***
Хоббиты недолюбливали лодки из идейных соображений. Сэм рассчитывал сохранить свою нелюбовь к ним чисто теоретической на протяжении всей своей жизни, но на практике она подтвердилась. Эльфы снабдили их небольшими серыми суденышками, чтобы сплавиться по реке. Они обещали, что это самый быстрый способ подобраться ближе к Мордору, и все это, конечно, было хорошо и правильно, но Сэм бы предпочел долгую дорогу с твердой землей под ногами. Фродо устроился на носу одной из лодок, и Арагорн ступил в нее с веслом и махнул Сэму, чтобы он садился посередине. Сэм хотел извиниться перед Фродо, потому что, наверное, было бы лучше, если бы он плыл в одной лодке с кем-нибудь другим, но он не знал, как объяснить это Арагорну. Фродо оглянулся на него и неловко улыбнулся. — Ты попробовал лембас? — спросил он, и это была первая вещь, которую он адресовал непосредственно Сэму после «мне поможет знать, что ты в безопасности дома». — Мне показалось, на вкус похоже на медовые пироги Эсмеральды Тук. — Не думаю, что когда-либо пробовал их, сэр, — натянуто ответил Сэм. Эсмеральда была матерью Мерри, и приглашать Гэмджи к столу было не в ее духе. Фродо показался смущенным и поспешно отвернулся. — А, конечно. — Но мне кажется, будет неплохо, если сделать с ними крамбл, — предложил Сэм. — Я могу приготовить, если получится найти какие-нибудь ягоды. И он тут же вспомнил о черничном пирожном, которое Фродо подарил ему, и о том, как он улыбался, наблюдая, как Сэм его ест. Он задумался, вспоминает ли сейчас Фродо об этом тоже. Они оба замолчали. Первый час их путешествия Сэм провел, вцепившись в борта лодки от страха. — Вы можете расслабиться, господин Гэмджи, — сказал Арагорн со смешком в голосе. — Эльфийские лодки не тонут. — Со всем уважением, сэр, но хоббиты да, — проворчал Сэм. Но он чуть поуспокоился. Плавное покачивание лодки действительно оказалось весьма приятным, когда он не пытался сопротивляться ему. День был жаркий, Сэм свернул свой новый плащ в подушку, улегся на него и смотрел на проплывающее над ними небо. Честно говоря, он не слишком много спал прошлой ночью, размеренная гребля Арагорна укачивала, и вскоре его глаза медленно закрылись.***
Тихий голос Фродо вытянул Сэма из странного сна о кроликах и медовых пирогах. Едва проснувшись, он услышал, как Арагорн посмеялся. — Я все время забываю, что ты понимаешь эльфийский, — сказал он. Сэм не торопился открывать глаза, наслаждаясь солнцем на своем лице. Он не хотел помешать им. — Я не очень хорош в Квенья, — ответил Фродо. — Что Галадриэль сказала тебе? Что-то об угасающем свете? — Она говорила о леди Арвен, которая спасла тебя возле брода, — Арагорн немного помолчал и, прочистив горло, продолжил: — Прежде чем мы ушли, она пообещала мне, что не уйдет в Валинор, а останется в Средиземье. — Это туда уходят эльфы? — спросил Фродо. — Иногда они проходят через Шир по дороге к морю. Его голос звучал мечтательно и далеко. — Да. Это их настоящая земля, — признался Арагорн тяжелым голосом. — Я слышал, что там красиво. Она могла бы жить там вечно среди своих сородичей. — Ты хочешь, чтобы она ушла? — спросил Фродо. Сэму хотелось открыть глаза, чтобы посмотреть на выражение его лица, но он боялся, что Фродо не станет продолжать этот разговор, если поймет, что Сэм проснулся. — Я люблю ее, — произнес Арагорн после паузы. — Всегда любил. Я был совсем юным, когда впервые признался ей, и мне не приходило в голову, что моя любовь может стать ее роком. Эльфы могут жить вечно, если их не убьют или если они не отдадут свою жизнь смертному, — он вздохнул. — Так что выбирая быть со мной, она выбирает смерть. Голос Фродо звучал тихо. Сэм едва слышал его за плеском воды. — И ты все еще позволяешь ей принять такое решение? — А что бы сделал ты? — спросил Арагорн, но Фродо не ответил. Он посмеялся. — Я уверен, что скорее эта река потечет в обратную сторону, чем я смогу приказывать Арвен Ундомиэль делать то, чего она не хочет. Но мы говорили об этом много раз. — Я думаю, я был бы рад знать, что те, кого я люблю, могут жить вечно, — сказал Фродо. — Это было бы утешением в трудные времена. Сэм позволил себе чуть приоткрыть глаза. Сквозь ресницы он увидел, что Арагорн прикоснулся к серебряному украшению, которое он всегда носил на шее, и улыбался самому себе. — Возможно, но Арвен не должна мне ни одного утешения, которое я не мог бы ей вернуть. И она видит это так, что она скорее выбирает любовь, чем смерть. Все, что я могу — это стараться быть достойным этого решения. А потом Арагорн посмотрел прямо на Сэма. Тот быстро закрыл глаза, но он был почти уверен, что Арагорн знал, что он не спал все это время.***
Они проделали большой путь по реке в этот день. Может быть, в конце концов, путешествовать на лодке было не так уж и плохо, хотя после длительного нахождения в сидячем положении у Сэма сводило мышцы. Он был рад снова собраться вместе с остальными членами Братства, когда они причалили к берегу. Сэм соскучился по разговорам. Весь день он смотрел на затылок Фродо и мечтал, чтобы он обернулся, и от этого ему было грустно. Мерри и Пиппин увлекли его в сторону от остальных, чтобы выкурить по трубочке и пересказать ему все те истории, которые они узнали от Боромира за день, и Сэм покорно пошел с ними. Он понимал, что они пытались его подбодрить. — Ты поговорил с ним? — спросил Мерри, когда Сэм все еще не казался вовлеченным в беседу, и бросил взгляд на Фродо краем глаза. — Да, — ответил Сэм и внезапно ощутил себя загнанным в угол и растерянным. — Все кончено, но все в порядке. — Разве? — спросил Пиппин. — Я никогда не думал, что Фродо из тех, кто пользуется чужими чувствами. — Это не так, — резко произнес Сэм. Они бы никогда не поняли. Они не были ни у кого на службе и дня в своей жизни. — Он был моим хозяином прежде, и теперь это снова так. Пожалуйста, просто забудьте обо всем, что произошло между нами. Он знал, что его ответ не удовлетворил Мерри и Пиппина, но это было слишком — защищать Фродо за то, что все еще ранило так сильно. — Если вы простите меня, я начну готовить ужин. Забыть обо всем, что произошло. Он бы никогда не смог по-настоящему забыть, но дни меняющихся вокруг пейзажей, молчания и скорби заставляли весь их непродолжительный роман казаться далеким. Теперь это казалось невозможным, что когда-то он мог целовать Фродо, пока свет заходящего солнца горел на кольчуге из гномьего митрила, или прижимать его к себе без чего-либо между ними и чувствовать биение его сердца. Казалось невозможным, что этот холодный и печальный хоббит, завернувшийся в плащ, когда-то оборачивался к нему и улыбался. Это ощущалось как сон. Он хотел быть простым и болтливым, хотел быть собой обычным, чтобы он мог вытащить Фродо из его скорлупы, хотя бы немного. Чтобы показать Мерри и Пипу, что все действительно было в порядке, показать Фродо, что они могут поговорить без того, чтобы чувствовать ужасную неловкость. — Поешьте чего-нибудь, мистер Фродо, — сказал он весело. В котелке закипал суп из сушеных грибов и трав, которые дали им эльфы, и он пахнул великолепно. — Нет, Сэм, — пробормотал Фродо. Сэм едва услышал его за шумом реки. — Но вы ничего не ели весь день и не спите тоже. Не думайте, что я не замечал, — неожиданно даже для себя сказал он. Это было сродни тому, что он говорил прежде, так ведь? Слишком панибратски, но ожидаемо, что будет проигнорировано. Он аккуратно присел рядом с Фродо. — Я в порядке, — ответил Фродо со злобным укусом в голосе. Сэм тоже начал злиться. Ладно, они больше не целовались, и Сэм старался изо всех своих сил, чтобы это принять. Почему Фродо не может просто вести себя как обычно? Неужели он не видит, как сильно Сэм старается? — Но это не так, — сказал он с нажимом. Он ничего не мог с этим поделать. — Я здесь, чтобы помочь вам. Я обещал Гэндальфу. Фродо посмотрел на него. Его брови были нахмурены, словно ему было больно. И Сэм осознал — с ощущением, будто он шел наугад в полной темноте и не знал, куда поставить ногу в следующий раз, — что, может статься, никакое возвращение назад невозможно. — Ты не можешь мне помочь, Сэм, — сказал Фродо. — Не в этот раз. Он отвернулся в сторону, одной рукой беспокойно теребя воротник митриловой кольчуги. — Иди поспи.***
С усыпанного галькой берега реки поднялся липкий туман. Сэм зарылся в свой новый плащ и пожелал, чтобы к нему пришел сон, хотя он и не чувствовал себя уставшим. Но, должно быть, он все же заснул, потому что когда он проснулся, луна висела высоко в небе и Фродо лежал рядом с ним. Он свернулся на боку, лицом к Сэму, но не прикасаясь к нему, и смотрел на него в упор широко распахнутыми глазами. Он был таким неподвижным, что казался статуей — только моргнул, когда Сэм открыл глаза. Он был так близко, что Сэм легко мог бы потянуться и поцеловать его. Но они больше не делали этого. Так что он просто продолжил лежать и смотреть на Фродо, радуюсь уже тому, что у него просто есть такая возможность. — Я никогда не благодарил тебя, — сказал вдруг Фродо очень тихо. Сэм собирался спросить за что, но Фродо протянул руку и прикоснулся к его губам. — Просто дай мне сказать это, — он перевел дыхание. — Я никогда не ожидал, что влюблюсь. Это не было тем, чего я искал, ни в Шире, ни тем более в этом походе. Но я знаю… Какая-то тревожная тень пробежала по его лицу. Он прикусил губу. — Я знаю, что что бы ни случилось дальше, я буду рад, что это произошло. Я буду рад, что это был ты. Даже если я этого не заслуживал. — Стой… — начал Сэм, но Фродо положил руку на его плечо и поцеловал его — только в щеку, — но мягкие губы и его знакомый запах заставили сердце Сэма болеть с новой силой. — Пожалуйста, не забывай об этом, Сэм, — сказал Фродо ему на ухо. Затем он поднялся и ушел к своей постели без единого слова. Сэм впился в него глазами и не отводил взгляд в сторону. Он не мог отделаться от ощущения, что это было чем-то вроде прощания. Но у них впереди были еще мили и мили пути, нравилось это Фродо или нет, а Сэм умел быть терпеливым.***
К полудню они достигли ревущего водопада, что знаменовало окончание пути на лодках. Арагорн планировал перебраться на другой берег, когда стемнеет, потому что, похоже, их преследовали. Сэм вновь набил в свой рюкзак столько лембаса, сколько только он мог нести. Он чувствовал усталость из-за нехватки сна и двойную усталость, предвидя ночь на ногах. Фродо, казалось, дремал тоже, поэтому Сэм прислонился к валуну и прикрыл глаза. Братство ссорилось, Боромир снова был не согласен с Арагорном, и Гимли ворчал о том о сем, но было нетрудно их игнорировать. Пока сквозь его сон не прорезался чужой голос и не заставил его вскочить на ноги, хватаясь за меч, прежде чем он окончательно полностью проснулся. — Где Фродо? — спросил Мерри. Сэм заморгал глазами и попытался понять, как долго он спал, и Арагорн резко вскочил на ноги. — И где Боромир, — произнес он с рыком в голосе, и Сэм забыл как дышать. Они бросились в лес, который граничил с берегом реки, зовя Фродо по имени. Сэм не знал, как он мог бежать быстрее, чем Арагорн и Леголас, но каким-то образом у него это получилось — он бросился в самый густой лес вперед них. — Фродо! — звал он так громко, как только мог. — Мистер Фродо! Он слышал, как другие кричат тоже. Куда он ушел? Боромир забрал его? Обрывки разговоров всплывали в его голове: Боромир не хотел уничтожать кольцо — он достаточно ясно дал это понять на совете. Боромир хотел отправиться в Минас-Тирит, он хотел взять туда кольцо и использовать его. Он был во столько раз сильнее Фродо. Это не должно было быть слишком трудно. Отчаяние и гнев поднялись внутри Сэма, потому что с какой стати они взяли Боромира в этот поход, почему никто не следил за Фродо, почему Сэм заснул и провалил единственное дело, которое он должен был выполнять. Слезы брызнули у него из глаз, в спешке он угодил ногой в гнилое полено, потерял равновесие и упал, скатился вниз по склону и приземлился, распластавшись на поляне. Он тут же поднял себя на ноги. Вдалеке слышались голоса, зовущие Фродо и… это был лязг металла? Мечи? Он не был уверен. Он опустил голову. Постарался подумать. Не получилось. Его мысли были полны паники и криков, и он боялся бежать дальше — вдруг это было неправильное направление, — но не мог оставаться на месте, потому что Фродо определенно здесь не было. Без задней мысли Сэм сунул руку в карман, и что-то там прорезалось сквозь его панику — что-то граненое, твердое и незнакомое. Он вынул руку наружу. На его измазанной в грязи ладони крайне неуместно лежал белый драгоценный камень. Он был небольшой, в форме листа, и свет играл на его гранях. Его края были обрамлены серебряным металлом, как будто он был вырван из оправы. Как он оказался в его кармане? И почему у него было такое чувство, что он уже видел его прежде? А потом он бежал обратно по тому же пути, которым попал сюда — бежал так быстро, как только мог, драгоценный камень, выпавший из его ладони, остался лежать на лесной подстилке. Он карабкался вверх по склону, по скользким опавшим листьям, и каждая секунда была для него словно смертельная рана. Потому что этот камень был из ворота митриловой кольчуги Фродо. Сэм видел, как солнце отсвечивало в целом ряде таких камней в форме листьев. И то, что один из них оказался в его кармане, означало, что Фродо хотел оставить ему что-то на память. Это означало, что прошлой ночью Фродо прощался. Это означало, что Фродо — несчастный милый глупый благородный Фродо с взваленным на него бременем — уходил в Мордор без остального Братства. Но Сэм не собирался отпускать его одного. Только не если он еще может успеть. Он бы выбрал любовь, всякий раз.