Капель в середине зимы

      Как и обещала Морана, в дальнейшем путешествии через Навь она им не препятствовала. После ее разговора с Ваней она ни разу не появлялась поблизости, как и кто-либо из жителей ее владений. Как будто мертвые земли вымерли совсем, они без труда преодолели Калинов мост, но на той стороне картина абсолютно не поменялась. Все было занесено снегом, хотя, судя по карте, они и добрались до Зеленого леса. Финист с той последней стычки с богиней ходил мрачнее тучи, жутко молчаливый и задумчивый, а Кост начал Ванечку сторониться, будто чувствовал рунную вязь, окольцовывающую правое запястье царевича. Атмосфера, царившая между участниками путешествия, угнетала юношу и абсолютно ему не нравилась, но подступиться ни к одному из товарищей он не мог. Финист шел впереди, разведывая тропу; перо он все еще держал при себе — почему он так взъелся на этот волшебный кусочек пуха, было не очень понятно, но спорить с этим упрямцем было также бесполезно. Спереди послышалась тихая сдавленная ругань. Сокол стоял, отодвинув в сторону большую еловую лапу, и на что-то смотрел. По напряженной спине было понятно, что ничего хорошего он там не увидел. Кост с Ваней переглянулись и поспешили подойти к нему, заглядывая через оба плеча. Перед ними стоял огромный дуб, своими заснеженными ветвями закрывая обледенелую поляну. Прямо под ним что-то стояло, но было так темно, что Ваня ничего не мог разглядеть, хотя оба других мужчины стояли в траурном молчании. Поняв, что разъяснений ждать не приходится, царевич нырнул под рукой Сокола и ступил на поляну, осторожно ступая в темноте. Подойдя к какой-то странной тени практически вплотную, он понял, что это был деревянный идол, коих он раньше не видел. Это не было изображением кого-то из богов, это был какой-то странный старик, впрочем, носивший на шее знак Велеса. Он почувствовал, как в одном из глаз снова расцветает мак, а в голове раздается голос богини. —Это Леший, много лет уж так стоит... —Что с ним стало? —Обычный его облик, он же ж поборник Велесов, ему лес да весна ближе, а зиму он так пережидает...       Фраза прозвучала сразу двумя голосами и Ваня невольно вздрогнул, скосив глаза. Финист стоял совсем рядом, c горечью глядя на деревянный идол, Кост тоже стоял рядом, но с абсолютно пустым взглядом: видимо, воспоминания опять нахлынули. —Ты знал его? —Знал, как царевич птиц я более вхож в мир волшебный, чем ты. —Но он же жив? —Жив,—Голос Коста у него над ухом прозвучал хрипло,—Да только толку то от него теперь... —Он начинает вспоминать,—Голос богини звучал с насмешкой, но цветок в глазу закрылся.       Они постояли так еще какое-то время. Никто особо не представлял что дальше делать. Вся надежда была на то, что в Зеленом лесу укрылись твари, сумевшие бежать из Темного леса, но раз Леший пребывает здесь в состоянии вечного сна, значит, сюда не добрался никто. Финист досадливо цыкнул. —Ладно, пошли обратно,—Ваня встрепенулся, глянув на сокола. —Обратно?..Нет! Его нельзя во дворец!—Он на автомате цапнул Коста за руку, к большому удивлению последнего. —А у тебя есть идеи получше?!—Кост напряг спину, перехватив руку и прижав царевича к себе, когда богатырь рявкнул. Финист глубоко вздохнул, возвращая себе самообладание. —Мы пойдем за горы!—Ваня миролюбиво улыбнулся,—Там ведь тоже царствия волшебные есть, волею Ярилы защищенные, глядишь от зимы спаслись?—Его улыбка стала сразу ехидной,—Заодно, авось и Жар-птице перо вернем, она вроде там обитает?       Финист невольно вздрогнул и потемнел лицом, скрипнув зубами. —Ах ты...       Договаривать он, впрочем, не стал. Но перо, так бережно хранимое теперь у него, теплом отзывалось где-то под ребрами, а вот серебряное кольцо, свидетельство намерений на скорою свадьбу, лежавшее в кармане кафтана, неприятно кололо чуть левее. Кост непонимающе моргал, переводя взгляд с одного на другого. —Что не так? —Ничего! Пошли уже!       Финист круто развернулся и пошагал вперед, разгребая сугробы, вперед, в ту сторону, где виднелись синие верхушки гор. —Не так то, что Ясный Сокол оказался не таким уж ясным на голову,—Ваня поднял голову, чтобы смотреть товарищу в глаза,—Влюблен в одну, а жениться вздумал на другой. Сколько б ни убеждал меня, что Елену любит, сам во тож не верит.       Царевич высвободился из тонких рук, пробираясь следом за богатырем. Кост постоял еще пару минут, все осознавая. Да, он многого не помнил, а точнее, не помнил практически ничего, и от этого понимать людей было довольно трудно, но того, что сказал ему Ваня, он не понимал вообще. Кроме отсутствия конкретного образа такого понятия как "влюбленность", смысл женитьбы на нелюбимой вообще расплывался в сизой дымке. Мужчина пожал плечами, отбросив эти рассуждения на потом, и побрел следом. Путь им предстоял неблизкий...