366

      Нужно ли говорить, в какое бешенство впал Пак, когда обнаружил Грейнджер в её кабинете спустя два дня после происшествия?       — Грёбаный ты… Блять! — прошипел он и взмахом палочки выдернул из её рук новую пачку сигарет. — Мне напомнить, что ты отстранена на время лечения?       Когда Гермиона очнулась в Мунго, в палате были детективы из её группы.       В тот момент, когда она погналась за подозреваемым, следом за ней сорвался Грант. Он потерял их из виду, но тут же позвал подмогу, ориентируясь на хлопки. И когда всё затихло, вся группа рассредоточилась по периметру, ища Грейнджер и мужчину.       Грант нашёл её в луже крови и, не думая, с помощью порт-ключа переместился с ней в Мунго.       Несмотря на то, что рана была страшной, колдомедики быстро справились с этим. Артерия не была повреждена, только трахея, отчего сейчас Грейнджер немного хрипела при разговоре.       Она очнулась быстро. И так же быстро поднялась на локтях, ища свою палочку, сигналя помочь ей. Воспоминания тут же плавно потянулись из её виска, опускаясь в пустой бутылёк из-под лекарства. Грант, не дожидаясь, умчался в отдел, чтобы проверить то, что она видела. После Пак призвал колдомедика и, не обращая внимания на мычание Гермионы, её погрузили в лечебный сон.       Сегодня начальник решил проверить её в палате. Не найдя там Грейнджер, он помчался в Министерство, уже зная, что она будет там.       — Расскажите всё! — Гермиона сглотнула. Всё ещё больно говорить. — Вы его поймали? Что было за эти два дня? Вы говорили с Малфоем?       Юра выдохнул. Он устало опустился на стул напротив, закидывая ногу на ногу. Было заметно, что он не спал, был усталым и встревоженным.       — Вижу, ты подумала о том же, — спокойно произнёс он. — Мы подняли старое дело Малфоев и приобщили к делу Карточника. Кажется, есть совпадение.       Треск поленьев в камине был фоновым приятным шумом, но ни черта не расслаблял. Гермиона зажгла огонь, как только вошла сюда. Её морозило.       — Мне не нравится ваше «кажется», в нашей работе такое не допускается, — она выдвинула ящик и потянулась к старой пачке сигарет.       На этот раз Пак не стал возражать и дал время прикурить, чтобы воссоздать потерянное ею время.       Пока она была в Мунго, в Аврорат пригласили министра для повторной дачи показания по делу убийства его семьи. Показания были теми же, что и много лет назад. Мужчина в шляпе, высокий, лица не видно из-за тени. Ничего не говорил, сразу напал, обездвижив. Драко не видел, чем именно он орудовал, когда перерезал горло родителям и самому Малфою.       Расследование тех лет привело детективов к выводу о том, что нападавший был братом одного подсудимого, чью судьбу решал Люциус Малфой. Именно его голос стал решающим в Визенгамоте в пользу смертной казни, после чего начались записки отвратительного содержания. Неясно, почему Люциус не пользовался услугами охраны и не пошёл с этими угрозами в Аврорат.       Что касалось четырёх жертв.       Это были сотрудники ресторана: два повара, администратор и официантка. Тела нашёл молодой человек девушки-официантки, когда пришёл встречать её после смены.       Опять никаких следов.       Только аккуратно выжженные клейма на лбу.       — Значит, осталась одна дама, — проговорила Гермиона. — Три девушки должны были умереть в тот день. Полагаю, он не стал выжигать на мне клеймо из-за погони. Кстати, как вы его упустили?       — Он воспользовался твоим порт-ключом, переместился ко входу в Мунго… Дальше его след теряется.       Дьявол…       — Я не успела даже им воспользоваться, — тихо произнесла она, касаясь шеи.       Всё, о чём она думала в тот момент — это о боли и о том, как бы глотнуть воздуха, но с каждым вдохом кровь заливалась в глотку. Даже на учениях они такое не проходили. И что самое страшное: её сердце сжало ужасной спазмирующей болью, и на секунду Гермиона решила: вот теперь всё…       — Я не виню тебя, — тут же вставил своё слово Пак. — Ты вообще чудом осталась жива. И, Мерлин, отдохни! Твоё сердце…       — Моё сердце в порядке, — солгала она. — Шея тоже, видите?       Гермиона приподняла подбородок. В губах зажата сигарета. Она выдохнула дым через нос, ощущая жжение.       — Когда-нибудь ты доведёшь себя до приступа, детектив, — Пак смотрел на неё с жалостью.       Господи, как она ненавидела вот это вот…       — Но сперва я поймаю этого ублюдка, мистер Пак, так что давайте работать, — через едкую ухмылку заключила она, заметив, как начальник хмыкнул.       — Ты уже начинаешь командовать. Моё кресло после ухода будет в надёжной…       — Заднице? — Грейнджер стряхнула пепел в пепельницу под хриплый смех старика.

***

      Был объявлен комендантский час. После десяти часов вечера рекомендовалось не выходить на улицу и не впускать незнакомых людей в дом. Всех, кто видел подозрительных лиц, просили тут же обращаться в Аврорат.       Убойный не спал. Работал день и ночь.       Все вызовы были от запуганных людей. Каждый боялся и видел врага даже в соседе.       — Это не Томас Голди, — ворвался с ноги весь промокший под дождём Грант и кинул папку прямо на стол перед всеми.       Конференц-зал затих.       — Сучёныш сдох три года назад! — он ткнул пальцем в документ.       Пока Гермиона палочкой подзывала к себе пергамент, со всех сторон слышались расстроенные выдохи.       Убийцей оказался не тот, кого они начали подозревать.       — После того, как Люциус Малфой отдал свой голос за смертную казнь Винсента Голда, ему начали поступать угрозы в записках, — монотонно отчитался Грант. — Прошлое расследование привело детективов к выводу, что тот, кто угрожал перерезать горло всей семье министра, был братом Винсента — Томас. Но Томаса так и не поймали…       Документы были отмечены печатью французского Министерства.       — Три привода в Аврорат, — зачитала Грейнджер. Она помнила его личное дело, но ей необходимо было выстроить цепочку. — Мошенничество, воровство, задолженность… Это всё было до убийства Малфоев. Почему здесь другие сведения, за прошлые года на другое имя?       — Главное откуда! — протянул коллега.       — Он играл в карты на деньги, — прочитала с пергамента и нахмурилась. — Почему этого нет в наших делах?       Грейнджер подняла взгляд на Гранта, ожидая ответа.       — Потому что он играл в Марёле. Во Франции. Сменил облик с помощью заклинаний, сменил имя, — с большим энтузиазмом сказал Грант, жестикулируя. — Я только что оттуда. Отгадайте, как его называли в кругах мошенников?       Он выждал паузу, отчего Пак ударил ладонью по столу.       — Ты рехнулся ещё загадки загадывать?       — Крупье! — быстро ответил он. — Ублюдок отрезал зачарованными картами пальцы тем, кто был должен ему деньги. Ровный срез. Почти мгновение.       Грейнджер смотрела в кружку с кофе, жижа в ней больше походила на грязную воду. Она думала. Рассуждала. Это делали все, вот только вслух.       — Тогда тот, кого мы ищем, не Голди…       Гермиона перевела взгляд на только что высказавшегося Остина, приподнимая бровь.       «Да что ты? Идиот…»       — Подражатель? — Пак взял из её рук пергамент, бегло читая. — Слишком много совпадений.       Каждый здесь присутствующий был уверен, что Карточник не успокоится, пока не закончит колоду. Осталась ещё одна дама и четыре короля. Тузы в магическом мире считались низшими картами.       Улицы патрулировались красными плащами. Был призван даже гражданский отдел. Волшебники собирали отряды, чтобы помогать Аврорам. Города не спали. Все ожидали новых убийств.       Гермиона сделала вдох, ощущая колкую боль в сердце. Она плотно сомкнула губы, делая всё для того, чтобы никто не заметил, как прихватило у неё в груди. Она забыла выпить лекарства, полностью отдав себя работе.       — Сигареты кончились, — она постучала пустой пачкой по столу, поднимаясь на ноги. Схватив кружку с остывшим кофе, тут же палочкой опустошила её; Грейнджер просто нужно было что-то держать в руках, чтобы не коснуться руками груди, растирая её.       Быстрым шагом она дошла до своего кабинета, распахнула дверь и помчалась к столу, чтобы выдвинуть ящик, схватить пузырёк с лекарственным зельем и большими глотками выпить его.       Так она и осталась в полусидящем положении. Лишь упёрлась коленями об пол, делая рваные глотки воздуха.       Ей тридцать шесть.       Ни семьи.       Ни личной жизни.       Ни грёбаного прогресса в деле по этим убийствам.       Она услышала разговоры из-за приоткрытой двери и вытянула голову, глядя на матовое стекло стены. Никого.       Гермиона села прямо на пол, оперевшись спиной о стол, дыша медленно, держась за грудь. Сердце совсем её не слушалось и не хотело работать. Боже, дай ей только время завершить это дело.       Она никогда не романтизировала веру в исцеление. Веру в то, что проживёт долгую жизнь. Наверное, поэтому ей хотелось всё и сразу. Если адреналин, то от пикирующего падения на метле во время матча. Если секс, то самый страстный. Если опасность, то…       Гермиона провела пальцами по шраму на горле.       …то до конца.       Всё, чего она избегала — это рекомендаций врачей о спокойной и тихой жизни. В это входил и пункт с отношениями.       Её отношения плотно переплетены с работой. Вряд ли она будет уделять время тому, кто ей сильно западёт в сердце. Такого человека за тридцать шесть лет ни разу не было. Мелкие интрижки или же просто секс на одну ночь. С коллегами Грейнджер никогда не спала. Это было табу. Не гадить там, где ешь.       Родители устали бороться. Всё, что им хотелось, это видеть здоровый цвет её лица, улыбку и сообщения о том, что она в порядке. Что сердце не беспокоит и на работе она не задерживается, а проводит вечера с друзьями в шумных компаниях.       Конечно, последнее было ложью.       Как они проверят с другого конца света? Отец и мать перебрались в Австралию несколько лет назад.       Были исключения по праздникам. Она гостила у Поттеров или Уизли, когда они собирались праздновать дни рождения или же Рождество. Этого было достаточно.       Ей претили их взгляды. Их сочувствие. Вечные осторожные вопросы о сердце. Их волнение. Каждый из них не позволял себе лишнего — ни шутки про смерть, ни про здоровье при ней, когда в школе они этого совершенно не боялись. Видимо, с возрастом начинаешь…       Грейнджер не ставила себе целей в жизни на долгое будущее. Помнила лишь одно: здесь и сейчас.       Ей не грустно от этого. Она смирилась. Слёзы остались в детстве.       — Детектив? — Пак вошёл в её кабинет, и Гермиона высунулась из-за стола, указывая на пачку в вытянутой вверх руке.       — Под столом нашла заначку, — лживо оправдалась, поднялась и села в кресло, тяжело вздохнув. — Что-то не сходится…       Пак кивнул.       — Может, это был и не Голд, может, он и не убивал Малфоев, но то, что эти дела связаны… — он опёрся плечом о косяк двери.       — Согласна. Хочу сама поговорить с Драко. Может, нам обоим удастся выявить что-то схожее из наших воспоминаний.       Начальник приподнял руку, глядя на часы, пристукнул указательным пальцем по круглому стеклу.       — Рабочий день заканчивается через полчаса.       — Тогда мне стоит поспешить занять очередь к министру, — она схватила пальто, поправила кобуру на груди и заметила прищур Пака. — Я буду вежливой, мистер Пак!       Он ухмыльнулся, отходя в сторону, чтобы пропустить детектива.       Вот только она не знала, что на приём к министру так и не попадёт.

***

      Во-первых.       Вильда, секретарь Малфоя, оказалась той ещё занозой в заднице. Несмотря на всю серьёзность, о которой поведала Грейнджер, женщина не предоставила сведений, когда освободится Малфой.       — Приходите завтра в начале рабочего дня. У него сегодня совещание.       — Я подожду! — не согласилась Гермиона, внаглую садясь на диван в приёмной.       — Мистер Малфой дал показания вашим коллегам. Сейчас у него более важные международные переговоры.       Во-вторых.       Старуха не обманула.       Охрана сопроводила Драко через другой вход, и он не узнал о посещении Гермионы только потому, что Вильда о нём не сообщила.       «Сука».       Утром, вернувшись на то же место, Грейнджер вообще не застала секретаря. Дверь была закрыта, а официальная записка гласила, что министр отбыл в Америку по делам и вернётся к вечеру.       — Вот же… — она сжала кулаки, потянувшись за сигаретой, и тут же услышала писк, поднимая голову на подлетевший маленький граммофон с крылышками. Его пластинка крутилась скрипя под тонкой иглой.       — В этой секции курение запрещено! Штраф один галлеон! В этой секции…       Гермиона взмахом руки ударила по крылу так, что граммофон отлетел на метр в сторону, зажужжав ещё сильнее.       — Порча министерского имущества! Штраф будет послан вам с совой! Порча министерского…       — К чёрту…       К вечеру, проникнувшись атмосферой, которая витала в офисе, Гермиона ощущала такую злость… Она не знала, был ли виной тому мужской тестостерон, витающий в воздухе, проникающий в поры и разжигающий адреналин. Но ей, как единственной женщине в её опергруппе, приходилось несладко.       Она не знала, сколько сигарет в этой переполненной пепельнице принадлежали ей. Все смахивали туда окурки, забывая магией опустошать её. Так себя и чувствовала Грейнджер.       Переполненной.       Ей срочно нужно было выпустить пар.       Она даже послала письменный запрос к Малфою и, конечно же, не получила ответа.       У них мало времени. Она думала об этом, глядя на все колдографии на столе и на доске с уликами. Столько жертв, а они ни на шаг не продвинулись. Гермиона прекрасно понимала всю серьёзность работы министра, но всё, что сейчас происходило в Великобритании, для неё оказалось на первом месте.       Пак даже не спросил, куда она так злобно направилась, выходя из офиса.       Она отсчитывала шаги, пока шла по коридору, стучала пяткой, пока ехала в лифте, выпускала дым прямо в орущий граммофон, подлетевший к ней, когда приближалась к крылу администрации.       Грейнджер даже не постучалась и толкнула дверь так сильно, что та ударилась о стену. Вильда вскочила на ноги и уже начала визжать какие-то слова о «записываться заранее»… Гермиона не расслышала.       Она взмахом палочки открыла дверь кабинета министра магии и заперла её защитным заклинанием от навязчивой Вильды, которая сорвалась за ней.       — Гермиона?       У неё свело челюсти, так сильно она сомкнула зубы, глядя на Драко.       Он сидел в большом кабинете за двухметровым дубовым столом. Господи… Он носил очки?       Шаг.       Ещё один.       Грейнджер опустила ладони на столешницу, прямо на пергаменты. Посмотрела ему в глаза, видя в отражении линз то, насколько она взвинчена.       Ей стоило только отогнуть ворот водолазки, чуть приподняв подбородок.       — Думаю, нам есть о чём поговорить, — произнесла она, глядя на то, как его брови нахмурились.       Драко с ужасом посмотрел на её шрам. Он был точно такой же, как у него.