли, что это действительно походило на проклятие, заставившее её чувствовать постоянное напряжение и страх. В деревне это чувство отступило, но мысль о том, что придётся вернуться обратно в город, вновь вызвала тревогу. – Не смешно. Это очень серьёзно, – нахмурилась Лиза, обернувшись. – Поэтому твоя бабушка не захотела сама помочь?       Лиза на секунду опешила, смутилась, но быстро пришла в себя и сжала ткань платья в руках. – Её волнуют лишь дела деревни. К тому же, у нас не так много продуктов, и то, что она отказалась от твоих вещей – не самое лучшее решение.       Кира открывает рот, чтобы ответить, но понимает, что девушка говорит правильные вещи, поэтому лишь хмыкает и отводит взгляд, опуская липкую от рвоты руку в воду.       Лиза же продолжает: – Я сделаю всё, что смогу, а ты отдохни, и подумай о том, кто мог тебе навредить. Я думаю, мне не придётся прибегать к магии, чтобы найти нужного человека, но, когда раскроем его, будем действовать по ситуации. – Почему? – тихо спрашивает Кира, активно растирая руку под водой. – Лёгкое проклятие бабушка бы всё равно сняла, будь ты даже с другой планеты, а у тебя что-то сложнее. Как я поняла, причина в человеке, который тебя проклял – он подпитывает проклятие, – объясняет Лиза, выжимая воду. Кира вновь цепляется взглядом за голую кожу, блестящую от воды, но реагирует куда спокойнее, снова невольно отмечая её бледность и красоту. – Ты справишься сама? – спрашивает Медведева перед тем, как набрать в рот воды.       Вкус тины неприятный, но не такой мерзкий, как вкус того, что вышло из девушки. Привкус этого сопровождал Киру всю дорогу, и теперь хотелось скорее избавиться от него. Она прополоскала горло и выплюнула воду, морщась. – Мне будут помогать. Просто твоя жизнь и здоровье под моей ответственностью. Я должна сама найти причину и попытаться тебе помочь, но советы бабушки и мамы никто не отменял.       Кира лишь кивает и садится на траву, тяжело вздыхая. Её одежда подсохла с того момента, как на неё вылили ведро воды, чтобы привести в сознание, но у Маргариты всё равно появятся вопросы. Сейчас не хотелось раздумывать о лжи и искать подходящие её варианты, поэтому девушка лишь прикрывает глаза и пытается ненадолго отключится от реальности.       Но мысли теперь приходили к тому, что Лизе придётся узнать о первом имени девушки, её матери, одноклассниках и учителях. Не хотелось погружаться в это с ней, но ведьма действительно хотела помочь. С другой стороны, так им станет проще видеться и общаться. Кира снова вдруг начала сомневаться во всём: в ведьмах, проклятии, заклинаниях. Старуха будто бы расписалась в собственном бессилии, когда отказалась помогать самостоятельно и не взяла подношения. По словам Лизы, ведьмы передавали силы друг другу из поколения в поколение, но неужели у них нет возможности снять с Киры проклятие? Неужели всё дело и правда в отсутствии времени и наплевательском отношении к приезжим? – Скажи, а тебе тоже всё равно на меня? Я же не из деревни, – тихо спрашивает девушка, подняв взгляд на Лизу.       Та ещё стояла по пояс в воде, но не умывалась, а аккуратно срывала водоросли и разглядывала их. Вопрос Киры застал её врасплох, она задумалась, опустив руки. – Мне всё равно. Я никогда не была в деревне. Для меня мир оканчивается лесом, а ты – человек совсем из иного мира. Мне неважно, кому помогать – тебе или деревенским, ведь они мне кажутся такими же.       Кира приподнимается, продолжая разглядывать задумчивую Лизу. Этого суждения она никак не ждала, хотя и понимала, что для той же Марьи любые другие люди вообще воспринимались, как враги и опасность. – И зачем тогда тебе помогать той, кто для тебя ничего не значит? – через несколько минут спрашивает Кира, подтянув к себе ноги.       Лиза опять молчит долго, смотрит печально и задумчиво. Потом вдруг бросает взгляд на мешок, обратно на подругу и на мокрые водоросли в своих руках. Она вздыхает, выбрасывает растения и идёт на берег. – Ты для меня много чего значишь. Ты хочешь со мной дружить, несмотря на то, что моя семья опасна, как и моя сила. Даже сейчас... – девушка садится рядом с Кирой и продолжает: – Наша дружба не станет продолжительной и крепкой, но я хочу, чтобы ты была счастлива, чтобы ты думала обо мне, когда происходит что-то хорошее.       Кира ловит себя на мысли, что девушка сильно изменилась с момента их первой встречи. Сейчас её и не назвать дикаркой, какой она казалась сначала. Резкие движения и животный взгляд пропали, как и молчаливость. Выражение лица стало мягким, появилась улыбка и лёгкий румянец на бледных щеках. – Бабушка говорила правду, когда называла тебя целеустремлённой. Ты хотела со мной больше общаться и даже не побоялась столкнуться с моей семьёй, хотя в деревне тебе могли рассказать многое о ней. Теперь есть реальный шанс, – воодушевившись, предположила Лиза, и улыбнулась так красиво, что все сомнения у Киры вдруг пропали.       Пусть старушка отказалась, но она сразу назвала первое имя Киры, хотя даже Лиза его не знала. Её зелье заставило Киру провалиться во тьму воспоминаний и непонятных видений, которые совершенно не были похожи на обычный сон – слишком логичный и при этом нереальный. А ещё старушка явно догадалась, за чем действительно явилась Медведева, хотя сейчас и сама девушка думала, что любой бы понял их с Лизой цель.       Медведева улыбнулась в ответ и кивнула, аккуратно проведя рукой по плечу девушки. Кира редко позволяла себя обнимать, но подобный жест не казался зазорным и опасным, позволял контролировать ситуацию, хотя с Лизой этого и не было нужно. Её загадочность постепенно рассеивалась, особенно на фоне матери и бабушки, но это нисколько не портило образ. Наоборот – тот будто стал контрастно-захватывающим. Мрачная и таинственная внешность, которая так необычно сочетается со скромной улыбкой и наивностью. – Я жду твоих указаний, – с шуточной серьёзностью сказала Кира, поднявшись с земли.       Следом за ней поднялась Лиза: – Завтра приходи к лесу. Если дороги не будет – возвращайся домой. А если лес пропустит, то у меня получилось уговорить бабушку, и я жду тебя.       Кира кивает, невольно улыбаясь, а потом возвращает взгляд к пакету. Забрать она его, конечно, может – просто спрячет где-то на крыше, но так не хотелось лишать Лизу книжек, на которые она засматривалась, как на сокровище. А там ещё и кеды, удобные для бега, и новые платья, и ткань, и шейный набор с новыми иголками. Кире это совсем не нужно. – Возьми что-то себе. Хотя бы книги, – просит Кира, кивая в сторону чёрного мешка, инородно смотрящегося на фоне зелёных кустов.       Лиза с сомнением оборачивается, открывает рот, пытаясь найти и озвучить аргумент против, но Кира её опережает: – Они пылились на чердаке у нас, а тебе нравятся. Пусть будут у тебя. К тому же, если у тебя не получится договориться с бабушкой, я не знаю, получится ли у нас ещё увидеться. И не знаю, смогу ли вообще отдать что-то ещё.       Так просто, но Лиза быстро принимает ситуацию и подходит к мешку аккуратно открывая его.       Изначально Лиза внимательно изучала книги, рассуждала вслух, какую лучше забрать, а какую оставить Кире, хотя девушка не сомневалась, что вскоре отдаст всё это ведьме. Спустя какое-то время текст стало сложно разобрать из-за сгустившихся сумерек, и Лиза вдруг поняла, что надо поторопиться. Кира тоже переживала за то, какая паника может охватить родню, а потом и всю деревню, но и Лизу почему-то она не хотела покидать, чувствуя себя удивительно уютно в лесу – её не кусала мошкара и комары, а холод ночи никак не раздражал кожу даже под влажной одеждой.       Лиза ускорилась и через какое-то время в её руках появилась внушительная стопка из старых книг. Под конец она так забавно их хватала и просто складывала, не разбирая, но Кира ничего не сказала – ей же легче нести. – Увидимся завтра? – спрашивает Медведева с неуверенной улыбкой. На плечо она закидывает мешок и поправляет, надеясь, что он не порвётся.       Лиза кивает, прижимая книги к груди: – Иди по тропинке, тут недалеко. По крайней мере, должно быть недалеко.       Из интереса Кира отворачивается делает несколько шагов и поворачивается в сторону Лизы, видя её спину. Та медленно шла в чащу леса. И не исчезала.