Мужчины, которые плачут

      Эффект зловещей долины жуткими тенями устойчиво преследовал Римуса, прячась где-то в уголках глаз. Он чувствовал себя почти что мазохистом, каждый раз рассматривая младшего брата Сириуса в поисках их сходств и различий, полосуя его лицо любопытством. Сердце разрывалось, но Люпин упорно возвращался к тёмным глазам, аккуратному носу и зализанным в старомодную причёску кудрям. Каждый раз, когда он долго не видел Сириуса, словно бродящий по пустыни, жадно припадал к источнику, и теперь что-то странное творится — Римус столь же рьяно пытался вглядеться в Регулуса, отчаянно надеясь, что этого никто не заметит. Он сам нервно начал раздирать кожу вокруг ногтей, пытаясь привести себя в норму, перестать чувствовать странные инородные эмоции, сидя за столом со своими друзьями, которые слишком уж дружелюбно общались с этим незнакомцем. Настолько естественны они были в своём общении, что Римусу становилось страшно. От чего, он сам не понимал. Они болтали о чём-то совершенно неважном, пока Римус не мог сосредоточиться ни на одном слове, и это невероятно раздражало, так хотелось встряхнуть их, обхватить руками лицо Северуса и заорать: «Вы что, не видите, как мне плохо? Да я умираю у вас на глазах!» Стыд от собственного эгоизма накатывал следом за волнами гнева, заставляя его чуть топорщащиеся уши заливаться краской.       — Нет, моя мама бы тебя точно отчитала, если бы узнала, что Гарри носит вместо шорт брюки, — мотал головой, живо вглядываясь в лицо Джеймса, человек, который приносил ему боль просто тем, что был до противного похож на своего родственника. Что хуже всего, он был похож на Сириуса именно в тот период, когда Римус влюбился в него совершенно отчаянно. — Мы с Сири ходили в шортах чуть ли не до пятнадцати лет, хорошо хоть она не перешивала хогвартскую форму. — Рег как будто источал тепло, утраченное Сириусом давным-давно, точно он был поломан несколько иначе. Не так, как старший брат.       — О, да, я помню! — в голос гоготал Поттер. — Волосатые ноги Бродяги будут сниться мне в кошмарах. Своего сына я на подобное не обреку, будь он трижды аристократом, — он потрепал голову Гарри, дремлющего на руках у Снейпа. — Хотя, если мы с Северусом ещё хоть недельку помедлим с походом по магазинам, его брюки сами станут похожи на шорты.       Гарри будто понял, что его упомянули, отпрянул от груди Северуса, оставляя на ней темнеющее пятно, и с удивлением посмотрел на отца, как будто тот выдавал какие-то страшные тайны, а после заулыбался со всей своей зубастой очаровательностью, заставляя сердце Джеймса пропустить удар от мимолётного узнавания.       — Очаровательный молодой человек, — улыбнулся ему в ответ Регулус так, что Люпину стало совсем уж тяжело, он будто тонул в ворохе своих эмоций, неспособный их подавить. Тонкие холодные пальцы остановили его от того, чтобы разодрать очередной заусенец, возвращая в реальность. Северус, сидевший рядом, успокаивающе накрыл ладонь Лунатика под столом, но тревога всё отказывалась покидать его тело, засев где-то глубоко в сердце. Как бы ему хотелось не чувствовать ничего. Однажды Римус делился подобными переживаниями с Сириусом, и тот посоветовал напиться, ведь ему всегда от этого становилось лучше, но Римус, к сожалению, знал свою противную особенность — когда он напивался, то рушились все его стены и ограничения. Если Люпин пил, потом ему приходилось оправдываться за себя «настоящего».       — Трудно спорить, — улыбнулся Северус, переплетая их пальцы, развязывая грубые узлы суставов друга.       Римус смотрел, как заворожённый, на вторую руку Северуса, придерживающую младшего Поттера за спину, и шаг за шагом приходил в себя. Если бы не проклятый Сириус, быть может, у них бы был шанс, Снейп был слишком хорошим другом, он бы пошёл у него на поводу, и, возможно, они смогли бы быть счастливы. Но был Сириус, проклятой постоянной возвращая его в состояние болезненной влюблённости, а теперь вот и его брат, слишком непохожий, живой и отзывчивый, смотрящий на него прямо, незамутнённым взглядом, даже не пытаясь скрыть свою заинтересованность.       — Ну ещё бы, он же мой сын, — Поттер чувствовал невероятный прилив сил, как будто жизнь его стала легче в сотню раз. Всего одна улыбка, всего один счастливый вечер, как мало ему, оказывается, надо. Просто спокойствие и близкие рядом, разговоры о чём-то незначительном и крепкий чай с бергамотом. Он чувствовал, как маленький мальчик внутри умирал со счастливой улыбкой, и на его месте оживал взрослый мужчина, готовый жить дальше вне зависимости от того, что ему уготовано. Джеймс раньше воспринимал своё счастье как должное, не понимая, насколько удачливым был, но сейчас, когда он приложил реальные усилия, всё вокруг стало куда более ценным, чем когда-либо было.       — Сын Лили, — поправил его Северус, и они схлестнулись в шуточном поединке взглядов. — И твой, — капитулировал обычно никогда не проигрывающий Снейп. — Но тут, скорее, он хороший парень не благодаря, а вопреки, — ввернул таки он. И в этой дружеской перепалке всё ещё чувствовалось неподдельное тепло. Джеймс был благодарен Северусу за то, что он не исчез, хотя мог, и сейчас прилагал усилия, чтобы всё было не напрасно, чтобы Гарри смог жить счастливо.       — Хочешь сказать, я не очаровательный? — смеётся Поттер, и слизеринец замирает, будто раздумывая, сколько галеонов он бы готов был выложить за друга на аукционе «Очаровашки магической Британии».       — По шкале от Филча до Гарри ты где-то на одной ступени с Хагридом. Может, чуть пониже, — выдает он экспертно, и Джеймс делает вид, что очень польщён, ведь лично он лесника считал чуть ли не верхом очаровательности.       Они шутят друг с другом, не обращая внимания на притихших друзей, рука Снейпа становится теплее, и это тепло наконец начинает наполнять и Люпина. Всё верно, он решил, что между ними с Блэком теперь ненависть. Пожалуй, и возникшая в школьные годы привязанность исчезнет, ведь если так продолжится, он жить спокойно не сможет ещё очень долго. Сириус может топтаться на месте, но его это больше не волнует. И пусть незнакомец перед ним и до страшного похож на Бродягу, всё же они разные, и Люпин постарается не думать об этом. Лучше уж быть дружелюбным и пытаться научить мозг не сравнивать их. Как минимум, это принесёт меньше боли ему, а быть может, и самим братьям Блэк. Наверное, крайне неприятно знать, что кто-то, общаясь с тобой, видит не тебя, а кого-то иного. Но Люпину ещё работать и работать над своим восприятием.       — Можно посмотреть, — внезапно прерывает дурачащихся Регулус. Он немного нагибается к Гарри, спрашивая разрешения у его отца посмотреть лоб. — Доставляет неудобства? — Рег касается после короткого кивка Поттера большим пальцем лба, Гарри еле заметно вздрогнул.       — Мы предполагаем, что да, — говорит Северус, и ему просто приходится отпустить руку друга. Все замирают, странное ощущение магии в воздухе даёт чувство, что сейчас что-то случится, откроется некая тайна, как будто сама судьба свела всех находящихся здесь в одно место, и Римус думал, что он отчаянно нуждается в том, чтобы причина была хорошей, ведь плохого в их жизнях и так было с лихвой. Снейп жестом показывает на разложенные вокруг чёрномагические трактаты: — Поэтому и работаем здесь.       — Могу помочь, — удивительно быстро выпаливает Блэк. — На самом деле, у меня есть некие подозрения…       Чтобы развеять или подтвердить их, ему нужно было получить доступ в чёртов сейф Лестрейнджей, поэтому обнадёживать никого смысла особо не было, но он мог помочь с литературой, а когда он уговорит Нарциссу подписать нужные документы, получит, быть может, расписку от Беллы (законными и незаконными способами), договориться с Андромедой, в конце-то концов, тогда он заявится к гоблинам и окажется на шаг ближе к разгадке жизни и смерти его злейшего врага. Лорд забрал у него всё: отца, друзей, сестру, перспективы на спокойную жизнь и душевное здоровье матери. Последнее, возможно, серединка наполовинку с Сириусом, но и брат сильно пострадал именно из-за проклятого полукровки. Однако он не будет обнадёживать Поттера, пока точно не убедится.       — Нам бы пригодилась помощь, — отвечает, к всеобщему удивлению, молчащий до этого Римус. Джеймсу казалось странным, что его друг так притих в присутствии младшего Блэка, но он решил, что спросит об этом, когда они останутся вдвоём, ведь им есть, о чём говорить.       — Тогда можете на меня рассчитывать, — Рег потягивается, разминая плечи. — Готов приступить хоть сегодня, — он двигает затёкшей ногой, задевая чью-то под столом, и судя по покрасневшим ушам Римуса, это его. Блэк просит прощения, и уши, мило торчащие из волос, порядком отросших с того момента, как Регулус видел Люпина в «Хогвартс-экспрессе» в последний раз, пунцовеют лишь сильнее. Милая реакция парня раззадоривает его, но он видел, как Северус незаметно касался его руки под столом, и не позволит себе ничего лишнего, как бы того не хотелось.       — Нет, сегодня вы допиваете чай и убираетесь спать, — шипит Северус, кивком указывая на уснувшего Поттера-младшего. — Пока Гарри не проснулся, пойду его уложу.       Регулус ловит себя на мысли, что Северусу идёт забота и он, как всегда, неотразим в своей идеальности. И правда, сложно не влюбиться. Но он хотя бы не будет эгоистичным мудаком, как его брат.              Младший Блэк никогда не видел никого, кроме Сириуса, ведь он всегда светил так ярко, затмевая всё вокруг, что других он просто никогда не замечал. В свою очередь, Сириус никогда не замечал его. Родители отчаянно пытались уделять внимание им обоим равномерно, но Сириус требовал к себе особого отношения, поэтому Рег быстро принял своё исключительное положение. Маленький Регулус стоял у зеркала, поправляя на себе колющийся накрахмаленный воротничок, готовый услышать, что он выглядит блеклой копией брата, он обещал себе, что не обидится и не расстроит родителей, он будет стоять, смиренно выслушивая, что брат лучше. Ведь он и правда лучше, он наследник, а Регулус — «запасной». Так, на всякий случай выкинутый в реальность, где от него ждут ровно в половину меньше, чем от брата. Папа учил, что Регул — одна из ярчайших звёзд на небосводе, но ярчайшей всё равно останется Сириус — двойная звезда, видимая практически из любой точки планеты. Как он мог тягаться с подобным?       Младший Блэк был способен лишь послушно принять свою участь, быть хорошим сыном, не разочаровывать родителей, делать что должно и ожидать того, что будет. Пока у Сириуса был подростковый бунт, Регулус лишь с восхищением наблюдал, каким тот становился. Красивым, живым, невероятным, таким, каким его младший брат никогда не станет.       Он быстро узнал, что у звезды есть ещё шанс гореть ярче всех на небосводе в конце своего цикла, когда она становится чёрной дырой. Если масса её ядра достаточна велика, она может стать квазаром, выбрасывая самое яркое свечение во вселенной, становясь центром галактики, поглощая всё вокруг: звёзды, планеты, другие галактики.       И Регулус действительно хотел стать самым ярким, чтобы затмить и брата, и всех, кто мог составить конкуренцию. Он общался со старшими мальчиками, увлечёнными заговорами и игрой во «власть». Стал самым лучшим учеником, старостой факультета, пока Сириус развлекался и злил родителей. Регулус ввязался в авантюру с Волдемортом, готовясь стать одним из Пожирателей, самым юным, что ему, несомненно, должно было льстить, но чем больше он старался, тем меньше ощущал удовлетворение от пройденного пути. Чужое восхищение не приносило радости, родительская похвала казалась холодной, а для брата он стал чуть ли не врагом номер один. И злость подбивала пойти наперекор отцу, вслед за Краучем-младшим стать одним из последователей Лорда.       Только вот, к несчастью, он был достаточно умён, чтобы понять, что из тени одной звезды он перебирается в тень к другой.       Регулус постоянно двигался вперёд со скоростью света, достигая всего, но так и не понимая, чего же он сам желает. Кем он был без брата? Кто он без статуса и фамилии?       Сириус, бестолковый и дурной, в очередной раз заигрывал с какой-то девчонкой в школьном дворе. Казалось, он наслаждался каждым сказанным словом, каждой улыбкой, наблюдать за ним из тени было жалко и неправильно, но это так и осталось одной маленькой слабостью младшего Блэка. Он невероятно любил брата и больше всего мечтал о его одобрении, а тот и не подозревал, какой властью обладает.       — Сириус, у Джеймса заканчивается тренировка, — сказал чуть сгорбившийся парень, который вечно ошивался рядом с братом, и смотревший на него почти так же, как и сам Регулус. Худой и высокий, он совсем не привык к своему телу, не отличался грацией или привлекательностью, кожа на его скуластом лице выглядела сухой и обветрившейся, брови чуть сведены, так, будто он пытается решить в уме все проблемы мира. Он казался странно приятным.       Сириус что-то шепнул девчонке, и та, захихикав, пробежала в сторону входа в замок. Сириус даже не обернулся на неё, нечто тихо сказал другу.       — Лунатик, слушай, я сегодня хотел поговорить с Джеймсом отдельно, ты не против оставить нас наедине? — услышал Регулус через шелест листвы на ветру. Друг брата кивнул и сгорбился ещё сильнее, Сириус радостно хлопнул его по плечу и ушёл в противоположную сторону. Странный парень стоял на месте и смотрел ему вслед ещё несколько минут, и отчего-то Регулус не мог отвести от него взгляда. Он выглядел не просто расстроенным, а полностью разбитым, от нервов он начал ковырять пальцы рук, и так порядком израненные, его нос покраснел на ветру, а в раскосых глазах появились слёзы. Регулус отлично помнит этот момент, потому что именно тогда понял, насколько красивые голубые глаза у Римуса, они раскраснелись и будто ярче стали.       Для младшего Блэка загадкой была причина слёз этого «Лунатика», но смотреть на них почему-то было некомфортно. Как будто он впервые увидел, что Сириус может вредить своим поведением не только ему. Люпин, как он потом узнал, был так же частью странной группировки под названием «Мародёры», он шатался везде за Сириусом и достаточно очевидно был в него влюблён, Регулус даже не сразу понял, что его брат стал интересовать его куда меньше его неловкого друга. Люпин любил читать, спокойные компании и яичницу с тостами, он куда-то пропадал по полнолуниям и отлично разбирался в защите от тёмных искусств, да и в целом учился куда лучше остальных друзей, когда Сириус его отфутболивал куда подальше, он смиренно шёл в библиотеку и учился, часто за всех четверых, будто чувствовал себя обязанным им за что-то, а ещё он сильно страдал от того, что не может быть до конца откровенным с друзьями. Люпин будто бы сдерживал все свои эмоции, страшась показаться навязчивым и излишне восторженным, он каждый день переживал кучу эмоций, которые не мог выплеснуть в реальность. Пожалуй, его чаще других можно было найти одного, и тем не менее, он ограничивался общением только внутри их узкого круга.       За ним было интересно наблюдать, куда интереснее, чем плести заговоры или пытаться превзойти брата. Пьедестал, на который Регулус поставил Сириуса изначально, начал стремительно рушиться. В нём виделся только бунт ради бунта и сплошной эгоизм и зацикленность на себе. Регулус быстро осознал, что он уже лучше него. Он отпустил контроль и нашёл новое хобби: наблюдать за странным парнем, который чёрт знает почему сохнет по его брату.              — Ты встречаешься с Римусом? — тихо спросил Регулус; Люпин первым аппарировал домой, когда они дружно распрощались с гостеприимными Поттерами.       — Как будто я мог, — Северус улыбнулся ему своей невероятной доброй улыбкой, которую показывал только друзьям, Блэк знал, что Снейп не любил оголять свои кривоватые зубы, думая, что это выдаёт его статус, но на деле становился таким обольстительно прекрасным, что сердце щемило, даже если ты в него никогда и не был влюблён.       — Хорошо, — неловко кивнул Рег. Ему стало не по себе от того, что он вообще полез туда, куда ему лезть не стоило. Куртка в руках, казалось, весила тонну. Вернуть бы её брату как можно скорее.       — Ты знаешь, — внезапно заметно посерьёзнел он, — твой брат — кусок говна. И я больше ничего не скажу, но ты как-нибудь сам догони, — он похлопал его по плечу, прощаясь, и отошёл на шаг. — Ты парень умный. Пожалуй, даже слишком, — и исчез с хлопком, оставляя после себя, как всегда, кучу вопросов.