***
— Письмо послали не совой, — в кабинет министра вошёл Остин, отказываясь от угощений с подноса, которые предлагала Вильда. Он посмотрел ей в глаза, ещё раз задавая вопрос: — Вы точно не видели, кто положил письмо в общую стопку? Поднос в руках секретарши зазвенел. Её руки затряслись, она быстро замотала головой. — Нет, я клянусь! Часто бывает, что в приёмную входят клерки, оставляют канцелярию и уходят, а дальше я передаю её мистеру Малфою! Я не видела… Здесь присутствовали Пак, Грейнджер, Грант и Остин из убойного, не считая двух телохранителей министра у входа. Драко же стоял у раскрытого окна, вглядываясь в вечерний город. Гермиона видела в профиле его лица волнение. Его страх, что «тот, кто сделал это с его семьей, захочет завершить начатое» стал явью. Гермиона рассматривала конверт. На нём была лишь надпись «Мистеру Малфою» печатными буквами. — Карта из такой же колоды, какая была и у Грейнджер, — Грант рассматривал теперь обе карты, туза и даму. — Мы проверили все магазины, и, как оказалось, марка карт на рынке только одна. Они все одинаковые. Коллекционные было бы возможно отследить. Но эти… Пак сделал шаг в сторону министра. — Мистер Малфой, вам домой не приходила подобная почта? — и он увидел, как Драко замотал головой в ответ. — Понял… Я распоряжусь, чтобы вам усилили охрану. — Спасибо, — Малфой повернул голову на Пака, кивнув. — Почему он разорвал цепочку? В кабинете все повернули головы на него. Грейнджер поняла, о чём он говорил. Карточник должен был продолжить с дамой, а затем перейти к королям, но решил послать Драко туза. Самую низшую карту. — Акт принижения? Насмешки? — накидывала теории Грейнджер. — Или того, что он вернётся к тому, с чего начал, к самому первому делу. Туз — как начало, — сказав это, Малфой свёл брови. На его лице было множество эмоций. И страх в нём читался первым. Пак чуть приподнял руку. — Уверяю, с вами ничего не случится, мистер Малфой. Мы поймаем его. Старик успокаивал министра, но эффекта не было. Драко повёл плечом, будто хотел скинуть с себя то, что сейчас навалилось. Тень, которая преследовала его уже долгие годы. — Я пойду с тобой к тебе домой, — Грейнджер схватила пальто. И прежде, чем поступят вопросы, она на них ответила: — Вдруг он что-то подбросил под дверь. Грант, расспроси курьеров, может, они заметили незнакомца или новенького. Остин, возвращайся в отдел, ты ещё должен проверить список посетителей ресторана. Сверь его с той учётной книгой из книжного магазина. Есть ли совпадения. Гермиона направилась к двери, глядя на Пака, который, в свою очередь, удовлетворённо кивнул ей и приподнял бровь. Она действительно работала. Она действительно руководила своей группой детективов. — Я подожду тебя в приёмной, — Грейнджер обратилась к Малфою, и тот пришёл в себя. — Не нужно, пойдём сразу, — его удручённый голос не удалось даже немного замаскировать. Министр поблагодарил всех и попрощался, пропуская Грейнджер первой. Они так и направились вниз, в Атриум, в сопровождении охраны, и за это время ей удалось узнать, что перемещение в его дом разрешено только ему и через камин. Защита в квартире была из разряда высшей магии. Он беспокоился за свою безопасность. Как только они вошли в камин, Малфой протянул Грейнджер локоть, чтобы она ухватилась. Зелёное пламя тут же их поглотило, оставляя охрану в Атриуме. Гермиону выбросило в просторный холл квартиры. Она сняла пальто, и оно тут же отлевитировало к двери, размещаясь на вешалке. Первое, что бросалось в глаза — это арочные окна в пол, за которыми гремела гроза. Всё здесь в тёмных тонах. Малфой отдал предпочтение в дизайне дереву и камню. Природным материалам. Перед камином, друг напротив друга, стояли два кожаных дивана, разделённые журнальным столиком — пнём. Сруб был покрыт гладким глянцем лака. Её привлёк звук — хлопок пробки. Драко стоял у маленького столика, на котором она увидела два низких бокала и графин с виски. — Будешь? — он даже не обернулся и даже не дождался ответа, разлив алкоголь по стаканам. — Проверю дверь, — она нашла взглядом входную дверь, быстро ступая к ней. — Отопрёшь? Она обернулась и вздрогнула. Малфой бесшумно подобрался к ней сзади. Гермиона даже не услышала его шагов, которые скрыл мягкий ковролин в этой части гостиной. Драко передал ей бокал и коснулся своей палочки, после чего последовал щелчок. — Отойди, — Грейнджер дотронулась до его плеча, уводя Драко за дверь, раскрыла её и вытянула палочку. Никого. На полу не было ничего. Она не знала, радоваться этому или нет. С одной стороны — если бы нашлось письмо, у них появилась бы ещё одна улика, но с другой — этого ублюдка здесь не было. И прежде, чем захлопнуть дверь, Грейнджер залпом выпила виски, ощущая, как сильно обожгло горло. Как горячо жидкость понеслась вниз по слизистой. Стоило только прикрыть глаза и захлопнуть дверь. Она не спешила делать вдох. Прислушивалась к сердцу. Больно… — Всё чисто, — отчиталась она, обернувшись. Он сидел на диване, широко расставив ноги. Его голова была запрокинута на спинку, Драко пальцами сжимал и растирал глаза. Рубашка на его груди расстёгнута на две верхние пуговицы. Галстук на столике. И эта его поза казалась ей такой уязвимой в том плане, что не каждый волшебник, знающий Драко как министра, мог застать его таким. В Министерстве и на публике Малфой всегда сдержан, вежлив. Галстук идеально заправлен, на костюме ни изъяна, ни залома. Сейчас… Волосы немного растрёпаны. Рукава закатаны. Он сгорбился, когда сел прямо, чтобы потянуться за стаканом. — Думаю, я пойду, — она ступила к нему со спины и остановилась у края дивана, глядя на Драко сверху вниз. — Отдыхай. — Для чего он это всё делает? Какая у него цель? Чтобы что? Все эти произнесённые им вопросы убивались в голове Гермионы, они по кусочкам друг друга потрошили. Как одичалые. Не боящиеся ответов — потому что их не было. Гермиона обошла диван, села с края, устало выдыхая. — Он психопат, — произнесла она, чувствуя, как лицо обжёг взгляд Малфоя, повернувшего на неё голову. Он заинтересован. — Нет единого возраста, разные профессии, пол, телосложение. Он вырезает на их лбах клейма, пока они живы. Сам факт этого говорит только о том, что ублюдок без рассудка. С психическими отклонениями. Ему просто нравится убивать. — Почему он не вырезал отметины на моих родителях и мне? Грейнджер поставила локти на колени, ощущая, как сильно хочется курить. Она повернулась, встречаясь взглядом с Драко. Посмотрела на шрам на его шее. — Может, тогда он только начинал? Я думаю, Карточник каким-то образом узнал о шантаже со стороны Голди к твоему отцу и воспользовался этим. А сам Голди, увидев в новостях, что Малфоев убили, испугался. Ведь очевидно, что расследование вышло бы на него. Поэтому сбежал в другую страну и лёг на дно. Малфой нахмурился. Он смотрел на её губы. Гермиона, как бы ни игнорировала это, не отводила взгляд. — С тобой всё в порядке? — его ладонь опёрлась прямо между ними. Он наклонился ближе, рассматривая теперь в упор. — Твои губы синие. — Чёрт… — Грейнджер поднялась на ноги и прикусила губы, чтобы вернуть им яркость. — Мне нужно выпить лекарства. Это… — Сердце? — Драко поднялся за ней. В его голосе обеспокоенность. Между ними метр. Гермиона почему-то только сейчас обратила внимание на разницу в росте. Пришлось приподнять голову, чтобы глаза в глаза. Он хотел что-то ещё сказать, но Грейнджер заметила, как в окно влетел патронус-рысь начальника Пака. Искажённый грубый голос раздался в гостиной: — Срочно сюда, у нас ещё двое. Лицо Драко исказил немой вопрос. — Что это значит? — стальным, холодным тоном проговорил он в то время, как Грейнджер взмахом палочки призвала пальто. — Ещё два тела…***
В западном Мидленте, в удалённом квартале волшебников, по главной улице сновали красные плащи. Грейнджер прибыла на место преступления и прошла внутрь купола, ограждающего покосившейся дом. На двух креслах — пожилая пара. В руках старушки вязальные спицы, в руках старика — книга. Лбы помечены картами. Дама и Король пик. — Блять, — Грейнджер сжала кулаки. — Дерьмо… — Супруги Рикс, — отчитался Грант. — Соседка видела их в здравии пару дней назад, когда они договаривались поужинать сегодня, а когда пришла к условленному времени, то нашла в таком состоянии. Гермиона осматривала дом, колдографии на стенах. Молодых супругов, у которых, кажется, был сын. Здесь никакого погрома. Везде чистота. Дверь не выбита заклинанием. Ничего. На лице старушки полное спокойствие. Мутные глаза смотрели вперёд, на диванчик напротив. На её лбу клеймо, из которого тянулась засохшая капелька крови. — Сообщили родным? — Гермиона обернулась, глядя на Остина. В её руке рамка с колдографией. Миссис Рикс вместе с сыном смотрели в камеру. На её лице улыбка, когда мальчик вообще не улыбался. — Ищем. — Я в отдел, — она поставила рамку на место, задержав взгляд на когда-то счастливой семье. — Опросите соседей. Остин хотел было что-то возразить, наверняка «почему не ты это делаешь». Но заметив, как Грейнджер коснулась шрама на шее, чуть прокашлявшись, с выдохом отошёл в сторону, пропуская её. Прежде, чем уйти, Гермиона остановилась у тумбочки, проверяя письма, лежащие на ней. Она замерла. Прочла ещё раз и ещё, и, не отрывая взгляда, громко позвала Остина: — Срочно, идешь со мной!***
Утро выдалось пасмурным. В Министерство только начали приходить на работу, когда убойный во всю шумел. — Я уверена, это он! — тыча пальцем в колдографию. Пак внимательно слушал всё, что удалось выяснить детективам. В доме Риксов Гермиона нашла в старых письмах извещение о том, что их сын выпущен из частной психбольницы Кроули три месяца назад. Сорвавшись туда вместе с Остином, им удалось узнать, что Кристофер Рикс содержался в лечебнице с восемнадцати лет. — Из личного дела: Кристофер с самого детства убивал животных, несколько раз ранил ножом мать, была даже попытка задушить отца во сне, но он был мал и слаб. Миссис Рикс проснулась от того, что почувствовала, как кто-то её касается. Кристофер сидел на подушке на лице мистера Рикса, который спал под зельем снотворного. Грейнджер сделала паузу только для того, чтобы втянуть дым. Её аж трясло от желания поймать ублюдка. — Самое интересное это то, что спонсором, который помог оплатить лечение Кристофера в частной клинике, оказался Люциус Малфой, к которому обратились Риксы. На тот период министр часто помогал малоимущим семьям. В двадцать лет Кристофера отпустили под присмотр родителей домой на некоторое время. Остин передал бумаги из клиники Паку. — Дата. Посмотрите на дату, — Грейнджер кивнула на пергамент и, не дожидаясь, продолжила: — День, когда напали на Малфоев. На тот момент Кристоферу было двадцать. Риксы вернули его в клинику через два дня. — Убить того, кто спонсировал твоё заключение, — сказал Грант, озвучивая мысли всех. — Да, но лечение было оплачено полностью, он не знал, что после смерти Люциуса его не отпустят. Тот день был исключением. Риксы решили отметить день рождения сына, понадеявшись, что он выздоровел. Лечащий врач сказал, что ночью супруги обнаружили Кристофера в гостиной всего в крови прямо перед трупом кошки. И начавшиеся убийства месяцем ранее, после того, как Рикса выпустили из клиники, увидев его «исцеление», только добавляли гвоздь в крышку его гроба. — Убил родителей, потому что они упекли его туда, — прокомментировал Остин. — Узнав, что Драко Малфой остался жив, перешёл к угрозам, чтобы закончить начатое? Пак оглянулся на Гранта. — Разослали ориентировки? — К дню во всех газетах будет его колдография. Взяли из клиники. Начальник хлопнул в ладоши, привлекая внимание всех детективов. — Опросите всех, кто сдаёт квартиры. Возьмите людей, пошлите в отели, вдруг кто-то видел его или сдал комнату. За работу! Грейнджер! Гермиона натягивала пальто, взглянув на начальника, который сигнализировал ей отойти в сторону. — Я проверю Косой переулок, — проговорила она, ударяясь взглядом в то, как Пак замотал головой. — Ты выглядишь паршиво. Твои губы синие. Чёрт, я ценю тебя как хорошего детектива, но не заставляй отправлять тебя в принудительный отпуск. — Мистер Пак! — возмутилась она, чувствуя, как сердце прыгнуло в горло. Если честно, в последние недели она ужасно себя чувствовала. Сходит в Мунго, как только они поймают Рикса, но не сейчас, когда они продвинулись на несколько шагов вперёд. — Сходи к министру, — спокойным тоном сказал начальник. — Покажи колдографию, может, он уже видел его. — Слушаюсь, сэр…***
Днём, когда в газетах появится информация о новых жертвах и колдография Рикса, у кабинета министра выстроится очередь из репортёров; а пока Грейнджер вошла в приёмную, не глядя на Вильду. — Я по записи, — вставила Гермиона сквозь ругательства женщины. Но всё же постучала, прежде чем войти внутрь. — Чёрт… — прошептала она прямо в тот момент, когда четверо мужчин повернули к ней головы. Они сидели на двух диванах, расположенных друг напротив друга, чуть дальше у окна. Драко же занял место в кресле между ними. Грейнджер явно прервала собрание. Она уже было попятилась назад, к двери, но заметила, как Малфой жестом просит её остановиться. — Подождите, мисс Грейнджер. Я скоро закончу. Кажется, они говорили о каких-то важных министерских делах, Гермиона особо не вникала. Всё, что ей сейчас хотелось — скорее поговорить с ним о Кристофере. И немногим меньше выкурить сигарету. Грейнджер по привычке выудила за фильтр зубами и тут же подняла взгляд, упираясь прямо в Малфоя. Он внимательно слушал мужчину, но всё же смотрел на неё, приподняв бровь. Они будто общались без слов, когда Гермиона пальцем указала на сигарету, спросив разрешения, на что Драко почти незаметно кивнул, ухмыльнувшись. Узкая створка окна поддалась со скрипом, но Гермионе удалось впустить немного прохладного воздуха внутрь. Глубоко вдыхая, она прикурила сигарету, опираясь бёдрами о высокий подоконник. — Нет! — твёрдым, уверенным голосом произнёс Драко, отчего Грейнджер мазнула взглядом в его сторону. Он нахмурился, даже пренебрежительно поднял руку, затыкая одного из мужчин. — Я сказал нет. Таким она его ещё не видела — властным и прямым в своих словах. Грейнджер облизнула горькие губы, теперь уже прислушиваясь к разговору. — Но мы не можем отложить ярмарку, всё было готово уже давно, — не сдавался рыжий мужчина. — Мы всегда проводим её ночью, каждый год. Прямо сейчас от Малфоя веяло титаническим спокойствием и безразличием к услышанному. Он упёр локти в колени, чуть нагибаясь вперёд, чтобы посмотреть прямо в лицо рыжему. Вся его поза говорила о силе и влиятельности. — Господин управляющий, — воздух разрезал тон его голоса, и Гермиона даже не заметила, как удовлетворённо ухмыльнулась от услышанного, — мне напомнить, в какое время мы сейчас живём? И кто ходит по этим улицам? У вас есть смелость провести ярмарку ночью? Когда этот убийца на свободе и, возможно, ищет новые жертвы? — П-просто… — оппонент начал заикаться и опустил глаза в пол, — людям нужно отвлечься. Вся красота ярмарки в фейерверке после… — Проведите её днём, закончите до семи часов вечера. Это максимум, что я могу позволить, — он поднялся на ноги, застегивая пиджак. — Свободны. Топот ног и шёпот уходящих коснулись слуха Гермионы, заканчивающей свою сигарету. Первым она почувствовала его парфюм, а после, когда повернула голову, увидела и самого Драко, подошедшего к ней. — Что с телами? Она говорила как по протоколу, без чувств и эмоций. Отчиталась о супругах Рикс, о их сыне и выводах, к которым пришло следствие. Показала колдографию, наблюдая за реакцией Драко. — Нет, — он помотал головой. — Я впервые его вижу. На его лице отвращение. Гермиона знала, что картинка в голове Малфоя складывалась как пазл. Теперь мужчина в шляпе из прошлого вышел из тени. Теперь у него было лицо. Была история. Была жизнь. Было имя. — Утром мне пришло ещё одно письмо, — Драко сглотнул и потянулся к внутреннему карману пиджака. — Вот… Гермиона слишком резко вырвала его из руки Малфоя. Она сжала маленькую записку, которую вытащила из конверта, и бегло прочла вслух: — Ты следующий.