Всеми возможными способами

Дорога неотступно вела их вверх, пока они не оказались на склонах тех самых Мглистых гор из рассказов Бильбо. Пейзажи вокруг становились все суровее, добыча, которую приносил Леголас, худела день ото дня, а ноги хоббитов стали жесткими и твердыми как камень. Но Фродо был в хорошем настроении, а значит, и Сэм тоже. Иногда во время дневных переходов они начинали петь, вспоминая слова самых глупых песенок Бильбо, а в иной раз развлекали себя историями. Было что-то приятное в том, чтобы мысленно отправиться в прошлое и поделиться друг с другом разными сторонами одних и тех же событий. — Где ты был тогда, на Празднике Весны? В том году, когда крыша бургомистра обрушилась из-за дождей? — как-то раз спросил Фродо. — Я помню, что ты куда-то улизнул, и я искал тебя весь вечер. Сэм прикрыл глаза, вспоминая тот вечер из его двадцатых. Цвел шафран, вокруг «Зеленого Дракона» висели гирлянды, и Тильда Большеног играла на скрипке незамысловатые песни, от которых хотелось пуститься в пляс. — Ты искал меня? — переспросил он. — Весь вечер? — Хватит выглядеть таким самодовольным. Лобелия Саквелль-Бэггинс присела мне на уши, и я знал, что ты бы помог мне сбежать. — Ну да, так я и поверил. Я думаю, я нравился тебе уже тогда, и ты искал меня, чтобы вручить мне пирожное, — поддразнил Сэм. Вручить другому хоббиту пирожное на Празднике Весны было способом начать ухаживания или, по крайней мере, выразить свой интерес. Пирожные всегда принимались (и быстро съедались), независимо от того, было ли принято предложение. Фродо закатил глаза. — Перестань валять дурака. И уходить от ответа. Так где ты был? Сэм невольно залился краской. Ему бы не хотелось говорить об этом, но раз уж Фродо спросил… — Ну, вообще, я был с Рози Коттон. Фродо немного замедлил шаг, чтобы идти позади Мерри и Пиппина. Сэм подстроился. — Я никогда не был уверен насчет вас с ней. — Это было всего несколько раз, — признался Сэм, краснея еще сильнее. — И мы только… ну, целовались. Мы были двадцатилетками. Это не было, ну… Он не знал, что еще сказать. Теперь, когда он говорил об этом вслух, это казалось ему предательством. — Все в порядке, — сказал Фродо, прикасаясь к плечу Сэма. — Я знал, что она нравилась тебе. А ты нравишься ей. Тебе не нужно притворяться, что это не так. — Просто это другое, — пробормотал Сэм. — Я никогда не думал, что ты и я… — Никто из нас не думал, — ответил Фродо. — Нет, — сказал Сэм. — Но… Видимо, пришло время ему рассказать все как есть. Он любил Фродо, и это означало, что он должен был сказать ему правду. — Ей были нужны обещания. Свадьба, семья, все остальное. Мы недолго встречались какое-то время назад и потом расстались, потому что я не смог сказать ей да. Фродо казался полностью потерявшимся в своих мыслях. Его взгляд был прочно прикован к горным вершинам, нечетко вырисовывавшимся в дымке. — Почему нет? — спросил он. — Это было бы неправильно, — сказал Сэм. Фродо нахмурился как-то озадаченно. Как он мог быть самым умным хоббитом, которого Сэм только знал, и не понимать всего этого? — Не при всем том, что я чувствую к тебе, — объяснил он. — Я должен был всегда быть готов все бросить, если ты вдруг позовешь меня. Это было бы несправедливо по отношению к Рози. Он рискнул посмотреть на Фродо. На его лице застыло нечитаемое выражение, и самые голубые из глаз неотрывно смотрели на горы впереди. Наконец он повернулся к Сэму, прикусив губу. — Ты почти заставил меня поверить, — сказал он. — Что я заслуживаю кого-то вроде тебя, кто любил бы меня так, как ты, Сэмуайз. Это были трогательные и нежные слова, но в глазах Фродо была грусть. Сэм взял его за руку. — Что за ерунда. Конечно, ты заслуживаешь. Фродо сжал его руку, и они продолжили путь, держась за руки, и Сэм испытал внутри себя такой подъем любви, благодарности и неожиданной радости просто оттого, что он сейчас здесь, рядом с Фродо, что его взгляд слегка затуманился. — Ты был бы хорошим отцом, — задумчиво произнес Фродо спустя некоторое время. — Ты хочешь этого? — Конечно, когда-нибудь, — сказал Сэм. — Ты тоже будешь, я уверен. Фродо изогнул уголок рта в какой-то полуулыбке. — Возможно. Хотя у меня совсем мало опыта в таких отношениях, и я бы не знал, с чего начать. Казалось, что Фродо наполовину ведет разговор с самим собой у себя в голове. Сэму было неуютно, и он ощущал необходимость внести ясность. — Ты всегда был для меня важнее, чем что-либо еще на этом свете, Фродо. Я твой — столько, сколько ты будешь этого хотеть. Фродо оставил короткий поцелуй на тыльной стороне его ладони. Его губы были сухими и потрескавшимися после долгой дороги, но Сэм бы никогда, никогда не устал от его поцелуев. — Спасибо, мой милый Сэм. Этим вечером, когда они остановились на привал, Фродо куда-то ушел из лагеря один. Сэм переживал, что что-то было не так, но Леголас принес связку крошечных птиц, которых требовалось ощипать, так что он не мог пойти его искать. Он как раз опустил последнюю тушку в котел, когда Фродо вернулся с подарком — сломанной в форме чаши галетой, наполненной черникой. — Сейчас не весна, и это довольно жалкая попытка сделать пирожное, — сказал он смущенно, но Сэм сиял от удовольствия, принимая подарок. Ягоды были мелкие, кислые и жесткие, последние из урожая этого лета. Самая сладкая вещь, которую он когда-либо пробовал.

***

Сэму искренне нравились все члены Братства, кроме одного. Он просто не знал, как ему относиться к Боромиру. Человек легко смеялся и охотно пел вместе со всеми своим громогласным голосом. Он был очень обходителен с Фродо и всегда хвалил ужины, которые готовил Сэм. Не было ни одной веской причины недолюбливать его. Но тем не менее. Сэму не нравились эти взгляды, которые Боромир порой бросал на Фродо поверх костра. Как будто Фродо был загадкой, которую он очень хотел разгадать. Никто больше, похоже, не разделял его чувств. Мерри и Пиппин стали особенно близки с Боромиром — во время дневных переходов они старались поспевать за его широкими шагами и вечно приставали к нему насчет историй из большого мира. — Я бы хотел увидеть Гондор, — начал говорить Пиппин с мечтательным блеском в глазах. — Может быть, когда мы покончим со всем этим, я проведу там каникулы. Сэм мысленно не соглашался с ним — он не желал видеть ни одной травинкой, ни одним камешком больше, чем необходимо, чтобы завершить их задание. И потом, Пиппин был склонен к капризам. Боромир также начал обучать Мерри и Пиппина, как пользоваться мечами, которые дал им Арагорн. Конечно, было ясно, что это всего лишь кинжалы, если сравнивать их с настоящими мечами человеческих размеров, но они учились все равно. Сэм даже в страшном сне не мог представить, чтобы он использовал свой — разве не поэтому их сопровождала группа воинов? Но он все равно посматривал за уроками краем глаза. И именно во время одного из них опасность наконец дала о себе знать. Боромир играючи сражался с Мерри и Пиппином, когда Сэм заметил на небе странную темную фигуру. Он едва успел указать на нее, как все произошло очень быстро: Леголас поднял тревогу, Арагорн выхватил свой меч, и все они поспешили укрыться под валунами. Сэм притаился рядом с Фродо. Он видел серебряный осколок неба, который стремительно потемнел, когда стая каких-то мерзких птиц низко пролетела над скалой. Когда они улетели прочь, Гэндальф объявил, что путь, по которому они шли, больше не был безопасен. Похоже, что другой волшебник вмешивался в их поход. Сэм про себя задавался вопросом, почему Леголас просто не перестрелял всех птиц, хотя, возможно, их было больше, чем стрел у эльфа. Они повернули прямо в горы и начали настоящее восхождение. В Шире снег был редкостью, и Сэм никогда не видел более нескольких дюймов, но чем выше они поднимались, тем толще становился слой снега. Этим вечером они разбили лагерь под выступом, готовясь назавтра преодолеть перевал, к которому вел их Гэндальф, хоббиты все жались друг к другу, пытаясь сберечь тепло. Ходить по снегу босыми ногами было больно, Сэму понадобился целый час возле костра, прежде чем он снова почувствовал свои ноги, а Фродо дрожал всю ночь. На следующий день они попытались перейти горы, выступив, как только вышло солнце и обогрело склон горы. И именно там это и случилось. Сэм корил себя за то, что не уделял даже близко достаточно внимания. Он, как оказалось, ненавидел холод, и большая часть его сил уходила на то, чтобы просто переставлять ноги. Пони Билл ненавидел холод тоже, и все свои остальные силы Сэм тратил на то, чтобы заставлять его продолжать идти. Так что он не следил, где именно шел Фродо, и понял, что его не было рядом, только когда услышал сзади крик. Похоже, что Фродо упал и скатился вниз по склону, пока Арагорн не поймал его и не помог ему подняться. Все, казалось, было в порядке, но потом Сэм увидел, как Фродо отчаянно ощупывает рукой ворот своей рубашки, а Боромир склоняется к чему-то на земле, и следующим, что понял Сэм, было то, что Боромир поднял кольцо там, где оно свалилось с шеи Фродо. Было странно, как все вокруг вдруг словно замерло в это мгновение, и было странно, что, хотя Сэм видел только спину Боромира, он ясно увидел золотой блеск кольца, висящего на своей цепочке. Сэм не слышал, кто и что говорил, но он видел широко распахнутые и испуганные глаза Фродо, который стоял так неподвижно, словно был ледяной статуей. Арагорн произнес что-то низким и угрожающим голосом и был похож на сторожевую собаку, которая собирается укусить. Наконец Боромир словно нехотя поплелся вперед, отдал Фродо кольцо и взъерошил его волосы. Внутри Сэма горячей волной поднялся гнев, когда он увидел, как человек дотронулся до Фродо. Ветер донес до него легкий смех Боромира. Как он посмел. Ближе к вечеру солнце переместилось, и они оказались в тени. Стало очень холодно, и снег почти доставал Сэму до головы. Они все еще не перебрались на другую сторону гор. Фродо снова упал, а потом и Мерри, ноги хоббитов онемели, и они едва могли идти. Они сбились в кучу, стараясь держаться подальше от обрыва, и кутались в плащи, но это нисколько не помогало, и тогда Арагорн подхватил Фродо и Сэма под мышки и практически нес их на себе, а Боромир взял Мерри и Пиппина. Сэм ужасно хотел обнять Фродо, но все, что он сейчас мог — это просто не отрывать взгляд от его лица. Глаза Фродо были закрыты, щеки и нос покраснели от холода, а руки намертво вцепились в кольцо. Потом вдруг раздался чей-то крик, Арагорн остановился, и Гэндальф проревел в крутящийся ветер что-то, что прозвучало как заклинание. Стало темно — темнее, чем должно было быть. Над их головами раздался страшный треск, Сэм посмотрел вверх и только успел произнести «ой», прежде чем скала обрушилась на них.

***

— Фродо, — выдохнул Сэм. Повсюду вокруг него был снег, он был таким белым, таким ярко-белым, что казался почти агрессивным. Все было как-то сумасшедше и кверху дном. Сэм молотил руками по снегу, пока не продрался на поверхность, хватая ртом воздух. Он должен был добраться до Фродо. Густой ветер с ледяной крошкой завывал и вихрился, и другие члены отряда были всего лишь размытыми фигурами, вырывающимися из снега, но Сэм все равно едва не растаял от облегчения, когда увидел, как Арагорн поднимает Фродо из сугроба. Он весь дрожал, его взгляд бешено метался вокруг, не останавливаясь ни на чем, а руки все еще сжимали кольцо. Сэм хотел к нему больше всего на свете, но борьба со снегом забрала последние крохи его сил. Боромир, Гэндальф и Гимли спорили, какой дорогой идти дальше. Сэм только съежился, стараясь не растерять последние капли тепла, и смотрел на Фродо. Картинка была размытой, словно сами его глаза замерзали тоже. — Путь решает хранитель кольца, — сказал Гэндальф, когда ветер затих и на одно мгновение стало жутко тихо. Лицо волшебника под полями шляпы казалось очень старым и очень усталым. Фродо моргнул глазами и повернулся к Сэму с беспомощным выражением лица, которое снова заставило Сэма разозлиться. Почему это всегда должен быть Фродо? Но что бы Фродо ни увидел в лице Сэма, это заставило его принять решение. — Фродо? — спросил Гэндальф. — Мы пойдем через копи, — ответил Фродо. — Да будет так, — произнес Гэндальф, и отряд начал разворачиваться. Фродо пробрался к Сэму сквозь снег. — Ты ранен, — сказал он, взяв его за руку — Сэм это видел, но на деле не чувствовал прикосновения. — Просто замерз, — ответил он, точнее, попытался ответить — его губы занемели и едва могли выталкивать слова. Фродо уткнулся лицом в его шею и забрался руками под его плащ, чтобы потереть его спину и руки. — Гимли знает какие-то гномьи ходы, по которым мы сможем перейти на ту сторону. Я уведу тебя с этой горы, Сэмуайз Гэмджи, — сказал он Сэму прямо в ухо, и тепла его дыхания оказалось достаточно, чтобы Сэм нашел в себе силы поднять себя на ноги и начать долгий и тяжелый путь обратно по дороге, которой они пришли.

***

Этим вечером они достигли границы льдов и устроились в защищенной от ветров лощине. Леголас спустился ниже, чтобы собрать хворост. Даже когда огонь вовсю полыхал и все сбились в кучу поближе друг к другу и к огню, Сэму все еще было ужасно холодно, и он никак не мог вытащить свои занемевшие пальцы из лямок рюкзака. Мерри заметил его бесплодные попытки, помог ему и сел ближе, а потом пришел Фродо и сел с другой стороны. — Я должен приготовить ужин, — произнес Сэм хрипло, пытаясь открыть свой рюкзак. — Прекрати это, — сказал Фродо, взяв его за руку. — О, твои пальцы промерзли насквозь. Мерри, помоги мне. Они вдвоем принялись растирать онемевшие руки Сэма, пока их не начало покалывать. — Бедняжка, — сочувственно сказал Фродо. Сэм чувствовал себя маленьким и слабым. — Простите, что вам приходиться со мной возиться, — сказал он. Путешествие перестало походить на воскресную прогулку, и он тут же перестал с ним справляться, что же будет дальше? — Я не знаю, почему со мной это произошло. — Ш-ш, — сказал ему Фродо. — Пип, смени меня. Пиппин сел на его место и взял руку Сэма, хотя ему самому было почти так же холодно, и Сэм зажмурил глаза от стыда. — Со мной все будет в порядке, правда, — сказал он, но его лицо все еще было онемевшим, и слова вышли неразборчивыми. Сквозь треск огня он услышал возмущенный голос Фродо. — Да, я серьезно! Нечего быть таким горделивым! Сэм попытался подняться, но Мерри и Пиппин потянули его за руки и усадили обратно. Фродо прожигал Боромира негодующим взглядом. В неверном свете костра выражение лица человека казалось злым, но так было только одно мгновение, и потом он улыбнулся. — Конечно, полурослик. Все, что ты хочешь, если это поможет. Он снял свой круглый щит, висевший за его плечом, и передал его Фродо. Фродо взял его, чуть пошатнувшись под его весом, и исчез в полумраке за пределами света костра. — Дай-ка я помогу тебе, приятель, — сказал Гимли и последовал за ним. — Что он делает, — пробормотал Сэм. Он уже начал уставать от всего этого. — Ему нельзя уходить далеко одному. Отпустите меня. — С Фродо все будет в порядке, — сказал Мерри. — Святые небеса, какой же ты упрямый. Гимли и Фродо вернулись и принесли щит, с горкой заполненный снегом. Фродо взял четыре ножа и воткнул их в землю вокруг костра, а потом они установили щит на их рукоятках, чтобы он нагрелся снизу от огня. — Быстрый способ уничтожить хороший клинок, — пробормотал Гимли, но Фродо пронзил его таким взглядом, что он тут же прикусил язык. Гэндальф наблюдал за всем этим с неприкрытым любопытством на лице. Когда снег растаял, Фродо и Гимли подняли щит и поднесли его к Сэму. — Вот, любимый, — сказал Фродо. — Опускай сюда ноги и согревайся. Сэм посмотрел на это импровизированное блюдо воды, от которого в темную холодную ночь поднимался пар, и понял, что это была ванна для ног — вроде тех, что он готовил для Бильбо Бэггинса после долгих прогулок. Он хотел рассмеяться — до того все это было нелепо, — но вышло только всхлипнуть. Фродо сел рядом и обнял его. От горячей воды его ноги практически взорвались миллионом иголочек, но через какое-то время он почувствовал, что жизнь возвращается в них. — Прости, — сказал он Фродо опять, когда убедился, что его лицо снова работает как надо, и глотнул похлебки, которую Мерри подогрел для них всех. — Тебе не стоило так беспокоиться обо мне. Это не в порядке вещей. — Если ты собираешься заботиться обо мне, то ты должен позволить мне делать то же самое для тебя, — ответил Фродо. — Я чувствую, что впереди у нас еще много трудностей и вещей куда хуже, чем просто снег. — Ничто не может быть слишком плохо, пока ты рядом со мной, — тихо и смущенно произнес Сэм. Он позволил Фродо обернуть плащ вокруг них обоих и прижал его ближе. И если Боромир и бросал хмурые взгляды в их сторону, Сэму не было до этого дела.